Гарантии прав и свобод гражданина Российской Федерации 2 страница

Названные принципы являются общеправовыми, так как действуют во всех без исключения отраслях права. Если принцип действует в нескольких, но не во всех отраслях права, он называется межотраслевым(принцип материальной ответственности, принцип диспозитивности и др.). Межотраслевым является также принцип: “разрешено то, что не запрещено законом”. Законодательно он был закреплен в документе Великой Французской революции 1789 г. – “Декларация прав человека и гражданина”. Общеправовым этот принцип нельзя считать потому, что он касается, главным образом, гражданско-правовой сферы и не действует в таких отраслях, как государственное, административное право: должностное лицо, служащий государственного аппарата, подчиняется в своей деятельности другому принципу “разрешено только то, что записано в законе”. Иное неизбежно приведет к произволу. Принципы, действующие в рамках только одной отрасли, - это отраслевые принципы (принцип равенства супругов в семейном праве, принцип определенности трудовой функции в трудовом праве и др.).

В принятых за последние годы многочисленных законах Российской Федерации важное значение придается правовым принципам. Исходя из смысла термина “принцип”, означающего начало, основу, правовые принципы определяются как основополагающие идеи, закрепленные в законе. Они приобретают значение императивных требований, конкретных правил и обязывают правоприменителя к определенному поведению или устанавливают определенные запреты. Посредством таких идей российское законодательство обогащается общечеловеческими правовыми ценностями.

Принципы должны быть “работающими”. Для этого в тексте любого закона их содержание подлежит наиболее полному раскрытию. Важно также, чтобы с принципами были согласованы, жестко связаны все предписания, содержащиеся в законодательном акте.

Учитывая значение правовых принципов, можно сказать, что качество законов и эффективность правового регулирования во многом зависят от того, как в них сформулированы и раскрыты такие принципы. Можно выразиться и более конкретно: какие принципы, такие и законы.

Законотворческая деятельность в РФ приобретает все более интенсивный характер. Поэтому целесообразно проанализировать принятые законы с точки зрения закрепления в них принципов и сделать определенные выводы.

В демократическом правовом государстве правовые принципы формулируются учеными на основе достижений правовой мысли за всю историю цивилизации, отечественных достижений, а также с учетом специфических объективных закономерностей развития общества. Основополагающие идеи, формулируемые учеными и предлагаемые в качестве правовых принципов, первоначально отражаются в законопроектах, после чего законодательный орган окончательно решает, признать их таковыми или нет. Основополагающие идеи, выраженные в законах, становятся правовыми нормами, приобретают государственно-властный характер. Никакие научные идеи, не получившие закрепления в законе, не могут считаться правовыми принципами. Они не могут регулировать правовые действия и правовые отношения.

Несомненно, что правовые идеи, формулируемые учеными, могут влиять на правосознание правоприменителя, но такое правосознание должно корректироваться и подчиняться только тем научным идеям, которые восприняты законодателем в качестве основы того или иного вида деятельности и нашли свое закрепление в конкретных правовых нормах, т.е. стали нормами-принципами.

В теории права отмечают регулятивную функцию правовых принципов. Она проявляется в том, что в случае пробелов в законе, несогласованности правовых норм или затруднений в их применении правоприменитель должен руководствоваться правовыми принципами. Важно отметить, что последние не только определяют уровень правового регулирования тех или иных общественных отношений, но и указывают на дальнейшее развитие законодательства.

Существенное значение имеет вопрос о том, кем должна устанавливаться система принципов, действующих в определенной сфере правового регулирования: сообществом ученых на основе анализа того или иного закона или законодателем путем четкого перечисления в законе конкретных принципов. В первом случае этот вопрос будет являться элементом предмета науки соответствующей отрасли права, во втором - элементом предмета правового регулирования.

В российских законах, принятых до начала создания правового государства, правовые принципы, несомненно, формулировались, но их система не определялась в отдельных статьях законов. Иначе говоря, в законах выражались наиболее общие положения, претендующие на роль правовых принципов, но таковыми они не назывались. Система принципов в конкретных отраслях права и их содержание выводились учеными на основе анализа соответствующих правовых предписаний и формулировались в научной и учебной литературе. В данной ситуации практические работники ориентировались на мнение ученых.

Вполне очевидно, что научные подходы по рассматриваемому вопросу не могли быть одинаковыми. Например, обилие различных взглядов было высказано относительно системы принципов в уголовном судопроизводстве. Принципы делили на конституционные и прочие, судоустройственные и процессуальные (судопроизводственные), общепроцессуальные и специфические принципы производства по уголовным делам в судебных и досудебных стадиях и т.п. В каждом учебнике по уголовному процессу авторский коллектив формулировал свою систему принципов. Невозможно было найти учебники, в которых рассматриваемый вопрос решался бы более или менее однозначно. В таком подходе было положительным то, что высказывание различных мнений по вопросу о принципах способствовало развитию науки и благоприятно влияло на совершенствование российского законодательства.

В последние годы в законодательной деятельности наметилась противоположная тенденция. В большинстве принятых законов принципы только перечисляются в отдельных статьях, или же перечисляются и здесь же раскрывается их основное содержание (последний вариант встречается довольно редко). Следует отметить, что в обоих случаях правовые принципы остаются принципами-нормами.

Такой подход законодателя вызывает закономерный вопрос: почему в одних законах правовые принципы указываются в отдельных статьях, а в других – нет, несмотря на то, что они одинаково важны для любого вида деятельности, регулируемой нормами права, или для конкретной сферы правового регулирования.

Как было сказано раньше, на момент разработки того или иного законопроекта практически невозможно сформулировать достаточно полную и завершенную систему принципов. Видимо, это понимает и законодатель, поскольку во многих законах отдельные статьи, посвященные принципам, озаглавлены “Основные принципы”. Таким образом, правоприменителю предоставляется возможность формулировать другие принципы, которые не включены в систему принципов, выраженную в законе.

Нельзя не отметить, что словосочетание “основные принципы” позволяет предположить, что есть и неосновные (второстепенные) принципы. Но такое предположение, по крайней мере, некорректно. Если принципы – это основополагающие идеи, то название “основные” к ним явно не подходит.

Основополагающие идеи, претендующие на статус правовых принципов, должны быть глубоко и всесторонне обоснованы, всем понятны и убедительны. Сделать это в законах невозможно, поэтому принципы в них, как правило, только перечисляются. Но, к сожалению, можно привести множество примеров, когда положения закона, представленные в качестве правовых принципов, в действительности ничего общего с ними не имеют. Это объясняется главным образом тем, что при формулировании принципов не учитываются научно обоснованные требования, которым должны отвечать правовые принципы. В подобных случаях соответствующие положения превращаются в украшения закона, которые не имеют практического значения и не придают ему авторитета.

Нередко наблюдается стремление включить в систему принципов как можно больше различных положений. При этом создается впечатление, что этот важный и сложный вопрос решается походя, в него не пытаются серьезно вникнуть.  В ст. 4 Закона “О федеральной фельдъегерской связи”, озаглавленной “Принципы организации федеральной фельдъегерской связи”, записано: “Федеральная фельдъегерская связь строится на основе принципов: законности; гарантированной сохранности и оперативности при доставке корреспонденции; организационного единства системы органов федеральной фельдъегерской связи; охраны государственной тайны, а также иных охраняемых законом сведений; единоначалия и персональной ответственности за порученный участок работы в соответствии с настоящим Федеральным законом; подконтрольности и поднадзорности органов и должностных лиц федеральной фельдъегерской связи.

В федеральной фельдъегерской связи не допускается создание и деятельность структур политических партий и других общественных объединений, преследующих политические цели”. Здесь смешано все: задачи деятельности, организационные начала, положения, которые никак нельзя признать принципами, и собственно принципы федеральной фельдъегерской связи. Напрашивается неизбежный вывод: необходимо было прежде всего сказать о главном – об основополагающих идеях, на основе которых действительно осуществляется данный вид деятельности, а статью озаглавить “Принципы осуществления фельдъегерской связи”, а не “Принципы организации фельдъегерской связи”, поскольку это разные понятия. Именно такие принципы предопределяются задачами фельдъегерской связи, которые определены в ст. 2 рассматриваемого Закона. Организационные начала также важны, но в контексте сказанного они не должны быть на первом месте, их целесообразно выделить отдельно.

Соотношение правовых принципов, норм права и судебной практики имеет принципиальное значение для юридической теории и практики, функционирования законодательной, исполнительной и судебной властей, для понимания права и охраны общечеловеческих ценностей.

Принципы права являются его основополагающими началами, исходными положениями, его основанием. Они пронизывают (должны пронизывать) всю структуру права – правосознание, нормы, правоотношения, а также правоприменительную практику. Каждый принцип – это идея, то есть мысль как продукт человеческого мышления об общем и наиболее существенном представлении о праве, правовом мировоззрении, о ценности права. Идеи-принципы дают представление о долженствующем в праве, каким оно должно быть. Таким образом, принципы как идеи – категория правосознания. Из сферы правосознания, науки, теории, идеи-принципы воплощаются, переходят в сферу правотворчества, объективируясь в нормах права и правоотношениях. Принципами права должен руководствоваться прежде всего законодатель. В процессе законодательной деятельности большинство принципов находят закрепление в конституционных и иных законах. Закрепленные в Конституции принципы можно различать по степени конкретности, нормативности. Есть принципы-нормы и принципы-законоположения.

Норма права – это правило поведения, официально установленное государством, следование которому потенциально обеспечено силой государственного принуждения. Нормативность выражается в точном, ясном определении, в букве закона прав, обязанностей, ответственности субъектов правоотношения, которым адресована норма.

Однако не все правовые принципы обладают качеством нормативности. Не имеют нормативного характера те из них, которые не зафиксированы в конституционных и других законах, а также некоторые принципы, хотя и нашедшие отражение в законодательстве, но не представляющие собой четкие правила, не формулирующие конкретные правила поведения.

Принципы-нормы закреплены, например, в ч. 2 ст. 2 Конституции, гласящей: “Конституция Российской Федерации, федеральные законы имеют верховенство на всей территории Российской Федерации”. Здесь изложена четкая норма, согласно которой в случае расхождения закона субъекта федерации с законом федерации руководствоваться следует последним. Четкие нормы сформулированы в ст. 6 Конституции, в соответствии с ней гражданин РФ не может быть лишен своего гражданства. Неопубликованные законы не применяются (ст. 15); никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда (ст. 35). В ст. 19 зафиксирован принцип презумпции невиновности.

Конституционные принципы-законоположения содержатся во многих статьях Конституции, например, в ч. 1 ст. 38: “Материнство и детство, семья находятся под защитой государства”, в ст. 58: “Каждый обязан сохранять природу и окружающую среду, бережно относиться к природным богатствам” и др. Принципы-законоположения, не обладающие четкой нормативностью, реализуются, обычно, в сочетании с другими правовыми актами.

Различие между принципами-нормами и принципами-законоположениями имеет не только теоретическое, но и практическое значение.

Принципы-нормы, благодаря своей конкретности, ясности, не допускающей неоднозначного понимания и толкования, могут и должны непосредственно применяться при разрешении конкретных дел всеми общими и специальными судами. Так, если суд признает несоответствие нормативного акта (закона) принципу-норме, он обязан решать дело на основе принципа-нормы.

Декларативный характер принципов-законоположений не всегда позволяет однозначно и бесспорно установить несоответствие нормативного акта законоположению. Это может сделать Конституционный суд. Во всяком случае, сложилась такая судебная практика.

Анализ судебной практики показал, что суды общей компетенции при разрешении конкретных дел крайне редко руководствовались конституционными правовыми принципами. В настоящее время, если суд (любой инстанции) при рассмотрении конкретного дела придет к выводу о несоответствии подлежащего применению или примененного закона Конституции, он может обратиться в Конституционный суд с запросом   (ст. 125 Конституции РФ, ст. 3 Закона “О Конституционном суде РФ”).

Согласно ст. 46 Конституции РФ и Закону РФ “Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан” от 12.08.1995 г. а также Федеральному Закону «О порядке рассмотрения обращений граждан РФ»  от 02.05.2006 г. № 59-ФЗ каждый человек может обжаловать в суд любые действия (решения) государственных органов, органов местного самоуправления, учреждений, предприятий и их объединений, общественных объединений или должностных лиц, кроме действий (решений), проверка которых отнесена законодательством к исключительной компетенции Конституционного суда РФ либо в отношении которых предусмотрен иной порядок судебного обжалования. Действия и решения названных органов обычно выражаются в издании правовых актов. В суд могут быть обжалованы как индивидуальные, так и нормативные акты. Если суд придет к выводу, что жалоба является обоснованной, а нормативный акт незаконным, то данный акт признается недействующим с момента его принятия. Таким образом, общие суды могут рассматривать дела о соответствии подзаконных нормативных актов закону, кроме дел, отнесенных к компетенции Конституционного суда РФ.

31 октября 1995 г. Пленум Верховного суда РФ принял постановление “О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия”, в котором судам дается следующее разъяснение. Согласно ст. 15 Конституции РФ Конституция имеет высшую юридическую силу и прямое действие. На основании этого судам при рассмотрении дел следует оценивать содержание закона или иного нормативного правового акта, регулирующего данное правовое отношение, и во всех необходимых случаях применять Конституцию РФ в качестве акта прямого действия. При неопределенности в вопросе о том, соответствует ли Конституции примененный или подлежащий применению по конкретному делу закон, суд обращается в Конституционный суд РФ с запросом о конституционности этого закона, приостанавливая производство по делу, и решает его согласно вынесенному постановлению Конституционного суда. Постановление Пленума Верховного суда, ориентирующее суды на прямое (непосредственное) применение Конституции при разрешении конкретных дел, способствует усилению охраны прав граждан[76].

РАЗДЕЛ VIII. Юридическая деятельность

Глава 31. Понятие “юридическая деятельность”

В основе понятия “юридическая деятельность” должно лежать такое представление о ней, которое отражало бы ее качественную определенность и могло бы быть применено к анализу конкретных вопросов, связанных с исследованием ее структуры, содержания, формы, функций, места и роли в правовой системе общества. Оно должно фиксировать основные признаки и свойства, инвариантно присущие любому типу и виду юридической деятельности.

Анализ различных мнений по вопросу о понятии “юридическая деятельность” приводит к выводу о том, что она весьма часто отождествляется с правовым поведением, практикой, юридическим процессом и иными смежными явлениями. Причем подавляющее большинство исследователей считают, что осуществлять юридическую деятельность могут не только управомоченные на то государственные органы и общественные организации, но и отдельные граждане, социальные группы, трудовые коллективы и т.д.

Такой подход представляется слишком широким и неопределенным. Употребление термина “юридическая деятельность” в указанных выше смыслах лишает его познавательной, практически-прикладной и методологической ценности, не позволяет отразить относительно самостоятельную природу, место и роль этой деятельности в правовой системе общества.

В специальном, более точном, категориальном значении под юридической деятельностью следует понимать лишь такую опосредованную правом трудовую, управленческую, государственно-властную деятельность компетентных органов, которая нацелена на выполнение общественных задач и функций (создание законов, осуществление правосудия, конкретизацию права и т.п.) и удовлетворение тем самым как общесоциальных, групповых, так и индивидуальных потребностей и интересов. Такое определение не претендует, естественно, на исчерпывающее перечисление всех или даже основных сущностных признаков юридической деятельности. Будучи рабочим, гипотетическим, оно служит той отправной теоретической конструкцией, которая позволяет дать более развернутую характеристику юридической деятельности, внести ясность в категориальный аппарат, раскрыть ее структуру и показать соотношение с иными правовыми явлениями.

Юридическая деятельность представляет собой разновидность социальной деятельности. Ей присущи основные черты, характерные для любой социальной деятельности – предметность, целесообразность, упорядоченность, избирательность, системность, планомерность, самоорганизованность и другие. Вовлеченная в сферу правового регулирования, социальная деятельность получает несколько иные, политико-юридические качества, позволяющие рассматривать ее в виде самостоятельного типа деятельности. При этом очень важно, что юридическая деятельность относится к такому типу социально-преобразующей деятельности, который означает обработку “людей людьми”. В этом тезисе заключен огромный методологический, социально-политический и нравственный смысл, позволяющий акцентировать внимание на хрупкости “материала обработки”, человеческой личности, конкретных людях с их запросами, потребностями, интересами, судьбами.

Рассматриваемая деятельность – непременный атрибут любого политико-организованного общества. Как необходимое условие его существования и реальная движущая сила развития юридическая деятельность возникает вместе с появлением государства и права, зависит от них в своей эволюции и служит могучим средством воздействия на всю систему общественных отношений. По своей природе юридическая деятельность – это политическая, исторически конкретная деятельность.

Одна из отличительных черт юридической деятельности состоит в том, что ее осуществление составляет прерогативу государственных органов. Государство обладает монополией на нее. В юридической деятельности находят проявление основные свойства государственного суверенитета. В качестве ее субъектов (решающих органов) выступают либо непосредственно государственные учреждения, либо управомоченные государством на ту или иную разновидность деятельности общественные организации. Она обеспечивается разнообразными государственными средствами экономического и политического, социального и идеологического, поощрительного и принудительного характера. Поэтому государственно-властный момент составляет ее сущностное свойство, позволяющее ей служить мощным фактором преобразования общественных отношений.

Юридическая деятельность – это нормативно одобренная, позитивная социально-преобразующая деятельность. Сложнейшие функции, выполняемые государством, его роль в развитии социалистического общества, своеобразие стоящих перед ним задач определяют необходимость регулирования самой деятельности государства. Правовые предписания устанавливают компетенцию субъектов и юридический статус участников деятельности, пределы осуществления их полномочий, перечень используемых средств и приемов, пути достижения намеченных целей, способы закрепления и оформления полученных результатов. На юридическую деятельность воздействуют и иные социальные и психологические регуляторы – мировоззрение, обычаи, политические и нравственные нормы, принципы, идеалы, установки, мотивы. Будучи продуктивной по своему характеру, она влечет разнообразные материальные, политические, духовные, нравственные, социальные, бытовые изменения. Однако ее особенность заключается в том, что она всегда связана с наступлением определенных юридических последствий.

Независимо от того, кто является конкретными носителем юридической деятельности (отдельное должностное лицо или орган в целом), по своему содержанию и форме, средствам и способам преобразования и другим параметрам она всегда бывает общественной, коллективной, комбинированной деятельностью, предполагая соответствующие организационные, институциональные формы сотрудничества и распределение компетенции, обмен результатами деятельности, существование необходимых для достижения целей координационных и субординационных связей и отношений. Направленная на удовлетворение общественных и личных интересов и потребностей, юридическая деятельность служит важнейшим средством разрешения социальных противоречий, решения задач и функций, стоящих перед обществом и государством в целом, отдельными государственными и общественными организациями. Реализуя указанные функции, она представляет собой творчески – организующую, управленческую деятельность.

Включенная в социальный контекст, юридическая деятельность характеризуется целой совокупностью общественных связей и отношений, главное место среди которых занимают правовые отношения. В силу своей нормативной заданности, гарантированности, персонифицированности правовые отношения в каждом конкретном случае определяют направленность юридических действий и операций, состав ее участников, их правомочия и обязанности и иные содержательные моменты. Диалектика юридической деятельности и правоотношений такова, что последние выступают и в качестве предпосылки, формы, и в виде средства, и как цель и результат деятельности управомоченных субъектов.

Как разновидность социальной деятельности юридическая деятельность есть материальный процесс, обладающий, в отличие от всех других материальных процессов, особым внутренним опосредованием в виде идеального. В ней преобладает материальный компонент. Сознание, которое направляет любую практическую деятельность, служит здесь внутренней детерминантой, лишь средствомматериального преобразования, самодостаточного изменения действительности. Выдвижение на первый план предметного, материального, внешне объективированного характера юридической деятельности подчеркивает ее юридическую природу, юридические аспекты преобразования общественных отношений.

Глава 32. Юридическая практика в правовой системе общества

§ 1. Понятие юридической практики

В правоведении существуют различные мнения о понятии юридической практики. На сегодня можно выделить три основные точки зрения. Одни авторы отождествляют практику с юридиче­ской деятельностью (И. Я. Дюрягин, А. Герлох, В. Кнапп). Другие, стремясь отграничить юридическую практику от юридической дея­тельности и представить ее в качестве относительно самостоятель­ного явления, относят к ней лишь определенные итоги, объективи­рованный опыт правовой деятельности (С. С. Алексеев, С. И. Вильнянский и др.).

И, наконец, третья точка зрения, которая представляется наи­более предпочтительной, — когда любой вид юридической практи­ки рассматривается в неразрывном единстве правовой деятель­ности и сформированного на ее основе социально-правового опыта (В. К. Бабаев, В. И. Леушин, В. П. Реутов и др.).

Ошибочность первых двух позиций, на наш взгляд, состоит в том, что в первом случае из практики исключается такой важный ее элемент, как юридический опыт, во втором — допускается дру­гая крайность: результаты деятельности, объективированный во­вне опыт отрываются, противопоставляются самому процессу дея­тельности, не учитывается тот факт, что практическое преобразо­вание общественной жизни происходит не только с помощью реше­ний и положений, выражающих итоговую сторону юридической деятельности, но и непосредственно в ходе этой деятельности, при осуществлении организационно-конструктивных правовых дейст­вий и операций.

Третья точка зрения позволяет точнее определить природу юридической практики и основные элементы ее структуры, пра­вильнее отразить диалектику прошлой (ретроспективной), настоя­щей {актуальной} и предстоящей юридической деятельности, по­нять значение социально-правового опыта в механизме правового регулирования и правовой системе общества. Этот опыт как важ­нейший компонент практики представляет собой коллективную, надиндивидуальную социально-правовую память, обеспечивающую накопление, систематизацию, хранение и передачу информации (знаний, умений, оценок, подходов и т. д.), позволяющую фиксиро­вать и в определенной степени воссоздавать весь процесс деятель­ности или отдельные его фрагменты. «Опыт — вот учитель жизни вечной», — писал И. Гете[77]. Без социально-правовой памяти невоз­можно эффективное правотворчество и толкование, конкретизация и правоприменение, систематизация и восполнение пробелов в праве.

Таким образом, юридическая практика — это деятельность по изданию (толкованию, реализации и т. п.) юридических пред­писаний, взятая в единстве с накопленным социально-правовым опытом.