Согласие должника на уступку требования

***Для перехода к другому лицу прав кредитора не требуется согласия должника, если иное не предусмотрено законом или договором. Получение согласия должника на уступку требования по обязательству установлено п. 2 ст. 388 ГК в случае, когда личность кредитора имеет существенное значение для должника*** (Президиум ВАС, N 6173/97 от 17 марта 1998 г.)

***Если договором предусмотрено, что уступка возникших из него требований возможна не иначе, как только с письменного согласия должника, суду следует проверить, было ли дано такое согласие; в противном случае договор уступки требования следует считать недействительным (ничтожным) как не соответствующий п. 2 ст. 382 ГК*** (Президиум ВАС, N 7378/01 от 22 марта 2002 г.)

Правило это любопытно четким разграничением институтов, предусмотренных п. 2 ст. 382 и п. 2 ст. 388 ГК. Действительно, при всем своем внешнем сходстве данные нормы трактуют о двух различных правовых институтах. Если п. 2 ст. 388 применяется во всяком случае, независимо от того, констатировано ли в договоре существенное значение личности кредитора для должника или нет, то п. 2 ст. 382 ГК, напротив, подлежит применению в той только ситуации, когда необходимость дебиторского согласия на цессию прямо предусмотрена договором. При этом совершенно неважны причины закрепления такого ограничения в договоре; даже если личность кредитора и не будет иметь в том или ином конкретном случае существенного значения для должника, уступку, совершенную без его согласия, все равно следует признавать недействительной.

***Уступка требования, совершенная с нарушением ст. 383 или 388 ГК, т.е. уступка такого требования, которое вовсе не может быть предметом уступки или уступка требования без согласия должника в случаях, когда таковое необходимо, является ничтожной сделкой*** (Президиум ВАС, N 4641/99 от 26 октября 1999 г.)

***По обязательствам, вытекающим из кредитных договоров, личность кредитора для должника существенного значения не имеет*** (Президиум ВАС, N 6173/97 от 17 марта 1998 г.)

***Невыполнение кредитором-цедентом (банком) обязательств по договору банковского счета с должником о перечислении налоговых платежей не является обстоятельством, относящимся к личности кредитора, которое бы имело существенное значение для должника и препятствовало бы уступке кредитором требований к должнику из кредитных договоров*** (Президиум ВАС, N 6173/97 от 17 марта 1998 г.)

***Грузоотправитель не вправе уступать свои требования к железной дороге без согласия последней, поскольку личность первоначального кредитора (грузоотправителя) имеет для железной дороги существенное значение. Это последнее предопределяется наличием у грузоотправителя специального счета, предназначенного для расчетов с железной дорогой (счета в технологическом центре обработки перевозочных документов - ТехПД), что позволяет железной дороге при необходимости удовлетворять требования грузоотправителя путем восстановления записей по такому счету. Уступка требований лицу, у которого подобного счета нет, лишает железную дорогу такой возможности, т.е. ухудшает положение должника - железной дороги и, следовательно, без ее согласия незаконна*** (Президиум ВАС, N 3141/04 от 16 ноября 2004 г.)

С чисто формальной точки зрения, Президиум совершенно прав. При ближайшем же содержательном рассмотрении решения становится очевидным тот факт, что в его основе лежит вовсе не юриспруденция, а соображения политико-экономической целесообразности. "Поскольку услуги по перевозке оказываются железной дорогой значительному числу контрагентов и в целях устранения затруднений в ходе исполнения обязательств, законодательством установлен специальный порядок предъявления претензий и исков к перевозчику грузов железнодорожным транспортом" - да, действительно, это так. Этим же соображением объясняется и практика использования железными дорогами для расчетов со своими контрагентами не только банковских счетов, но и счетов в так называемых ТехПД. Как видно, нормативные предписания, ограничивающие оборот требований к железным дорогам, носят чисто публичный характер и обусловливаются вовсе не юридической сущностью требований и конечно, не существенным значением личности кредитора для должника. Правильной мотивировкой позиции, занятой Президиумом ВАС, была бы ссылка на п. 1 ст. 388 ГК (несоответствие уступки требований закону), а не на п. 2 этой же статьи (существенное значение личности кредитора для должника).

Аргументация Президиума тем более неверна, если принять во внимание следующий фактор. Говоря об "обязательстве, в котором личность кредитора имеет для должника существенное значение", Кодекс вовсе не имеет целью охватить этой формулировкой всех вообще возможных вариантов случайного стечения обстоятельств в той или иной конкретной ситуации. Существенное значение личности кредитора должно предопределяться самим существом обязательства, но никак не индивидуальными условиями и обстоятельствами, в которых то или другое конкретное обязательство возникало и развивалось. И, уж конечно, никак не должно принимать во внимание тех из обстоятельств, которые касаются способов погашения должником своих гражданско-правовых обязанностей охранительного характера, т.е. обязанностей, возникших вследствие противоправного и виновного поведения должника. Должник сам совершил правонарушение и сам виноват в нем, а потому ограничение из-за него правоспособности кредитора никак не может быть признано допустимым*(391).