Сколько человек было в Президиуме ЦИК в 1925 г.?

а) 21, б) 50, в) 69, г) 115.

В каком году в РКП (б) появилась должность Генерального секретаря?

а) в 1917, б) в 1922, в) в 1924.

Какую отрасль большевистского права можно считать наиболее прогрессивной?

а) гражданское, б) трудовое, в) семейное.

Кто после смерти В.И. Ленина занял его должность?

а) И.В. Сталин, б) Л.Д. Троцкий, в) А.И. Рыков.

Тема 4. Государство и право в 30-е гг.

Характеристика периода

К концу 20-х гг. страна столкнулась с рядом серьезных проблем, связанных не столько с политикой ВКП (б), сколько с идеями социального равенства, утвердившимися в стране в ходе революции 1917 г.

Первую группу составляли экономические проблемы.

1. До революции развитие промышленности во многом обеспечивалось за счет ог-рабления деревни, иностранных инвестиций и экономической инициативы буржуазии. Все эти источники оказались утрачены. В результате, например, если в 1913 г. при вало-вом сборе в 76,5 млн. тонн зерна экспорт составил 9,6 млн., то в 1926 г. при сборе в 76,8 млн. вывоз составил 2,1 млн. тонн. С одной стороны, это означало, что крестьяне стали питаться гораздо лучше. Однако темпы развития промышленности при сохране-нии ненасилия в отношении деревни оказались более низкими, чем до революции. При сохранении верности идеям революции 1917 г. СССР мог превратиться в страну низко-рентабельных натуральных крестьянских хозяйств. Медленные темпы роста сельскохо-зяйственной продукции были вызваны также ценовой политикой государства, осмыслен-но устанавливавшего низкие цены на сельхозпродукцию, и завышавшего цены на про-мышленные товары. В результате значительная доля продукции оставалась у крестьян, в то время как горожане испытывали недостаток продовольствия.

2. Крестьянский труд фактически оставался ручным. Лишь 15% хозяйств имели те или иные сельскохозяйственные машины – сеялки, жнейки, молотилки и т.д. 28,3% кре-стьянских хозяйств не имели рабочего скота, 31,5% – пахотного инвентаря. Несмотря на НЭП шансов разбогатеть у подавляющей массы крестьян не было.

Экономические трудности порождали социальные.

1. До революции в городах, промышленных поселках, на строительстве и транс-порте развивалась рыночная экономика, худо-бедно обеспечивающая работой с осени и до весны до 10 млн. крестьян. Но в ходе революции эта экономика оказалась сломанной, а на государственных заводах и фабриках рабочих мест было мало. Избыточное же населе-ние в деревне выросло до 20 млн. человек.

2. Население страны росло быстрее, чем валовые сборы зерна. В результате обеспе-ченность зерном на душу населения сократилась с 584 кг в 1913 г. до 484 кг в 1928 г.

3. НЭП ничего не дал деревенским беднякам, доля которых в общей массе сель-ских жителей начала расти.

Третья группа проблем носила политический характер.

1. НЭП не стыковался с антирыночными программными установками большеви-ков. Эта политика для них всегда была временной и переходной.

2. Большевики пришли к власти с обещаниями прорыва в светлое будущее. Между тем, после революции прошло уже десять лет, что в масштабах представлений простого человека было очень большим сроком. Жизни тех, кто в то время находился у власти, для вызревания предпосылок социализма естественным путем, могло просто не хватить.

3. НЭП противоречил также мировоззрению рабочих, которые в силу своего места

в системе производства с ним никак не были связаны и ничего от него не получали.

Все это вместе взятое толкало большевиков к радикальной перестройке всей эко-номики.

Индустриализация.Впервые о необходимости ускоренного развития промыш-ленности заговорили в 1926–1927 гг. Тогда в партии шла борьба с Л.Д. Троцким, Л.Б. Ка-меневым и Г.Е. Зиновьевым, выступавшими за ускоренную индустриализацию за счет усиления налогообложения с крестьян. Победившая сталинская группа вроде бы должна была по всем направлениям выступать против. Однако сама эта группа состояла из мар-ксистов. Поэтому, изгнав из партии своих бывших товарищей, она приступила к выпол-нению их же программы.

Ускоренная реконструкция народного хозяйства, то есть превращение экономики страны из аграрной в индустриальную, началась осенью 1928 г. Положение И.В. Сталина то-гда было непрочным: во взглядах на масштабы и темпы индустриализации, как в Политбю-ро, так и в ЦК ВКП (б), он имел серьезных противников. Поэтому официальное принятие явно спорного плана развития экономики страны на первую пятилетку состоялось лишь в апреле 1929 г. на XVI конференции ВКП (б), когда его положение упрочилось.

Кроме того, осенью 1929 г. в капиталистическом мире разразился тяжелейший кризис. Казалось, что крах капиталистической системы близок. Это подталкивало И.В. Сталина и его единомышленников к попытке в короткий исторический срок завершить социалистические преобразования.

Представление И.В. Сталина об индустриализации в своей основе были идентич-ны взглядам его недавних противников – Л.Д. Троцкого, Л.Б. Каменева и Г.Е. Зиновьева.

В то же время между ними существовало и принципиальное различие: даже самые левые концепции перехода к социализму строились на основе учета объективных обстоя-тельств, И.В. Сталин же с ними принципиально не считался. Его победа в этот период была вызвана следующими обстоятельствами.

Во-первых, в ходе вакханалии борьбы с техническими специалистами (явившейся логичным завершением «Шахтинского дела») на место разоблаченных «инженеров-вредителей» назначались «красные директора», 89% из них имели начальное образова-ние. В иных условиях они эти должности никогда бы не получили. Но они их заняли и были благодарны власти, которая поверила в них и так радикально изменила их судьбу.

Во-вторых, поколение старых большевиков уже не обладало властью, а руководи-тели областных партийных организаций выдвинулись в годы гражданской войны. Реше-ние проблем они осуществляли путем крайнего напряжения сил, командные методы бы-ли для них близки и понятны.

В-третьих, И.В. Сталин и его единомышленники упростили сложнейшие социаль-но-экономические проблемы, что делало их доступными пониманию неграмотных людей.

В ноябре 1929 г. пленум ЦК ВКП (б) определяет новые экономические рубежи, а в декабре на съезде ударников И.В. Сталин выдвигает лозунг «Пятилетку – в четыре года!». Экономическая вакханалия началась.

Коллективизация.Курс на коллективизацию был взят в1927г. XVсъездом ВКП(б).

В апреле 1929 г. XVI конференция ВКП (б) приняла решение к 1934 г. коллективизировать примерно 20% крестьянских дворов. Этого было достаточно, чтобы напугать крестьян: летом начался массовый забой скота, что стало явным показателем нежелания крестьян идти в колхозы.

Между тем, 1929 г. выдался неурожайным. И.В. Сталину и его окружению это грозило повторением прошлогодних хлебозаготовительных трудностей. И он решился на рывок.

В ноябре 1929 г. своей статьей в «Правде» «Год великого перелома» он дает уста-новку партийным и государственным органам на форсирование коллективизации. И.В. Сталин утверждал, будто середняк пошел в колхоз, чего на самом деле не было.

В действительности летом 1929 г. в колхозах оказалось около 3,9% дворов, к ноябрю – 7,6%. Причем в большинстве случаев в колхозы вступали бедняки, которым нечего было терять. Идея колхоза не могла стать привлекательной: обещанные трактора не появи-лись, поэтому колхозники работали на собственных лошадях, а заработок распределялся поровну. Ферм еще не существовало, колхозные коровы по-прежнему находились у своих бывших хозяев, а на молоко претендовали все колхозники.

Еще в ноябре В.М. Молотов утверждал, что вопрос о темпах коллективизации не вста-ет. Однако в конце декабря на конференции марксистов-аграрников И.В. Сталин выступил с идеей «ликвидации кулачества как класса». Раскулачивание превратилось в инструмент, с помощью которого крестьян стали загонять в колхозы. Собственность кулака конфисковы-валась, а сам он и его семья депортировались. Фактически это было началом радикального пересмотра всей внутренней политики. Новый курс не обсуждался ни на партийном съезде, ни на конференции. Это означало, что в партии исчезли остатки демократии.

На сталинскую коллективизацию крестьяне ответили массовым забоем скота (что-бы она не досталась государству) и вооруженной борьбой: только за январь-апрель 1930 г. произошло 6117 выступлений, насчитывающих в общей сложности 1,7 млн. участников. Возникла также реальная опасность срыва весеннего сева. Это побудило коммунистов сбавить темпы коллективизации.

Во второй половине февраля ЦК дал директиву о приостановлении давление на крестьян. И крестьяне получили передышку. Если к марту местные власти загнали в кол-хозы 56% крестьян, то на 1 июня их осталось 23%.

Осенью компания ликвидации свободного крестьянства возобновилась с новой силой. В сентябре 1930 ЦК ВКП (б) призвал местные партийные органы «добиться мощ-ного подъема колхозного движения». В декабре ЦК потребовал нового ускорения. На этот раз власть стала действовать тоньше: путем двукратного увеличения налогов на еди-ноличников.

Аналогичная вакханалия разворачивалась в промышленности. В январе 1930 г. по-следовало увеличение темпов строительства, летом – новое увеличение. В экономике страны воцарился хаос, темпы развития начали падать. Произошло гигантское распыле-ние средств. Поскольку новые планы не соответствовали финансовым возможностям, строительство 40% начатых в 1929 г. объектов пришлось остановить.

Источником экономических авантюр являлись: увеличение налогов на все слои населения, обязательные займы, общее повышение цен в 4 раза, продажа музейных цен-ностей, использование труда заключенных. Главным источником индустриализации ос-тавалось сельское хозяйство.

В марте 1931 г. партия провозгласила, что считает своим союзником только кол-хозника, а не крестьян вообще. Это подтолкнуло новую волну коллективизаторской ак-тивности местных партийных органов.

Выплачиваемые государством колхозам деньги едва покрывали 20% себестоимости сельхозпродукции. Цены на зерно колхозного производства государство установило в 10-12 раз ниже рыночных. В ответ крестьяне работали все хуже и хуже. Государству при-шлось взять на себя регламентацию труда колхозников, но колхозный строй так и не стал эффективным. Производительность труда в личных подсобных хозяйствах была много-кратно выше, чем в колхозах.

Форсирование индустриализации и коллективизации продолжалось, хотя выпол-нение первой пятилетки явно срывалось. Собственную вину за это И.В. Сталин скрыл, заявив, что пятилетка выполнена за четыре года и три месяца.

На самом деле, сталинская политика обернулась заменой эффективных рыночных методов управления административными методами: бюрократический аппарат за годы пятилетки вырос в 16 раз. Экономические итоги коллективизации также оказались пла-чевными. Даже при условии существенного расширения посевных площадей валовые сборы зерна упали: в 1928 г. было собрано 73,33 млн. тонн, а в 1932 г. – 69,67. В 1928 г. было 70,5 млн. коров, а в 1932 г. – 40,7, свиней соответственно 26 и 11,6, овец и коз – 146 и 52,1. Но главное – достигнутые результаты не соответствовали дореволюционным идеалам большевиков.

Это вполне осознавалось сталинским окружением. Но тогда казалось, что эти не-достатки являются естественным результатом первопроходцев и что в ближайшем буду-щем будет создана система, которая покажет свои преимущества. Ради быстрейшего во-площения этой системы в жизнь сталинисты отбросили последние формальности и не считались уже не только с бутафорскими, ничего не решающими съездами Советов, но и с партией.

Планы второй пятилетки оказались более реальными. Тем не менее, и они содер-жали значительный элемент волюнтаризма, поэтому партийно-государственное руково-дство добивалось их выполнения с помощью репрессий. Например, руководители долж-ны были добиваться выполнения заданий вышестоящих органов под страхом привлече-ния к уголовной ответственности

Разумеется, использовались и другие методы. Положительный результат принесло изменение методов управления промышленностью. Некоторое перевыполнение планов обеспечило социалистическое соревнование. Правда, оно породило и значительные про-блемы. Основную массу стахановцев составляли необразованные выходцы из деревни. Их искренний энтузиазм привел, во-первых, к дестабилизации управления (плановая эко-номика требовала четкой работы всех звеньев производства, а стахановцы этот план ло-мали). Во-вторых, – к росту эксплуатации всех остальных рабочих и служащих, поскольку были увеличены нормы выработки, достигнутые передовиками. В-третьих, ориентация на количественное перевыполнение плана обернулась падением качества.

В целом экономические итоги второй пятилетки были положительными. Однако они были достигнуты ценой колоссальных социальных издержек.

Социально-политические итоги политики ВКП (б).В течение первой половины

30-х гг. партийно-государственное руководство во главе со И.В. Сталиным добилось оп-ределенных социально-экономических результатов.

1. В соответствии с общим направлением развития мировой экономики, в СССР

была проведена индустриализация. В результате чего в 1937 г. СССР по общему объему промышленного производства занял 2 место в мире, а его доля в мировом производстве выросла до 13,7% (тогда как если в 1913 г. Россия занимала 5 место в мире, а ее доля в ми-ровом производстве составляла 3,14%).

2. Экономические достижения привели к социальным изменениям. Центральной социально-экономической проблемой России в течение веков являлся характер ее эконо-мики, когда основной массе населения приходилось заниматься сельскохозяйственным трудом в зоне рискованного земледелия. В 1913 г. горожане составляли 20%, а в 1939 г. их доля выросла до 31,9%.

3. В конце 30-х гг. СССР находился на 1-м месте в мире по числу учащихся. Однако это были совсем не те результаты, ради которых возник марксизм, РСДРП,

о чем мечтали большевики до 1917 г. Такими целями являлись социальная справедли-вость, народовластие и демократические свободы. Но теоретически социализм разрабо-тан не был, существовали лишь максимально общие марксистские постулаты об отсутст-

вии в будущем обществе частной собственности и создании однородной социальной структуры. Поэтому вся энергия большевиков после 1917 г. была направлена на вопло-щении в жизнь, прежде всего, этих постулатов. В этом плане марксизм к середине 30-х гг. был реализован, и И.В. Сталин имел основания говорить о построении социалистическо-го общества. Основные же цели могли быть достигнуты лишь в богатом гражданском об-ществе, чего в России не было ни к 1917 г., ни тем более в 30-е гг.

Сталинисты – собственно сам И.В. Сталин, К.Е. Ворошилов, Куйбышев, В.М. Моло-тов, А.А. Андреев, Л.М. Каганович – использовали эту систему для достижения экономиче-ского превосходства над капиталистическими странами и осуществления марксистских постулатов. Но эти цели нужны были не обществу, а узкой группе людей, оказавшихся на вершине власти. Ради них была переломана жизнь десятков миллионов человек.

Уничтожив материальные стимулы труда, сталинисты фактически остановили ес-тественное развитие производительных сил. Даже задействовав в максимальной степени административные рычаги, они не могли создать эффективную экономическую систему.

В советской экономике отсутствовал механизм сопоставления материальных и социаль-ных затрат и результатов, что в принципе исключало ее эффективность. Управление экономикой сводилось к тому, что партийно-государственное руководство определяло экономические приоритеты и источники, за счет которых они будут достигнуты (основ-ным источником на десятки лет вперед стало крестьянство, а приоритетом – добывающие и перерабатывающие отрасли и военно-промышленный комплекс). По масштабам унич-тожения ресурсов советская экономика не имела аналогов в мире.

Эта экономика была ориентирована не на повышение уровня жизни людей, а на достижение количественного роста ради него самого (то есть 60-70% продукции добы-вающих и перерабатывающих отраслей использовалось для добычи и переработки новых объемов сырья).

Такая экономика могла существовать лишь при двух условиях: когда достижение производственных целей воспринималось народом как своя собственная, личная и важ-ная задача, и при постоянном запугивании этого же народа возможностями вполне ре-альных репрессий.

И.В. Сталин и его единомышленники, вероятно, искренне считали, что, уничто-жив частную собственность на средства производства, рынок и социально-классовые раз-личия, они создали более совершенную с исторической точки зрения посткапиталисти-ческую социальную систему. На самом деле к середине 30-х гг. окончательно оформился очередной вариант традиционного восточного общества, где все экономические и соци-альные процессы контролируются властью и находятся от нее в прямой зависимости. Ра-зумеется, по уровню развития производительных сил, образованию и урбанизации он принципиально отличался от русского общества второй половины XVIII в. – первой трети XVIII в. Но в политических режимах и отношениях между властью и обществом никакой разницы не было. Российское общество за 20-30-е гг. сделало значительный шаг назад.

Созданная система ежедневно внушала мысль о своей народности, по сути же бы-ла глубоко аморальной и бесчеловечной:

− власть не испытывала к людям никакого сострадания,

− к концу 30-х гг. уровень жизни в крестьян (в целом по стране) оказался чуть выше, чем в 1913 г., а уровень жизни рабочих – ниже.

Если в 1905–1909 гг. царскими судами было привлечено к ответственности 2353 че-ловека, то в СССР лишь в 1937–1938 гг. – 340846. Причем есть сведения, что в те годы до суда удавалось дожить лишь одному арестованному из трех. Человеческая жизнь для этой системы ничего не стоила, независимо от того жизнь ли это члена Политбюро или

простого крестьянина. Тон такому отношению задавали члены Политбюро. Все они без исключения были бессердечными, крайне грубыми и жестокими.

Идейной сущностью сталинизма стала антигуманистическая, волюнтаристская идеология бюрократической элиты, абсолютизировавшей насилие. Сущностью социаль-но-политических отношений была не диктатура пролетариата и даже не диктатура пар-тии, а безграничная власть бюрократии. Сталинизм явился результатом противостояния объективных социально-политических и экономических возможностей развития СССР и попыток ВКП (б) придать этому развитию иное направление.

Всякое свободомыслие в стране решительно пресекалось. В марте 1935 г. был при-нят циркуляр, в соответствии с которым из библиотек убирались книги, брошюры и ста-тьи Л.Д. Троцкого, Г. Зиновьева, Л.Б. Каменева. В июне того же года эта же участь постиг-ла труды Е.А. Преображенского и Г.Я. Сокольникова. Со временем в черный список по-пали произведения Н.И. Бухарина, М.П. Томского, А.И. Рыкова и многих других. Как в мрачные времена средневековья, во дворах всех библиотек запылали костры из запре-щенных книг.

§ 2. Государственный механизм

Центральные государственные органы.Официальные,конституционные орга-ны власти – съезды Советов – выполняли свое предназначение, пожалуй, только в 1918 г. Уже в 20-е гг. они превратились в фикцию и в таком качестве функционировали в тече-ние 30-х г. Например, шестой съезд Советов СССР за 10 дней – с 8 по 17 марта 1931 г. – «рассмотрел» следующие вопросы:

1. Отчет правительства Союза ССР.

2. Совхозное строительство.

3. Колхозное строительство.

4. Доклад о конституционных вопросах.

Между 5-м и 6-м съездами Советов были приняты сотни законов, которые на шес-том съезде даже не упоминались.

Замена в 1936 г. съездов Советов Верховным советом ничего не изменила: как съез-ды не могли серьезно работать над законами, так не мог это делать и Верховный совет.

В силу сессионного характера работы и незначительного числа членов, не явля-лись полноценными законодательными органами ВЦИК и Президиум ВЦИК. Ключевые вопросы этого периода – пятилетки, коллективизация, форсированная индустриализа-ция – в этих структурах предварительно не рассматривались.

Но и высшие партийные органы также стали декоративными. С 1930 г. власть окончательно ушла к Политбюро.

В 30-е гг. Политбюро в среднем рассматривало около 3,5 тыс. вопросов в год1. Сре-ди них – множество мелких дел, типа определения сумм, выделяемых для лечения ответ-ственных работников за границей. Наиболее частыми были кадровые вопросы.

Когда в 20-е гг. в Политбюро и ЦК партии шла борьба за власть, большинство ре-шений принималось коллегиально. По мере разгрома оппозиций трения и ссоры сглажи-вались, и к середине 30-х гг. исчезли вовсе.

С 1932 г. И.В. Сталин стал единолично определять, какие вопросы рассматривать на Политбюро. По мере укрепления его личной власти, он все реже советовался с осталь-

ными членами Политбюро. Если в начале 30-х гг. Политбюро созывалось по 7–8 раз в ме-сяц, то в 1935 – г. приблизительно раз в месяц, в 1936 г. – всего 9 раз.

В 1937–1938 гг. И.В. Сталин перестал их убеждать в необходимости того или иного решения. В этом уже не было необходимости, поскольку были устранены все, кто мог иметь собственное мнение. Из-за конфликта с И.В. Сталиным в 1937 г. покончил жизнь самоубийством (или был убит) член Политбюро, нарком тяжелой промышленности

СССР Г.К. Орджоникидзе, были расстреляны член Политбюро, зам. Председателя Сов-наркома СССР С.В. Косиор, член Политбюро, нарком финансов СССР В.Я. Чубарь, кан-дидат в члены Политбюро, нарком земледелия СССР Р.И. Эйхе.

К 1939 г. многие решения стали приниматься не на пленарном заседании, а путем опроса, без общей встречи. Заинтересованные лица предоставляли в аппарат Поскребы-шева (секретарь И.В. Сталина) проект решения. Поскребышев согласовывал его со И.В. Сталиным, а затем это решение оформлялось в виде постановления Политбюро1.

Поскольку в конституциях 1918 г. и 1924 г. партия не упоминается, то есть реше-ния Политбюро были незаконными, то с 1931 г. те из них, которые требовалось обнаро-довать, публиковались в виде постановлений ЦК, СНК СССР или Верховного Совета

СССР.

Политбюро управляло страной с помощью партийных чиновников. Революцио-неров среди них после репрессий 30-х гг. не осталось, поэтому и выступлений против на-рушений партийно-государственным руководством конституций и нормативно-правовых актов со стороны этих чиновников тоже не было.

Возникновение культа личности вождя.До1929–1930гг.И.В.Сталин не оказы-

вал определяющего влияния на внутриполитические процессы. Не он создал систему, а системе потребовался человек с характером И.В. Сталина. Не будь его, точно такую же политику проводил бы кто-либо другой из Политбюро. Практически все большевистские руководители проявили себя в годы гражданской войны как диктаторы. Но в 1929 г. в партийно-государственном руководстве у И.В. Сталина не осталось соперников. С этого момента черты его тяжелого характера начали сказываться на жизни общества самым от-рицательным образом.

Это был мелочный, злопамятный и мстительный человек. Его амбиции не соот-ветствовали его интеллекту, поэтому он не умел вести дискуссии, слушать оппонента. Вместо этого И.В. Сталин обрушивался на него с бранью, а затем старался уничтожить физически. Для партии и страны это обернулось неисчислимыми жертвами.

Ни оратором, ни публицистом, что в большевистской партии очень ценилось, И.В. Сталин не был. Тем не менее, книги, выступления и статьи Сталина выходили в стране гигантскими тиражами. По данным Всесоюзной книжной палаты, к 1975 г. ленин-ских книг было опубликовано 483 млн. экземпляров, К. Маркса и Ф. Энгельса – 108 млн., И.В. Сталина (к 56 г., после чего публикации прекратились) – 672 млн.

Из-за низкого уровня образования, И.В. Сталин упрощал проблемы. Троцкий дал ему убийственную характеристику: «Наиболее выдающаяся посредственность нашей партии, …упорный эмпирик, лишенный творческого воображения». При этом И.В. Ста-лин оказался более сильным политиком, чем его интеллектуально одаренный оппонент.

И.В. Сталин, безусловно, был крупнейшим государственным деятелем России в целом и Советского Союза в частности. Но его восприятие массами и самого себя не столь однозначны.

Строй, который возник в СССР, лишь частично можно определить как марксист-ский. Для того чтобы это увидеть, надо обратиться к дореволюционным источникам

большевиков. Представления о социализме никто из них не связывал с экономическими целями, к чему стремился И.В. Сталин. Перед революцией русские марксисты говорили только о социальных параметрах будущего строя. Однако И.В. Сталин при этом все-таки постоянно использовал марксистскую фразеологию и это не было идеологическим прие-мом и политическим камуфляжем.

Впервые вопрос о степени марксизма в политике И.В. Сталина поставил Н.С. Хру-щев в 1956 г. в своем выступлении на XX съезде КПСС, а затем – в постановлении ЦК КПСС «О преодолении культа личности и его последствий». Тогда был сделан вывод, что И.В. Сталин в методах проведения социалистических преобразований отошел от мар-ксизма, в то же время его политика в целом была правильной. Иного вывода ни Н.С. Хрущев, ни кто-либо из его окружения сделать не могли. В противном случае им при-шлось бы признать ошибочность марксизма.

До революции И.В. Сталин входил в марксистскую партию. Но после революции он, прежде всего, – глава государства и крупный политический деятель. Воплощать в жизнь марксистскую теорию ему пришлось в конкретной исторической обстановке. По-этому, в своей главной цели – индустриализации, он исходил из реалий первой полови-ны XX в. Мощь государства тогда определялась уровнем промышленного развития, и ра-ди его повышения И.В. Сталин насилие над народом довел до максимальной степени, что

в принципе не совместимо с марксизмом. В социально-политической сфере – он руково-дствовался марксистскими характеристиками, пытаясь создать бесклассовое общество. Направления же внешней политике, скорее всего, предопределялись его имперскими ам-бициями.

Местные государственные органы.К началу1929г.было ликвидировано дореволю-ционное административно-территориальное деление: губерния – уезд – волость. Вместо нее были созданы области (края) – округа – районы. В 1930 г. округа были ликвидированы.

Судебные органы.В1934г.была расширена подсудность областных судов.К нимперешла значительная доля дел, которые ранее рассматривались судебной коллегией ОГПУ.

В 1934 г. были расширены права Верховного Суда СССР в области судебного надзора.

Правоохранительные органы.В течение30-х гг.правоохранительные органыподвергались многочисленным реорганизациям, рассчитанным на укрепление социали-стической законности.

В марте 1935 г. созданием Всесоюзной правовой академии было восстановлено юридическое образование. Но академия и открывшиеся вслед за ней юридические фа-культеты в других вузах были сориентированы на подготовку специалистов для работы в прокуратуре и судах. Статус адвоката считался непрестижным. В результате правоохра-нительная система не смола выполнить свое правоохранительное предназначение и спа-сти страну от массовых нарушений законности.

Прокуратура.До1933г.прокуратура входила в систему республиканских органовюстиции. В 1933 г., в связи с общей тенденцией концентрации власти в руках централь-ных органов исполнительной власти, была создана Прокуратура СССР. Ее основной за-дачей являлось укрепление законности. Но, во-первых, органы государственной безопас-ности были выведены из-под ее надзора. Во-вторых, прокуроры участвовали во всех сфальсифицированных процессах, то есть были составной частью репрессивной системы.

Милиция.До1932г.милиция находилась в ведении местных Советов.В1932г.,всвязи с той же тенденцией концентрации власти в руках центральных органов власти, милиция, во-первых, включается в систему ОГПУ. Во-вторых, это оказалось не простым переподчинением, а фактически изменением функций. Основной задачей органов госу-

дарственной безопасности была борьба с контрреволюцией. Сотрудников в ОГПУ было в 3,5 раза больше, чем в милиции.

В 1934 г. возник Народный комиссариат внутренних дел – НКВД СССР. Милиция оказалась в его структуре на правах Главного управления при ОГПУ. И в этом случае власть считала, что стоящие перед ОГПУ задачи важные тех, что стоят перед милицией.

Органы государственной безопасности.Физическое уничтожение и всякого родапреследование классовых противников происходили во всех революциях. Но время шло, политические страсти утихали, и по мере укрепления нового политического строя махо-вик репрессий постепенно уменьшал свои обороты. В русской же революции произошел парадокс: политические противники ВКП (б) были уничтожены в ходе сфальсифициро-ванных процессов еще в первой половине 20-х гг., и вдруг на рубеже 20-30-х гг. число за-ключенных начало стремительно увеличиваться. Этот трагический поворот оказался, прежде всего, результатом ошибочно поставленных экономических целей.

Еще в марте 1928 г. постановлением ВЦИК и СНК было ограничено досрочное осво-бождение заключенных, с тем, чтобы в дальнейшем использовать их на принудительных работах без выплаты зарплаты. В июне 1929 г. Политбюро ЦК ВКП (б) приняло решение о создании массовых лагерей под управлением ОГПУ. В июле оно было оформлено в виде постановления СНК СССР «Об использовании труда уголовно-заключенных». С этого мо-мента началась определенная координация действий: Госплан планировал объемы работ заключенных, а НКВД осуществлял поставку рабочей силы. Новая политика власти в от-ношении осужденных решала две проблемы. Во-первых, отныне заключенные сами себя содержали, снимая тем самым с государства необходимость решения этой задачи. Во-вторых, в силу природно-климатических условий, население страны всегда располагалось неравномерно: его большая часть проживала в центральных и западных регионах страны, тогда как Сибирь и северные регионы оставались практически неосвоенными.

Такое отношение к заключенным совпало с утверждением в Политбюро сталини-стов. Эта группа партийно-государственного руководства упрощала причины социально-экономических трудностей, полагая, что все их можно решить силовым путем. В июле 1928 г. И.В. Сталин на пленуме ЦК ВКП (б) выдвинул ни на чем не основанный тезис о возрастании классовой борьбы по ходу строительства социализма. На XVI партийной конференции (апрель 1929 г.) идея «окончательной ликвидации капиталистических эле-ментов» была поставлена в виде практической задачи.

Первые крупные потери советский народ понес в ходе коллективизации.

В декабре 1929 г. И.В. Сталин на конференции марксистов-аграрников выдвинул тезис «ликвидации кулачества как класса». Понятие «кулак» обосновано не было, поэтому удар пришелся по зажиточным крестьянам. Их имущество передавалось в кол-хозы, а сами они подлежали депортации. Для этого в каждом районе создавались «трой-ки», включавшие секретаря райкома, председателя райсовета и местного руководителя ГПУ. В конце января Политбюро приняло секретное постановление «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации», где доля кулаков

в общей массе крестьян определялась в 3–5%. Он также определило масштабы репрессий:

в концлагеря следовало отправить 60 тыс., а выселить –150 тыс. человек. Но обычно рас-кулачивали 10–15%, а в некоторых районах – 20–25%. Кроме того, под арестованными и выселяемыми Политбюро понимало только отцов семейств. Члены семей с согласия рай-исполкомов могли остаться дома. Однако в реальности, если арестовывали главу семьи, то вся семья подлежала депортации. В абсолютных цифрах число арестованных составило (по разным методикам подсчета) от 5 до 9 млн. человек. Часть из них бросили в лагеря и тюрьмы, часть – отправили в Сибирь и Казахстан.

Репрессии против служащих были вызваны иной причиной. Разрушив рыночный механизм, И.В. Сталин и его единомышленники вынуждены были искать иные методы управления экономикой. Одним из них и стало давление на государственных служащих.

В 1930 г. ОГПУ сфабриковало дела «Промышленной партии», «Союзного бюро ЦК меньшевиков», «Трудовой крестьянской партии». В качестве руководителей этих органи-заций фигурировали крупные ученые-экономисты и советские служащие: Л.К. Рамзин, Н.Д. Кондратьев, А.В. Чаянов и др. После этих процессов начался очередной этап вакха-налии смещения руководителей всех уровней. Всего за «антисоветскую деятельность» было уволено 138 тыс. человек и нескольких тысяч арестовано. Однако создать эффек-тивный механизм управления так и не удалось.

В августе 1932 г. в условиях массового голода И.В. Сталин собственноручно напи-сал закон «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации

и укреплении общественной собственности». Любая кража колхозного имущества кара-лась смертной казнью. Только при смягчающих обстоятельствах этот приговор мог быть заменён 10 годами тюремного заключения. В результате применения этого закона только за первые 5 месяцев были осуждены 55 тыс. человек и более 2 тыс. расстреляны. А 8 мая 1933 г. последовал секретный циркуляр, где местным государственным органам предпи-сывалось навести порядок в проведении арестов и разгрузить в течение двух месяцев мес-та заключения с 800 тыс. до 400 тыс.

Начиная с 1932 г. были отброшены всякие попытки совершенствования уголовно-го законодательства. Вместо этого начала стремительно возрождаться политика государ-ственного произвола.

В 1934 г. ОГПУ было упразднено как самостоятельная государственная структура и вошло в Народный комиссариат внутренних дел в качестве отдельного подразделения. Его задача отныне заключалась в борьбе с иностранной разведкой. Между тем, в том же году И.В. Сталин начал борьбу со своими личными противниками в составе Политбюро

и ЦК ВКП (б). Для этого он привлек органы ОГПУ.

В ходе реорганизации 1934 г., вместе с ликвидацией ОГПУ как самостоятельной го-сударственной структуры, были ликвидирована и судебная коллегия ОГПУ. Подсудные ей дела были переданы в суды и военные трибуналы. Это означало, что отныне спец-службы освобождались от несвойственных им судебных функций. В рамках НКВД было создано Особое совещание. Ему было запрещено приговаривать к высшей мере наказа-ния, но в административном (то есть внесудебном) порядке Особое совещание могло применять ссылку и заключение в исправительно-трудовые лагеря. Данная структура рассматривала дела без обычных для судов процессуальных норм, например, в отсутст-вие обвиняемого и адвоката. В её состав входил Заместитель наркома внутренних дел, уполномоченный НКВД, начальник Главного управления милиции, Народный комиссар внутренних дел, на территории которой возникло дело, и Прокурор СССР, имевший право опротестовывать решение Особого совещания в Президиум ЦИК СССР (но на практике таких случаев не было).

Поскольку с увеличением дел Особое совещание не справлялось со своей работой, в 1935 г. на местах были также созданы «тройки». В них входили первый секретарь соот-ветствующего обкома партии, начальник областного управления НКВД и областной прокурор. В 1937 г. представители партийных органов из этой конструкции были исклю-чены. Но даже если бы он и остались, вряд ли масштабы репрессий стали бы меньше.

Уже 1 декабря 1934 г. по указанию И.В. Сталина, без опроса членов Политбюро, было написано постановление «О внесении изменений в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик». В соответствии с ним, следствие по делам о террористических актах должно быть закончено в 10-дневный срок, дела слушались без

История российского государства и права

участия сторон, кассационное обжалование не допускалось, приговор приводился в ис-полнение немедленно после его вынесения.

В январе 1935 г. состоялся первый сфабрикованный политический суд над быв-шими сталинскими соратниками. На скамье подсудимых оказалось 19 человек.

Если бы этот и все последующие процессы ограничились уничтожением личных противников И.В. Сталина, в масштабах истории они остались бы незначительным эпизо-дом. В конечном счете, на скамье подсудимых оказались видные большевики, жестоко на-казанные системой, которую сами же и создали. Но после каждого из этих процессов, на всех административных уровнях – в республиках, областях, городах и районах – начина-лось выявление «своих» врагов. Например, следствием первого московского процесса стало:

− выселение из Ленинграда «социально чуждых элементов» – почти 12 тыс. бывших дворян, офицеров, купцов и членов их семей. В несколько меньших масштабах такую же операцию НКВД организовал в Москве и других городах,

− ужесточение уголовного законодательства. Отныне к уголовной ответственности привлекались дети с 12-летнего возраста,

− преследованиям стали подвергаться и «члены семьи изменников Родины»,

− в ВКП (б) г. развернулась проверка партийных документов, в результате под аре-стом оказалось более 15 тыс. человек.

В 1935 г. – первой половине 1936 г. политическая обстановка в стране несколько смягчилась, но со второй половины1936 г. начался новый виток политических репрессий. По всей вероятности, это стало следствием политики И.В. Сталина, направленной на де-мократизацию советского общества. С одной стороны, он по-прежнему стремился вне-дрить в жизнь базовые характеристики социалистической системы самоуправления. Су-ществовавшие в СССР «выборы» в советские органы власти, когда на одно место откры-тым голосованием выдвигался один кандидат, конечно, не являлись демократическими.

С другой стороны, у И.В. Сталина не было уверенности, что в ходе альтернативных вы-боров не устранят его самого. Поэтому, подталкивая процесс подготовки новой Консти-туции СССР в направлении некоторой демократизации, он должен был обезопасить свое будущее путем уничтожения возможных политических конкурентов. И.В. Сталин видел отсутствие искренней поддержки его идей даже в контролируемом им Политбюро ЦК ВКП (б). Но раздавить ближайшее окружение он еще не мог. Поэтому борьбу за свое еди-новластие он начал издалека – с теми, кого он вытеснил из партийно-государственного руководства еще во второй половине 20-х гг.

В августе 1936 г. в Москве прошел процесс против «Антисоветского объединенного троцкистско-зиновьевского центра». К уголовной ответственности привлекли 16 бывших членов ЦК РКП (б).

Судя по выступлению И.В. Сталина на июньском пленуме ЦК ВКП (б) 1936 г., он предполагал после московского процесса исключить из партии около 600 бывших «троц-кистов и зиновьевцев». Однако аппарат НКВД стремился выслужиться перед вождем, по-этому с августа по декабрь политическим репрессиям подверглись приблизительно 4–6 тыс. человек.

В январе 1937 г. на скамье подсудимых оказались 17 членов «параллельного анти-советского троцкистско-зиновьевского центра». Среди обвиняемых находились один из руководителей Коминтерна К.Б. Радек, бывший заместитель наркома тяжелой промыш-ленности Г.Л. Пятаков, бывший нарком финансов, бывший секретарь ЦК Л.П. Серебря-ков, один из руководителей Красной Армии в годы гражданской войны Н.И. Муралов.

В марте 1938 г. состоялся очередной сфабрикованный процесс. На скамье подсу-димых оказалось 19 человек. Среди них – Н.И. Бухарин, которого В.И. Ленин назвал «лю-

бимцем партии», А.И. Рыков, ставший в 1924 г. приемником В.И. Ленина на посту Пред-седателя СНК, бывший секретарь ЦК Н.Н. Крестинский. Все они при жизни В.И. Ленина входили в узкий состав руководителей партии и государства. Среди подсудимых оказа-лись крупные государственные деятели: Г.Х Раковский – бывший руководитель прави-тельства Украины, Ф. Ходжаев – руководитель правительства Узбекистана; нарком фи-нансов Г.Ф. Гринько, нарком земледелия М.А. Чернов, нарком внутренних дел, организа-тор первых фальсифицированных процессов Г.Г. Ягода, нарком лесного хозяйства В.И. Иванов; первый секретарь ЦК Белоруссии В.Ф. Шарангович, первый секретарь ЦК Узбекистана А. Икрамов. Все они являлись членами ЦК ВКП (б). 18 обвиняемых суд при-говорил к расстрелу, врач, профессор Д.Д. Плетнев получил 25 лет, Г.Х Раковский –

20 лет, советник советского посольства в Германии С.А. Бессонов – 15. Смертные пригово-ры были приведены в исполнение через два дня после их вынесения. Остальных подсу-димых расстреляли в сентябре 1941 г. вместе с другими заключенными орловской тюрь-мы, в связи с угрозой захвата города немцами. После процесса на местном уровне было смещено около 20% руководящих работников.

С 1934 по 1938 гг. поставленные перед НКВД И.В. Сталиным задачи были выпол-нены. К этому времени все его потенциальные критики из партийно-государственного руководства страны были уничтожены. Так, к концу 1938 г. из 1966 участников состояв-шегося в 1934 г XVII съезда ВКП (б), были репрессированы 1108, из 139 членов и кандида-тов в члены ЦК – 98. В результате появилось постановление ЦК ВКП (б) и СНК СССР от

17 ноября 1938 г. «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия». В нем гово-рилось о большом числе врагов, пробравшихся в органы НКВД, которые собственно и занимались массовыми террором. Теперь было репрессировано 75% руководителей НКВД. Массовые репрессии прекратились.

Красная Армия.В30-е гг.Красная Армия пережила несколько реорганизаций.

В 1934 г. изменилась структура управления армией и военно-морским флотом. Во-первых, был упразднен созданный еще в годы гражданской войны Реввоенсовет СССР. Его работа строилась на основах коллегиальности, что в 30-е гг. было уже анахронизмом. Во-вторых, Наркомат по военным и морским делам был преобразован в Наркомат обороны

СССР. При наркоме обороны учреждался военный совет, но уже как совещательный орган.

В августе 1939 г., в связи с резким обострением международной напряженности была введена всеобщая воинская обязанность, от территориально-милиционной системы перешли кадровой.

Эти реорганизации принесли бы больше пользы, если бы не массовый террор, коснувшийся и Красной Армии.

Более или менее точные данные о числе репрессированных имеются в отношении командирах уровня комбрига и выше. Так, из 5 маршалов было репрессировано 3, из 15 командармов – 13, из 85 командиров корпусов – 57, их 201 командиров дивизий – 122, из 406 командиров бригад – 220. Число же репрессированных безвестных майоров и ка-питанов трудно определить даже приблизительно.

Разгром генералитета и офицерского корпуса был вызван тремя причинами:

− И.В. Сталин опасался заговора со стороны силовых структур. Поэтому политиче-ские убийства обрушились не только на Красную Армию, но и на НКВД, где было ре-прессировано более 20 тыс. сотрудников,

− между маршалами М.Н. Тухачевским и К.Е. Ворошиловым шло открытое сопер-ничество. Каждый из них предлагал свою программу построения армии и вооружения. Принятие одной из программ автоматически ослабляло позиции автора другой;

− созданная репрессивная система не могла ограничиться ликвидацией источни-ков мнимого и реального конфликтов (между И.В. Сталиным и командным составом, М.Н. Тухачевским и К.Е. Ворошиловым). И по инерции придала репрессиям гигантский масштаб.

Репрессии привели к падению профессионального уровня генералитета и офи-церского корпуса. В начале 1937 г. в армии насчитывалось 206 тыс. офицеров, среди ко-мандного и военно-технического состава свыше 90% имели высшее образование, среди хозяйственного состава – от 43 до 50%. Это был достаточно хороший уровень. Но к началу Великой Отечественной войны репрессиям подверглось более 44 тыс. генералов и офи-церов, причем основной удар пришелся на высший командный состав. В течение полу-тора лет генералов было уничтожено вдвое больше, чем позднее погибло в годы войны.

К 1941 г. разгромленными оказались руководство Наркомата обороны, Военно-воздушных сил и Военно-морского флота. Сменились все командующие военных окру-гов, 90% их заместителей, помощников, начальников штабов, начальников родов войск и служб, 80% руководящего состава корпусов и дивизий, 91% командиров полков, их по-мощников и начальников полковых штабов. История не знает примеров, когда накануне войны правительством уничтожался цвет собственной армии. Новые выдвиженцы по уровню подготовки значительно уступали своим предшественникам.

Массовые аресты не просто деморализовали армию. Одновременно с репрессиро-ванными, уничтожались и их идеи. Так, после казни М.Н. Тухачевского были расформи-рованы танковые корпуса и воздушные армии. Вместо них К.Е. Ворошилов и С.М. Буден-ный осуществили свою давнишнюю мечту: увеличили на 50% кавалерию. После расстре-ла И.Э. Якира и И.П. Уборевича ликвидировали все диверсионные училища и базы. По-литбюро состояло из полуобразованных людей, не понимавших целесообразность строи-тельства подводных лодок, торпедных катеров, морской авиации. В результате на не-сколько лет было задержано развитие ПВО, постановка на конвейер танка Т-34, штурмо-вика ИЛ-2, «Катюш», прекращены работы в области ракетного вооружения. Военная мысль оказалась парализована, дискуссии в области военной науки прекратились. Место изучения опыта начавшейся Второй мировой войны заняла пропагандистская кампания, в которую должен был включиться и генералитет.

Рабоче-крестьянская инспекция.Возникновение это органа в начале20-х гг.былоодним из направлений воплощения в жизнь марксистской идеи ликвидации государства и передачи его функций народу. Предполагалось, что рабочие и крестьяне через участие в деятельности РКИ обретают опыт управления обществом. На практике эта расплывча-тая задача должна была быть конкретизирована, поэтому партийно-государственное ру-ководство страны сориентировало РКИ на совершенствование и повышение эффектив-ности работы государственного аппарата.

Постановлением ЦИК и СНК СССР от 1 июня 1929 г. он получил право привлече-ния виновных к ответственности. Еще в конце 20-х гг. РКИ представляла собой влиятель-ную организацию.

Однако в 1934 г. деятельность Рабкрина была свернута. Официальной причиной являлось создание специализированных государственных структур – Инспекции труда, Государственной торговой инспекции, Государственного санитарного надзора и т.д. Но реальной причиной было окончательное уничтожение в стране гражданских свобод и концентрация власти в руках государственных органов.

Право

В 20-е гг. в СССР была проведена кодификация советского права. И новые кодек-сов, которые соответствовали бы политической ситуации, в 30-е г. не принималось. Но новые нормативно-правовые акты и правоприменительная практика 30-х гг. настолько не соответствовали кодексам, что фактически означали правовую революцию. Кодифика-ция в 30-е гг. не была проведена потому, что даже большевистские юристы и идеологи не могли обосновать необходимость того, что творилось в жизни.

Именно в этот период произошел окончательный отказ от базовых принципов права: − свобода личности и собственности, − презумпция невиновности,

− соразмерность наказания и преступления, − личная ответственность,

− публичное право стало окончательно доминировать, а частное – превратилось в обязанность.

В современном правоведении считается, что право как система норм поведения относительно независима от государства и его законов. Все они – и право, и государство,

и закон – порождаются целым комплексом объективных обстоятельств. Государство не есть творец права, оно не столько устанавливает его, сколько формулирует. Другими сло-вами, закон – это форма выражения права. Вне закона нет права, но подавляющая масса законов 30-х гг. являлась неправовой.

Право этого периода являлось составной частью нежизнеспособной сталинской системы. Оно обладало следующими чертами:

− основной целью права являлась защита не человека, а государства,

− изначально отказавшись от регламентирования работы государственных органов, оставив их без какого-либо контроля со стороны общества, это право оставляло большой простор для неправовой деятельности как отдельных чиновников, так и целых государст-венных структур (наибольший вред из которых принес НКВД),

− высшей силой в советском праве обладал не закон, а подзаконный акт. Причем, как правило, эти акты не публиковались,

− сталинское право выполняло идеологические функции, прославляло существую-щий строй, хотя правовая действительность не соответствовала принятым законам1.

В 30-е гг. для всех стадий правотворчества и реализации права было характерно массовое нарушение законности и попрание всех известных науке демократических норм

и принципов. Это отнюдь не воспринималось законодательным органами как норма. На-пример, в июне 1932 г. ЦИК и СНК приняли постановление «О революционной законно-сти». В нем прокуратуре и судам предписывалось привлекать к ответственности должно-стных лиц, виновных в проведении незаконных арестов, обысков и наказаний. Однако все попытки исправить ситуацию ни к чему не приводили, прежде всего, потому, что эти нарушения уходили корнями в революцию 1917 г. и марксизм.

Во-первых, марксизм как теория не был ориентирован на защиту прав человека. Такую цель ставило перед собой либеральное (буржуазное) право. Для марксистов же на первом месте всегда стояли интересы общества в целом. В результате в 30-е гг. по-прежнему действовали принципы целесообразности, аналогии и объективного вменения.

Во-вторых, в Конституциях 1924 г. и 1936 г. отсутствовал механизм их защиты. Считалось, что съезды Советов и ВЦИК (а по Конституции 1936 г. – Верховный совет) мо-гут принять к рассмотрению любой вопрос с последующим изменением Конституции.

В-третьих, право мешало власти. Не случайно подготовка дипломированных спе-циалистов сокращалась: если в 20-е гг. вузы выпускали по 500 юристов, то, например, в 1933 г. – 180. Даже Н.И. Бухарин, последний из членов Политбюро, кто пытался оцени-вать политику власти с точки зрения совести, во взгляде на право оставался правовым ни-гилистом. В 1933 г. он писал: «Диктатура пролетариата вообще и диктатура пролетариата

(?) в частности, кроме единодержавия класса, включает особый момент несвязанный даже своими собственными законами»1. Конституция 1936 г. закон трактовала как орудие государства, то есть само государство правом не связывалось; получалось, что лю-бой произвол со стороны власти считался законным.

Эти основы большевистского правопонимания привели И.В. Сталина и его едино-мышленников к нарушению уже собственных законов.

Во-первых, по Конституции 1936 г. право разработки и принятия закона принадле-жало Верховному совету. Однако на практике нормативно-правовые акты принимали Пре-зидиум Верховного совета, СНК и ЦК ВКП (б). В случае, когда постановление принималось СНК СССР, оно являлось подзаконным актом, требующим последующей рассмотрения и принятие (или отклонения) Верховным советом. На практике этого не было. Что касается ЦК ВКП (б), то партия вообще не являлась конституционным государственным органом и не имела права принимать участие в разработке нормативно-правовых актов.

Во-вторых, в этот период массовым явлением стало принятие норм, противореча-щих Конституции СССР и Конституциям союзных республик. Например, Конституция 1924 г. предусматривала создание ОГПУ. Независимо от той роли, какую он сыграл в ис-тории страны в 20-е гг., это был конституционный орган, ликвидировать его мог лишь съезд Советов. Однако в действительности его расформировали в соответствии с поста-новлением ЦИК СССР, и на последующем съезде Советов это решение не обсуждалось.

В-третьих, общесоюзные органы принимали по Конституции постановления, от-несенные к ведению союзных республик.

В-четвертых, в действие вводились неопубликованные нормативно-правовые акты, например: постановление ВЦИК и СНК от 26 марта 1928 г. «О карательной политике и состоянии мест заключения», постановление СНК СССР от 11 июля 1929 г. «Об использо-вании труда уголовно-заключенных».

Конституция 1936 г.В мировой практике принятие новых конституций вызыва-лось как глубинными общественными изменениями (обычно это происходит после рево-люций), так и политическими изменениями. Этими же причинами было вызвано появле-ние Конституции 1936 г.

Что касается глубинных изменений, то к середине 30-х гг. они действительно про-изошли (в сравнении с 1918 г., когда была принята первая большевистская конституция). Но не меньшее влияние на содержание Конституции оказал И.В. Сталин.

Во-первых, как революционер, И.В. Сталин хотел увидеть то счастливое будущее, ради которого он многие годы перед революцией провел в тюрьмах и ссылках, терпел лишения на фронтах гражданской войны. То, что подхлестнуть исторические процессы нельзя, что их масштабы не соответствуют рамкам человеческой жизни, он не осознавал.

Вторая ошибка заключалась в определении этого строя как социалистического, что связано с его теоретической безграмотностью.

Ни К. Маркс с Ф. Энгельсом, ни В.И. Ленин теорию социализма (первой, начальной фазы коммунизма) не разрабатывали. Были определены лишь общие черты коммунизма:

− в экономике на месте рыночного механизма предполагалось создать плановый,

− в социальной сфере вместо враждебных классов должно было возникнуть бесклас-совое общество,

− в политической сфере государство должно было уступить место самоуправлению народа.

Экономика СССР с начала 20-х гг. развивалась по плану. В начале 30-х гг. был окончательно вытеснен рыночный механизм. После проведения коллективизации сло-жилось бесклассовое общество, что является вторым признаком социализма. Правда, если социализм – это половина коммунизма, а коммунизм – это система самоуправления тру-дящихся, то с политической точки зрения построение социализма должно было означать передачу половины государственной власти народу. Этого не было. Но в 1928 г. И.В. Ста-лин выступил с теорией о возрастании в ходе строительства социализма классовой борь-бы, в 1933 г. он ее подтвердил. Идея отмирания государства стала восприниматься как враждебная. Поэтому сталинское заявление на XVII съезде ВКП (б) 1934 г. о победе социа-лизма в СССР никого не удивило.

Скорее всего, И.В. Сталин действительно воспринимал сложившийся в СССР

строй как социалистический и потребовал конституционного закрепления этого рубежа. Вопрос об изменении Конституции был поставлен на повестку дня в феврале 1935 г.

на пленуме ЦК ВКП (б). Сначала предполагалось внести поправки в действующую Кон-ституцию, затем пришли к выводу о создании новой. В разработке Конституции 1936 г. принимало участие большое число людей:

− конституционную комиссию возглавил И.В. Сталин. В состав 12 подкомиссий вхо-дило более 100 видных партийных и государственных деятелей, представители всех со-юзных республик,

− 12 июня 1936 г. проект документа был опубликован, и в течение полугода, по офи-циальным данным, в его обсуждении приняли участие более 50 млн. человек. В ходе об-суждения в конституционную комиссию поступило более 154 тыс. предложений,

− на VIII Чрезвычайном съезде советов в редакционную комиссию было избрано

200 человек. Комиссия внесла 47 поправок и дополнений в более чем 30 статей.

Основное новшество касалось избирательной системы: отныне выборы из много-ступенчатых становились прямыми, разные нормы представительства рабочих и кресть-ян упразднялись. Отменялись также всесоюзные, республиканские и областные съезды Советов. На их месте создавались органы парламентского типа – районные, городские, областные, республиканские и всесоюзный Советы. В общих чертах политическая систе-ма становилась более прогрессивной.

Но власть оставалась в руках одной и той же политической группы. Изменение сис-темы выборов ничего не значило, поскольку выбирать приходилось из одного кандидата.

Появление новой главы о правах и обязанностях (глава X) тоже ничего не меняло.

Таким образом, эта Конституция, как и две предыдущие, оказалась фиктивной.

Это проявлялось, в частности, в следующем:

− статья 126 предоставляла гражданам страны право на создание политических пар-тий. Но в реальности ВКП (б) своей монополией ни с кем не поделилась,

− основой государственного строя считались Советы депутатов трудящихся, в дейст-вительности же власть полностью находилась в руках И.В. Сталина,

− Советский Союз провозглашался федеративным государством, но в реальности был унитарным.

Гражданское право.После ликвидации НЭПа и проведения коллективизациигражданское право в его римском понимании, то есть как частное право – вещное, обяза-тельственное, семейное и наследственное, – прекратило свое существование.

Однако полностью порвать с романо-германской правовой семьей советские юри-сты не решились. В противном случае им пришлось бы отбросить не только культуру и

традиции, но и юридическую технику. Создать же что-то принципиально новое было не-возможно. В результате осталось романо-германская терминология, в частности, «граж-данское право», но суть этой отрасли принципиально изменилась. Отныне под граждан-ским правом стали понимать отрасль, регулирующую, прежде всего, имущественные от-ношения между государственными организациями (которые, по определению римского права, являлись сферой публичного права).

Хозяйственное право.В20-е г.перед государственными предприятиями стояла за-дача работы с прибылью. По мере свертывания НЭПа она становилась все менее значимой

и с переходом к пятилетним планам исчезла. Еще в 1931 г. правительство обязывало пред-приятия заключать договоры, но по сути это уже стало формальностью. Отныне от них требовался лишь выпуск нужной продукции. Фактически плановые задания служили ос-нованием для возникновения обязательств. В равной степени формальностью стали и кре-дитные отношения между предприятиями: в условиях тотального огосударствления, кре-диты к частному праву (в его римском понимании) не имели никакого отношения.

Колхозное право.Эта отрасль права фактически была создана заново в ходе кол-лективизации.

Ее первый этап (1929–1933 гг.) являлся грубым нарушением существующего совет-ского законодательства.

Прежде всего, был нарушен Гражданский кодекс РСФСР 1922 г., гарантировавший защиту государством собственности граждан. Под этот закон, безусловно, подпадали и крестьяне, которые стали именоваться «кулаками». Был нарушен также Уголовный ко-декс РСФСР 1922 г. Раскулачивание определялось как конфискация, но, в соответствии с УК РСФР 1922 г. ее можно было применять лишь по отношению к лицам, совершившим уголовное преступление. Нарушалось и процедура их наказания. УК РСФСР предписы-вал судебные разбирательства, чего в ходе коллективизации не практиковалось.

Коллективизация фактически означала вторую гражданскую войну, которую вело государство с собственным крестьянством. И, как и в любой войне, ее результаты оказа-лись катастрофическими.

К середине 30-х гг. ситуация в этой сфере экономики стабилизировалась и стали ясны контуры колхозного права. Его основой стал «Примерный устав сельскохозяйствен-ной артели», принятый в феврале 1935 г. Он состоял из 25 статей, сведенных в 8 разделов.

Колхозная земля закреплялась за артелью в бессрочное пользование, при этом не подлежала продаже или сдаче в аренду. Размеры приусадебных участков варьировались в зависимости от региона страны от ¼ до ½ га, а в отдельных районах и до 1 га.

В «Примерном уставе» определялись порядок вступления в колхоз, его цели и за-дачи, средства производства, подлежащие сдаче в колхоз, и то, что остается в личном пользовании, устанавливались организация работы и порядок распределения доходов.

Все эти положения время от времени уточнялись. Естественно, их основным пред-назначением являлась защита государственных интересов. Ликвидировав всякую мате-риальную заинтересованность крестьян в результатах своего труда, власть стремилась в максимальной степени сузить их возможность зарабатывать на приусадебных участках. Так, в мае 1939 г. СНК СССР и ЦК ВКП (б) приняли постановление «О мерах охраны об-щественных земель от разбазаривания». Оно предписывало провести обмер всех приуса-дебных участков колхозников и вернуть излишки колхозу. Постановление также устанав-ливало обязательный минимум трудодней.

Начиная с 1940 г. обязательные поставки зерна исчислялись не с объема посевов, а с общего объема земель, закрепленных за колхозами, – погектарно. Поставки молока ис-числялись не с поголовья коров, а с размера лугов. Все это заставляло колхозное начальст-во увеличивать уровень эксплуатации своих односельчан.

Административное право.В декабре1932г.ЦИК и СНК СССР приняли совмест-ное постановление «Об установлении единой паспортной системы по Союзу ССР и обя-зательной прописке паспортов». Прописка существенно ограничила свободу передвиже-ния граждан.