Гарантии прав и свобод гражданина Российской Федерации 5 страница

Демократия, право, процедура особенно тесно взаимодействуют в сфере прав человека. Конституция провозглашает Россию демократическим федеративным правовым государством, в котором человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Они должны определять смысл содержания и применения законов, деятельность законодательной и исполнительной властей и обеспечиваться правосудием. Известно, например, что судебный порядок обращения и рассмотрения жалоб – надежный способ охраны прав граждан от неправомерных действий должностных лиц, а демократическая процедура судебного разбирательства – наилучшее средство выявления истины.

Решительный шаг в расширении судебной защиты прав граждан сделал Закон РФ от 27 апреля 1993 г. “Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан”. Он значительно упростил правила обращения граждан в органы судебной власти, а следовательно, сделал процедуру обращения в суд более доступной для населения. Кроме того, Закон позволяет гражданам обжаловать не только единоличные, но и коллегиальные действия (решения) любых государственных органов, государственных организаций, общественных объединений, а также должностных лиц. В суде могут быть обжалованы коллегиальные и единоначальные действия (решения), которыми:

1) нарушены права и свободы гражданина;

2) созданы препятствия к осуществлению им прав и свобод;

3) на гражданина незаконно возложена обязанность;

4) он привлечен к какой-либо ответственности.

Особенное значение процедура приобретает на стадии контроля за соблюдением законодательства в сфере прав человека. Наряду с традиционными институтами политической системы создаются новые государственные и общественные учреждения по контролю, охране и защите прав человека: избран Конституционный Суд РФ; образована Комиссия по правам человека при Президенте РФ с широким кругом полномочий; на основании Конституции РФ учреждена должность Уполномоченного по правам человека.

РАЗДЕЛ IХ. О некоторых нетрадиционных направлениях юридической науки и практики

Глава 34. Социология права

1. Следует подчеркнуть, что социология права не может не быть связанной и со специально-юридической концепцией. Их взаимодействие в рамках общей теории является преградой на пути абсолютизации социальной или нормативно-юридической стороны правового феномена, позволяет дать объективный анализ права в единстве противоречивых аспектов, определяющих саму его сущность.

Социология права представляет собой определенным образом структурированную систему социальных знаний о праве как особом социально-юридическом феномене в его генезисе, а также в действии, т. е. как социально детерминированном и социально действующем (социально направленном) явлении, процессе.

Таким образом, социология права представляет собой направление общетеоретических исследований, формирующееся в относительно самостоятельную структуру знаний о праве как динамичном социально-юридическом феномене с точки зрения его генезиса и действия в обществе.

2. Как уже отмечалось выше, социологические исследования проводятся и по отдельным дисциплинам, и в этом случае они также могут рассматриваться как аспекты (направления) соответствующих отраслей юридической науки. На этой основе возникают и развиваются социология трудового, гражданского, уголовного, административного, природоохранительного права и т. п.

Несколько особым является положение криминологии. Само по себе применение социологических методик к изучению преступности еще не свидетельствует о том, является ли данное исследование криминологическим, уголовно-правовым или уголовно-процессуальным. Метод исследования недостаточно говорит или вовсе не говорит о его предмете.

Если предположить, что любое применение социологических методов при изучении преступности есть криминология, то получается, что в науке уголовного права места для таких исследований не остается; тем самым эта наука обрекается на использование только логико-юридических методов, иначе называемых догматическими. Неверно было бы и другое крайнее мнение: якобы все социологические исследования преступности входят в предмет науки уголовного права (в том числе и криминологии как части уголовно-правовой науки). Эта позиция ведет к обеднению криминологических исследований и не соответствует фактически сложившемуся положению вещей.

Уголовное право и криминология есть разные науки, хотя и тесно связанные между собой. По нашему мнению, криминологические исследования вовсе не исключают социологических исследований в области уголовного права. Разграничение между этими научными направлениями следует проводить не менее чем по трем основаниям.

Во-первых, криминология и уголовное право хотя и изучают одну область явлений (преступную деятельность людей), но на разных этапах ее осуществления. Если рассматривать антиобщественное поведение человека в различных стадиях его формирования и осуществления, то легко можно увидеть, что ранние этапы (формирование антиобщественных взглядов человека, возникновение конфликтной ситуации, создание поводов к преступлению и условий, ему благоприятствующих; наконец, появление мотива и конкретных планов достижения преступной цели) входят в предмет криминологии, а не уголовного права. Цепочка дальнейших событий, начиная с приготовления к преступлению и до наступления преступного результата, изучается уголовным правом, которое распространяет сферу своих интересов и на уголовно-правовые последствия преступных действий (назначение наказания и освобождение от него).

Во-вторых, различны цели исследований в области криминологии и в области уголовного права. Криминологические исследования направлены на раскрытие причин преступности и разработку системы предупредительных мер. Задача уголовного права более специфична: как правовая система, оно имеет целью установление и реализацию уголовной ответственности в отношении тех, кто совершает преступления. Поэтому преступление как социальное явление науку уголовного права интересует главным образом в плане уголовной ответственности за его совершение (с точки зрения оснований, условий, форм ответственности, а также ее социальной обусловленности и эффективности).

Поэтому даже если в некоторых случаях криминология и уголовное право изучают одно и то же явление (например умысел или неосторожность), то подходят они к нему с разных сторон. Криминологию субъективные признаки преступления интересуют с точки зрения механизма подготовки и осуществления преступного поведения, а следовательно, возможных путей пресечения общественно опасных действий; для уголовного же права здесь более важна проблема условий наступления уголовной ответственности, ее соразмерности и индивидуализации.

В-третьих, совершенно различна правовая регламентация тех мер, которые изучаются и рекомендуются этими науками. Наука уголовного права анализирует свой предмет на базе и в рамках уголовного законодательства и практики его применения. Криминология же содержит, если можно так выразиться, только социально-нравственные и организационные нормы и рекомендации (и лишь частично пользуется нормами разных отраслей права).

3. В заключение затронем вопрос о соотношении социально-правовых исследований и юридической практики.

Развитие юридических научных знаний проходит тот же путь, который свойственен всякому познанию: “от живого созерцания, к теоретическому мышлению и от него – к практике”. Особенности этого пути применительно к правоведению состоят в том, что предметом практического опыта здесь выступают не явления природы, а общественные события, действия, процессы, в том числе и те, которые регламентированы правовыми нормами.

Правильное соображение, что по основным своим характеристикам юридическая практика есть не что иное, как объективированный опыт индивидуально-правовой деятельности компетентных органов. На наш взгляд, создание правовых актов – нормативных, а также и актов применения права – не может быть исключено из сферы юридической практики.

Социальная практика как источник теоретических знаний не сводится и к юридической практике. Для создания и применения закона, для определения закономерностей и тенденций в развитии правовой надстройки недостаточно анализировать деятельность одних лишь юридических учреждений. Закон живет и действует в массиве общественных отношений, он осознается, соблюдается или нарушается гражданами, должностными лицами, а также конкретными коллективами различных предприятий, учреждений, организаций. Общественные отношения и процессы в сфере производства и распределения, быта и духовной жизни людей, внутренней и внешней политики государства служат и должны служить предметом тщательного изучения правоведения, особенно когда речь идет о таких направлениях исследования, как социальная обусловленность права или его эффективность.

Таким образом, социальная практика как исходный пункт теоретических исследований в сфере правоведения охватывает:

а) общественные отношения и процессы, объективно существующие в обществе;

б) субъективное отражение этих отношений и процессов – политическое и правовое сознание, интересы и мотивы поведения, ценностные ориентации и социальные установки людей;

в) собственно юридическую практику – деятельность правотворческих и правоприменительных органов по созданию и применению правовых актов.

Разумеется, каждая отрасль правовой науки с учетом конкретных задач и направлений исследования определяет предмет своего изучения в необходимых границах. Неодинаково и влияние тех или иных аспектов социальной практики на развитие теоретических положений. Можно согласиться с тем, что непосредственное влияние судебной практики на совершенствование законодательства и правоприменительной деятельности в большей мере сказывается в тех отраслях законодательства, уровень кодификации которых недостаточно высок, т.е. там, где существует неполнота нормативного решения отдельных сторон регулируемых правоотношений.

При этом имеется в виду роль практики в процессе создания новых правовых норм. Однако и в тех отраслях, где кодификация уже достаточно полна, изучение юридической практики весьма важно, и не только для исправления и предотвращения возможных ошибок, но прежде всего – для раскрытия объективно существующих закономерностей правового регулирования общественных отношений.

Неверно было бы полагать, что создание нового закона, пусть даже достаточно совершенного, исчерпывает проблему правого регулирования. Реально действие права отнюдь не сводится к существованию – (и даже применению) закона. Для того чтобы право эффективно регулировало общественные отношения, и притом именно так, как желает этого законодатель, требуется совокупное действие многих факторов. Изучение социальной практики и дает представление об этих факторах, позволяет понять причины неэффективности тех или иных нормативных положений, усовершенствовать их или практику их применения.

Анализ неверных решений в юридической практике имеет также весьма важное значение. Далеко позади осталось то время, когда науку права упрекали в отрыве от практики, в отставании от нее. Разумеется, и сейчас в юридических исследованиях встречаются схоластическое теоретизирование, поверхностное комментаторство, мелкотемье. Но во многих отношениях юридические исследования идут впереди практических разработок, глубоко анализируют социальную действительность, намечают пути совершенствования законодательства, деятельности государственных учреждений. Это можно сейчас сказать и об общей теории права, и о гражданском, трудовом, административном, уголовном праве, и о правовых проблемах охраны окружающей среды, и о многих других юридических дисциплинах. Высокий уровень ряда законов, принятых за последние годы, во многом связан с тем, что в их основе лежали фундаментальные исследования ученых.

Анализ ошибок и недостатков в работе практических органов не должен, конечно, быть самоцелью. Задача заключается в том, чтобы вскрыть причины этих ошибок и разработать меры по их устранению. Правовая наука должна исследовать всю юридическую практику, а также ту часть общей социальной практики и в тех отношениях, которые способны объяснить закономерности развития и функционирования правовой системы.

Практика питает теорию эмпирическими фактами, дает материал для теоретических обобщений, корректирует выводы науки, служит объектом экспериментов, наконец, она воспринимает научные положения в целях собственного совершенствования и развития.

Внедрение научных рекомендаций в юридическую практику – важнейшее звено их взаимосвязи. Проблема стоит сейчас как никогда остро.

Между тем механизмы внедрения научных рекомендаций ученых-юристов в законотворческую и правоприменительную практику разработаны пока недостаточно. Некоторые рекомендации, например, в области совершенствования законодательства, далеко не всегда рассматриваются законодательными органами. Что же касается предложений по вопросам применения права, то, по сути дела, ни один государственный орган не имеет обязанностей по их рассмотрению и оценке. В результате разумные и полезные предложения не находят практического применения.

Глава 35. Юридическая антропология

Юридическая антропология – относительно новая дисциплина в системе высшего (преимущественно юридического) образования за рубежом. Так, во Франции, благодаря усилиям Французской ассоциации антропологии права (создана в 1993 г.) и ее основателя профессора Норбера Рулана, юридическая антропология преподается в ряде университетов (в Экс-ан-Провансе, Париже - I, Нантере) с начала 1990-х годов. В 1988 г. вышел первый фундаментальный труд Н. Рулана “Юридическая антропология”, а в 1990 г. на его основе университетский учебник под таким же названием. Несколько лет выходит теоретический и методологический журнал “Право и культура” (издается на базе Центра “Право и культура” Университета Париж-Х-Нантер).

В России юридическая антропология как учебная дисциплина начала преподаваться в Академическом правовом университете при Институте государства и права РАН с 1995 -1996 учебного года. С самого начала – при определении предмета дисциплины, а затем при формировании учебной программы, встал неизбежный вопрос: идти по пути, проложенному зарубежными коллегами (отдавшими щедрую дань “колониально-этнографическому” подходу) или попытаться привить студентам навыки анализа правового бытия с учетом более понятной им российской проблематики.

Сознательно суживая предмет и содержание юридической антропологии как учебной дисциплины по сравнению с дисциплиной научной, прежде всего следует учитывать все более усугубляющуюся специализацию всех наук о человеке, включая антропологию как науку о происхождении и эволюции человека. В последние десятилетия, благодаря обращению к открытиям археологов, этнографов, историков, филологов, ученых других отраслей научного знания, из общей антропологии выделилось несколько достаточно самостоятельных отраслей. С одной стороны, антропология продолжает изучение человека в его целостности, в архитектуре его тела и особенностях морфологии(биологическая антропология, которая соотносит во времени и пространстве разновидности биологических характеристик человека), с другой – обращается к изучению условий жизни человека в обществе, форм использования им своего интеллекта и своей эмоциональности (социальная и культурная антропология). В свою очередь, социальная и культурная антропология обращается к формированию первичного опыта социальной жизни, на основе которой наши предки строили модели поведения и создавали средства, позволяющие соблюдать эти установки, все чаще обращалась к сведениям, доставляемым науке политической этнографией, ее отраслью, изучающей генезис социальных форм человеческого бытия – потестарной этнографией (от латинского potestas – власть). Но и этого оказалось недостаточно, поскольку сама суть нарастающей “юридизации” общественного бытия человека требовала собственной методологии исследования. Юридическая антропология выступает, таким образом, самостоятельной научной и учебной дисциплиной, изучающей правовое бытие человека, как на стадиях генезиса бытия, так и на всех стадиях его эволюции. По этой причине юридическая антропология никоим образом не должна рассматриваться как наука, обращенная исключительно в прошлое, как некое дополнение к истории права или к этнографии, а как наука, основанная на принципе познания взаимодействия традиционных и современных правовых систем, их синтеза, - познания, имеющего своей целью адекватное представление о правовом бытие человека.

Освоение базовых положений юридической антропологии как учебной дисциплины позволит углубить представление о состоянии современного права, его генетических корнях и эволюции, но не абстрактно, как “вещь в себе”, а применительно к общественному измерению отдельного человека. Цель российской юридической антропологии состоит также и в том, что начавшееся освобождение человека и гражданина от всевластия тоталитарного государства требует сломать саму логику традиционного юридического мышления, для которого право есть производное от государства, а человек является объектом правового воздействия государства.

В дальнейшем при расширении курса юридической антропологии предполагается ввести дополнительный раздел под условным названием “Основные правовые отношения”, в который войдут такие темы, как родственные отношения, отношения собственности и земельные отношения, договорные отношения, системы возмездия и уголовная система. Отдельного рассмотрения требуют такие необходимые для более глубокого понимания правового бытия человека проблемы, как урегулирование конфликтов (человек, общество и насилие; способы разрешения конфликтов; система доказательств и т.п.).

Для теоретиков права потребуется более углубленное изучение механизмов правовой “аккультурации” и внедрение современного права в традиционные правовые системы; особенно важно при этом заострить внимание на проблеме восприятия человеком новых норм.

Юристы – процессуалисты наверняка обогатят юридическую антропологию анализом судебных и внесудебных способов урегулирования конфликтов, самого ритуала гражданского или уголовного процесса, не всегда совпадающего с нормативно отрегулированной процедурой.

Так называемые “альтернативные процедуры” получившие распространение в современном мире (профессиональный арбитраж, согласительные комиссии, товарищеские суды, суды для семейных конфликтов и т.п.) свидетельствуют о том, что все более усложняющаяся система современного позитивного права провоцирует поиск более ясных и простых процедур решения общественных конфликтов, обращение к истокам правового порядка, когда право было сведено к необходимым мерам и было больше нацелено на отношения этики, чем на обязывающие фиксированные нормы.

Глава 36. Юридическая конфликтология

Юридическая конфликтология обобщает и изучает те особенности, которые характеризуют конфликт с позиций права. Теоретическое значение такого подхода состоит в возможности сопряжения конфликтов с государственными институтами (а право – один из них) и, следовательно, рассмотрения конфликтов не в абстрактном социальном пространстве, а в реальной связи с действующими правовыми инструментами и структурами. Отсюда и практический смысл такого подхода: установить, могут ли нормы права воздействовать на зарождение, развитие и разрешение конфликта, и если могут, то как повысить эффективность этого действия.

Сначала определим, какие элементы конфликта могут иметь правовую природу и соответственно какой конфликт может быть названюридическим.

Ознакомление с конфликтами разного рода приводит к выводу, что с правовой точки зрения они весьма неоднородны. Наиболее полно правовой аспект выражен в тех конфликтах,которые возникают и развиваются в связи с объективно существующими противоречиями между двумя или несколькими правовыми нормами, относящимися к одному и тому же предмету. Это юридические конфликты в строгом (или узком) смысле слова. Интересы противостоящих сторон и мотивы их поведения в таком конфликте определяются смыслом и значением правовых норм, от которых прямо зависят действия участников. Подобный конфликт и начинается, и заканчивается с использования юридических средств и процедур. В значительной мере он носит понятийный характер, поскольку спор идет о понимании права, но за этим спором часто просматриваются и другие, вполне практические интересы сторон.

Однако большинство конфликтов возникает вне юридической сферы и лишь впоследствии, в процессе развития, обрастает юридическими признаками, приобретая тем самым переходный или смешанный характер. Мотивация таких конфликтов изначально далека от юридической сферы и связана с экономическими, национальными, социальными личными или общественными интересами. Это в полном смысле слова “конфликт интересов”, постепенно приобретающий юридическую форму.

Правовой элемент в конфликте интересов может быть выражен с различной степенью интенсивности. Бывают случаи, когда такой элемент выражен очень слабо и преобладают другие побудительные мотивы. Например, в мотивации межличностного конфликта, возникшего на почве ревности, юридическую роль могут играть, пожалуй, лишь смутные опасения кого-либо из участников конфликта, что дело может закончиться криминальными последствиями и поэтому следует избегать чрезмерно бурного развития событий. В основном же здесь преобладают эмоции, действуют нравственные, а нередко и религиозные нормы.

Совсем другое значение юридический элемент имеет в наследственных спорах и вообще в любом споре о праве собственности, когда два индивида или учреждения, ссылаясь на закон, отстаивают свои действительные или мнимые права. Возможны и переходные случаи, в которых правовой элемент в конфликтных взаимоотношениях сторон выражен с разной степенью интенсивности.

Итак, многие элементы самых разных конфликтов имеют прямое отношение к правовым нормам и институтам. Какой же конфликт следует назвать юридическим?

Так как вопрос стоит о названии, еще не устоявшемся в литературе, мы вольны выбрать и обсудить ту или иную терминологию. Практически дело сводится к следующей альтернативе: либо все элементы конфликта (мотивация, участники, объекты и др.) должны иметь юридическую характеристику для того, чтобы конфликт в целом был признан юридическим, либо для этого достаточно, чтобы правовыми признаками обладал хотя бы один его элемент.

Мы склоняемся к последнему решению и полагаем, что юридическим конфликтом следует признать любой конфликт, в котором спор так или иначе связан с правовыми отношениями сторон (их юридически значимыми действиями или состояниями) и, следовательно, субъекты, либо мотивация их поведения, либо объект конфликта обладают правовыми признаками, а конфликт влечет юридические последствия.

Иными словами, надо признать юридическим, скажем, конфликт по поводу собственности, даже если противники и не состояли между собой в правовых отношениях (например, две фирмы претендуют на аренду одного и того же помещения). Хотя между фирмами пока что правовых отношений нет, они неизбежно возникнут, как только субъекты обратятся для решения конфликта в государственный орган (суд, арбитраж). Если же не обратятся, а решат дело “полюбовно”, то регистрация арендных отношений одной из фирм, все равно будет юридической процедурой.

Юридическим следует считать любой межгосударственный конфликт, в том числе и между сторонами, не связанными договором. Дело в том, что отношения любых государств подпадают под действие норм международного права.

Юридическими по своей природе являются все трудовые, многие семейные, производственные, бытовые и межнациональные конфликты, если они затрагивают конституцию страны, соглашения между регионами или ветвями власти, статус наций и народностей. (Более подробно все эти виды конфликтов будут рассмотрены в дальнейшем).

Очень многие конфликты имеют смешанный характер и содержат как правовые, так и неправовые элементы (например, при политических конфронтациях или национальных неурядицах).

Весьма важный аспект всякого конфликта – пути и способы его предупреждения, прекращения и разрешения. Давая определение юридического конфликта, мы не касались этого аспекта, а исходили из природы самих конфликтных взаимоотношений. Если же исходить из способов предупреждения, разрешения или прекращения конфликтов, то почти каждый из них можно назвать юридическим, ибо не бывает, по-видимому, такого случая, когда нельзя было бы с помощью юридических норм и институтов вмешаться в развитие тех или иных событий (возможно, редким исключением был бы понятийный конфликт).

Иначе говоря, можно утверждать, что не каждый конфликт юридический, но практически каждый может завершиться той или иной юридической процедурой. Юридические возможности предотвращения, разрешения или прекращения конфликта, в принципе, шире, чем правовая природа конфликта. Однако в большинстве случаев для юридического вмешательства в конфликт с самого начала существуют правовые основания.

Словарь основных понятий теории государства и права

- А -

Абсолютные права – такие субъективные права, которые обеспечиваются пассивной обязанностью (воздержанием от нарушаемых действий) со стороны неопределенного круга лиц (например право собственности).

Абсолютные правоотношения – такое урегулированное нормой права общественное отношение, в котором управомоченной стороне противостоит неопределенно большое количество пассивно обязанных субъектов.

Абсолютная монархия – разновидность монархической формы правления, для которой характерна неограниченная государственная власть, принадлежащая одному лицу – монарху.

Автономия – форма самоуправления части территории государства, характеризующаяся правом самостоятельного решения внутренних вопросов.

Автономная область в составе Российской Федерации – область, самостоятельно осуществляющая государственную власть на соответствующей территории, отличающаяся особенностями быта и национального состава и входящая непосредственно в Российскую Федерацию на началах административной автономии (Еврейская автономная область).

Автономный округ в составе Российской Федерации – национальное государственное образование, входящее в область или край и отличающееся особым национальным составом и бытом населения (например Корякский автономный округ).

Авторитаризм – один из видов политического режима, в котором политическая власть осуществляется конкретным лицом (класс, партия, элитная группа и т.д.) при минимальном участии народа и для которого характерны бюрократически-командные методы управления обществом.

Административно-территориальная единица Российской Федерации – структурный элемент административно-территориального деления, в качестве которого выступают край, область, район, город, район города, поселок и сельский населенный пункт.

Административно-территориальное деление – это система территориальной организации государства, на основе которой образуются и функционируют органы государственной власти и управления.

Администрация – система исполнительно-распорядительных государственных органов, обеспечивающая реализацию законов в масштабах всей страны или определенного региона.

Акт нормативный – это документ, исходящий от органов государственной власти со специальной компетенцией, имеющий свою структуру и содержащий правовые нормы.

Акт применения права (правоприменительный акт) – правовой акт, который содержит индивидуальное властное предписание, вынесенное компетентным органом в результате решения конкретного юридического дела.

Акт толкования права (интерпретационный акт) – правовой акт, который содержит разъяснение смысла юридических норм и выносится компетентными специальными органами.

Аналогия закона – решение конкретного юридического дела на основе правовой нормы, рассчитанной не на данный, а на сходные случаи.

Аналогия права – решение конкретного юридического дела на основе общих принципов и смысла права.

Аутентическое (авторское) толкование – разъяснение смысла юридической нормы, даваемое тем же органом, который принял данную норму.

- Б -

Бездействие преступное – разновидность преступного деяния, представляющая собой общественно опасное, пассивное противоправное поведение, выражающееся в несовершении общественно ценного действия, которое лицо могло и должно было совершить в силу возложенных на него юридических обязанностей.

Буквальное толкование – разъяснение смысла правовой нормы, при котором этот смысл совпадает с ее текстуальным выражением.

- В -

Важнейшие полномочия – установленные Конституцией РФ и законами специальные права для конкретных государственных органов и должностных лиц, позволяющие оптимальным путем достигать наиболее значимые социальные цели.

Вето – отказ главы государства подписать законопроект, принятый парламентом.

Вина – психическое состояние, характеризующееся отношением правонарушителя к совершенному им деянию (см. умысел и неосторожность).

Власть социальная – присущее всякой общности людей отношение господства и подчинения между субъектами, опирающееся на принуждение.