Обольщение необусловленным блаженством

Если садху одолел обольщение от самомнения, преодолел тенденцию эго к самовыражению, устранил ложные представления о своих мыслях, как о чем-то реальном, развил в себе подлинное смирение, созерцание за пределами ума, терпение и сострадание – это верный знак того, что его сердце очистилось, он подчинил грубые клеши и по-настоящему приближается к Просветлению.

В его сердце воцаряется безмятежность и радость. Он впервые чувствует, что на него нисходит милость Бога, что его дух пробуждается к великой радости и счастью, которых он не знал ранее.

Эта радость всегда была в глубине души садху, но из-за омрачений, мирских желаний, воспоминаний-отпечатков (самскар) в тонком теле, грубости ума садху не мог прикоснуться к этой чистой неизреченной радости, независящей от каких-либо внешних объектов.

Поэтому, когда садху впервые переживает необусловленное блаженство - это его изумляет до глубины души и может вызвать тонкую привязанность.

Садху, обольщенный блаженством, чувствует себя так, будто он близок к Богу как никогда, что наконец-то благодать снизошла на него, осенила его и все чего теперь ему хочется – погружаться в нее все глубже и глубже любой ценой. У такого садху на душе непрерывная радость, веселье, он смеется без причины, потому что его переполняет счастье, исходящее от его внутреннего «я».

Он переполнен счастьем, и ему кажется, будто бы вместе с ним поют деревья, птицы облака и камни. Он может думать об обычных людях: «Вот несчастные, ведь им не ведомо это!»

Иногда блаженство может быть так велико, что садху может петь, танцевать, словно безумный, кататься от радости по земле, в пыли или с утра до вечера рыдать от счастья и восторга, лежа в траве или сидя на вершине скалы. Такой садху может рассматривать целыми неделями обыденные картины природы – деревья, облака, горы, реки, приходя в восторг от всего, что он видит.

Иногда блаженство может быть таким сильным, что он может не замечать смены дня и ночи.

Переживание всех этих знаков есть несомненный признак очищения ума и успехов в медитации. Однако, между истинным путем и обольщением как всегда есть весьма тонкая грань, и чтобы не впасть в обольщение эту грань нельзя переходить.

Если садху захватывается радостью и прекращает самоисследование и созерцание, поглощаясь блаженством и привязываясь к наслаждению, так что его эго как «наслаждающегося» укрепляет свою хватку, то он теряет свой путь.

Он может до конца жизни продолжать петь, рыдать, бродить как безумец в уединении, обнимать деревья, наслаждаясь своим достижением и считая, что его цель достигнута, что он познал Бога, что он свободен, однако это ошибка.

Ему не следует привязываться к блаженству, вместо этого ему следует учиться, как созерцать, тонко опираясь на него, чтобы не возникало цепляния. Переживать блаженство это не плохо и не хорошо, это знак дальнейшего продвижения, за который не следует держаться.

Следует понять, что как блаженство, радость, так и страдание, уныние – по сути своей иллюзорны, пустотны и являются переживанием одной и той же энергии, исходят из одного и того же источника. Садху может переживать блаженство и радость, но он должен научиться их делать путем, соединять с созерцательным присутствием не впадая в зависимость.

Ему следует идти дальше по пути непрерывной осознанности, самоисследования, самоосвобождения, самоотдачи и самоузнавания. Если же он увлечется этой радостью, то в следующей жизни родится полубогом в измерении полубогов, поглощенных удовольствиями и радостью в сансарном мире, но не достигнет Освобождения.

Чтобы превзойти обольщение блаженством ему следует размышлять о едином вкусе всех переживаний и явлений сансары, опираться на наставления священных текстов, советы учителя и на самоисследование природы Я, которая за пределами блаженства или страдания.

Обольщение ясностью

Превзойдя, захваченность блаженством и восторгом и продолжая медитацию, садху может погружаться в тонкие состояния ясности, переживания всеведения, всезнания, всепонимания.

 У него могут быть видения небесных стран, переживание нисхождения божественного света, его озаряют многочисленные интуитивные прозрения о природе реальности, взаимосвязанности событий, строении вселенной, о принципах мироздания, сущности времени, творения, возникновения вселенной и т.д.

По сравнению с ними предыдущие опыты блаженства кажутся грубыми и незрелыми. Сила ума садху возрастает так необыкновенно, что он может видеть, слышать на отдаленном расстоянии, прозревать будущее, видеть прошлое.

Иногда ему может казаться, будто он, взглянув на песчинку или листок дерева, может познать всю историю жизни вселенной силой своего проницательного разума. Его могут увлечь невероятные тайные знания о вселенной и он чувствует, что ему доступно все для познания чего бы он ни пожелал. У него может появиться непреодолимая тяга к творчеству, самовыражению в возвышенной поэзии, в философских трактатах, в масштабных проектах, желании наставлять и духовно поучать других.

У него может появиться желание рисовать неведомые божественные миры, спонтанно пробудиться интуитивные знания древних языков, священных текстов и желание их комментировать и излагать.

У него может быть множество видений божественных существ, учителей, сиддхов, полубогов, ришей, он даже может видеть Брахму, Вишну, Шиву, Даттатрейю, Будду, Христа и т.д. Все это явно указывает на успехи в созерцании, очищении ума и прогресс в медитации, самоисследовании.

Однако, если возникает захваченность подобными переживаниями, она может затмить созерцание природы я и самоосвобождения, тогда будет нарушено тонкое равновесие (самйога) и садху собьется с истинного пути, утратит истинное воззрение и медитацию.

 Он может оставить свою садхану созерцания и самоосвобождения, чтобы наслаждаться открывшейся мудростью и знанием, бродить по астральным измерениям, чистым небесным мирам, разглядывать существ их населяющих.

Вместо высшего пути Освобождения, Просветления и слияния с Абсолютом, он пойдет по пути богов мира форм (рупа локи), поглощенных привязанностью к разнообразным возвышенным состояниям. Если он будет захвачен подобными состояниями в течение своей жизни, то в следующей жизни он родится богом мира формы, наслаждающимся тончайшими состояниями ума, но не достигнет Освобождения от сансары. Если не реализовано истинное воззрение и единый вкус, то Всевышняя Сущность не познана, а наслаждение состоянием мира форм рано или поздно исчерпается. Когда уйдут наслаждения формой возникнут страдания.

Мудрый отшельник не захватывается переживаниями внутренней ясности и продолжает созерцание, игнорируя открывшиеся знания и способности.

Здесь следует заметить, что под словом «игнорируя» учение предполагает не отрицание, а самоосвобождение. Как известно между отрицанием и самоосвобождением существует разница как между небом и землей. Самоосвобождение означает распознавание светоносного пространства Великой Основы, Природу Ума внутри каждого переживания. Джняна-садху может использовать опыты ясности, например, писать стихи, музыку, творить картины, излагать учение, составлять трактаты, но он должен понимать их относительный двойственный характер, однонаправлено пребывать в воззрении за пределами понятий и созерцать источник всех переживаний тщательно и искусно поддерживая равновесие сознания и мысленной энергии - самйогу.

Если самйога поддерживается, значит садху находится на истинном пути и уверенно идет к Освобождению.

Как определить существует истинная самйога или нет?

Если самйога поддерживается, садху:

- всегда пребывает в недвойственном воззрении,

- в естественной созерцательной медитации за пределами понятий,

- его поведение необусловлено кармой, миром, а является игрой (лилой), спонтанным выражением танцующей и свободно текущей энергии его недвойственного воззрения и медитации на благо всех живых существ,

- его энергия, духовная сила, возрастает и очищается день ото дня,

- его воззрение и осознавание, самоотдача и отрешение от обусловленного видения сансары углубляются непрерывно без перерывов и отвлечений,

- его сострадание, равностность, чистое видение возрастают без препятствий и перерывов.

Такого садху, находящегося в превосходном равновесии трех измерений тела, праны и ума и внешнего мира, называют «текущий с рекой», «летающий с ветром», «парящий с облаками», «танцующий в пространстве».

Чтобы не впасть в обольщение ясностью, отшельник должен смирять себя и подносить свою тонкую мудрость и ясность Всевышней Сущности и благу всех живых существ.

Обольщение пустотой

Тот благородный и лучший из отшельников, кто преодолел ловушки блаженства и ясности, приближается к самому великому из переживаний – Пустоте, сути Бытия.

Войдя в него, садху чувствует, что все иллюзии покидают его, все старые представления о мире переворачиваются с ног на голову и все что он считал ранее внешним, не имеет никакого собственного существования, значения, иллюзорно и является представлениями ума. Садху чувствует, что достиг Просветление и отчасти это верно.

Он чувствует, что нет ничего реального в трех мирах и, следовательно, нет нужды что-либо делать. Все иллюзии и привязанности оставляют его. У него возникает стремление созерцать пустоту за пределами форм и понятий и поглощенность, привязанность к созерцанию такой пустоты.

Имена и формы проявленного мира кажутся ему ограниченными и примитивными, поэтому у него возникает желание, постоянно закрыв глаза, находиться в медитации пустоты, пребывая в бесконечном и бесформенном сознании.

Он чувствует жизнь в форме невежественной, бесполезной, бесцельной иллюзией, в которую не следует попадать.

Он может пожелать всю жизнь пребывать только в покое вне мыслей (аманаска) и пустоте, отрицая любую мыслительную активность и не желая проявляться.

Любые мысли, движения ума, деятельность, выводят его из пустоты и кажутся ему пагубными, поскольку он не научен пребывать в естественном сахаджа-самадхи, когда самадхи не прерывается, независимо от того, думает, говорит или действует джняни.

Вследствие этого у него появляется отвращение к формам, проявлениям, действиям, мышлению и всему, что не является бесконечной пустотой. У него могут возникнуть различные состояния нигилизма, например, он может подумать: «Раз все пусто и иллюзорно, то ни к чему сострадание, коль все не реально и обладает пустотностью – закон кармы не существует, поэтому нет нужды придерживаться пути очищения, можно принять сторону грехов и омрачений».

Садху должен избегать подобных опасных тенденций нигилизма, медитируя на чистое видение, сострадание и божественную гордость, обучаясь искуству интеграции внутреннему и внешнему – формы и пустоты, в соответствии с указаниями своего учителя.

Пустота завораживает, притягивает и манит садху, и он себе как бы не хозяин, в том смысле, что переживание пустоты как бы парализует его волю и энергию, втягивая его в непроявленное состояние. Все прошлое из жизни садху до этого переживания, вызывает сожаление или смех ибо садху понимает, что его как бы и не было, все это было иллюзией.

Несомненно, эти опыты являются знаками высокой стадии медитации, свидетельствуя об успехе.

Однако, садху впадает в обольщение непроявленной пустотой, если поддается желанию быть вечно в непроявленном, бесформенном состоянии.

 Отрицая игру проявленной энергии, как божественную лилу, форму, как мандалу, различные движения энергии, как манифестацию божественных сил[1] он впадает в крайность нигилизма и создает причины для рождения богом, бесконечным космическим духом в бесформенных сферах причинного мира.

Это состояние не является истинным Освобождением, поскольку из него возможно падение в сансару, ибо у садху, игнорирующего единство пустоты и формы, не будет опыта просветленных деяний в проявленном измерении среди имен и форм.

Чтобы превзойти эту последнюю ловушку йог-отшельник должен тщательно внимать наставлениям своего Гуру, философским священным текстам своей традиции и следовать им с усердием и верой. Так же ему следует разделять воззрение и поведение, абсолютное и относительное, не смешивать.

С умом, бескрайним как небо, ему нужно постигать искусство просветленных игр-деяний, овладевая всесвершающей мудростью и различными божественными силами Абсолюта – творения, поддержания, разрушение, сокрытие, проявление божественного и т.д.

Избегнув ловушки непроявленной пустоты, нигилизма, отрицания формы и энергии садху вступает на путь древних риши, великих богов и сиддхов. Он уверенно достигает высшего Пробуждения, Освобождения, становясь, в конце концов, подобным Брахме, Создателю.