Реальность СУБЪЕКТА: «В» или «вне» границ?

Принято считать, что современное общество представляет собой сложную внутренне взаимосвязанную систему различного рода отношений и иерархий отношений между субъектами его составляющими. Субъекты, которые вступают в эти отношения, неравнозначные, многоуровневые: субъектом может быть и отдельный индивид, и группа людей, и нация, государство... Они суть социальные клетки, ячейки, из которых складывается сложноорганизованный организм. Каждая ячейка образуется по своим внутренним принципам, законам.

Один и тот же индивид может быть составным элементом разных сложных образований, которые являются субъектами социальных взаимодействий. Всякий раз, попадая в поле принадлежности к той или иной социальной ячейке, вступая в отношения с другими, индивид становится ее членом.

Обозначая принадлежность индивида к определенной группе, мы невольно вырисовываем границы данной группы. Само слово «группа» вызывает желание обозначить границы. Есть большие, есть малые группы. Есть имя у каждой совокупности-группы. И это явление затрагивает не только мир людей, но и мир животных, мир вещей – все, с чем мы сталкиваемся в нашей жизни. Возникает вопрос: насколько подвижны границы данных образований, структур? Нужны ли они?

Отождествляя себя с определенной группой, индивид уже ограничивает свое пространство. Я - демократ! Я – врач! Я – духовный учитель!.. «Я - группа» - форма бытия. Яростное стремление показать всем, что «Я» являюсь именно представителем данной отдельно взятой социальной группы, заведомо сужает восприятие мира. По сути, индивид рисует линию вокруг себя, строит стену, обозначая это как «принадлежность к группе». А если это стена высокая и из прочного камня?

Идентифицируя себя с одной группой, индивид легко может отрицать свою принадлежность к другой. Частое явление нашей жизни: «Я – не красавец», «Я – не водитель», «Я – не сумасшедший»… - феномен «не-я» как отрицание со стороны индивида в отношении группы выражен отчетливо, вызывает напряжение, беспокойство.

Где реальность? В границах или вне их? Сегодня «Я - врач», яркий представитель группы «Врачи», а завтра? Есть вероятность, что завтра уже нет. Одновременно есть «Я - мать», «Я - сосед», «Я - невротик», «Я – цветовод» и т.д. Через год-другой уже «Я – не невротик», «Я – не цветовод»… - все динамично. Стремясь к одним «Я - группа», мы отказываемся от многих других; или же нас к ним просто не причисляют.

Возникают две полярности: «Я - группа» и «Я – не группа». Они есть источник напряжения, тревоги по поводу того, как остаться в одной группе и не попасть в другую. И снова границы, границы реальности, рисуемые неведомым художником жизни.

Вопрос границ в отношении личности и ее подструктур Владимир Козлов решает через понятие интеграции, когда собственно разрушаются границы между «Я» и «Не – я». Результат – образование третьего пространства внутри личности, которое обозначается как «Равностность» или неотождествленность[1]. Аналогия просматривается в вопросе групповой идентификации. На пересечении «Я - группа» и «Я – не группа» образуется третье поле, которое мы можем также обозначить как «Равностность» или неотождествленность. Суть - пустота форм, которая в буддизме определяется как реальность, лишенная границ. Границы стерты, группа превращается в миф.

Кен Уилбер пишет: «… раскрыть подлинную реальность, лишенную границ, - значит показать иллюзорную природу всех конфликтов. И это окончательное понимание называется такими словами, как нирвана, мокша, избавление, освобождение, просветление, саттори – свобода от двойственности, свобода от очаровывающего видения разделенности, свобода от оков иллюзорных границ» [2].

1. Козлов В.В. Социальная работа с кризисной личностью. – 1999.

2. Уилбер К. Никаких границ: Восточные и западные пути личностного роста. – 2003.

Е.Н. Зиберт

СЕМЕЙНЫЙ МИФ КАК ФЕНОМЕН

Повышенный интерес общества к разрешению кризиса семьи, отмечаемый многими авторами (И.Ю. Шилов, А.И. Антонов, В.М. Медков, В.К. Шабельников), связан с необходимостью обратить внимание на сложные внутрисемейные феномены, которые влияют на состояние как семьи в целом, так и на психологическое благополучие отдельных ее членов. Брачно-семейная жизнь стала приобретать более личностный характер. Снизилась роль внешних факторов в обеспечении устойчивости брака и, соответственно, возросло значение его внутреннего содержания (ВС. Собкин, 1998).

Семейные отношения - это сложная психическая реальность, включающая в себя и индивидуальные, и коллективные, и онтогенетические, и социогенетические, и мифологические основания (Л.Б. Шнейдер, Е.Е. Сапогова, Н.Н. Лебедева, В.В. Абраменкова). Несмотря на активное развитие предметного поля психологии семьи, некоторые явления, порожденные семейным взаимодействием, так и остаются непознанными. К таковым относится и область семейного самосознания, в частности феномен семейного мифа.

Наш интерес к проблеме семейного мифа продиктован рядом причин:

- Во-первых, теоретическая актуальность обращения к данной проблеме обусловлена существующим противоречием между активным использованием в психотерапевтической и консультационной практике идеи существования семейного мифа и не разработанностью теоретической базы, отсутствием целостных концепций, раскрывающих психологическую природу данного феномена. На сегодняшнем этапе развития науки проблема изучения семейного мифа требует раскрытия тех социально-психологических факторов, которые детерминируют его проявление. Нет исследований, освещающих влияние социокультурных, социально-групповых факторов, определяющих семейное самосознание. Недостаточно разработан вопрос внутрисемейного и личностного влияния на формирование семейных мифов. Все эти знания необходимы для более успешной коррекции семейного самосознания, а также для предупреждения дезадаптивного и деструктивного взаимодействия внутри семьи.

- Во-вторых, психологи-исследователи и психологи-практики сталкиваются с диагностической проблемой изучения семейных мифологем, так как на сегодняшний день нет психологического инструментария, изучающего семейные мифы.

Все вышесказанное относит проблематику изучения социально-психологических детерминант семейного мифа к разряду наиболее востребованных в психологии семьи, как с точки зрения теоретического развития этого вопроса, так и с точки зрения практики работы с семьей.

 По этой причине постараемся разобраться в понятиях каждой школы относительно понимания такого феномена как « Семейный миф».

Семейный миф в психодинамическом подходе рассматривается как «семейный» защитный механизм, как неосознаваемое взаимное соглашение между членами семьи (3. Фрейд, К.Г. Юнг, Н. Dicks, J. Вуng-На11, В. Саrреnter, S. Кriррner, D. Feinstein, Т.М. Мишина, Штроо В.А.).И впервые оно упоминается в работе З. Фрейда. Согласно его пониманию, каждый человек несет в себе свое «невысказанное» или «невыраженное» («Das Unbewusste»), так же как интер- и интрапсихическое окружение, контекст или «тревожащую странность» («Das Unheimlich»). З. Фрейд определял семейный миф следующим образом: «Мы постулируем существование коллективной души … и то, что чувство как бы передается от поколения к поколению в привязке к той или иной ошибке, которую люди больше не держат в сознании и о которой вспоминают меньше всего

К. Юнг (1963) расширил представление о семейном мифе, введя понятие коллективного бессознательного, передаваемого в обществе от поколения к поколению, данного от природы и существующего вне всякого личного опыта. В более поздних работах Юнг (1965) ввел также принцип синхронии (или синхроничности), применяемый к событиям, которые имеют сходный смысл, происходят одновременно, но не связаны причинно-следственно. Э. Фромм (1930) говорит о социальном бессознательном. К. Хорни (1937) применяет социологическое и антропологическое понятие социального бессознательного в психотерапевтической клинике.

 Термин «семейный миф» впервые был предложен Феррейрой (Ferreira А.J., 1963) ( психодинамическая школа) и означает, по его мнению, определенные защитные механизмы, используемые для поддержания единства в дисфункциональных семьях, меняющие перцептивный контекст семейного поведения, приводящие к грубым искажениям и отчуждению группы от реальности... По его мнению они выполняют ту же функцию в семье, упрощая и искажая реальность. Штирлин (1977) развил взгляд Феррейры на семейные мифы и определил их значение для оценивания семьи и проведения семейной терапии. Мифы защищают членов семьи от определенных болезненных истин и служат для того, чтобы «помешать посторонним узнать неприятные факты». Типичным является миф о семейной гармонии, свойственным тем семьям, которые стремятся к избеганию конфликтов. В своем крайнем проявлении этот миф принимает форму « псевдозависимости», обнаруженной у семей шизофреников. Часто миф семейной гармонии поддерживается с помощью проективной идентификации; одному члену отводится роль « плохого», а все остальные продолжают утверждать, что они счастливы и хорошо адаптированы. Этим плохим может быть идентифицированный пациент, а иногда умерший родственник. Семьи часто воспринимают посторонних, особенно терапевта, как самозванцев, стремящихся разбудить болезненные и беспокоящие воспоминания. Чем больше семья боится таких расспросов, тем больше она цепляется за семейный миф.

 Бузормени-Надь (1973) (психодинамическй подход) выделяет понятия «лояльность» семье, «парентификация» и «семейный миф», с помощью которых деструктивный образ семьи передается трансгенерационным способом.

В психологии нарратива семейный миф, семейная история рассматривается в контексте семейного самосознания (Н.Н. Лебедева, О.А. Минеева, Е.Е. Сапогова, И.А. Разумова, М. White, R. Kenen, А. Ardern-Jones, К. Ее1еs, М. Аndolfi, С. Аngе1о).

Главная идея в том, что человеческий опыт в своей основе не однозначен, он не является реальным, а всегда представляет собой нечто мистическое и смутное. Его не однозначность предполагает, что его смысл не является чем-то неотъемлемым или очевидным, а допускает множественные толкования и интерпретации. Иными словами, повествования о жизни действуют как фильтры, отделяющие тот опыт или те переживания, которые не согласуются с сюжетной линией от того, что человек видит истинным опытом своей жизни. Если их нельзя отфильтровать, события искажаются до тех пор, пока так или иначе не укладываются в основную канву.

В рамках когнитивно-поведенческой терапии семьи дается объяснение природе иррациональных убеждений, когниций, схем о семье, отмечается роль родительской семьи в их формировании (А. Ellis, R. DiGiuseppe, C. Zeeve, A. Beck, N. Epstein, S. Schlesinger, W. Dryden, F. Dattilio, Y. Teichma). Представителями когнитивной психологии разработана типология семейных когниций: описательные, аналитические, оценочно-предписывающие, когниции эффективности (D. Bugental, C. Johnston). Главным принципом когнитивного подхода в отношении данного феномена является то, что толкование поведения других людей сильно влияет на нашу реакцию. Например, автоматические мысли, основанные на произвольных выводах (искаженных убеждениях, сформированных очень схематично и являющихся ключевыми представлениями о мире).

В рамках системного подхода к семье семейной миф рассматривается в неразрывном единстве с семейными правилами, семейными ролями, семейными секретами, семейными ритуалами (S. Palazzoli, L. Boscolo, G. Cecchin, G. Pratta, F. Simon, H. Stierlin, L. Wynne, В. Сатир, А.Я. Варга).

Итальянскими системными семейными психотерапевтами (Миланская модель) (M. Selvini Palazzoli, L. Boscolo, G. Cecchin, G. Pratta, 1978) семейный миф рассматривается как продукт коллективного творчества, стойкость которого позволит группе устоять против любых разрушающих воздействий. Босколло и Цеччин в 90-х. г сосредоточили свой подход на технике циркулярного интервью, т.к. он разработан, чтобы децентрировать клиентов, помогая взглянуть им на себя в контексте отношений. По мере того, как члены семьи отвечали на вопросы о паттернах интеракций, становилась очевидна циркулярная природа проблем. Так Варга утверждала, что семейный миф создается на протяжении жизни трех поколений. Она говорит о том что « семейный миф» может быть как функциональным, так и дисфункциональным. Функциональный - когда выполняет свою роль (например, миф о дружной семье в трудное время помогает сплотиться) и дисфункциональным - когда изменились условия и время, но миф продолжает действовать, что влечет за собой соблюдение одного закона: гомеостаза.

Эмпирические семейные психотерапевты в рамках гуманистической школы  присоединяются к вере в естественное совершенство и мудрость неокультуренных чувств и побуждений человека. Согласно этой точке зрения, люди начинают процветать, если оставить их в покое, Проблемы возникают в связи с тем, что эта врожденная склонность к самоактуализации (Rogers ,1951) сталкивается с социальным и семейным противодействием. Общество проводит репрессивные меры по укрощению инстинктов человека, чтобы сделать их пригодными для продуктивной жизни группы. К несчастью, требуемый обществом самоконтроль достигается ценой « избыточного подавления» и лишением эмоциональной жизнеспособности. Семьи оказывают дополнительный контроль, чтобы достигнуть покоя и тишины, увековечивая устаревшие семейные мифы и используя мистификации для отчуждения детей от их опыта. С эмпирической точки зрения корень семейных проблем - отрицание импульсов и подавление чувств. Дисфункциональные семьи застревают в защите и избегании (Kaplan& Kaplan, 1978) . Базовая проблема таких семей в том, что они подавляют эмоции и желания. Лэйг охарактеризовал это как мистификацию опыта. Дисфункциональные семьи не способны к независимости или реальной близости. Они не знают себя и не знают друг друга. Коренная причина- отчуждение от опыта, что Кемплер называет « астигматичным осознанием».

В отечественной психологии также разрабатывается понятие семейного мифа. Одна из моделей возникновения деструктивного образа семьи содержится в концепции патологизирующего семейного наследования (Э.Г. Эйдемиллер, В.В. Юстицкис, 1999), в рамках которой рассматривается схема формирования семейного мифа, реализующая принцип передачи и фиксации паттернов эмоционально-поведенческого реагирования в направлении от поколения прародителей к поколению внуков. Т.М. Мишина (1983) считает, что адекватный образ семьи («мы») определяет стиль жизни семьи, характер и правила индивидуального и группового поведения. Неадекватный образ «мы» – это согласованные селективные представления о характере взаимоотношений в дисфункциональных семьях, создающие для каждого члена семьи и семьи в целом семейный миф. По мнению А.Я. Варги (2001), семейный миф – это форма описания семейной идентичности, формообразующая и объединяющая всех членов семьи идея, образ, история, идеология.

Так же А.А. Нестерова в своей диссертации на тему « Социально-психологическая детерминация семейных мифов», 2004 г., исследуя феномен семейного мифа, получила следующие результаты:

          1.Семейные мифы детерминированы рядом социально-психологических факторов: социокультурных, социально-групповых, внутрисемейных и личностных.

         2 Трансляция семейных мифов не сводится к копированию детьми семейного мифа родителей, а зависит от ряда факторов, от внутрисемейных взаимоотношений, коалиций, от стиля семейного воспитания, от характерных особенностей самой семьи.

3. Выявлена взаимосвязь между определенными семейными мифологемами и некоторыми личностными особенностями. У людей с высоким уровнем мифологичности семейных представлений ярко выражены такие характеристики личности как склонность к обвинениям, избегание проблем, зависимость от других и перфекционизм, а также следующие психологические защиты как интеллектуализация, реактивные образования и проекция.

4. На основе изучения социокультурных источников разработана типология семейных мифов, которая включает шесть мифологем: миф «о вечной любви», миф «о волшебной силе любви», миф «абсолютизации семейных ситуаций», миф «о злых силах, атакующих семью», миф «о необходимости жертвы ради семьи», миф «о постоянстве семейного благополучия».Эти типы актуализированы в семейном самосознании наших современников.

Таким образом, рассмотрев психологические подходы различных психологических школ к феномену семейного мифа, можно увидеть, что в основе мифов лежат неосознаваемые эмоции, определенным образом соединяющие членов семьи. Адекватный образ « Мы» способствует гармоничной регуляции поведения членов в семейной системе. А неадекватный принимает форму семейного мифа, способствующего дисфункциональным отношениям в семье, в результате чего семья ригидно воспроизводит свой прошлый опыт, мало учитывая изменения в обществе.

На основе всего перечисленного мы можем уточнить понятие семейного мифа. Семейный миф (семейное бессознательное)- это социально-психологический феномен (целостное, интегрированное образование), базирующиеся на механизмах психологических защит, используемых для поддержания единства в семье в течении многих поколений.          ( Моцарь С.В., 2003г.)

Литература:

1. Брутман В.И., Варга А.Я., Хамитова И.Ю. Влияние семейных факторов на формирование девиантного поведения матери // Психологический журнал. – 2000. – Т. 21. – № 2. – С. 79 – 87.

2. Варга А.Я. Семейные мифы в практике системной семейной психотерапии // Журнал практической психологии и психоанализа. – Май 2001. – № 1– 2. – С. 154 – 158.

3. Де Гольжак В. История в наследство: Семейный роман и социальная траектория / Пер. с франц. И.К. Масалкова. – М.: Изд-во Инст-та Психотерапии, 2003. – 233 с.

4. Семейная психотерапия: Хрестоматия / Сост. Эйдемиллер Э.Г., Александрова Н.В., Юстицкис В. – СПб.: Питер, 2000. – 512 с.

5. Шутценбергер А. Синдром предков. Трансгенерационные связи, семейные тайны, синдром годовщины, передача травм и практическое использование геносоциограммы. – М.: Изд-во Института Психотерапии, 2001. – 240 с.

6. Нестерова А.А, Автореферат « социально-психологические детерминанты семейных мифов», диссертация на соискание ученой степени, Москва 2004.

7. Николс М, Шварц Р. Семейная терапия, концепция и методы / Пер. с англ. О Очкур, А.Шишко. -М: Изд-во Эксмо, 2004.

А.И.Зозуля