Подготовка текста Д. М. Буланина, перевод М. Ф. Антоновой и Д. М. Буланина, комментарии Д. М. Буланина 27 страница

И тако пребысть в монастырѣ нѣколико дни кроток и смысленъ, благодатию Христовою отиде здравъ в дом свой, радуяся, и славя Бога, и хвалу въздая, яко его ради молитвъ приат исцѣление. Отсюду бо великь бяше общий строитель от вышняа благодати всѣм предлагашеся. Уже бо множьство много стицахуся от различных странъ и град, паче же и весь постничьскый ликь, своя жителства оставляюще, и к нему прихождааху, судивше полезнѣйше еже съжительствовати с ним и от него наставитися къ добродѣтели. И не токмо ликь постничьскый или велможе, но и до простых, иже на селѣ живущих: вси убо имѣяху его яко единого от пророкъ.

Так он оставался в монастыре несколько дней, кроткий и разумный, и, по благодати Христа, ушел здоровым в дом свой, радуясь и славя Бога, и хвалу воздавая святому, потому что, благодаря его молитвам, он получил исцеление. После этого по Божьей благодати великим стал Сергий общим помощником для всех. И уже многое множество людей стекалось из различных мест и городов, особенно же монахи, свои обители оставляя, к нему приходили, считая, что лучше жить с ним и от него учиться добродетели. И не только монахи или вельможи, но даже простые люди, которые в селах живут: ведь все считали его одним из пророков.

Нѣкогда же святому въ обычнѣмь своем правилѣ бдящу и о братии молящуся, яко да Господь поспѣшит имь въ опхожениих дневных и преспѣаниих. И тако ему молящуся, вечеру сущу глубоку, слыша глас, глаголющь: «Сергие!» Онъ же удивися о необычьном в нощи званию, и сътворивъ молитву, открый келиа оконце, хотя увѣдѣти глас бывший. И абие зрит видѣние чюдно: свѣт бо велий явися с небесе, яко всей нощнѣй тмѣ отгнаннѣй быти; и толицѣмь свѣтом нощь она просвѣщена бѣ, яко дневный свѣт превъсходити свѣтлостию. Възгласи же второе, глаголя: «Сергие! Молишися о своих чадѣхь, и Господь моление твое приятъ. Смотри же опасно и виждь множьство инокь въ имя святыа и живоначалныя Троица съшедшихся въ твою паству, тобою наставляеми». Святый же възрѣвъ, и видит множьство птиц зѣло красных, прилѣтѣвших не токмо в монастырь, но и округъ монастыря. И глас убо слышашеся, глаголющь: «Имже образомь видѣлъ еси птица сиа, тако умножится стадо ученикь твоих и по тебѣ не оскудѣют, аще въсхотят стопам твоим послѣдовати».

Однажды святой согласно своему правилу бодрствовал и за братию молился, чтобы Господь помог им в трудностях жизни и подвигах. Когда он так молился, уже поздним вечером, услышал он голос, говорящий: «Сергий!» Он удивился необычному для ночи звуку и, сотворив молитву, открыл в келье окошко, желая узнать, чей это голос. И вот узрел он видение чудесное: появился на небе свет яркий, который всю ночную тьму разогнал; и ночь эта озарена была светом, дневной свет превосходившим в яркости. Услышал он вторично голос, говорящий: «Сергий! Ты молишься за своих детей, и Господь моление твое принял. Смотри же внимательно и увидишь множество иноков, во имя святой и живоначальной Троицы собравшихся в твое стадо, которое ты наставляешь». Святой взглянул и увидел множество птиц очень красивых, прилетевших не только в монастырь, но и в окрестности монастыря. И голос был слышен, говорящий: «Как много ты видел птиц этих, так умножится стадо учеников твоих и после тебя не истощится, если они захотят по твоим стопам идти».

Святый же дивляшеся оному неизреченному видѣнию. Съобѣщника же и свѣдетеля устроити хотя сему видѣнию, възгласивъ, призывает предреченнаго Симона, яко близ суща. Симон же удивися старца званию и скоро притече. Но убо всего видѣниа не сподобися, но часть нѣкую свѣта оного узрѣ и зѣло удивися. Исповѣда же ему святый вся по ряду, яже видѣ и яже слыша; и бяху убо вкупѣ радующеся, душею трепещуще от неизреченнаго видѣниа.

Святой же дивился такому несказанному видению. Очевидца и свидетеля желая иметь этого видения, Сергий крикнул и позвал известного уже Симона, который близко находился. Симон удивился, что старец зовет его, и скоро пришел. Но все видение не удостоился лицезреть, а только часть света того увидел и весьма удивился. Рассказал ему святой все по порядку, что он видел и что слышал; и вместе они радовались, душой трепеща от неизреченного видения.

О СЪСТАВЛЕНИИ ОБЩАГО ЖИТИА[156]

О СОЗДАНИИ ОБЩЕЖИТЕЛЬСТВА

По сих же въ единъ от дний приидоша грекы от Коньстянтиня града, от патриарха послани къ святому. Поклонишася ему, глаголюще: «Вселеньскый патриархъ Коньстянтиня града киръ Филофей[157] благословляет тя». Такоже от патриарха и поминки вдаша ему: крестъ, и парамантъ, и схиму,[158] по сем и писаниа посланаа вдаша ему. Святый же рече к ним: «Блюдите, еда къ иному послани будете: кто бо есмь аз грѣшный, недостойный таковых даровъ сподобитися от святѣйшаго патриарха?» Они же рѣша: «Мы, отче, никакоже съблазнихомся о тебѣ, святый Сергие. К тебѣ послани есмы». Старець же поклонися до земля. Таже представль пред ними трапезу, и добрѣ учредивъ их, и повелѣ упокоити въ обители. Сам же поиде къ митрополиту Алексѣю, нося принесеное послание отъ патриарха, и вдасть ему, и пришедших повѣда. Митрополиту же послание повелѣвшу прочести; бѣ же написание имуще:

Потом однажды пришли греки из Константинополя, патриархом посланные к святому. Они поклонились ему, говоря: «Вселенский патриарх константинопольский, владыка Филофей, благословляет тебя». Также от патриарха подарки они передали ему: крест, и параманд, и схиму; затем и послание отдали ему. Святой же сказал им: «Подумайте, не к другому ли вы посланы: кто я такой, грешный, недостойный такие дары получить от святейшего патриарха?» Они же сказали: «Мы, отче, ничуть не ошиблись относительно тебя, святой Сергий. К тебе мы посланы». Старец поклонился им до земли. Затем поставил перед ними трапезу, и, хорошо угостив их, он повелел разместить их на отдых в обители. Сам же пошел к митрополиту Алексею, относя послание, полученное от патриарха, и отдал его митрополиту, и сообщил о принесших его. Митрополит же послание повелел прочитать; а написано было следующее:

Послание: «Милостию Божиею архиепископъ Коньстянтиня града, вселеньскый патриархъ киръ Филофѣй о Святѣмь Дусѣ сыну и съслужебнику нашего смирениа Сергию. Благодать и миръ и наше благословение да будет с вами! Слышахом еже по Бозѣ житие твое добродѣтелно, зѣло похвалихомь и прославихомь Бога. Но едина главизна еще недостаточьствует — яко не общежитие стяжасте: понеже веси, преподобне, и самый богоотець пророкъ Давидъ, иже вся обсязавый разумомъ, ничтоже ино тако възможе похвалити, точию: “Се нынѣ что добро или что красно, но еже жити братии вкупѣ”.[159] Потому же и азъ съвѣт благъ даю вамь, яко да съставите общее житие. И милость Божиа и наше благословение да есть с вами».

Послание: «Милостью Божьей архиепископ Константинополя, вселенский патриарх владыка Филофей в Святом Духе сыну и сподвижнику нашего смирения Сергию. Благодать и мир и наше благословение пусть будет с вами! Слышав о твоей в Боге жизни добродетельной, мы весьма восхвалили и прославили Бога, Но одной вещи еще недостает — общежительство у вас не устроено: потому что все, о преподобный, и сам прародитель Бога пророк Давид, который все охватил разумом, ничто другое так не хвалят, только вот что: “Что может быть лучше и прекрасней, чем жить братьям вместе”. Поэтому и я совет даю вам, чтобы вы устроили общежительство. И милость Божья и наше благословение пусть будет с вами».

Старець же въпрашает митрополита, глаголя: «Ты, святый владыко, како повелѣваеши?» Митрополит же отвѣщавъ старцу, рече: «Понеже, преподобне, колика блага сподобился еси, Богу прославляющу славящих его, и до коих странъ достиже имя жительства твоего, и тако ти и великому и вселеньскому патриарху съвѣщевающу на велику ползу зѣло. Мы же множае съвѣтуем ти и зѣло благодарим».

Старец же спрашивает митрополита: «Ты, святой владыка, что повелеваешь?» Митрополит же в ответ сразу сказал: «Поскольку, преподобный, ты таких благ сподобился, так как Бог прославляет славящих его, поскольку дальних мест достигла слава жизни твоей, — поэтому тебе великий и вселенский патриарх дает совет для великой пользы. Мы также настоятельно советуем так сделать и весьма славим тебя».

И от того времени убо съставляется въ обители святого общежитие. И устраяет блаженный и премудрый пастырь братию по службам: ового келаря,[160] и прочих в поварни и въ еже хлѣбы пещи, ового еже немощным служити съ всякым прилежаниемъ; въ церкви же: пръвѣе еклисиарха; еже потом параеклисиарси,[161] пономонархи же и прочаа. Вся убо сиа чуднаа она глава добре устрои. Повелѣ же твердо блюсти по заповѣди святыхь отець, ничтоже особь стяжевати кому, ни своим что звати, но вся обща имѣти; и прочаа чины вся в лѣпоту чюднѣ украси благоразсудный отець. Дѣла бо сказаниа се есть, а не житиа повѣсть въ множество прострѣти изрядно. Но сие до здѣ да съкратим, на предреченнаа же да възвратимся.

С этого времени устанавливается в обители святого общежительство. И распределяет блаженный и премудрый пастырь братию по службам: одного ставит келарем, а других в поварню и для печения хлеба, еще одного назначает немощным служить со всяческим прилежанием; в церкви же ставит: во-первых, екклесиарха, а потом параекклесиархов, пономарей и других. Все это чудесный тот человек хорошо устроил. Повелел он твердо следовать заповеди святых отцов: ничем собственным не владеть никому, ничто своим не называть, но все общим считать; и прочие должности все на удивление хорошо устроил благоразумный отец. Но это рассказ о делах его, а в житии много распространяться об этом не следует. Поэтому мы здесь рассказ сократим, а к прежнему повествованию возвратимся.

И яко же вся сиа чюдный отець добрѣ устави, число ученикь множашеся. И елико бѣ их множае, толико скровище благых подавааше потребнаа; и елика въ обители приносимаа умножаахуся, толма паче страннолюбнаа възърастааху. И никтоже бо от неимущйх, въ обитель приходя, тъщама рукама отхождааше. Николиже блаженный оставляше благотворениа, и служащим въ обители заповѣда нищих и странных доволно упокоевати и подавати требующим, глаголя: «Аще сию мою заповѣдь съхраните без роптаниа, мзду от Господа приимете; и по отхождении моем от житиа сего обитель моя сия зѣло распространится, и въ многы лѣта неразрушима постоит благодатию Христовою». И тако бѣ рука его простерта къ требующим, яко река многоводна и тиха струями. И аще кому приключашеся в зимнаа времена она мразу зѣлному належащу, или пакы снѣгу зѣлным вѣтром дыхающу, иже не могуще и внѣ келиа изыти, елико врѣмя пребывающим ту таковыя ради нужа, вся потребнаа от обители приимаху. Страннии же и нищии, и от нихь в болѣзни сущии, на многы дни препочиваху в доволномь упокоении и пищи, еаже кто требовааху, неоскудно по заповѣди святаго старца; и донынѣ симь тако бывающимь. Понеже пути от многъ странъ належащу, и того ради княземь, и воеводам, и воинству бесчисленому — вси приимаху подобающую доволную честную потребу, яко от источникь неисчерпаемых, и в путь грядуще, потребную пищу и питие доволно приимаху. И сиа служащеи въ обители святого с радостию всѣм подающе изъобилно. И тако познавающе явленнѣ идѣже потребнаа пребывает въ храмѣх, брашьна и питиа, индѣже хлѣбы и варениа, сиа вся премножахуся благодатию Христовою и чюднаго его угодника святого Сергиа. Мы же на предлежащее възвратимся, настоящее же да глаголеться.

Так как все это чудесный отец хорошо устроил, число учеников умножалось. И чем больше их становилось, тем больше вкладов приносили ценных; и насколько в обители вклады умножались, настолько страннолюбив увеличивалось. И никто из бедных, в обитель приходивших, с пустыми руками не уходил. Никогда блаженный не прекращал благотворительности и служителям в обители наказал нищим и странникам давать приют и помогать нуждающимся, говоря так: «Если эту мою заповедь будете хранить безропотно, воздаяние от Господа получите; и после ухода моего из жизни этой обитель моя эта весьма разрастется, и долгие годы нерушимой будет стоять по благодати Христа». Так была рука его раскрыта для нуждающихся, как река полноводная с тихим течением. И если кто-нибудь оказывался в монастыре в зимнее время, когда морозы суровые стоят или же снег сильным ветром заметается, так что нельзя из кельи выйти, какое бы время он ни оставался здесь из-за такого ненастья, — все нужное в обители получал. Странники же и нищие, а из них особенно больные, многие дни жили в полном покое и пищу, сколько кому нужно было, в изобилии получали согласно наказу святого старца; и до сих пор все так сохраняется. А поскольку дороги здесь из многих мест проходили, то князья, и воеводы, и воины бесчисленные — все получали нужную им достаточную искреннюю помощь, как из источников неисчерпаемых, и, в путь отправляясь, необходимую пищу и питье достаточное получали. Все это служащие в обители святого всем с радостью подавали в изобилии. Так люди знали в точности, где все необходимое находится в храмах, пища и питье, а где хлеб и варения, и это все умножалось из-за благодати Христа и чудесного его угодника святого Сергия. Мы же к прежнему вернемся и расскажем вот о чем.

О НАЧАЛѢ МОНАСТЫРЯ ИЖЕ НА КЕРЖАЧѢ

ОБ ОСНОВАНИИ МОНАСТЫРЯ НА РЕКЕ КИРЖАЧ

Не по мнозѣ же времени пакы въстает млъва. Ненавидяй добра врагъ, не могый тръпѣти яже от преподобнаго блистающю зарю, зряй себе уничиждаема от преподобнаго, и в помыслъ вложи яко не хотѣти Сергиева старѣйшиньства. Въ единъ же убо от дний, дневи сущу суботѣ, и вечерню пояху; игуменъ же Сергие бѣ въ олтари, облеченъ въ священничьскую одежду. Стефанъ же, брат его, на лѣвом стоаше клиросѣ, и въпроси канонарха:[162] «Кто ти дасть книгу сию?» Кононархъ же отвѣща: «Игуменъ дасть ми ю». И рече: «Кто есть игуменъ на мѣсте семь: не аз ли прѣжде сѣдох на мѣстѣ сем?» И ина нѣкаа изрекъ, ихже не лѣпо бѣ. И то слышавъ святый въ олтари сый, не рече ничтоже. И егда изыдоша из церкви, святый не въниде в келию, но абие изшед из монастыря, никомуже вѣдущу, и устремися едияъ путемь, ведущим на Кинелу. И тако приспѣ нощь, и тому на пустыни спящу; заутра же въставъ, иде в путь свой, и прииде в монастырь иже на Махрище.[163] И проси у Стефана, сущу тому того монастыря нѣкоего брата, могущи сказати ему мѣста пустыннаа. Иже и многа мѣста объшедше, послѣди же приидоста и обрѣтоша мѣсто красно зѣло, имуще и рѣку близ, именем Кержачь, идѣже нынѣ монастырь стоит честное Благовѣщение пречистыа владычица наша Богородица.[164]

В скором времени вновь началось смятение. Ненавидящий добро враг, который не мог терпеть от преподобного сияющую зарю, видя, что его унижает преподобный, в помыслы вложил братьям противиться наставничеству Сергия. В один из дней, — а день был субботний, — вечерню пели; игумен же Сергий был в алтаре, облаченный в священническую одежду. Стефан же, брат его, на левом стоял клиросе и спросил канонарха: «Кто тебе дал книгу эту?» Канонарх же ответил: «Игумен дал мне ее». И сказал Стефан: «Кто игумен в месте этом: не я ли раньше пришел на место это?» И другие некоторые слова неподобающие произнес. Услышал это святой в алтаре, но не сказал ничего. А когда вышли из церкви, святой не пошел в келью, но сразу же покинул монастырь, так что никто не знал об этом, и отправился один по дороге, ведущей в Кинелу. Так наступила ночь, и он в пустыни спал; утром же, встав, он пошел дорогой своей и пришел в монастырь на Махрище. И попросил у Стефана, который был в том монастыре, какого-нибудь брата, который смог бы показать ему место пустынное. Многие места обойдя, наконец нашли они место, красивое весьма, — и река была поблизости, называющаяся Киржач, где теперь монастырь стоит честного Благовещения пречистой владычицы нашей Богородицы.

Сергие же, якоже преже рѣхомъ, изшед от монастыря и не обрѣтенъ бысть. Тогда ужасошася зѣло и распустивше повсюду братию искати его, овѣх по пустынямъ, овѣх же въ град: не бо тръпяще таковаго пастыря разлучитися. Един же от братий шед къ Стефану иже на Махрище, хотя увѣдѣти яже о нем. И слышавъ, яко в далнюю пустыню отиде, хотя монастырь строити, и зѣло възрадовася. И от радости хотѣ ити къ святому; но абие пакы возвращается в монастырь, яко да и братию утѣшит от скръби, еже за святого. Братиа же яко слышавше о святѣмь, зѣло възрадовашася, и начаша приходити къ нему овогда два, овогда три, овогда же и множае.

Когда Сергий, как мы раньше сказали, ушел из монастыря, хватились и не нашли его. Тогда все весьма встревожились и отправили повсюду братию искать его, — одних в пустыни, других же в город: ведь не могли они с таким пастырем разлучиться. Один же из братьев пришел к Стефану на Махрище, желая узнать о Сергии. И услышал он, что Сергий в далекую пустынь ушел, желая монастырь построить, и весьма обрадовался. И, хотя в радости хотелось ему идти к святому, но он все же назад возвратился в монастырь, чтобы братию утешить в скорби о святом. Когда же братия услышала о святом, она весьма обрадовалась, и начали приходить к Сергию — иногда по два человека, иногда по три, а иногда и больше.

Предреченный же отець нашь Сергие преже постави келиа, в них покой приимати от великаго труда. Таже посилает два ученика своа всесвятѣйшему митрополиту Алексию о основании церковнѣмь, прося благословениа. И тако получив благословение, и абие начат дѣлати церковь, прежде молитву рече сице: «Господи Боже силъ, иже древле Израиля многыми увѣривый великыми чюдесы и законодавца своего Моисеа многыми и различными извѣстивъ знаменьми, иже Гедеону руном образ побѣды показавый![165] Сам нынѣ, Владыко-вседѣтелю, услыши мене, грѣшнаго раба своего, молящагося тебѣ! Приими убо молитву мою и благослови мѣсто се, егоже благоизволи създатися въ славу твою, в похвалу же и честь пречистыя ти Матере, честнаго ея Благовѣщениа, да и в томь всегда славится имя твое, Отца, и Сына, и Святого Духа». И кончавъ молитву, и тако дѣло преспѣваше благодатию Христовою. И бяху убо множьство человекь, поспѣшьствующи на дѣло, иноци же и бѣлци, ови келиа зиждущеи, инии же ина потребнаа монастырю. Овогда же и князи, и боляре прихождааху к нему, сребро доволно подааху на строение монастыря. И тако благодатию Божиею въскорѣ церковь поставлена бысть, и множьство братий.

Сам же отец наш Сергий сначала поставил келью, чтобы в покое пребывать после великого труда. Затем он посылает двух учеников своих к всесвятейшему митрополиту Алексею, прося благословения на основание церкви. Получив благословение, он начал строить церковь, сначала молитву произнеся такую: «Господи Боже сил, в древности Израиль обративший к вере многими великими чудесами и законодателю Моисею многие давший знамения, Гедеону с помощью руна победу предсказавший! Ныне, Владыка-вседержитель, услышь меня, грешного раба своего, молящегося тебе! Прими молитву мою и благослови место это, которое по твоему изволению создалось для славы твоей, в похвалу и честь пречистой твоей Матери, честного ее Благовещения, чтобы и здесь всегда славилось имя твое, Отца, и Сына, и Святого Духа». Он закончил молитву, и работа успешно пошла благодатью Христовой. И было много людей, помогающих в этом деле, иноков и мирских, — одни кельи строили, другие же службы монастырские. Иногда же и князья, и бояре приходили к нему, серебра много давали для построения монастыря. Так по благодати Божьей быстро церковь поставлена была, и множество братьев собралось.

Нѣции же от монастыря Святыа Троица, не тръпяще надлъзѣ духовнаго си учителя разлучение и любовию велиею разгорѣвшеся, идоша въ град къ митрополиту и рѣша: «Владыко святый! Вѣдает святое ти владычьство духовнаго ны пастыря разлучение. Нынѣ же живем, яко овца, не имущи пастыря: священноиноци же, и старци, и святое Богомь събранное братство, не тръпяще отчааго разлучениа, отходять от монастыря; и мы убо не тръпим надлъзѣ не насыщатися святого его зрѣниа. Тѣмже аще волиши, Богом данный нам строителю, вели ему пакы възвратитися въ свой ему монастырь, яко да не до конца болѣзнуеми за нь».

Некоторые из монастыря Святой Троицы, не вынося с духовным учителем разлуки и любовью великой возгоревшись, пошли в город к митрополиту и сказали: «Святой владыка! Знаешь ты, святой владыка, о нашей разлуке с духовным пастырем. Сейчас мы живем, как овцы, не имеющие пастыря; священноиноки, и старцы, и святое Богом собранное братство, не вынося разлуки с отцом, уходят из монастыря; и мы не можем больше не видеть святого его лица. Поэтому если ты соизволишь, Богом данный нам наставник, прикажи Сергию назад вернуться в его монастырь, чтобы не до конца изнемогли мы без него».

Слышав же сиа митрополит от пришедших братий, и не косно, но абие въскорѣ посилает два архимандрита, Герасима и Павла, нѣчто предлагая ему от божественаго Писаниа: тъй бо яко отець учааше и яко сына наказааше. Пришедше же архимандрити тии, и сътворше обычное цѣлование, и рѣша: «Отець твой, Алексие митрополит, благословляет тя. Зѣло, — рече, — възвеселихся, слышавъ твое житие еже въ далнѣй пустынѣ, яко и тамо от многых прославится имя Божие. Но убо довлѣет тобою сътвореннаа церковь и Богом събранное братство, да егоже веси въ добродѣтели искусна от своих ученикъ, того постави въмѣсто себе строителя святому монастырю. Сам же пакы възвратися в монастырь Святыа Троица, яко да не надлъзѣ братиа, скръбяще о разлучении святого ти преподобиа, от монастыря разлучатся. А иже досаду тебѣ творящихь изведу вънь из монастыря, яко да не будет ту никогоже, пакость творящаго ти; но токмо не преслушай нас. Милость же Божиа и наше благословение всегда да есть с тобою». Сиа слышавъ, святый отвѣща имъ: «Сице рците господину моему митрополиту: вся от твоих устъ, яко от Христовых устъ, прииму с радостию и ни в чем же преслушаю тя».

Услышал это митрополит от пришедших братьев и немедля посылает двух архимандритов, Герасима и Павла, некоторые поучения посылая Сергию из божественного Писания: ведь митрополит его как отец учил и как сына наставлял. Пришли архимандриты те и, поцеловав Сергия, как принято, сказали: «Отец твой, Алексей-митрополит, благословляет тебя. “Весьма, — сказал он, — обрадовался я, услышав про твою жизнь в дальней пустыни, что и там многими прославляется имя Божье. Но подобают тебе тобой построенная церковь и Богом собранное братство, поэтому, кого ты считаешь в добродетели преуспевшим из своих учеников, — того поставь вместо себя настоятелем святого монастыря. Сам же назад возвратись в монастырь Святой Троицы, чтобы больше братия, скорбя о разлуке со святым твоим преподобием, из монастыря не уходила. А тех, кто досаждает тебе, я изгоню из монастыря, чтобы не было там никого, кто бы обиды тебе наносил; но только не ослушайся нас. Милость же Божья и наше благословение всегда пусть будет с тобой”». Услышав это, святой ответил им: «Так скажите господину моему митрополиту: все, что исходит из твоих уст, как из уст Христа, я приму с радостью и ни в чем не ослушаюсь тебя».

Пришедше же архимандрити, възвѣстиша митрополиту реченнаа от святого Сергиа. Тъй же слышавъ, зѣло възвеселися съвръшенному его послушанию; и въскорѣ посылает священникы, и абие освещают церковь въ имя Благовѣщениа пречистыа владычица наша Богородица, иже и донынѣ стоит благодатию Христовою. Избра же Сергий единого от ученикь своих именем Романа и сего посилаеть к митрополиту. И тако благословивъ его на свящьньство и строителя новоначалному монастырю, и оттуду пакы възвращается святый в монастырь Святыа Троица.

Пришли архимандриты и сообщили митрополиту сказанное святым Сергием. Услышав это, митрополит весьма обрадовался совершенному его послушанию; и быстро посылает священников, и они освящают церковь в честь Благовещения пречистой владычицы нашей Богородицы, — а церковь та и до сего дня стоит по благодати Христа. Избрал Сергий одного из учеников своих, по имени Роман, и посылает его к митрополиту. И вот, благословив его на священничество и игуменство в новооснованном монастыре, оттуда назад возвращается святой в монастырь Святой Троицы.

Велми бо желааше святый Сергие, яко до будет Исакие молчалникь игуменъ у святого Благовѣщениа. Тъй же никакоже хотяаше, но, якоже рѣхом, любя безмлъвие и млъчание, но зѣло моляше святого, яко да конечнее благословит его млъчати и ничтоже отинудь не глаголати. Святый же по прошению его рече ему: «Чадо Исаакие! Аще млъчанию желаеши, заутра, егда съвръшим божествену службу, ты же прииди на севѣрнаа врата, и тако благословлю тя млъчати». Тъй же, по словеси святого, яко видѣ съвръшившуюся божественую службу, приходит къ севѣрным вратом. Святый же старець, прекрестивь его рукою, рече: «Господь да исплънит желание твое!» И абие егда благословяше его, и видит яко нѣкый великь пламень изшедшь от руку его, иже всего того предреченнаго Исаакиа окруживши. И от того дни пребысть молчя без страсти молитвами святого Сергиа; аще бо нѣкогда хотяаше и с тихостию каково рещи, но възбраним бываше святого молитвами. И тако пребысть млъча вся дни живота своего, по реченому: «Аз же бых, яко глух, не слыша, и яко нѣмь, не отвръзаа устъ своих».[166] И тако подвизався великим въздръжанием, тѣло свое удручаа ово постом, ово бдѣнием, ово же млъчанием, конечнее же послушаниемь до послѣдняго своего издыханиа. И тако в том предасть душю свою Господеви,[167] егоже и въжделѣ от юности своея.

Весьма желал святой Сергий, чтобы был Исаакий-молчальник игуменом в монастыре святого Благовещения. Тот же никак не хотел, но, как мы сказали, полюбив безмолвие и молчание, упорно умолял святого, чтобы тот наконец благословил его молчать и ничего совсем не говорить. Святой в ответ на просьбу его сказал ему: «Чадо Исаакий! Если молчать желаешь, наутро, когда закончим божественную службу, ты приходи к северным дверям, и я благословлю тебя молчать». Исаакий, следуя словам святого, когда увидел, что закончилась божественная служба, пришел к северным дверям. Святой же старец, перекрестив его рукой, сказал: «Господь пусть исполнит желание твое!» И когда он благословлял Исаакия, то увидел, как некое огромное пламя вышло из руки Сергия и всего Исаакия окружило. И с того дня пребывал тот в молчании бесстрастном благодаря молитвам святого Сергия: если порой и хотел тихо что-нибудь сказать, то запрещали ему это святого молитвы. Так пребывал он в молчании до конца дней своих, как сказано: «Я, как глухой, не слышу, и как немой, который не открывает уст своих». Так совершал он подвиги великого воздержания, тело свое удручая или постом, или бдением, или же молчанием, и, наконец, послушанием до последнего своего вздоха. Так он отдал душу свою Господу, к чему и стремился с юности своей.

Слышано же бысть в монастыри святого приход, изыдоша братиа въ срѣтение его, егоже и видѣвше мняху, яко второе солнце возсиавши. И бѣ от всѣх устъ слышати: «Слава тебѣ, Боже, всѣх промыслителю!» И бяше чюдно зрѣние и умилениа достойно: ови убо бяху руцѣ отцу лобызающе, ини же нозѣ, овии же ризъ касающеся цѣловааху, инии же предтекуще толико от желаниа хотяще зрѣти на нь. Вси убо купно радовахуся и славяху Бога о възвращении своего отца. Что убо отець? Духовнѣ и тъй радовашеся, чада своя зряй събранна.

Когда услышали в монастыре о возвращении святого, вышла братия навстречу ему, и когда увидели они его, то показалось им, что второе солнце воссияло. И из всех уст слышно было: «Слава тебе, Боже, обо всех заботящийся!» И было чудесным зрелище и умиления достойным: потому что одни руки отца лобызали, иные же ноги, а другие к одеждам прикасались и целовали их, а иные впереди шли только из-за желания увидеть его. Все вместе радовались и славили Бога за возвращение их отца. Что же отец? Духом и он радовался, детей своих увидев вместе.

О ЕПИСКОПѢ СТЕФАНѢ[168]

О ЕПИСКОПЕ СТЕФАНЕ

Елма же нужда еще другыхь устроений чюдесъ и дара прозорливаго въспомянути, и въ чюдесное повѣдание слово обратим. Настоящее же да глаголется еже о епископѣ Стефанѣ, еже бысть муж добродѣтеленъ, иже житиемь благоговѣинъ, иже из дѣтьства сердечною чистотою свѣтлѣашеся. Се убо многы в добродѣтелех възсиавый Стефанъ, да глаголется, имѣя любовь о Христѣ духом премногу къ блаженному отцу нашему святому Сергию. Нѣкогда же случися ему шествие пути от своея епископиа, Перми глаголемыа, къ господьствующему граду Москвѣ. Путь же онъ, имъже идяше епископъ, отстоит от монастыря святого Сергиа яко поприщь 10[169] или вяще. И помышляющу ему, скоро в путь грядущу, тогда не быти у святого въ обители, но егда възвратится въ своя, тогда приити въ обитель къ преподобному.