ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА В ДЕМОГРАФИЧЕСКОМ ИЗМЕРЕНИИ

60 лет отделяют нас от победы советского народа в Великой Отечественной войне. С демографической точки зрения это не такой большой срок. Демографическая мера времени — длина поколения. Она определяется как средний интервал времени, разделяющий поколения родителей и детей, и равняется, как правило, 25—30 годам. Получается, что два поколения появились после 1945 года: поколение детей победителей и поколение внуков победителей, а поколение их правнуков еще только формируется. Но последствия демографической катастрофы, какой стала война, продолжают поныне сказываться на судьбах людей и поколений.

Источники данных о демографических процессах военных лет

Можно предположить, что в условиях военного времени статистический учет демографических событий должен был заметно ухудшиться или вообще перестать существовать, например, на оккупированных территориях. Тем более что до войны, недоучет демографических событий был значительным: в отдаленных сельских районах страны он составлял до 30% от числа зарегистрированных событий. Однако существует много источников как демографической, так и другой информации о населении, которые в сочетании друг с другом, а также при использовании средств демографического моделирования позволяют восстановить ход развития населения в годы войны и оценить людские потери. Существенный объем этой информации был введен в научный оборот отечественными исследователями лишь в последние 15 лет. При этом архивы по-прежнему хранят в себе неразработанные и неизвестные данные.

Итак, какой статистикой о рождаемости и смертности, брачности и развитии семьи, миграциях в годы Великой отечественной войны располагают современные исследователи?

В тыловых районах в годы войны продолжала функционировать система текущего учета демографических событий и миграции (в городах). Данные по-прежнему сводились в ЦСУ союзных республик и СССР. Более того, статистики на протяжении всех военных лет прилагали усилия по улучшению качества и полноты сбора данных о населении. В прифронтовых областях статистические органы не прекращали, а на освобожденных территориях быстро восстанавливали свою деятельность. Так, даже в период тяжелых боев зимой 1941 г. облстатуправление Калининской области представляло информацию о родившихся, умерших, о браках и разводах в районах, не затронутых боевыми действиями. В конъюнктурных помесячных сводках данных о движении населения в Воронежской области были пропущены лишь период с июня по декабрь 1942 г. В Харьковской, Сталинской и Ворошиловоградской областях первые сводки по регистрации демографических событий в ЗАГСах относятся к сентябрю-октябрю 1943 г.[48]

Важно заметить, что в период немецко-фашистской оккупации система текущего учета продолжала действовать в крупных городах, например, в Киеве и Харькове, а также в Западных частях Украины и Белоруссии, в Прибалтике. Несмотря на неполноту данных, особенно по смертности, она, тем не менее, отражает общее состояние демографических процессов. В 1942 г. в Литве была проведена перепись населения, в которой, по понятным причинам, не учитывалось еврейское население.

В условиях многочисленных людских перемещений, значительная часть из которых не регистрировалась по месту жительства, статистики были вынуждены определять численность и состав населения не с помощью демографических методов, а опираясь на другие, недемографические источники информации. Так, в городах главным источником для исчисления численности населения стали сведения о количестве выдаваемых хлебных (продовольственных) карточек. На освобожденных территориях первые оценки численности горожан были основаны на количестве выданных паспортов органами НКВД. Кроме того, там же проводились специальные обследования с целью определения численности и возрастного состава молодежи (подростков). Численность, состав и размер семьи сельского населения, которое в военные годы не получало хлебных карточек, ЦСУ СССР с 1943 г. определяло на основании сводных данных из похозяйственных книг и списков временно проживающих лиц в сельсоветах. Специальная статистическая отчетность разрабатывалась для эвакуированного населения. Более того, 1 февраля 1942 года Центральное справочное бюро при Совете по эвакуации провело перепись эвакуированного населения. Существует и такой источник данных, как списки избирателей в Верховный Совет СССР (1946 г.), Верховные Советы союзных республик и местные Советы (1947 г.). Отечественные демографы прибегали к нему для оценки численности населения в первые послевоенные годы.[49] Кроме того, не следует забывать о статистике Министерства здравоохранения[50].

Детальное изучение изменений в составе и численности «спецконтингентов» — вооруженные силы, войска НКВД, спецпоселенцы, ссыльные и др. — стало возможным после открытия в 1990-х гг. фондов архивов Министерства обороны и НКВД. Важным источником изучения осуществлявшегося фашистами во время войны геноцида советских граждан являются материалы Чрезвычайной государственной комиссии о злодеяниях немецко-фашистских захватчиков (ЧГК)[51], которые дополняют материалы специальных органов Госплана.[52] Большая часть этих материалов по-прежнему скрыта в архивах. Значительный интерес для исследователей представляют зарубежные, главным образом, немецкие источники, содержащие информацию о положении населения на оккупированных территориях, военнопленных, восточных рабочих и др.[53]

Наконец, стоит упомянуть Всесоюзные переписи населения 1939-го и 1959 годов, которые являются узловыми точками для оценки людских потерь и демографических последствий войны.