Принципы исторической науки

Процесс становления исторической науки был неразрывно связан с совершенствованием методологии истории, т.е. всего того комплекса принципов и приемов, в рамках которого осуществляется историческое исследование.

К основным принципам научного исторического исследования относятся:

— принцип истины — высшей целью и ценностью исторического познания признается истина;

— принцип конкретности — любой предмет исторического исследования должен изучаться в его конкретности, с учетом неповторимости его содержания, определенности места и времени развития;

— принцип историзма — всякий предмет исторического исследования должен рассматриваться в развитии; принцип историзма, требующий рассмотрения исследуемого явления с учетом конкретных хронологических рамок и конкретной исторической обстановки. При этом нужно рассматривать явление в развитии, т.е. учитывать, какие причины породили его, как оно сформировалось и как видоизменялось со временем. Необходимо также исследовать каждое явление в совокупности с другими явлениями, имевшими место в тот период и развивавшимися во времени, в их взаимосвязи и взаимообусловленности (принцип единства исторического процесса);

— принцип объективности — историк-исследователь в процессе исследования должен стремиться к объективности, преодолению субъективных ошибок и влияния интересов, не связанных с достижением научной истины; который подразумевает воссоздание исторической действительности с опорой на подлинные факты и знание объективных закономерностей исторического развития. Каждое явление необходимо исследовать, учитывая как положительные, так и отрицательные его стороны, независимо от субъективного отношения к нему, не искажая и не подгоняя имеющиеся факты под заранее выработанные схемы;

— принцип всесторонности — историческое познание должно стремится всесторонне познать предмет своего исследования;

— принцип системности — всякий предмет исторического исследования должен рассматриваться во взаимосвязи всех его элементов и в его внешних связях;

— принцип опоры на исторические источники — информацию об историческом процессе историк-исследователь должен извлекать из источников исторической информации (исторических источников);

— принцип историографической традиции — изучение всякого предмета исторического исследования должно осуществляться с учетом результатов его предшествующего научного изучения.

– принцип детерминизма – научный подход, согласно которому все наблюдаемые явления не случайны, а имеют причину, обусловлены определенными предпосылками, и вся действительность предстает как сплетение причинно-следственных связей;

История повседневности

История повседневности — одно из современных направлений развития исторической науки. Сформировалось во второй половине XX века в процессе становления так называемой «новой истории».

В рамках этого направления ведутся исследования условий жизни, труда и отдыха (быта, условий проживания, рациона питания, способов лечения, социальной адаптации), а также факторов, влияющих на формирование сознания и норм поведения, социально-политические предпочтения т. д. подавляющего большинства населения («обычных людей») той или иной страны в тот или иной исторический период. История повседневности является историей тех, без кого не могло бы быть истории, но кто для историков остался в истории преимущественно «безымянным» и «молчаливым».

История повседневности как отдельное направление развития исторической науки сложилась в среде западногерманских ученых молодого поколения, которые в условиях системного кризиса немецкой исторической науки противопоставили традиционному изучению новой и новейшей социальной истории Германии (главным образом — государственной политики, глобальных общественных и экономических структур и процессов) исследование «малых жизненных миров» и повседневной жизни рядовых граждан. Основой становления истории повседневности были, с одной стороны, разочарование немецких граждан в надеждах на быстрые и коренные изменения в экономике и социальной жизни, а с другой — скепсис относительно безграничных возможностей индустриального общества.

Во французской историографии своеобразными предтечами истории повседневности стали исследования М. Блока и Л. Февра, в которых предметом анализа были эмоциональные, инстинктивные и имплицитные — такие, которые могут быть обнаружены только через их связи с другими объектами или процессами, — сферы мышления социальных низов общества, а также Ф. Броделя о «материальной цивилизации, экономике и капитализме XV—XVIII веков» (его труд — «Структуры повседневности» был посвящён именно сфере повседневной жизни тогдашних людей), М. де Серто и П. Бурдье по проблемам этнологии и социологии.

В Великобритании значительное влияние на развитие там истории повседневности имели труды «отца» новой британской социальной истории Э. Томпсона (в частности, известная его монография «Становление английского рабочего класса» (1963)), а также исследования либерально настроенных британских историков, работавших в области социальной истории и пытавшихся создать теоретическую картину реальной мозаики различных сторон повседневной жизни различных социальных групп и индивидов.

В Германии в процессе становления истории повседневности её адептам пришлось выдержать жесткую критику авторитетных историков, которые видели в своих оппонентах сторонников левых политических идей, а саму историю повседневности расценивали как альтернативное направление социально-научной истории (social science history), которое отрицает идею рациональности и изменяет ценностям евроатлантической цивилизации. В Великобритании и Франции, и особенно в США отношение историков-традиционалистов к истории повседневности было более доброжелательным. Окончательное признание научным обществом, в том числе и в Германии, того, что история повседневности является составной частью исторической науки, состоялось лишь в конце 1980-х годов.

На сегодня в рамках истории повседневности сформировались два подхода. Сторонники первого подхода, исследуя «повседневность», акцентируют внимание на её «элементах повторяемости». Они считают, что именно из-за повторяемости и рутинизации происходит «подчинение людей авторитету» и, соответственно, стабилизация социальных структур. Адепты второго подхода в своих исследованиях «повседневности» ориентируются, наоборот, на выявление в ней переменного и внутренне противоречивого, чтобы через реконструкцию трансформаций «повседневности» выявить: каким образом участники исторического процесса становились или могли стать объектами истории, а каким — её субъектами.

Базу источников истории повседневности составляют древние тексты — церковные метрические записи, документы лечебных учреждений, брачные договоренности (контракты) и т. п., а также предметы повседневного быта, материалы устных опросов.

Устная история

Под устной историей понимается научная дисциплина, обладающая собственным методом исследования — интервью, с помощью которого осуществляется фиксирование субъективного знания отдельной человеческой личности об эпохе, в которой жил человек. Это направление основано на записи (как правило, с применением аудио- и видеотехники) устного рассказа очевидцев тех или иных событий, воспоминаний на заданную тему.

Термин "устная история" был введен еще в 1852 г. Барба д'Оревилли (1852), однако получил распространение во второй половине XX в. после публикации работ профессора Колумбийского университета Аллана Невинса.

Концепт устной истории был популяризирован в США в 1940-е годы в связи с деятельностью американского журналиста Джо Гулда (1889—1957), заявлявшего о своей работе над огромной книгой «Устная история нашего времени», полностью составленной из записи рассказов разных людей. В 1948 году центр устной истории был открыт при Колумбийском университете. В 1967 году была создана Ассоциация устной истории США, двумя годами позже аналогичная организация появилась в Великобритании.

Значительную роль в развитии и пропаганде метода устной истории сыграла книга английского историка Пола Томпсона «Голос прошлого».

В России одним из первых устных историков можно считать доцента филологического факультета МГУ В. Д. Дувакина (1909—1982), который делал свои записи, беседуя с людьми, знавшими поэта В. В. Маяковского. Впоследствии тематика записей значительно расширилась: он записал на магнитную плёнку беседы с более чем 800 респондентами о профессорах МГУ, их работе в университете, научной жизни. В 1991 году на основе его коллекций в структуре Научной библиотеки МГУ был создан раздел устной истории.

Материалы устной истории в последние десятилетия рассматриваются как один из важнейших источников исследования малых народов, и активно используются этнографами и социальными антропологами.

Имея дело с рассказами живого человека, нельзя забывать о свойствах характера и темперамента рассказчика. Так, человек, склонный к депрессии или разочарованный в жизни, скорее всего не станет разукрашивать радужными красками свою биографию и не обратит внимания на позитивные моменты в описываемых событиях или явлениях. Или же, наоборот, дополнит рассказ разными фантастическими деталями и подробностями, изображая себя героем и мудрецом в качестве психологической компенсации за пережитые в прошлом неудачи. Все вышесказанное называют произволом рассказчика, и это характерно для любого устного свидетельства.

Есть и другая проблема: проговоренный рассказчиком текст подвергается мощному воздействию со стороны интервьюера. Он может направлять ход повествования вопросами, задает эмоциональный тон опроса, может сознательно провоцировать своего собеседника или же уводить его в сторону от каких-то тем. Высказываниями и даже выражением лица он способен задать эмоциональную оценку того, что слышит, и это заставит рассказчика либо ориентироваться на нее, либо попытаться опровергнуть. Устная история в какой-то мере — продукт совместной деятельности рассказывающего и того, кому рассказывают.