Теория трех степеней как количественных или качественных видоизменений одной глагольной основы

Новая фаза в истории учения о видах начинается с "Филологических наблюдений" Г. Павского (110). Здесь глубже осознаны национально-русские своеобразия категории вида. Виды по аналогии со степенями сравнения прилагательных названы степенями. Они сделаны грамматическим центром системы русского глагола. Особенно выдвинут количественный момент в видовых различиях глаголов. "Наш язык... взял на себя обязанность изображать самое количество времени, употребленного на действование, и большую или меньшую величину пространства... В глаголах степенями означается мера продолжительности и объем действия. Когда отмечается в глаголе самое определенное и тесное пространство или наималейшее продолжение действия и мгновенное явление, тогда я называю это первою степенью глагола (например: мелькнуть, кончить, уйти, прочитать и т. п. — В. В.). Когда же отмечается неопределенный, однако ж обширный круг действия и явления, тогда я называю это среднею степенью глагола (например: мелькать, почитывать, поглядывать, летать, скакать. — В. В.); и, наконец, более обширный и более неопределенный круг действия, где оно по своей неопределенности как бы теряется из виду, я называю последнею степенью глагола (например: читывать, видывать, хаживать, скакивать. — В. В.). Глаголы первой степени иначе у нас называются однократными, глаголы второй степени — многократными, глаголы третьей степени я называю многократными дальними (а не давнопрошедшими)" (111)⁶ .

Подчеркивая количественные различия между видами, Павский очень тонко описал технику видового словообразования (суффиксального и префиксального). В книге Павского даны списки основ простых глаголов с распределением их по степеням и с указанием приемов предложного производства глаголов. "Знающему степени простых глаголов весьма легко определить и степень предложных. Всякий предлог стесняет пространство. И потому, если он будет приложен к простому глаголу последней степени, то переведет его на среднюю; а если будет приложен к глаголу средней степени, то переведет его на первую степень, т. е. теснейшую. Поэтому всяк узнать может, что предложные глаголы проживать, перечитывать, происшедшие от живать, читывать (3-й степени), принадлежат к средней степени и что глаголы сделать, сработать, происшедшие от второстепенных делать, работать, стоят на первой степени" (115). Павский считал соотносительные глаголы разных степеней разными словами. "Глаголы всех трех степеней гораздо удобнее расставлять в словарях отдельно, потому что они состоят в зависимости только от корня, а сами между собою не всегда подчинены друг другу" (116). Считая различия степеней основой русской глагольной системы, Павский упростил сложную ломоносово-востоковскую теорию времен. Он ставил формы времени в полную зависимость от видовых различий. Павский находил в глаголах средней степени (несовершенного вида) три времени: настоящее, прошедшее и будущее описательное, в глаголах первой степени — однократных и совершенных — два времени: будущее и прошедшее и в глаголах третьей степени - многократных дальних — одно прошедшее (117).

Критики Павского упрекали его, что он в понятии степени смешал разные признаки. "Степень силы действия нельзя сопоставлять со степенью широты пространственной, а степень продолжительности нельзя сравнивать со степенью близости или дальности проявления действия" (118).

Наиболее глубокая и вместе с тем сочувственная критика учения Г. Павского о видах принадлежит А. А. Потебне (119). Потебня доказывает, что "деление на три степени неполно". В пределах одной и той же степени сталкиваются разные типы глаголов. Так, к первой степени у Павского относятся глаголы непроизводные вроде дать, пасть и моментальные, однократные с суффиксом -ну-: мелькнуть и образованные посредством префиксации: уйти, прочитать. Между тем глаголы "однообразные" (моторно-определенные) типа лететь, брести, нести и т. п., в сущности, не подходят ни под одну из трех степеней Павского. "Лететь — лечу не может быть глаголом однократным, подобно мгновенному мелькнуть, и не может принадлежать к первой степени Павского. Но глагол этот не может принадлежать и ни к какой другой степени, потому что он, очевидно, не может быть назван многократным". Павскому поневоле приходится все моторно-определенные глаголы (вроде лететь, плыть, нести и т. п.) причислить ко второй степени. "Таким образом, вторая степень, если оставить в стороне глаголы прерывистые (почитывать), совмещает в себе две не идеальные, а явственно обозначенные языком степени: с одной стороны, плыть, лететь, садить, с другой — произведенные от них плавать, летать, сажать". Отсюда А. А. Потебня делает заключение "о недостаточности тройственного деления". Это заключение подтверждается и тем, что, по Павскому, "во многих глаголах есть по две первые и по две, по три вторые степени, совершенно различные по образованию и значению, между тем как в других вовсе нет третьей степени, хотя есть форма, которая могла бы иметь значение ее". Например, двинуть, сдвинуть и сдвигать относятся Павским к первой степени. "Спрашивается, с какой же стати глаголы, как закинуть и закидать и множество других подобных, различных по форме и по степени длительности, соединяются в одну степень?" (120) Ср.: сбросать и сбросить. Необходимость втискивать в рамки одной степени глаголы разного морфологического строя и разных количественных значений и оттенков (например, среди глаголов второй степени: ломить, ломать, выламывать; бежать, бегать, выбегать и т. п.) лишает схему Павского единства и цельности.

Кроме того, Потебня подчеркивает, что "в степенях Павского мы не находим исторической последовательности". Но "постепенность не историческая, а такая, при которой первая степень названа первою по индивидуально-психологическим побуждениям, а в языке оказывается не первою, такая "идеальная" постепенность не имеет для языкознания никакой цены". Между тем в учении Павского нарушена вся перспектива формообразования. "Глаголы мгновенные, принадлежа к первой степени (кольнуть), производятся из первообразных (колоть), которые по значению суть многократные неопределенные и принадлежат ко второй степени" (см.: Павский, § 28 и 19). Точно так же глаголы окончательные, или решительные, как прочитать, принадлежат к первой степени, а простые, как читать, — ко второй. Глаголы прерывистые (почитывать) принадлежат ко второй степени, а простые (продолжительные дальние — читывать) — к третьей" (121). Таким образом, схема Павского не соответствует ни исторической, ни этимологической последовательности явлений. Но она не отражает или во всяком случае отражает очень неполно и односторонне и картину живых морфологических отношений в структуре глагола. Так, Павский допускает, что предлоги то "переводят" глагол из одной степени в другую (например, петь — спеть), то не имеют никакого влияния на степень длительности (ср., например, ходить и выходить — в отличие от выходить).

Наконец, Павский совсем упускает из виду основные понятия — совершенности и несовершенности. "Совершенность и несовершенность не исключает степеней длительности". Глагол каждой из трех степеней Павского может быть несовершенным (идти, ходить, хаживать). Но, по мнению Потебни, глагол каждой из трех степеней может быть также совершенным (пойти, заходить — начать ходить, запохаживать — начать похаживать; ср.: понавыталкивать, повытолкать и вытолкнуть).

Мысли Павского послужили отправной точкой для новой теории видов, изложенной К. С. Аксаковым в брошюре "О русских глаголах" (1855). К. С. Аксаков воспринял учение Павского о трех степенях, но придал понятию степени более качественную окраску. "Здесь определяется самое действие в его существенных проявлениях, в его моментах..." (122) "Русский глагол имеет три степени, выражающие различные определения (моменты) самого действия в его существенном значении: степень неопределенная, степень однократная, степень многократная. Изменение глагола по этим трем степеням в лице и числе — есть спряжение" (123). Категория вида кладется Аксаковым в основу всей системы спряжения. Видовые изменения глагола — центр спряжения. Естественно, что К. С. Аксаков признает разные видовые варианты одной и той же основы формами одного и того же глагола. "Все эти формы — формы одного и того же глагола, но формы не времени, а качества действия: понятие же о времени... есть выводное из качества действия" (124)⁷ .

Теория К. С. Аксакова была углублена проф. Н. П. Некрасовым⁸ . Проф. Некрасов старался устранить двойственность признаков — количественных и качественных в определении категории вида. "В русском глаголе качественность формы бросается в глаза с первого взгляда... Качественность действия заключается в свойстве его проявляться кратко или быстро и медленно или продолжительно. Краткость и продолжительность проявления действия соответствуют сжатости и растяжению формы" (128)⁹ . "Будучи свойством, продолжительность действия может проявляться в различной степени, т. е. она может быть меньшею и большею продолжительностью. Наименьшая продолжительность будет, конечно, та, в которой начало действия совпадает в сознании с концом его... Напротив, наибольшая продолжительность будет, конечно, та, в которой конец действия представляется для сознания наиболее удаляющимся от его начала" (132). В этих случаях "сама продолжительность представляется сознанию повторяющеюся от времени до времени" (133). Эта "кратность, будучи степенью продолжительности, главным образом имеет качественное значение, выражая особую силу, энергию действия в его проявлении" (134). Однако "таким пониманием кратности действия мы не хотим и не может отрицать безусловно количественности ее значения для действия, но желаем лишь сохранить ее существенное значение, значение качественное, которое может легко переходить и в количественное" (135). "Качественность русского глагола представляет три главных степени своего проявления:

1) краткую (двинуть, махнуть. — В. В.),

2) продолженную (двигать, махать. — В. В.),

3) кратную (двигивать, махивать. — В. В.)" (136).

Основой видовых изменений глагола является "продолженная степень" (т. е. несовершенный вид). В форме продолженной степени "продолжительность действия представляется сознанию независимою от проявления действия на самом деле" (137), т. е. как свойство, которое может проявляться (например: двигать, катать). "Форма продолженной степени (т. е. несовершенного вида. — В. В.) существует у всех глаголов. Остальные две формы могут быть и не быть, смотря по смыслу действия, выражаемого продолженною степенью... Но вообще продолжительность легче может быть усилена, чем сокращена; ибо усиленная продолжительность есть все-таки не что иное, как та же продолжительность, а краткость есть как бы уничтожение, отрицание продолжительности..." (138). Поэтому, по мнению Некрасова, "в русском языке встречается гораздо менее форм краткой степени (т. е. совершенного вида), чем форм кратной степени" (139). Этот упор на "многократный" вид, свойственный по преимуществу устной речи и народной словесности, обличает народническую основу грамматических построений Н. П. Некрасова. И все же эти грамматические построения не находили поддержки в живых фактах русского литературного языка XIX века. Н. П. Некрасов, так же как и Аксаков, считал все соотносительные видовые варианты формами одного и того же глагола.

Теория трех степеней представляет собой оригинальную попытку осмыслить виды русского глагола как разные формы выражения степеней качества. Понятие степени раскрывалось или как сочетание количественно-временных и пространственных признаков действия (Павский), или как сочетание количественно-временных и качественно-временных признаков (Аксаков), или как сочетание качественно-временных признаков с признаками силы, энергии действия (Некрасов). Несмотря на ряд отдельных глубоких наблюдений, теории Павского, Аксакова, Некрасова не охватывали всех явлений видового соотношения и явно смешивали кратные значения и оттенки с качественно-видовыми.

Критика А. А. Потебни в одинаковой мере была направлена против всех этих теорий.