Сверхбдительность и сдержанность

15. Уязвимость/негативная настроенность: преувеличенное ожида­
ние того, что дела могут пойти плохо в любую секунду; чрезмер­
ный страх допустить ошибки, приводящие к этому. «Это обяза­
тельно, наверняка плохо кончится!»

16. Избыточный контроль: чрезмерное торможение спонтанности во
избежание ошибок, отчуждения других или потери контроля.

17. Жесткие стандарты: убежденность в необходимости всегда стре­
миться к соответствию очень высоким усвоенным стандартам, как
правило — во избежание критики.

18. Репрессивность: убежденность в том, что следует выказывать гнев
и наказывать всех (включая себя), кто не удовлетворяет твоим
(высоким) требованиям и стандартам.

Янг утверждает, что люди, как правило, обладают двумя или тремя такими схемами, и для оценки последних разработал Вопросник по схе­мам (Young, 1994). Очевидно, что в умеренном виде многие эти схемы облегчат жизнь индивида. Они могут стать неадекватными лишь в слу­чае избытка. Индивидам, обладающим могущественной РНС в той или иной сфере, очень трудно понять, почему она может быть неадекватной. Для них самих она очевидна: «Это так, потому что это должно быть так!»

Таковы основные когнитивные явления, с которыми работает когни­тивная психотерапия. Во многих случаях гипноз может значительно способствовать клиницисту в помощи клиентам преодолевать когни­тивные ошибки, искажения на всех трех уровнях когниции и замещать их более адаптивными когнициями. В следующих главах описывается применение гипноза для модификации дисфункциональных когниции при многих психологических нарушениях.

Глава 6________

Тревога и фобии

С самого начала важно разграничить понятия тревоги, страхаи фобии.Бек и Эмери (Beck and Emery, 1985) заявили, что страх является когни­тивным процессом, тогда как тревога является эмоциональной реакци­ей. Если развить эту мысль, то страх есть когнитивная оценка будущей угрожающей ситуации. Фактически Бек и Эмери констатировали, что восприятие будущей опасности является отличительным признаком тревоги. Фобией называется особенно интенсивный и необоснованный страх, который характеризуется избежанием пугающего объекта. Одна­ко во всех этих состояниях присутствует эмоциональное возбуждение, и потому многие интервенции можно использовать для лечения как тре­воги, так и фобий.

Тревога

Двадцатый век был назван «Веком тревоги», каким он и был в действи­тельности. Восприятие грядущей опасности редко когда бывало на­столько устойчивым и продолжительным. В прошлые века тревога обыч­но возникала при восприятии физической опасности. Сегодня опасность имеет главным образом социальный и межличностный характер.

Мы окружены социальной опасностью. Ослабление социальных свя­зей, которые раньше привязывали индивидов к своим общинам, а членов общин — друг к другу, привело к глубинным чувствам одиночества и обособленности. При том что поначалу ослабление социальной крити­ки часто приводит к животворящему чувству свободы, та же самая сво­бода в конечном счете может породить тревогу. Как выразился один эмансипированный молодой человек: «С одной стороны, я могу делать, что хочу; с другой — никого не волнует, что я делаю». Свобода позволя­ет нам по-новому мыслить, действовать и чувствовать, но она же возла­гает на нас ответственность за последствия. Поэтому неудивительно, что некоторые люди стараются убежать от свободы, как это видно из

Глава 6. Тревога и фобии  69

примера парадоксальной ностальгии русских по бывшему Советскому Союзу. За свободу приходится платить.

Люди — это высокосоциальные представители животного мира, и ос­лабление семейных и общественных связей, проистекающее из новой свободы и мобильности, означает, что мы должны сформировать новые социальные отношения вместо того, чтобы наследовать старые. Расту­щее число разводов является сразу и причиной и следствием этой тен­денции. Мы должны постоянно создавать новые связи и, следователь­но, рискуем быть отвергнутыми и подвергнутыми социальной изоляции так, как еще сто лет назад показалось бы немыслимым. Таким же обра­зом приходится не наследовать, а выбирать профессии и карьеры, что приводит к тревоге, вызванной возможностью неудачного выбора. Ког­да юноши занимались тем, что делали их отцы, а девушки — тем, чем занимались их матери, выбор был недоступен, и потому тревога дер­жалась на низком уровне.

Кроме того, тревоге присущи индивидуальные различия. Отдельные люди кажутся напряженнее и тревожнее других — факт, известный с древнейших времен. Возможно, что некоторые из этих индивидуальных различий можно проследить вплоть до биохимических факторов и ко­лебаний общего уровня активности. Однако психологические интервен­ции, предназначенные для снижения тревоги, могут оказать значитель­ное воздействие даже на хронически тревожных людей, хотя, вероятно, и не в той степени, как бы хотелось. Кроме того, иногда могут приносить пользу соответствующие медикаментозные средства, призванные сни­жать уровень возбуждения.

Гипноз, в известной мере, приспособлен специально для лечения тре­воги. Эмоциональное возбуждение, присущее всем разновидностям тре­воги и фобий, можно снизить, если не устранить вообще, при помощи релаксации, которая сопровождает многие формы гипноза. Клиниче­ские исследования свидетельствуют о неизменной связи лечебного исхо­да с гипнабельностью (Wadden and Anderton, 1982), поэтому ее оценку следует проводить до начала гипнотерапии. В оставшейся части этой главы проиллюстрировано применение гипноза в отношении когнитив­ного содержания, процессов и структур, присущих тревоге.

Когнитивное содержание

Джим обратился за помощью из-за постоянных навязчивых тревожных мыслей о своей профессиональной деятельности. Они начинались глав­ным образом со слов «что, если...?» Например: «Что, если я плохо справ-

70  Часть II. Лечение психологических расстройств

люсь с этим проектом?» и «Что, если я потеряю работу?». Чем больше клиент погружался в эти рассуждения, тем более крайнюю форму они принимали, указывая, что он предавался драматизации ситуации. С этой умственной «жвачкой», стоило ее начать, было трудно покончить, и он чувствовал, как становится все более и более напряженным.

Терапия началась с обучения его гипнотической релаксации. Гип-нотерапевт воспользовался техникой индукции релаксации, чтобы по­мочь клиенту расслабить мышцы и определить зоны повышенного на­пряжения.

А теперь, Джим, я хочу, чтобы ты откинулся в кресле и закрыл глаза. Хотя сейчас ты можешь не чувствовать большой расслабленности, просто поста­райся быть настолько расслабленным, насколько сможешь. Важно, чтобы тебе было комфортно ощущать свою способность сделать все, что ты мо­жешь, прямо сейчас, не беспокоясь о том, что что-то не получается. Пока ты будешь здесь сидеть, я собираюсь перечислить по очереди все группы мышц, и прошу тебя обращать внимание, насколько они напряжены, а по­том расслаблять их. Одновременно обращай особое внимание на звук мое­го голоса. Сначала обрати внимание на мышцы твоей головы: за ушами, вокруг глаз, на свою нижнюю челюсть, язык. Обрати особое внимание на малейшую напряженность в твоем языке, так как он часто бывает одной из точек напряженности в теле. Хорошо... теперь дай этим мышцам медленно расслабиться. [Можно получить некоторую информацию о прогрессе путем наблюдения за такими телесными изменениями, как отвисшая нижняя че­люсть.] Теперь обрати внимание на мышцы шеи и плеч, по ходу дела рас­слабляя их. Ты чувствуешь, как твои плечи поникают. [Субъект с хорошей гипнабельностью может начать слегка покачивать головой, и гипнотерапев-ту не стоит из-за этого беспокоиться.] Теперь обрати внимание на мышцы предплечий и кистей рук, постепенно расслабляя их. Теперь обрати внима­ние на мышцы живота и бедер. Ты чувствуешь, что все глубже утопаешь в кресле.

Гипнотерапевт продолжает перечислять группы мышц, переходя к нижним отделам тела Джима, отмечая и называя телесные изменения и интерпретируя их как прогресс в погружении в транс, соответственным образом приспосабливая скорость релаксации. В качестве альтернати­вы терапевт мог попросить его ощутить, как напряжение вытекает из его тела по мере все большего и большего расслабления.

Второй комплекс интервенций был адресован катастрофическим размышлениям клиента из категории «что, если...?». Поскольку Джим не всегда сознавал содержание своих навязчивых мыслей, гипнотера­певт воспользовался двумя методами их разоблачения. Джима попро­сили вести журнал мыслей, которые появлялись у него при ощущении

Глава 6. Тревога и фобии  71

тревоги. Хотя сначала эта обязанность показалась ему трудной, со вре­менем он, при поддержке со стороны терапевта, приобрел большую точ­ность в освещении этих мыслей. Находясь в трансе, Джим учился вооб­ражать себя в проблемной ситуации (идентифицированной заранее) и сообщать, какие мысли пробегали в его сознании. В рамках предгипно-тической подготовки ему было сказано, что разговаривать в состоянии транса — обычное дело для загипнотизированных людей. Гипнотера-певт записывал все эти высказывания. Была использована следующая гипнотическая процедура.

Гипнотерапевт. Джим, я хотел бы, чтобы ты представил, будто тебя вызва­ли в офис к шефу для полугодичной аттестации. Когда ты сосредоточишь внимание на этой сцене, позволь себе испытать обычную тревогу. Теперь почувствуй, что ты расслабляешь свое тело так, как мы упражнялись до этого, и ощути, как твоя тревога несколько ослабевает. Теперь расскажи мне, о чем ты думаешь.

Джим. Я думаю: что, если ему не нравится моя работа, что, если он меня вышвырнет? Если я потеряю работу, то сделаюсь полным неудачником!

На следующей сессии гипнотерапевт помог Джиму построить пози­тивные самоутверждения для противодействия любой негативной мыс­ли. При этом метод двух колонок был использован в следующем виде (табл. 6.1).

Таблица 6.1