Анализ эпизода эпического произведения (Шолохов М.А. «Тихий Дон». Книга 4, часть 8, глава 18).

Данный эпизод является заключительным в романе, это своеобразный эпилог. Рассмотрим его подробней. Основная тема эпизода – возвращение Григория Мелехова после долгих скитаний и лишений домой, к родным людям, которых у него. к великому сожалению, осталось не так уж много.

Все внимание в эпизоде направленно главным образом на Григория, также упоминаются дезертиры и, самое главное, сын Мелехова – самый близкий и родной человек, который остался у героя на этот период. Ясно описывает автор внутренние переживания и терзания героя. Мелехов не находит себе места – он похоронил Аксинью и думает, что на этом жизнь его оборвалась.

Герой бродит по лесу, по степи – нигде нет ему покоя. Измученный голодом, он некоторое время живет с дезертирами. Здесь снова Шолохов показывает душевные терзания Григория, которые никого не могут оставить равнодушным: «…длинными зимними ночами тоска воспоминаний одолевала его. Он подолгу ворочался на нарах и не мог заснуть. Днем никто из жильцов землянки не слышал от него ни слова жалобы, но по ночам он часто просыпался, вздрагивая, проводил рукою по лицу - щеки его и отросшая за полгода густая борода были мокры от слез».

Мелехов, этот сильный, мужественный человек, который на протяжении всего романа был для нас героем, пал духом и стал очень уязвимым. Больно видеть его таким. Человек, вынесший такие страдания, достоин награды и внутреннего успокоения, но этому не суждено сбыться.

Война, смерть близких наложила на Мелехова неизгладимый отпечаток. Теперь происходит трагедия внутри его самого. Однако, несмотря ни на что, как-то утром Григорий стал прощаться – он направился домой: «И Григорий, впервые за все время своего пребывания в лесу, чуть приметно ул

Этот эпизод говорит нам о том, что герой сделал правильный выбор, так как у него было достаточно времени для раздумий и больше терпеть он не мог. Друзья уговаривали остаться до весны и подождать амнистию, но ему было все равно – свое решение Григорий не стал бы менять ни при каких обстоятельствах.

И вот настал долгожданный момент возвращения: «Утром на следующий день он подошел к Дону против хутора Татарского. Долго смотрел на родной двор, бледнея от радостного волнения. Потом снял винтовку и подсумок, достал из него шитвянку, конопляные хлопья, пузырек с ружейным маслом, зачем-то пересчитал патроны. Их было двенадцать обойм и двадцать шесть штук россыпью».

Шолохов как бы между делом пишет такую фразу: «крупно зашагал к дому». Большой смысл вложен в эти слова. Чувства просто переполняют героя, он не в силах даже вымолвить все то, что чувствует в этот момент.

И вот Мелехов видит сына – Мишку: «Все ласковые и нежные слова, которые по ночам шептал Григорий, вспоминая там, в дубраве, своих детей, сейчас вылетели у него из памяти. Опустившись на колени, целуя розовые холодные ручонки сына, он сдавленным голосом твердил только одно слово: «Сынок... сынок...»».

Встреча отца и сына состоялась – Григорий не обращая внимания на слова, а точнее, их отсутствие, окружил сына лаской и заботой, которых так не хватало все это время ребёнку.

Очень многозначительны заключительные фразы эпизода, большое значение вкладывает в них Шолохов: «Что ж, и сбылось то немногое, о чем бессонными ночами мечтал Григорий. Он стоял у ворот родного дома, держал на руках сына... Это было все, что осталось у него в жизни, что пока еще роднило его с землей и со всем этим огромным, сияющим под холодным солнцем миром».

Идея, которую выразил автор в этом эпизоде, состоит в том, чтобы показать душевные искания героя, его внутренние переживания, показать Мелехова «человеком».

Для более глубокого и правдивого описания внутреннего мира героя автор использует внутренний монолог. Этой же цели служат лирические отступления, в которых непосредственно передается отношение Мелехова к природе.

Картина природы, введенная в повествование, проясняет изображаемые характеры людей, человеческие отношения, события. Что касается эпизода, то вот какое описание он содержит: «У крутояра лед отошел от берега. Прозрачно-зеленая вода плескалась и обламывала иглистый ледок окраинцев. Григорий бросил в воду винтовку, наган, потом высыпал патроны и тщательно вытер руки о полу шинели. Ниже хутора он перешел Дон по синему, изъеденному ростепелью, мартовскому льду, крупно зашагал к дому. Еще издали он увидел на спуске к пристани Мишатку и еле удержался, чтобы не побежать к нему».

Шолохов мастерски показывает не только мысли Григория. Со всей силой писательского вдохновения он описывает и его маленького сына: «Мишатка испуганно взглянул на него и опустил глаза»; «По-прежнему не глядя на отца».

Несмотря на эти негативные моменты, Григорий счастлив. Его мечта сбылась – он дома, с ним сын, и это уже достаточно много значит для него. Теперь герою не страшен тот огромный и страшный мир, который и так отнял у него многих, дорогих сердцу людей.

Современная отечественная драматургия и возможности образовательной среды для достижения личностных, предметных и метапредметных результатов обучения. Анализ одного произведения (по выбору студента).

Как и вся русская литература рубежа веков, драматургия отмечена духом эстетического плюрализма. В ней представлены реализм, модернизм, постмодернизм. В создании современной драматургии принимают участие представители разных поколений: наконец легализованные представители поствампиловской волны Петрушевская, Арбатова, Казанцев, создатели постмодернистской драмы Пригов, Сорокин, а также представители драматургии девяностых. Сумели к себе привлечь внимание драматурги Угаров, Гришковец, Драгунская, Михайлова, Слаповский, Курочкин и другие – целая плеяда интересных и разных авторов.

 Ведущая тема современной драматургии – человек и общество. Современность в лицах отражает творчество драматургов-реалистов. Можно сослаться на такие произведения, как «Конкурс» Александра Галина, «Французские страсти на подмосковной даче» Разумовской, «Пробное интервью на тему свободы» Арбатовой и многие другие. Наибольший интерес из числа представителей реалистической драмы сумела вызвать в 90-е годы Мария Арбатова благодаря новой для русской литературы феминистской проблематики.

 Феминизм ведёт борьбу за освобождение и равноправие женщин. В 1990-е годы ощутим гендерный подход к данному вопросу.

Пьесы Арбатовой отвечают новому, гендерному подходу. Наибольшую известность из её пьес получила пьеса «Дранг нах Вестен» (1993) – не только эмиграция, но и восприятие культурных ценностей, в том числе феминистских. Пьеса состоит их двух небольших пьес – «Мой муж русский художник» и «Война отражений» (чувствуется вампиловская традиция, объединение фабульно законченных сцен на одну тему под единым заглавием). В пьесе «Мой муж русский художник» воссоздан последний разговор мужа с женой, которая эмигрирует вместе с детьми. Выясняется, что она больше не хочет быть «кухонной бабой», желает почувствовать своё равноправие. Всю себя она посвятила мужу-художнику, взяла на себя бытовые и хозяйственные дела, воспитание детей, дабы любимый человек мог спокойно добиться успеха. Мужчина считает это нормальным и даже не понимает, что ради самореализации принёс в жертву самого близкого человека – жену. У него маскулинистская психология. Такое отношение к жене ничем не отличается от отношения тоталитарного государства к человеку – как к средству, а не цели. И не ради десяти сортов колбасы уезжает героиня в Америку, в чём её упрекает герой. «Сначала я перестала быть женщиной, потом я перестала быть человеком. Я могла поступить в аспирантуру, писать диссертацию... Я погибла под детскими пелёнками и твоими холстами. Ты привил мне комплекс обречённости». Героиня мечтает начать новую жизнь, в которой ей не уготована роль обслуживающего персонала. Паразитирование на другом человеке, доказывает Арбатова, безнравственно. Тем более что муж как художник не состоялся, что он и сам понимает.

Арбатова показывает, что эмансипирующаяся женщина, самоутверждаясь, не должна повторять среднестатистического мужчину, заимствовать его психологию.

С середины 1990-х годов Арбатова уходит из драматургии в политику и пишет только автобиографическую прозу.

Реализм в драматургии отчасти модернизируется и может синтезироваться с элементами поэтики других художественных систем. В частности, появляется такое течение реализма, как «жестокий сентиментализм» – соединение поэтики жестокого реализма и сентиментализма. Мастером этого направления признан драматург Николая Коляда. «Уйди-уйди» (1998) – автор возрождает линию маленького человека в литературе. «Люди, о которых я пишу, – это люди провинции... Они стремятся взлететь над болотом, но бог не дал им крыльев».

На первом плане в драматургии может быть даже не сам человек, а действительность в России и мире. Авторы используют фантастику, символику, аллегорию, и их реализм трансформируется в постреализм. Пример – «Русский сон» (1994) Ольги Михайловой. В пьесе отражена социальная пассивность основной массы русского общества, как и неизжитый социальный утопизм. В произведении воссоздан условный мир сказки-сна, экстраполированный на реальность девяностых годов. В центре пьесы – образ современного Обломова, обаятельного молодого человека Ильи, которому свойственны лень и безделье. В душе он так и остаётся ребёнком, существующим в мире фантазии. Илью стремится склонить к общественной активности француженка Катрин, но ни её энергия, ни её любовь не смогли изменить образ жизни Ильи. Финал имеет тревожный и даже эсхатологический оттенок: добром такая пассивность кончиться не может.

 Итак, повсеместно внедрение в реалистическую драму кодов то сентиментализма, то модернизма, то постмодернизма. Возникают и пограничные явления, к числу которых можно отнести пьесы Евгения Гришковца. В большой степени они тяготеют к реализму, но могут включать в себя элементы модернистского потока сознания. Гришковец прославился как автор монодрам «Как я съел собаку», «Одновременно», «Дредноуты», в которых всего одно действующее лицо (отсюда термин «монодрама»). Герой этих пьес в основном занимается рефлексией, с результатами которой знакомит зрителей. Он размышляет о самых разных явлениях жизни и чаще всего о так называемых «простых вещах», а также о категории времени.

Наряду с монодрамой, Гришковец создаёт и «пьесу в диалогах» «Заметки русского путешественник», где подчёркивается важность доверительного дружеского общения. Автор показывает, что дружба очень нужна человеку, так как прежде всего укрепляет веру в свою необходимость. «Двое – это уже гораздо больше, чем один». Разговорный жанр определяет особенности поэтики данной пьесы. Перед нами разговоры друзей о том о сём.

Пьесы Гришковца несут гуманистический заряд и обладают большой степенью достоверности. Через всем известное он проникает во внутренний мир индивидуальной личности и зовёт своих персонажей к самообновлению.

Наряду с реалистическими и постреалистическими, создают современные драматурги и модернистские драмы, прежде всего драмы абсурда. Выделяются пьесы Станислава Шуляка «Следствие», Максима Курочкина «Опус микстум», Петрушевской «Опять двадцать пять». Петрушевская защищает право на инакомыслие и вообще инаковость, к чему никак не могут привыкнуть поборники стандарта, ломающие чужие судьбы. Пьеса состоит из диалогов Женщины, вышедшей из тюрьмы, и Девушки, приставленной к ней для социальной адаптации её и её Ребёнка, рождённого в тюрьме. Осознав, что этот ребёнок – существо, больше похожее на животное, чем на человека, Девушка смелеет и начинает задавать вопросы, предписанные ей анкетой. Младшая героиня не может понять, что Женщина уже на свободе, и грозит повторным тюремным заключением. Девушке не дано понять, что перед ней Женщина необыкновенных способностей. Петрушевская как бы задаётся вопросом: так ли уж важно государству, от кого именно она родила? (А от кого родила дева Мария? Но той поклоняются, ведь она родила Христа.) Петрушевская утверждает в массовом читателе и зрителе категорию privacy – личной территории каждого.

На рубеже веков в драматургию приходит поколение двадцатилетних. Их произведения, как правило, исключительно мрачные и в том или ином виде исследуют проблему зла. Главное место в пьесах занимают изображения бесчеловечности и насилия, чаще всего не со стороны государства, а зла, укоренившегося в отношениях людей и свидетельствующего о том, как искалечены их души. Таковы «Пластилин» Сигарева, «Клаустрофобия» Константина Костенко, «Кислород» Ивана Выропаева, «Паб» братьев Пресняковых. Это свидетельствует о разочаровании в ценностях современной цивилизации и в самом человеке. Тем не менее, методом от противного, сгущая чёрные краски, молодые авторы отстаивают идеалы человечности.