Смертность населения в советском тылу

Массовые миграции военных лет, ухудшение санитарных и бытовых условий, снижение уровня и качества потребления продуктов питания[74] являлись причиной роста заболеваемости и смертности населения в тылу в первые годы войны. Так, за 1941—1943 гг. число случаев заболеваний сыпным тифом увеличилось с 75 тыс. до 130 тыс. случаев в год, брюшным тифом — с 80 тыс. случаев в 1941 г. до 650 тыс. в 1944 г.[75]

Оценки общих коэффициентов смертности (см. таблицу 3) показывают, что рост смертности наблюдался в 1941— 1942 гг., а затем ее уровень заметно снизился к 1945 г. Данные Урала и Сибири показывают, что в первые годы наблюдался рост не только младенческой смертности, но и абсолютного числа умерших (без учета умерших младенцев). Так, в Москве число умерших в апреле 1942 года была в 2 раза больше, чем в апреле 1940 г. По нашим оценкам, избыточная (по сравнению с довоенным уровнем) смертность в 1942 г. среди населения в возрасте старше 1 года в тыловых районах СССР составила порядка 500 тыс. человек.

Таблица 3

Общие коэффициенты смертности (в %) на Урале и в Сибири, 1941—1945 гг.

Источник: Алексеев В.В., Исупов В.А. Население Сибири в годы Великой Отечественной войны. Новосибирск, 1986; Корнилов Г.Е. Уральское село и война. Екатеринбург, 1993.

Показатель младенческой смертности очень чувствителен к изменениям в окружающей природной и социальной среде и в отличие от общего коэффициента смертности не подвержен влиянию структурных изменений. Как видно на примере трех регионов России (рисунок 1)[76], уровень младенческой смертности стал заметно расти с конца 1941 г. и достиг своего максимума в Москве — в апреле 1942 г., в Удмуртской АССР — в июне 1942 г., в Татарской АССР — летом 1942 г., а затем начал снижаться. Столь значительный скачок младенческой смертности в названных двух автономных республиках отражает особенности процесса эвакуации населения в них и связан с формально-статистическим моментом: в совокупность умерших включались эвакуированные дети, не родившиеся в данных регионах. Динамика младенческой смертности в РСФСР за 1940-1945 гг. выглядит следующим образом:

На Украине коэффициент младенческой смертности в 1945 г. составил 91% против 164% в 1940, а во всем СССР — 86% против 182%. Таким образом, после повышения в конце 1941-го — середине 1942 г. на втором этапе войны в СССР наблюдалось резкое — двукратное — снижение младенческой смертности. Отметим, что до этого на протяжении 20 лет коэффициент младенческой смертности в СССР практически не изменялся. Решающим фактором в снижении детской смертности, как показали исследования Р. Сифман, оказалось внедрение с 1943 г. в лечебную практику новых лечебных средств — сульфаниламидных препаратов, весьма эффективных в лечении желудочно-кишечных заболеваний и пневмоний, на которые пришлась основная доля (72,4%) общего сокращения смертности детей до 1 года[77]. В определенной мере на снижении смертности сказалось улучшение лечебно-профилактического обслуживания детей. Сульфаниламидные препараты в начале войны поступали в Советский Союз из США, и почти одновременно налаживалось их отечественное производство.

Их внедрение уменьшило потери Вооруженных Сил, а также внесло перелом в динамику детской и общей смертности в стране. Тем не менее рост младенческой смертности в 1941—1942 гг. обошелся стране в 1,3 млн. избыточных по сравнению с довоенным уровнем смертей[78].

Рисунок 1

Помесячные числа умерших детей до 1 года (на 1000 родившихся) в г. Москве, в городах Татарстана и Удмуртии в 1941—1945 гг.

Источник: Построено по РГАЭ, ф. 1562, оп. 20, дд.251, 341, 418, 502, 577.

ГУЛАГ и депортированные народы

Существенным источником увеличения числа смертей в тылу являлось существование лагерей. За 1941-45 гг. только через исправительно-трудовые лагеря (ИТЛ), без учета тюрем и колоний, прошло около 4,6 млн. человек.

Изнурительный труд, уменьшение пайки в 7 раз подняли уровень смертности в ИТЛ в 1942-1943 гг. до чрезвычайно высокой отметки: более 200%. Всего за годы войны только в лагерях погибло более 600 тыс. человек, из них 83% в 1941—1943 гг.[79]. С учетом населения исправительно-трудовых колоний и тюрем число жертв среди заключенных превысило за годы войны один миллион человек[80].

Другим фактором роста смертности в годы войны стала практика депортации целых народов (немцы, чеченцы, ингуши, карачаевцы, балкарцы, крымские татары, турки-месхетинцы, калмыки, финны и др.). В общей сложности из названных народов было депортировано 2,4 млн. человек. По нашим оценкам, общий коэффициент смертности среди депортированных народов уже после высылки в 1948 г. равнялся примерно 140%. В этот год среди них умерло 269 тыс. человек. По оценкам Д.Эдиева, прямые людские потери только девяти тотально депортированных народов составили порядка 500 тысяч человек[81]. Таким образом, за время своей работы сталинская репрессивная система унесла жизни как минимум 1,5 млн. человек.