Подготовка текста Д. М. Буланина, перевод М. Ф. Антоновой и Д. М. Буланина, комментарии Д. М. Буланина 28 страница

Поскольку нужно еще о других свершившихся чудесах и о даре пророческом святого вспомнить, к чудесному повествованию обратимся. Сейчас же расскажем о епископе Стефане, который был мужем добродетельным, который был в жизни благочестив, который с детства чистотой сердца светился. Этот во многих добродетелях воссиявший Стефан, скажем мы, любил по-христиански духом весьма блаженного отца нашего святого Сергия. Однажды пришлось ему путь совершать из своей епархии, называемой Пермской, к царствующему городу Москве. Дорога же та, по которой шел епископ, находится от монастыря святого Сергия на расстоянии десяти поприщ или больше. И решил он, торопясь в дороге, тогда не заходить к святому в обитель, но когда возвращаться назад будет, тогда побывать в обители у преподобного.

Бывшу же чюдному епископу Стефану противу обители святого, и ставъ сътвори «Достойно есть»[170] и обычную молитву, и поклонися святому Сергию на ону страну, идѣже житие имѣаше, рекь сице: «Миръ тебѣ, духовный брате!» Случися же тогда блаженному на трапезе съ братиами ясти. Разумѣв же и тъй в тъй час духом, еже сътвори епископъ Стефанъ, и тако на трапезе святый въставъ, мало же постоявъ, и молитву сътворь, и поклонився, рекь: «Радуйся и ты, пастуше Христова стада, и миръ Божий да пребываеть с тобою!» Братиа же удивишяся о необычном въстании святаго прежде уставленаго времене; разумѣша же нѣции от них, яко не туне въста святый, но нѣчто видѣние въмѣниша. По скончании же трапезы начаша ученици его вапрашати его о бывшомь. Он же вся исповѣдаше имь, глаголя: «Яко в сей час епископу Стефану грядущу путем къ граду Москвѣ, и противу монастыря нашего поклонися святѣй Троици и нас смиреных благослови». Назнамена же и мѣсто, в немже сиа быша. Нѣции же от ученикь его гнаша в нареченное мѣсто, хотяще извѣстно увѣдати; достигше же ихже съ епископомь, въпрашаху, аще истинна есть. И извѣстно увѣдаша истинну бывшую, реченную святым; и тако дивящеся о прозорливѣм дару, егоже сподобися святый. И хвалу въздаша Богу, яже творит святымъ своим угодникомь.

Когда же находился чудесный епископ Стефан напротив обители святого, он остановился, и произнес «Достойно есть» и положенную молитву, и, поклонившись святому Сергию в ту сторону, где тот жил, сказал так: «Мир тебе, духовный брат!» Блаженный же тогда за трапезой с братьями сидел. Уразумел и он в тот час духом, что сделал епископ Стефан, и, от трапезы святой встав, немного постоял, и молитву совершил, и, поклонившись, сказал: «Радуйся и ты, пастух Христова стада, и мир Божий пусть будет с тобой!» Братия же удивилась, что неожиданно встал святой до положенного времени; поняли некоторые из них, что не зря встал святой, но каким-то видением объяснили это. По окончании трапезы начали ученики его спрашивать о случившемся. Он же все открыл им, говоря: «Встал я, когда епископ Стефан шел по дороге к городу Москве и напротив монастыря нашего поклонился Святой Троице и нас, смиренных, благословил». Он указал и место, где это случилось. Некоторые из учеников его поспешили к названному месту, желая точно узнать; догнав тех, кто шел с епископом, они спросили, правду ли сказал Сергий. И они точно узнали, что поистине было так, как сказал святой; они же удивлялись пророческому дару, которым был наделен святой, и хвалу воздали Богу за чудеса, которые он совершает через святого своего угодника.

НАЧАЛО АНДРОНИКОВА МАНАСТЫРЯ

НАЧАЛО АНДРОНИКОВА МОНАСТЫРЯ

Потреба же есть и се сказати о съставлении монастырей от ученикъ блаженаго, въ предводящее слово скажет; прежде начнѣм о ученицѣ его, преподобнѣмь Андроникѣ именем. Сий бо бяше града и отечьства святого Сергиа; и убо юнъ сый възрастом, прииде къ блаженному отцу в монастырь, иночьскаго житиа сподобляется от него. И многа лѣта пребывъ у него въ съвръшеномъ послушании, всякыми добродѣтелными украшенъ сый. Тѣмъ и святый зѣло любляше его ради добраго его произволениа и цвѣтущих в немь добродѣтелий; и моляше Бога о нем отець, еже съвръшити ему доброе течение. И по многых лѣтех сьй убо чюдный мужь Андроникъ, желаниемь побѣжаемь еже обитель сътворити и общежитие в ней съставити, и сиа помышляа въ умѣ своемь, и на Бога възлагааше, глаголя: «Аще будет угодно Богу се, может и на дѣло произвести».

Необходимо рассказать и о создании монастырей учениками блаженного, и в дальнейшем об этом будет сказано; сначала же начнем повесть об ученике его, по имени преподобный Андроник. Он происходил из города и мест святого Сергия; и, еще юным будучи, он пришел к блаженному отцу в монастырь и в иноки был пострижен Сергием. И многие годы он оставался в полном послушании, всякими добродетелями будучи украшен. Поэтому и святой очень любил его из-за доброго его нрава и цветущих в нем добродетелей; и молил Бога за него отец, чтобы была славной его жизнь. И через много лет этот чудесный муж Андроник желание возымел обитель создать, и общежительство в ней устроить, и об этом размышлял про себя, и на Бога надеялся, говоря: «Если будет угодно Богу, он сможет и в жизнь это воплотить».

И сиа убо тако помышляющу ему, прииде же нѣкогда къ преподобному Сергию Алексие митрополит въ обитель посѣщениа ради: имяше бо всегда любовь къ святому премногу и съузъ духовны, о всем съвѣтъ творяше с ним. И тако бесѣдующема има к себѣ, и прииде до сего митрополит, рече къ святому: «Възлюбленне! Едино хощу просити у тебе благодѣтельство, яко да дарует ми духовнаа ти любовь». Старець же къ архиерѣю отвѣща: «Святый владыко! В руку твою вси есмы, и ничтоже възбранено святыни ти». Архиепископъ же рече: «Хощу бо, аще ми Богъ поможет, начати и устроити монастырь. Случи бо ся нѣкогда, пловущим намь от Коньстянтиня града къ Рускым странам, къ своей митрополии, вѣтру же велию бывшу в мори, яко и кораблю съкрушатися от зѣлнаго влънениа. И всѣмь смертию яростнѣ претящи, и вси иже в корабли начаша молити Бога. С ними же и аз в нужди зѣлнѣ тако же начях всесилнаго молити Бога, яко да избавит ны належащаа скръби; и обѣт свой дах Богу: вънже день доправит Господь въ пристанище котораго святого, въ то имя създати церковь. И от того часа преста море от влънениа своего и в тишину велию преложися, и достигохомь въ пристанище месяца августа 16. И хощу исплънити обѣт свой: церковь поставити въ имя Нерукотворенаго Образа Господа нашего Исуса Христа, и устроити хощу монастырь, и съставити благодатию Христовою обьщежитие. И прошю от твоеа любве, да даси ми възлюбленнаго ти ученика и мнѣ желаема Андроника».

В то время, как он однажды размышлял об этом, пришел к преподобному Сергию Алексей-митрополит в обитель навестить его: ведь он всегда был исполнен любви великой к святому и был с ним в близости духовной, обо всем советовался с ним. Так беседовали они между собой, и наконец митрополит сказал святому: «Возлюбленный! Одно хочу просить у тебя благодеяние, чтобы оказала мне его духовная твоя любовь». Старец же архиерею ответил: «Святой владыка! В руках твоих все мы, и ничто не запрещено святыне твоей». Архиепископ же сказал: «Хочу я, если мне Бог поможет, основать и устроить монастырь. Однажды, когда плыли мы из Константинополя в Русские земли, в свою митрополию, ветер сильный бушевал в море, так что корабль был в опасности от большого волнения. И всем смерть страшная грозила, и все на корабле начали молиться Богу. С ними и я в бедствии великом также начал молиться всесильному Богу, чтобы он избавил нас от грозящей беды; и обет свой дал Богу: в день какого святого поможет Господь достигнуть пристани, в честь того святого создать церковь. И в тот же час прекратилось в море волнение, и спокойствие великое наступило, и мы достигли пристани месяца августа в шестнадцатый день. Я хочу исполнить обет свой: церковь поставить в честь Нерукотворного Образа Господа нашего Иисуса Христа, и устроить хочу монастырь, и создать по благодати Христа общежительство. И я прошу у твоей милости, чтобы ты дал мне возлюбленного твоего ученика и мне угодного Андроника».

Святый же прошениа святителя не преслуша, вдасть ему Андроника. Митрополит же вдавъ милостыню доволну в монастырь, и отиде, поим Андронника съ собою. И обрѣте мѣсто благоугодно къ строению монастырьскому на рецѣ Яузѣ. Первѣе създана бысть церкви в лѣпоту во имя великаго Господа Спаса нашего Исуса Христа честнаго его Образа Нерукотворенаго. И ту чюднѣ украси и честную икону образа Христова, юже сам принесе от Констянтиня града, чюдну и златом украшену въ церкви постави, еже и донынѣ стоит благодатию Христовою. Вручив же старѣйшинство предреченному Андронику,[171] и вся елика на потребу монастырьскаго строениа дарова ему; и тако общежитие съставляется. По малѣ же времени прииде святый Сергие видѣти строение ученика своего на оно мѣсто, и видѣвъ, похвали и благослови, глаголя: «Господи, призри с небесе, и виждь, и посѣти мѣсто сие, егоже благослови — изволи създатися въ славу святого ти имени». И поучивъ о плъзѣ, и пакы възвратися въ свою лавру.

Святой же просьбой святителя не пренебрег и отдал ему Андроника. Сделав большой вклад в монастырь, митрополит ушел, взяв Андроника с собой. И он нашел место подходящее для построения монастыря на реке Яузе. Сначала создана была церковь на диво в честь Образа Нерукотворного великого Господа Спаса нашего Иисуса Христа. Церковь ту он чудесно украсил и честную икону образа Христова, которую он сам принес из Константинополя, чудесную и золотом украшенную, в церкви поставил, и до сих пор стоит икона по благодати Христа. Поручив наставничество тому Андронику, он все, что нужно для устройства монастыря, даровал ему; и так образовалось общежительство. Вскоре пришел святой Сергий на то место посмотреть сделанное учеником его, и увидев, похвалил его и благословил, говоря: «Господи, взгляни с неба, и посмотри, и посети это место, которое по твоему соизволению создалось для славы святого твоего имени, и благослови его». И, дав полезные наставления, он назад возвратился в свою лавру.

И тако повсюду исхождаше слава велиа о чюдномь Андроникѣ строении, яко многым къ нему сътицатися. Он же вся добрѣ управляа, и елико стадо множашеся, толико подвигом болшим онъ приимашеся, въздръжанию зѣлному прилежа, и всенощному бдѣнию, посту же и молитвѣ. И кто исповѣсть, елика онъ добрый муж собою исправи? Коегождо бо яко отець наказуя и обще съглашение творя; запрещаше же и моля, въставляа на невидимыа врагы и тяготы всѣх нося: бяше бо образомь кротокъ, такова бо учителя кротка благоразумный ученикь. Братству же умножающуся премногу, и бысть монастырь великъ, славенъ благодатию Божиею и строением добродѣтелна мужа Андроника. И тако благоугоднѣ поживе лѣта доволна и върученное Богомь стадо ему добрѣ успасъ, разумѣвъ еже къ Господу свое исхождение, и вручаеть паству своему ученику, Савѣ именем,[172] въ добродѣтелехь зѣло сиающу. И наказавъ о плъзѣ, къ Господу отиде, егоже от младенства възлюби, месяца июля въ 13.

Так повсюду распространилась слава великая о чудесном Андроника монастыре, так что многие к нему стекались. Он же всем хорошо управлял, и насколько стадо умножалось, настолько в больших подвигах он упражнялся, в воздержании великом усердствовал, и во всенощном бдении, в посте и молитве. И кто расскажет, какие подвиги этот славный муж совершил? Каждого он как отец наставлял и общее согласие поддерживал; он заповедовал и умолял, вооружал на невидимых врагов и тяготы всех носил: ведь он был образцом кротости; такого кроткого учителя благоразумный ученик. Братство же умножалось все больше, и стал монастырь великим и славным из-за благодати Божьей и стараний добродетельного мужа Андроника. Так он благочестиво прожил долгие годы, хорошо охраняя порученное ему Богом стадо; предчувствуя же к Господу свой уход, он вручает стадо своему ученику, по имени Савва, в добродетели весьма прославившемуся. И, дав полезные наставления, он к Господу, которого с младенчества возлюбил, отошел месяца июля в тринадцатый день.

Такоже и сей преподобный отець нашь великый в добродѣтелехъ Сава съдръжаше преданую ему паству въ благочестии, и чистотѣ, и въ святости мнозѣ. И от великодръжавных князей, и въ вся страны всѣми почитаем бысть ради великих его добродѣтелий и чюднаго и изряднаго его житиа. И наипаче умножися стадо его добродѣтелных мужей, великых, честных, от нихже мнози произведени бывша въ честнаа мѣста на игуменьства, ови же и на епископьства. И тако многолѣтнѣ и богоугоднѣ благочьстнѣ поживъ, к Господу отходит, еже по смерти и чюдеса показавъ. От сих едино явлено скажемь: нѣкый бо от ученикь его, егоже мнози свѣдят в наша лѣта, священноинокъ именем Ефрѣмь, от бѣса блуднаго страстию борим бѣ.[173] И вѣрою влекомь, притече къ гробу преподобнаго Савы, и призывает отца, да поможет ему злѣ страждущу; и скоро тьй час получи исцѣлѣниа.

И этот преподобный отец наш великий в добродетелях Савва также руководил переданным ему стадом в благочестии, и чистоте, и в святости большой. И великими князьями, и во всех местах он всеми почитаем был из-за великих его добродетелей и чудесной и славной его жизни. И еще больше умножилось стадо его добродетельных мужей, великих, честных, из которых многие произведены были в честных местах в игумены, а другие в епископы. Так много лет богоугодно и благочестиво пожив, он к Господу отошел, а после смерти чудеса творил. Из них об одном расскажем: некий из учеников его, которого многие знают ныне, священноинок по имени Ефрем, бесом блудным, плотской страстью, одолеваем был. Верой побуждаемый, он пришел к гробу преподобного Саввы, и он призывает отца, чтобы тот помог ему в жестоких страданиях: и быстро в тот час получил исцеление.

По времени же въ оной обители бывшу игумену Александру,[174] ученику предпомянутаго игумена Савы, мужу добродѣтелну, мудру, изрядну зѣло, и такоже и другому старцу его, именем Андрѣю, иконописцу преизрядну[175] всѣх превъсходящу въ мудрости зѣлнѣ, и сѣдины чьстны имѣя, и прочии мнози. Сима добре строящима обитель, благодатию Христовою и Богу помагающу. Създаста въ обители своей церковь камену зѣло красну и подписанием чюдным своима рукама украсиша в память отець своих, еже и донынѣ всѣми узрится, въ славу Христу Богу. И сиа тако симь чюдным приснопоминаемым мужем устроившим, и богоугодно поживше, къ Господу отидоша, къ обители отець своих, и съ ними да сподобит ихь обещником быти памяти их и небеснаго царьствиа. Сиа же до здѣ.

Позднее в той обители был игуменом Александр, ученик упомянутого выше игумена Саввы, муж добродетельный, мудрый, славный весьма; был там и другой старец, по имени Андрей, иконописец необыкновенный, всех превосходящий мудростью великой, в старости честной уже, и другие многие. Они хорошо управляли обителью, поддерживаемые благодатью Христовой и Божьей помощью. Создали они в обители своей церковь каменную, весьма красивую и росписями чудесными своими руками украсили ее на память об отцах своих, а церковь и сегодня все видят, во славу Христа Бога. Так все те чудесные незабвенные мужи устроили и, богоугодно прожив, к Господу отошли, в обитель отцов своих, и пусть удостоит их Бог соучастниками быть славы отцов и небесного царства. Вот и все об этом.

НАЧАЛО СИМОНОВЬСКОГО МОНАСТЫРЯ

НАЧАЛО СИМОНОВСКОГО МОНАСТЫРЯ

Преже убо бесѣдовахом вамъ еже о Стефанѣ, по плоти брату святого, иже приведе сына своего Феодора лѣтом суща 12 и въдасть его в руцѣ святому Сергию; он же и сподоби его иночьскому образу. И тако пребывающу ему у святого въ свершеном послушании, житие добродѣтелно проходя, тѣло свое изнуряа зѣлным въздръжаниемь, яко и дивитися мнозѣмь о нем. Чюдно же бѣ и о сем: яко никогдаже свой помыслъ от преподобнаго утаити ему, аще в нощи, аще въ дни. Бывшу же ему въ чину съвръшену и священьству сподобльшуся, прихожаше ему помыслъ еже бы изобрести мѣсто и съставити монастырь общежитие. И пришед исповѣда преподобному помыслъ свой, и се не единою, но и многажды. Святый же, яко видѣ належащь на сие помыслъ его, помышляше нѣчто Божие быти.

Раньше мы рассказывали вам о Стефане, родном брате святого, который привел сына своего Федора в возрасте двенадцати лет и отдал его в руки святому Сергию; а тот постриг его в иноки. Так оставался Федор у святого в полном послушании, жизнь добродетельную вел, тело свое изнурял великим воздержанием, так что удивлялись многие этому. Удивительно было и вот что: никогда он свои помыслы от преподобного не утаивал — ни ночью, ни днем. Когда же он достиг совершенства и священничества удостоился, появилось у него желание найти место и основать монастырь общежительный. И пришел он, и признался преподобному в мыслях своих; и так было не один раз, но многократно. Святой же, видя упорное таковое желание его, подумал, что это от Бога.

И по времени же мнозѣ благоразумный пастырь благословляет Феодора и отпущает; и елици въсхотѣша с ним братиа идоша, да идѣже възлюбит. Обрѣт мѣсто зѣло красно на строение монастырю близъ рекы Москвы, именемъ Симоново. Сиа слышавъ, святый прииде видѣти мѣста, и видѣ угодну быти мѣсту къ сътроению оному, повѣлѣвает ему. Феодор же благословение от архиерѣа получивъ и създавъ церковь на том мѣсте въ имя пречистыа владычица наша Богородица честнаго ея Рожества. И тако съставляет монастырь[176] вся по чину стройнѣ и зѣло изърядно; и общежитие учини, якоже подобает по преданию святых отець, въ славу Божию монастырь чюденъ. И множество братии от различных странъ събирахуся, понеже слава премнога въ вся страны о Феодоре простирашеся, яко мнози приходяще велику ползу приемлюще от него наставляеми.

И по прошествии многого времени благоразумный пастырь благословляет Федора и отпускает; и кто из братии захотел, пошел с ним, куда он решит. Он же нашел место очень красивое для построения монастыря, по имени Симонове, около реки Москвы. Услышав об этом, святой пришел посмотреть место это, и, увидев, что подходит место для создания монастыря, он повелел Федору строить. Федор же благословение от архиерея получил и создал церковь на том месте в память честного Рождества пречистой владычицы нашей Богородицы. Так он устраивает монастырь, все в нем, как полагается, и весьма основательно; и общежительство организовал, как подобает по преданию святых отцов, — для славы Божьей монастырь чудесный создал. И множество братьев из различных мест собралось, потому что слава великая во всех местах о Федоре распространялась, так что многие приходили и великую пользу получали от его наставлений.

И бѣ видѣти Феодора изрядна въ добродѣтелех сиающа, и въ телѣсном възрастѣ и благолѣпии мнозѣ, и въ премудрости и разумѣ много разсудителна. И тако многых его ради добродѣтели от всѣх почитаем бѣ, и день от дни и превъсхожаше слава о нем, яко нѣкогда и старцу святому Сергию болѣзновати о чести и славѣ много о нем; и молитвы непрестанно къ Богу всылаше, въ еже съвръшити ему течение без претъкновениа. Мнози же ученици Феодоровѣ въ добродѣтелѣх зѣло провосиаша изряднѣ, яко произведеным быти въ честныя игуменства, но и на епископьства въ великодръжавныя грады. Въ нѣкое же время прилучися сему чюдному мужю Феодору въ Царѣградѣ быти; и тамо от патриарха киръ Нила вселеньскаго велми почтенъ бысть и въ архимандритѣх въ всѣх русскых старѣйшиньству сподобляеться, въ еже Симановьскый честнѣйши монастырь в Руси Феодоровъ строится въ патреарше имя.[177] И въ время строениа на другомъ мѣсте основана бысть церковь камена архимандритом Феодоромъ, чюдна зѣло, въ имя пречистыя Богородица честнаго ея Успениа. И тако сему бывающу, на томъ мѣстѣ благодатию Христовою устроенъ бысть монастырь[178] славенъ, въ еже и донынѣ от всѣхь зрится и почитается. Мы же на предлежащее възвратимся, о немже намъ слово.

И видели Федора светло в добродетелях сияющим, в зрелости и благолепии многом, весьма премудрого и умом рассудительного. Так из-за многих его добродетелей он всеми почитаем был, и день ото дня росла слава о нем, так что порой старец святой Сергий весьма беспокоился о чести и славе его; и молитвы непрестанные к Богу обращал, чтобы не случилось какого-либо Федору преткновения. Многие же ученики Федора в добродетелях прославились великих, так что произведены были в честные игумены, а также в епископы в больших городах. Однажды пришлось этому чудесному мужу Федору в Царь-граде быть; и там вселенским патриархом, владыкой Нилом, он очень почтен был и среди архимандритов всех русских высшей чести удостоен, потому что на Руси Симоновский досточтимый монастырь Федора переходит в подчинение патриарха. И во время устройства монастыря на другом месте основана была церковь каменная архимандритом Федором, прекрасная весьма, в память честного Успения пречистой Богородицы. Так все это сделано было, и на том месте по благодати Христа устроен был монастырь славный, который и сегодня все видят и почитают. Мы же к прежнему возвратимся, о чем речь идет.

По времени же Феодоръ, архимандритъ честный, възведенъ бысть на архиерейство града Ростова,[179] и тако пребысть лѣта доволна чьстнѣ зѣло, яко же свѣтилнику на свѣщницѣ сиающу. И тако упас добрѣ врученную ему паству, къ Господу отиде в лѣто 6903 месяца ноября в 28. Сиа же до здѣ съкратим о Симоновьской обители; подобающее же да приложится здѣ.

Позднее же Федор, архимандрит честный, возведен был в архиереи города Ростова, и так прожил он долгие годы весьма славно, как свеча на подсвечнике горящая. Так он достойно пас порученное ему стадо и к Господу отошел в год 6903 (1395), месяца ноября в двадцать восьмой день. Мы же теперь прекратим этот рассказ о Симоновской обители и к следующим событиям обратимся теперь.

О ВИДѢНИИ АГГЕЛА, СЛУЖАЩЕ СЪ БЛАЖЕНЫМ СЕРГИЕМ

О ВИДЕНИИ АНГЕЛА, СЛУЖАЩЕГО С БЛАЖЕННЫМ СЕРГИЕМ

Иногда же еще пребывающу Феодору освященному въ обители у блаженнаго Сергиа, служащу святому Сергию божественую литургию съ предреченным Стефаном, братом своимь по плоти, и сему Феодору, сроднику его с ним. Предреченному же Исакию молчалнику стоящу въ церкви, якоже прежде помянухом, мужю добродѣтелну ему сущу зѣло, и сего ради откровено бысть ему: зрит въ олтари четвертаго служаща с ними мужа чюдна зѣло, емуже видѣние странно и несказанно, въ свѣтлости велицей, и образомь сиающа, и ризами блистающася. И бывшу прьвому въходу, и тъй аггелообразный и чюдный муж изыде въслѣд святого, емуже сиающе, яко солнце, лица его, не можаше зрѣти на нь; ризы же его необычны, чюдны, блистающеся, в них же мечтание златостройно зрится. И се въпрашаеть Исаакие близ стояща отца Макариа: «Что зрѣние се чюдное, отче? Кто есть зримый и чюдный съй муж?» Макарие же сподобленъ бысть сего зрѣниа, муж в велицѣй свѣтлости дѣлании, рече: «Не вѣдѣ, чадо, ужасно бо видѣние и не исповѣдимо зрю, но мню его, чадо, съ князем пришедша»; бѣ бо тогда Владимеръ в монастыри.[180] Приступльша же въпросиша нѣкоего, иже съ князем, аще есть священник с ним пришедый; и рекоша: «Ни». И о сем истинно увѣдѣша, аггела Божиа быти служаща с ними.

Однажды, когда еще жил Федор священный в обители у блаженного Сергия, служил святой Сергий божественную литургию с выше упоминавшимся Стефаном, братом своим родным, и с этим Федором, родственником своим. Известный же Исаакий-молчальник стоял в церкви; и поскольку он был, как мы раньше сказали, муж добродетельный весьма, откровение было ему: видит он в алтаре четвертого служащего с ними мужа, чудесного весьма, а облик его — удивительный и несказанный, светлости великой, — и внешностью он сиял, и одеждами блистал. И во время первого выхода этот ангелоподобный и чудесный муж вышел вслед за святым, и сияло, как солнце, лицо его, так что Исаакий не мог на него смотреть; одежды же его необычны — чудесные, блистательные, а на них узор златоструйный видится. И вот спрашивает Исаакий поблизости стоящего отца Макария: «Что за видение это чудесное, отче? Кто этот явившийся чудесный муж?» Макарий же, удостоенный этого видения — мужа великой светлости, — сказал: «Не знаю, чадо, ужасное видение и несказанное я вижу, но думаю, чадо, что он с князем пришел»; ведь тогда был Владимир в монастыре. Они подошли и спросили одного из людей князя, с ними ли пришел священник; и ответил тот: «Нет». И точно узнали они, что ангел Божий служил в алтаре.

И нынѣ нѣсть потреба глаголати; и якоже по скончании святыа литургиа получивше подобно врѣмя, наединѣ приступивше къ святому Сергию они ученици его, иже бывше достойнѣ чюднаго зрѣниа, въпрашают его о сем. Онъ утаити хотя, глаголя: «Что видѣсте чюдно, чада? Служившу божественую литургию Стефану, брату моему, и сыну его Феодору, и мнѣ недостойному с ними, иному же никому служащему священнику с нами». Ученици крѣпляахуся, моляще святого, да извѣститъ имъ, глаголя: «О чада любимаа! Аще Господь Богъ вам откры, аз ли могу се утаити? Егоже видѣсте, аггелъ Господенъ есть; и не токмо нынѣ днесь, но и всегда посѣщением Божиимь служащу ми недостойному с ним. Вы же, еже видѣсте, никому же повѣдайте, дондеже есмь в жизни сей». И тако удивишася зѣло.

Но тогда нельзя было говорить; а по окончании святой литургии, улучив подходящий момент, наедине подошли к святому Сергию те ученики его, которые были удостоены чудесного видения, и спросили его о том, кто это. Сергий утаить хотел, говоря: «Что вы увидели чудесного, чада? Служил божественную литургию Стефан, брат мой, и сын его Федор, и я, недостойный, с ними, а больше никакой священник не служил с нами». Ученики же упорствовали, умоляя святого, чтобы он сказал им, и тогда он открылся: «О чада любимые! Если Господь Бог вам открыл, смогу ли я это утаить? Тот, кого вы видели, — ангел Господень; и не только сегодня, но и всегда по воле Божьей служу с ним я, недостойный. Но то, что вы видели, никому не рассказывайте, пока я не уйду из жизни этой». Ученики же удивлены были весьма.

Сиа же сказаниа пред ним послѣдують, о съставлении монастырей от ученикь святого, емуже на Дубенкѣ; сему же монастырю начало сказанию сие.

Эти рассказы о создании монастырей учениками святого должны следовать за рассказом об основании монастыря, который был на Дубенке; а о начале этого монастыря рассказ вот какой.

О ПОБѢДѢ ЕЖЕ НА МАМАА И О МОНАСТЫРѢ, ИЖЕ НА ДУБЕНКѢ

О ПОБЕДЕ НАД МАМАЕМ И О МОНАСТЫРЕ НА ДУБЕНКЕ

Бысть убо Богу попущающу за грѣхы наша, слышано бысть, яко ординьскый князь Мамай въздвиже силу велику, всю орду безбожных татаръ, идет на Рускую землю; и бяху вси людие въ страсѣ велицѣ утѣсняеми. Князь же великодръжавный, иже тогда скыпетры Русскых странъ обдержа, достохвалный и побѣдоносный, великий Дмитрей да глаголется.[181] Сей убо прииде къ святому Сергию, якоже велию вѣру имѣа къ старцу, въпросити его, аще повелитъ ему противу безбожных изыти: вѣдяше бо мужа добродѣтелна суща и даръ пророчьства имуща. Святый же, яко услыша сиа от великого князя, благословивъ его, молитвою въоружив, и рече: «Подобает ти, господине, пещися о врученном от Бога христоименитому стаду. Поиди противу безбожныхь, и Богу помагающу ти, побѣдиши и здравъ въ свое отечьство с великыми похвалами възъвратишися». Великый же князь рече: «Аще ми Богъ поможет, отче, поставлю монастырь въ имя пречистые Богоматере». И сиа рекъ, въсприемь благословение, отиде, поиде скоро.

Известно стало, что Божиим попущением за грехи наши ордынский князь Мамай собрал силу великую, всю орду безбожных татар, и идет на Русскую землю; и были все люди страхом великим охвачены. Князем же великим, скипетр Русской земли державшим, был тогда прославленный и непобедимый великий Дмитрий. Он пришел к святому Сергию, потому что великую веру имел в старца, и спросил его, прикажет ли святой ему против безбожных выступить: ведь он знал, что Сергий — муж добродетельный и даром пророческим обладает. Святой же, когда услышал об этом от великого князя, благословил его, молитвой вооружил и сказал: «Следует тебе, господин, заботиться о порученном тебе Богом славном христианском стаде. Иди против безбожных, и если Бог поможет тебе, ты победишь и невредимым в свое отечество с великой честью вернешься». Великий же князь ответил: «Если мне Бог поможет, отче, поставлю монастырь в честь Пречистой Богоматери». И, сказав это и получив благословение, ушел из монастыря, и быстро отправился в путь.

И тако събравъ вся воя своа, приспѣ противу безбожных татаръ: и увидѣвъ силу их зѣло множество, сташа сомнящеся, страхомь мнози от них обиати быша, помышляюще, что сътворити. И се внезаапу въ той час приспѣ борзоходець с посланием от святого, глаголюще: «Без всякого съмнѣния, господине, съ дръзновениемь поиди противу свирѣпьства их, никакоже ужасатися, всяко поможет ти Богъ». И абие князь великый Дмитрие и все воиньство его, от сего велику дръзость въсприимше, изыдоша противу поганых, сие слово рекь: «Боже великый, сътворивый небо и землю! Помощникь ми буди на противъникы святому ти имени». И тако сразившеся, многа телеса падааху, и Богу помогшу великому побѣдоносному Дмитрею, и побѣждени быша погании татарове и конѣчнѣй пагубѣ предани быша: видѣвше бо окааннии на себѣ богопустный гнѣвъ и Божие негодование, вси на бѣжание устремишася. Крестоносная же хоруговь доволно гнавъ въслѣд спротивных, множьство бесчислено убиваше: овии же язвени отбѣгоша, иных же живых руками яша. И бяше чюдно зрѣние и дивна побѣда; иже преже блистающася оружиа, тогда же вся окровавлена кровьми иноплеменных, и вси образы побѣды ношааху. И зде збысться пророчьское слово: «Единъ гоняше тысящу, а два тму».[182]