Ассоциативная психология как доминирующее течение в психологии 19 века.

Приверженцы ассоцианизма пытались путем закрепления необходимых связей между повторяемыми чувственными впечатлениями, их образами-идеями и мышечными движениями преодолевать патологии у душевнобольных, возвращать их к нормальной жизни и даже формировать у людей необходимые свойства.

Эволюция ассоциативной психологии в 19 веке, как никогда прежде, опиралась на мощную естественнонаучную основу, совершенствующуюся и постоянно углубляющуюся новую картину мира. Естественно-научный взгляд убеждал в необходимости преодоления попыток превратить ассоциации в имманентное свойство сознания и объяснения сущности, содержания психических явлений из телесного субстрата, воздействия материальных причин. Под влиянием достижений психофизики и психофизиологии из ассоциативной психологии вытеснялись теоретические схемы, основанные на учениях Р. Декарта и И. Ньютона. Уходила в прошлое прогрессивная для науки 18 столетия физиология Д. Гартли. На первый план выдвигаются концепции, объясняющие ассоциацию как имманентно-психический принцип мыслительных и волевых процессов. Ответы на возникающие в ходе исследований вопросы искались, как правило, в анатомических изысканиях, ограниченных в то время по своим содержательным и, как следствие, объяснительным потенциям.

Зародившись в Англии, ассоциативная психология в 19 веке развивалась выдающимися философами и учеными Томасом Брауном, Джеймсом Миллем, Джоном Стюартом Миллем, Александром Бэном, Гербертом Спенсером. Важная особенность ассоцианизма 19 века – его соединение с философией позитивизма Дж. Ст. Милль и Г. Спенсер вместе с О. Контом стали основоположниками позитивизма (н.т. “первого позитивизма”). Его сторонниками декларировался принцип враждебности к чисто философской проблематике, утверждалась невозможность существования философии в классическом смысле слова. “Наука заменяет собой философию” – утверждал Ч. Пирсон (1892). Такое слияние ассоцианизма с философской доктриной позитивизма не случайно, ее элементы были уже у Дж. Локка и Д. Гартли. В рассматриваемый период данная тенденция актуализировалась и получила свое теоретическое обоснование.

При общей характеристике ассоцианизма 19 века в его развитии, как правило, различаются три этапа. На первом этапе ассоцианизм достигает своего наивысшего расцвета. В трудах Т. Брауна и Дж. Милля он приобретает законченную классическую форму. На втором этапе ассоцианизм вступает в новый период своего развития, который характеризуется пересмотром Дж. Ст. Миллем основных положений о предмете и методе ассоциативной психологии и является началом кризиса этой системы. Третий этап связан с научными изысканиями А. Бэкона. В его аналитическом описании душевных явлений продолжается начавшееся еще у Дж. Ст. Милля отступление от классического ассоцианизма по ряду теоретико-методологических проблем. Одной из основных причин этого является утверждение в конце 19 века в ассоциативной теории метода эксперимента. Экспериментальное исследование ассоциаций начал ученик В. Вундта М. Траутшольдт (1883), крупнейшими представителями ассоцианизма этого периода были Г. Эббингауз, Г.Э. Мюллер, Т. Циген. В результате уточнения и дополнений происходит, по существу, отказ от многих принципиальных положений строгого ассоцианизма, который вступает в период своего кризиса.

Термин “ассоциация” тесно связана с представлением о том, что связь идей обусловлена связью нервных элементов в организме. Это послужило причиной того, что шотландский ученый Томас Браун (1778-1820) предложил вместо термина “ассоциация” употреблять понятие “суггестия” (внушение). Одна идея внушает другую, но не произвольно, а по определенным законам. Т. Браун разделил эти законы на первичные (по смежности, сходству и контрасту) и вторичные (их девять: законы частоты, новизны, силы первоначального ощущения, длительности и др.). Чем чаще осознаются психические образы, чем они необычнее, чем более сильные эмоции они вызывают и т.д., тем больше шансов на то, что появление одного из них приведет за собой другие.

Единственным методом исследования духа, по Брауну, является самонаблюдение. Ассоциативные подходы сочетаются у Брауна с механицизмом в объяснении душевных и проявляется в том, что сложное психическое явление он сводит к сумме составляющих его более простых. Это проявляется в объяснении сравнения и потребностей. Относительные внушения, которыми объясняются все операции ума, протекают как деятельность сравнения, в которой выделяются следующие компоненты: 1) две или более идеи как объекты сравнения; 2) чувство отношения между ними, например, сходство; 3) чувство произвольности, т.е. наличие намерения, желание найти это отношение. Поскольку сравнение может осуществляться и непроизвольно, автоматически, делается вывод, что сравнение есть только ассоциация или внушение, по терминологии Т. Брауна. Активный характер этого процесса с психологической точки зрения – иллюзия.

Джеймс Милль (1773-1836) – английский историк и экономист, вернулся к представлению о том, что сознание – это ментальная (психическая) машина, работа которой совершается закономерно в силу ее собственного внутреннего устройства, не имеющего никакого отношения к устройству организма. В 1829 г. он опубликовал книгу “Анализ феноменов человеческого духа”, которая стала вершиной классического английского ассоцианизма. Его целью было провозглашено – способствовать наилучшему развитию душевных способностей и сил при воспитании.

Всякий опыт, по мнению Дж. Милля, состоит из простейших элементов (ощущений), образующих идеи (сначала простые, затем – все более сложные). Никаких врожденных идей или спонтанных суггестий у субъекта не существует. Ощущения функционируют по закону ассоциации. Он выделял две причины ассоциаций: а) насколько живы ощущения, т.е. степень значимости для нас; б) частота повторения ощущений. Ассоциации бывают двух видов: одновременные и последовательные.

Дж. Милль сформулировал основной закон ассоциаций: идеи зарождаются и существуют в том же порядке, что и их оригиналы – ощущения. Единственным орудием анализа сознания он считал интроспекцию. Восприятия объектов построены из одновременных ассоциаций. Последовательные ассоциации еще более бесчисленны, и их природа лучше всего видна в обычной последовательности слов и мысли.

Таким образом, Дж. Милль сводит психическую жизнь к ощущениям, представлениям и ассоциациям идей: в психическом мире есть только одно явление – ощущение и только один закон – ассоциации. В учении об общем законе ассоциаций и причинах их закрепления выступают характерная для ассоцианизма полная пассивность организма, механицизм в трактовке психики. Джеймс Милль создал “ментальную механику”, - теорию сложных ментальных соединений по типу механики.

Джон Стюарт Милль (1806-1873) – сын Джеймса Милля, являлся, как и его отец, одним из выдающихся ученых своей эпохи не только в Англии, но и в континентальной Европе. Его труды по логике, психологии, этике, экономике и другим наукам пользовались популярностью также и в России. Если для его отца образцом точного научного знания служила механика (превращенная им в механику “чистого” сознания), то Джон Стюарт находился под влиянием больших успехов химии. Он стал говорить о “ментальной химии”. Под этим имелось в виду, то в человеческом сознании происходит нечто подобное тому, что химик наблюдает в своей колбе при смешении различных элементов, а именно – появляется новый продукт.

Милль делает вывод, что, несмотря на все свои несовершенства, психология “значительно более продвинута вперед, чем соответствующая ей часть физиологии”. Его окончательное определение предмета психологии таково: “… предметом психологии служат единообразия последовательности – те законы (конечные или производные), по которым одно психическое состояние идет за другим, вызывается другим (или, по крайней мере, следует за ним”).

Д.С. Милль вводит в ассоциативную психологию “Я” в качестве субъекта сознания, отступая тем самым от классического ассоцианизма, не признававшего в психике ничего, кроме явлений сознания. Также отступлением от позиций ассоцианизма является указание на то, что существуют ассоциации по сходству, поскольку в строгом ассоцианизме ассоциации – это пассивные образования и могут быть только единовременными или последовательными. Таким образом, во всех уточнениях, которые вносит Д.С. Милль, фактически содержится признание несостоятельности ассоциативной психологии как научной системы.

Значительный вклад в развитие ассоцианизма 19 века внес Алексадр Бэн (1818-1903) – профессор логики, английского языка, ректор Абердинского университета. Он использовал достижения физиологии нервной системы и органов чувств, а также биологии, стремился возможно теснее связать психические процессы с телесной организацией. Считая, что в психологии необходимо применять методы естественных наук, т.е. давать описание фактов и их классификацию, А. Бэн, по оценке Дж.Ст. Милля, дал “самое полное аналитическое изложение душевных явлений на основании правильного наблюдения”.

А. Бэн первичным в ассоциациях считал смежность ассоциаций, вторичным – сходство. Он выделил особый вид творческих ассоциаций. К традиционным пяти органам чувств он присоединил оргнаическое чувство, включавшее и мышечные ощущения. А. Бэн отступает от свойственного ассоцианизму механизма в трактовке психической жизни. Для объяснения возникновения произвольных движений, им вводится представление о спонтанной активности нервной системы, проявлением которой являются спонтанные движения. Основное для ученого – ассоциация движения, цели и состояния удовольствия, которая приводит к возникновению целесообразных актов: когда какое-либо движение более одного раза совпадает с состоянием удовольствия, то удерживающая сила духа устанавливает между ними ассоциации. Отсюда вычленяются движения, приводящие к целесообразным актам. Из связи разных обстоятельств с движениями образуется все многообразие человеческого поведения – навыки.

В учении об образовании произвольных движений А. Бэн использует понятие удерживающей силы духа. Он приписывал духу некоторые прирожденные функции, которые называл первичными свойствами (актами ума): различие, нахождение сходства, удержание впечатлений, способность вызывать их посредством чисто душевных сил. С их помощью потом вырастает вся интеллектуальная активность. Без них невозможны ассоциации.

В концепции А. Бэна о видах ассоциаций продолжается его отступление от позиций ассоциативной психологии. Так, он вводит творческие ассоциации как способность ума составлять новые комбинации, отличные от каких-либо добытых опытом, т.е. распространяет термин “ассоциация” на явления, которые не объяснимы с его помощью. Он трактует открытия в науках, художественное творчество и т.п. как ассоциативные процессы, что противоречит пониманию ассоциации как комбинации прежних впечатлений.

Таким образом, в Англии основным объектом психологической мысли, опирающейся на законы ассоциаций, служило сознание. В Германии же в этот период наиболее популярным стало учение о бессознательной динамике психических представлений. Его автором выступил Иоганн Гербарт (1776-1841). Считая, что в душе нет ничего изначального, что она возникает из первоэлементов, он называл их не идеями, а представлениями. Если идеи считались фактами сознания, то представления по Гербарту, вытесняясь из сознания, образуют огромную массу элементов бессознательной психики. Эта масса была названа апперцептивной.

По оценке мыслителя, каждое новое представление находится под давлением этой массы и удерживается благодаря ей. Незнакомое вводится в ум посредством уже знакомого. Данный постулат Гербарт положил в основу своей педагогической системы, нашедшей много сторонников. Кроме того, он предпринял попытку вывести математические формулы, по которым представления теснят друг друга, выталкиваются из сознания и вновь захватывают его. Он надеялся, опираясь на это учение о “статике и динамике представлений”, придать психологии характер точной опытной науки.

Главный труд Гербарта назывался “Психология, по-новому основанная на метафизике, опыте и математике”. Ряд установок Гербарта – возвращение к понятию о бессознательной психике (впервые оно было предложено Лейбницем), соотнесение его с апперцептивной массой, определяющей успех представлений в борьбе за “жизненное пространство” сознания, а также уверенность в том, что и к психологии применима математика, - явились попыткой перевести принципы, подобные ассоцианизму, на новый язык.

Не механика, не химия, а математика, обобщающая динамику психических элементов, способна, согласно Гербарту, объяснить, как из этих элементов складывается опыт индивида. Между тем глубинные изменения в стиле научного мышления вели к дальнейшей трансформации ассоцианизма. Гербарт решительно расширил его за счет бессознательной психики.

Герберт Спенсер (1820-1903), следуя доминировавшей в Англии традиции, был приверженцем эволюционного ассоцианизма. Последний претерпел в труде Г. Спенсера “Основы психологии” (1855) существенную трансформацию. В нем жизнь определялась как “непрерывное приспособление внутренних отношений к внешним”. Происходящее внутри организма (в том числе и сознание) может быть понято только в системе его отношений к внешней среде. Отношения – это не что иное, как адаптации. С этой точки зрения должны быть поняты и ассоциации как связи между элементами психической жизни.

Во всей прежней истории психология, если и искала телесный субстрат ассоциаций (от Аристотеля до Д. Гартли, то обращалась только к одному направлению, а именно – физиологическому. Строились различные предположения о процессах внутри организма, проекцией которых становятся связи между психическими явлениями. Принцип адаптации требовал “покинуть” изолированный организм и искать “корень” ассоциаций в том, что происходит во внешнем мире, к которому организм повседневно приспосабливается. Чтобы выжить, организм вынужден устанавливать связи между объектами этого мира и своими реакциями на них. Случайные, несущественные для выживания связи он игнорирует, а связи, необходимые для решения этой задачи, прочно фиксирует, сохраняет “про запас”, на случай новых конфронтаций со всем, что может угрожать его существованию. Но очевидно, что адаптация в данном случае означает не только приспособление к новым ситуациям органов чувств как источников информации о том, что происходит вовне. Утверждался новый вид ассоциаций – между внутренними психическими образами и реализующими адаптацию целостного организма мышечными действиями.

Г. Спенсер разработал систему психологических понятий, соответствующих эволюционной теории. “Психологию отличает от других наук, на которых она базируется, то, что каждое из ее положений охватывает в одно и то же время как связанные между собой внутренние явления, так и связанные между собой внешние явления, к которым они относятся”. Предмет психологии “не есть отношение между внутренними явлениями, не есть также соотношение между внешними явлениями, но есть отношение между этими двумя отношениями”.

5. Достоинства и недостатки ассоциативной психологии.

Таким образом, к позитивным наработкам ассоциативной психологии можно отнести защиту идеи опытного происхождения индивидуального сознания и безграничной воспитуемости человека. Такая позиция создала научную базу для психологии и педагогики, открыла широкие перспективы для разработки путей обучения и воспитания. К тому же в рамках материалистического направления ассоцианизма возникла задача изучения материальных основ психики, решение которой стало одним из основных путей в психологии. В ассоцианизме дано детальное описание как самого факта ассоциации, так и принципов (законов) их образования, выявлены условия образования и сохранения ассоциаций. Эти подходы и результаты повлияли на понимание научения, процесса приобретения знаний, особенно в период экспериментального развития психологии. Поэтому ассоциативная психология имеет и прикладное значение: ассоциативный эксперимент в различных вариантах нашел широкое применение в клинической и педагогической практике.

Вместе с тем С. Л. Рубинштейн проницательно замечал, что ассоциация – это вообще не механизм, а выявление, конечно, фундаментальное. Но как явление оно само требует объяснения. Ассоциативную психологию 19 века отличает описательность, она не имеет средств для объяснения душевной жизни, что признавал еще раньше Д. Юм. Ассоциация, по его взгляду, - это “некоторого рода притяжение, которое, как нам кажется, производит в духовном мире столь же необычайные действия, как и в мире естественном, и проявляется в столь же многих и разнообразных формах. Его действия всегда очевидны; но что касается до его причин, то они по большей части неизвестны и должны сводиться на первичные свойства человеческой природы, на объяснение которых я не претендую”.