Подготовка текста Д. М. Буланина, перевод М. Ф. Антоновой и Д. М. Буланина, комментарии Д. М. Буланина 14 страница

О ПРЕСТАВЛЕНИИ СВЯТОГО

О КОНЧИНЕ СВЯТОГО

Живъ же святый лѣта доволна в добром въздръжании, трудѣ, и неисповѣдима несказанна чюдеса от дѣлъ показа, и въ старость глубоку пришед, нимала от божественыхъ пѣний или служений оставляа. И елико състарѣешася възрастом, толико паче крѣпляашеся и растяше, усердиемъ и божественых подвиг мужественѣ и теплѣ касаашеся, никакоже старостию побѣжаем. Но нозѣ его стлъпие бяху день от дне, якоже степенем приближающеся к Богу. Разумѣ же и преже шестих месяцех свое преставление, призвавъ убо братию, и вручаетъ старѣйшинъство своему присному ученику, сущу в добродѣтели свершену и въ всемъ равно послѣдующу своему учителю, тѣломъ убо младу, умом же зѣло сѣдинами цвѣтуща, иже послѣди явлена его в чюдесѣх показавъ, предводящее слово скажеть,[194] Никону же именем.[195] Сему повелѣ пасти стадо христоименитое внимателнѣ же и правѣ, яко слово въздати хотяща не о себѣ, но о многыхъ. Сей убо великый подвижникъ вѣрою благочестивѣйши, неусыпаемое хранило, непресыхаемый источникъ, желанное имя, безмлъствовати начятъ.

Жил святой долгие годы в совершенном воздержании, труде, и непередаваемые, несказанные чудесные дела совершил, и старости глубокой достиг, никогда от божественного пения или службы не уклоняясь. И чем больше старел он, тем больше укреплялся и возвышался, в усердии божественных подвигов мужественно и с любовью упражняясь, и никак его старость не побеждала. Но ноги его костенели день ото дня, как будто по ступеням приближались к Богу. Предвидел он за шесть месяцев свою кончину и, призвав братию, вручил игуменство своему самому любимому ученику, в добродетелях совершенному и во всем без исключения следующему своему учителю, и хотя возрастом был он молод, — ум его был весьма сединами убелен; впоследствии он чудесами прославился, о которых следующая повесть расскажет, — по имени Никон. Сергий повелел ему пасти стадо Христово внимательно и праведно, ибо ответ ему придется держать не за себя, но за многих. И с тех пор Сергий, этот великий подвижник в вере благочестивейший, недремлющий хранитель, непересыхающий источник, славный именем, безмолвствовать начал.

И месяца септевриа в недугъ убо в телесный впаде, и видѣ убо конечнѣ свое к Богу отхожение естества отдати долгъ, духъ же к желанному Исусу предати, призывает священно исплънение и новоизбранное стадо. И бесѣду простеръ подобающую, и ползе поучивъ, непреткновенно въ православии пребывати рече, и единомыслие другъ къ другу хранити завѣща, имѣти же чистоту душевну и телесну и любовь нелицемѣрну, от злых же и скверных похотей отлучитися, пищу же и питие имѣти не мятежно, наипаче смирениемъ украшатися, страннолюбиа не забывати, съпротивословиа удалятися, и ничтоже вмѣняти житиа сего честь же и славу, но вмѣсто сих еже от Бога мъздовъзданиа ожидати, небесных вѣчных благъ наслажение. И прочее много наказавъ, рече: «Азъ, Богу зовущу мя, отхожду от васъ. Предаю же вас всемогущему Господу и того пречистѣй Богоматери, да будет вамь прибѣжище и стѣна от сѣтей вражиих и лаяний их». И в самый убо исход, вън же хотяше телеснаго съуза отрѣшитися, владычняго тѣла и крови причястися, ученикъ руками того немощныя уды подкрѣпляемы. Въздвиже на небо руцѣ, молитву сътворивъ, чистую свою и священную душу съ молитвою Господеви предаст, в лѣто 6900-е месяца септевриа 25; живъ же преподобный лѣтъ 70 и 8.[196]

И в сентябре месяце недугом телесным был поражен, и видя, что он уже к Богу отходит, чтобы природе отдать долг, дух же любимому Иисусу предать, он призывает священное братство и новособранное стадо. И беседу повел подобающую, и полезным вещам учил, неуклонно в православии оставаться веля, и завещал единомыслие друг с другом хранить, иметь чистоту душевную и телесную и любовь нелицемерную, от злых и скверных похотей остерегаться, пищу и напитки вкушать трезвенные, а особенно смирением украшать себя, страннолюбия не забывать, от противоречия уклоняться, и ни во что ставить честь и славу жизни этой, но вместо этого от Бога воздаяния ожидать, небесных вечных благ наслаждения. И другому многому Сергий поучал, говоря: «Поскольку Бог зовет меня, я ухожу от вас, а вас передаю всемогущему Господу и его пречистой Богоматери, чтобы она была для вас прибежищем и стеной от сетей вражеских и козней их». И перед самой смертью, когда должна была душа его с телом разлучиться, он тела и крови Владыки причастился, а ученики руками своими его немощные члены поддерживали. Он простер к небу руки и, молитву совершив, чистую свою и священную душу с молитвой Господу предал, в год 6900 (1392) месяца сентября в 25 день; жил же преподобный семьдесят восемь лет.

Излия же ся тогда благоухание велие и неизреченно от телесе святого. Братии же всѣм събраном, плачем и рыданиемъ съкрушаахуся; и на одрѣ честное и трудолюбное тѣло положьше честно, псалмопѣнием и надгробными того провожаху. Ученикъ слез источници проливахуся, коръмчиа отщетившеся, и учителя отъяти бывше; и отчя разлучения не тръпяше, плакахуся, аще бы им мощно и съумрети им тогда с ним. Лице же святого свѣтляашеся, яко снѣг, а не яко обычай есть мертвымъ, но яко живу или аггелу Божию, показуя душевную его чистоту и еже от Бога мьздовъздааниа трудом его. Положиша же честное его тѣло въ обители, иже от него създаннѣй. Кая убо яже въ преставлении и по кончинѣ сего чюднаа бывша и бывают: разслабленых удовъ стягнутиа, и от лукавых духъ человеком свобожениа, слѣпых прозрѣниа, слукых исправлениа — токмо ракы его приближениемь. Аще и не хотяше святый, якоже в животѣ, и по смерти славы, но крѣпкая сила Божиа сего прослави. Емуже предидяху аггели въ преставлении къ небеси, двери предотвръзающи райскыя и въ желаемое блаженьство вводяще, в покой праведных, въ свѣте аггелъ; и яже присно желааше, зряй и всесвятыя Троици озарение приемля, якоже подобааше постнику, иноком украшение.

Распространилось тогда благоухание великое и неизреченное от тела святого. А братия вся собралась и в плаче и рыдании сокрушалась; и, в гроб честное и трудолюбивое тело положив честно, они псалмами и надгробным пением его провожали. Ученики проливали слез ручьи, кормчего лишившись, с учителем разъединенные; с отцом разлуки не вынося, плакали они, и если бы могли, умерли бы тогда с ним. Лицо же святого было светлым, как снег, а не как обычно у мертвых, но как у живого человека или ангела Божьего, показывая этим душевную его чистоту и от Бога воздаяние за труды его. Похоронили честное его тело в обители, которая им была создана. Сколько после смерти и после кончины Сергия чудесных дел произошло и происходит: расслабленных членов укрепление, от лукавых духов людям освобождение, слепых прозрение, горбатых выпрямление — только от приближения к его раке. Хотя и не хотел святой, как и при жизни, после смерти славы, но крепкая сила Божья его прославила. После кончины перед ним летели ангелы к небесам, двери открывая ему райские и в вожделенное блаженство вводя, в покой праведных, в свет ангельский; и увидел святой то, о чем мечтал, и всесвятой Троицы озарение получил, как подобает постнику, иноков украшению.

Сицеваа отчя течениа, сицева дарованиа, сицева чюдес приатиа, яже не токмо в животѣ, но и по смерти, иже не мощно есть писанию предати, елма убо тако яже о нем и доселѣ зрится.

Таково было житие отца, таковые дарования, таковые чудес его проявления, — причем не только при жизни, но и после смерти, — о которых нельзя написать; потому что чудеса его до сих пор все видят.

Принеси ми убо иже древле просиавших сравним сему, иже от добродѣтелей житиа и мудрости, и видим, аще въистинну ничимже от тѣхъ скуденъ бѣ иже прежде закона онѣмъ божественым мужем: по великому Моисеу и иже по нем Исусу,[197] събороводець бысть и пастырь людем многым, и яко въистину незлобие Иаковле стяжа и Авраамово страннолюбие,[198] законоположитель новый, и наслѣдникъ небеснаго царствиа, и истинный правитель пасомым от него. Не пустыню ли исполни благопопечений многых? Аще и разсудителенъ бяше Великый Сава,[199] общему житию правитель, сей же не стяжа ли по оному доброе разсуждение, многы монастыря общежитие проходящих въздвиже? Не имяше ли и сей чюдесъ дарованиа, якоже прежде того прославлении, и вельми Богъ сего прослави и сътвори именита по всей земли? Мы убо не похваляем того, яко похвалы требующа, но яко онъ о нас молиться, въ всемь бо страстоположителя Христа подражавъ. Не въ много же прострем слово. Кто бо възможет по достоянию святого ублажити?

Покажи мне в древности прославившихся, сравним с ним тех, кто известен добродетельной жизнью и мудростью, и увидим, что поистине святой ничем не хуже был тех ветхозаветных божественных мужей: как великий Моисей и после него Иисус, он вождем был и пастырем людям многим, и поистине незлобивость Иакова имел и страннолюбие Авраама, законодатель новый, и наследник небесного царства, и истинный правитель стада своего. Не пустынь ли он наполнил заботами многими? Разумен был Великий Савва, общежительства создатель, но не обладал ли Сергий, как он, добрым разумом, так что многие монастыри общежительные создал? Не обладал ли и он чудотворным дарованием, как до него прославившиеся, так что весьма Бог его прославил и сделал знаменитым по всей земле? Мы восхваляем не того, кто в похвале нуждается, но того, кто за нас молится, кто во всем предавшему себя на мучения Христу подражал. Но не будем удлинять рассказ. Ведь кто сможет по достоинству святого прославить?

СЛОВО ПОХВАЛНО ПРЕПОДОБНОМУ ОТЦУ НАШЕМУ СЕРГИЮ СЪТВОРЕНО БЫСТЬ УЧЕНИКОМ ЕГО, СВЯЩЕННОИНОКОМЪ ЕПИФАНИЕМЬ

СЛОВО ПОХВАЛЬНОЕ ПРЕПОДОБНОМУ ОТЦУ НАШЕМУ СЕРГИЮ СОЗДАНО БЫЛО УЧЕНИКОМ ЕГО, СВЯЩЕННОИНОКОМ ЕПИФАНИЕМ

Благослови, отче!

Благослови, отче!

Тайну цареву добро есть хранити, а дѣла Божиа проповѣдати преславно есть; еже бо не хранити царевы тайны — погубно есть и блазнено, а еже млъчати дѣла Божиа преславнаа — бѣду души наносити. Тѣмже и азъ боюся млъчати дѣла Божиа, въспоминаа муку раба оного, приимшаго господень талантъ, и в земли съкрывшаго, и прикупа имь не сътворивъша. Никтоже бо достоинъ есть, неочищену имѣя мысль вънутрьняго человека; таковъ сый страстный азъ, пленицами многыми грѣховъ моих стягнути, таковымь преславным вещемь нелѣпо бѣ мнѣ коснутися, но развѣ точию безакониа моа възвѣщевати и пещися о грѣсѣхь моих. Но понеже желание привлачит мя и недостоинъство млъчати запрѣщает ми, и грѣси мои яко бремя тяжко отяготѣша на мнѣ. И что сътворю? Дръзну ли недостойнѣ к начинанию? Что убо, реку ли или запрещаю в себѣ? Окаю ли свое окааньство? Внимаю ли въсходящим на сердце мое блаженьствомь о преподобнѣмь?

Тайну царскую следует хранить, а дела Божьи проповедовать похвально; ибо не хранить царской тайны — пагубно и опасно, а молчать о делах Божьих славных — беду душе приносить. Поэтому и я боюсь молчать о делах Божьих, вспоминая мучения известного раба, получившего от господина талант, и в землю его зарывшего, и не пустившего его в оборот. Никто не достоин писать, у кого нечисты внутренние помыслы; таков и я, одержимый страстями, цепями многих грехов моих связанный, и к таким славным вещам не следовало бы мне прикасаться, но только лишь в беззаконии моем каяться и заботиться о грехах моих. Но желание обуревает меня и мне, недостойному, молчать не дает, и грехи мои тяготеют надо мной, как бремя тяжкое. И что мне делать? Осмелюсь ли, недостойный, начать? Что делать — говорить мне или запретить себе это? Буду ли оплакивать себя, окаянного? Буду ли внимать приходящим на сердце мое блаженным мыслям о преподобном?

Но ты сам, отче, съдѣйствуй ми, да не яко недостойну ми помрачится ум мой, но сам, — яже и не пишущу ми в мысли моей, да взыдут от твоих похвалъ, — сиа пишущу ми, ты вразуми и настави. Множицею бо въспомянувъ и слезы о сем испустих моего ради недостоиньства, да не како не получю искомаго, о немже начат, аще не ты руку простреши. Нѣсмь бо доволенъ по достоянию хвалы тебѣ принести, но малая от великых провѣщати. Но обаче сподоби мя принести похвалы тебѣ, приносящаго млъбы о моей худости къ Христу Богу нашему. Аще бо и вси достойни, но аз недостоинъ есмь, влеком и жадая, да поне крупицам трапезы избранных причастникъ буду: могут бо и множество крупиць насытити алчющих душа, наипаче же духовных отець учениа и душеполезнаа словеса не токмо телеса, но и самую душу могут укрѣпити и окръмляти къ духовным подвигом: понеже свѣтла, и сладка, и просвѣщенна нам всечестных нашихь отець възсиа память, пресвѣтлою бо зарею и славою просвѣщающеся, и нас осиавают. Свѣтлаа убо въистину, и просвѣщеннаа, и всякоя почьсти от Бога и радости достойна, имъже вашихь боголюбивых душь, яко възлюбленных чяд отець, къ духовному веселию нынѣ съзвавши и, яко любителя отець, въ свѣтлѣй сей церкви радостно приемлющи и любовно веселящи прежде же плотскиа духовную вам предуготовляющи трапезы: исполнь сущи радости и веселиа духовнаго и исполнь сладости божественных словес, аггельскыа пища. Пищу убо аггельскую Писании духовна словеса нарицаютъ, имже душа наслажается, внимающа умом, и яко пищею тѣло, тако и словом укрѣпляема бывает душа. Сладость бо словесную Давидъ вкусивъ, удивляяся, къ Богу глаголет: «Коль сладка грътани моему словеса твоя, паче меда устомь моим! Он заповѣдѣй твоих разумѣх, и сего ради възненавидѣх всякь путь неправды».[200] Такожде и древнии отцы наши и прочии вси, иже в постѣ провосиаша.

Но ты сам, отче, помоги мне, чтобы у недостойного меня не помрачался ум мой, но сам ты (когда и не пишу я в мыслях своих, пусть восстанут они на похвалу тебе), пока я пишу это, вразуми и научи меня. Много раз в уме перебирал свои пороки и слезы из-за них источал, боялся, что не исполню своего желания, — того, что начал, — если ты мне руку помощи не подашь. Ведь не способен я по достоинству хвалы тебе воздать, но только немногое из великого рассказать могу. Но, однако, помоги мне восславить тебя, приносящего мольбы за меня, бедного, Христу, Богу нашему. Ведь если другие достойны, я не достоин, стремлюсь и желаю хотя бы крупицы от трапезы избранных получить: может ведь и множество крупиц насытить алчущую душу, особенно же духовных отцов учения и душеполезные слова могут не только тело, но и саму душу укрепить и насытить для духовных подвигов, потому что светлая, и сладостная, и просвещающая о наших честных отцах нам сияет память; ибо они, светлой зарей и славой просвещаясь, и нас озаряют. Светлая их память поистине и просвещающая, и всякой почести от Бога и радости достойная, которая ваши боголюбивые души, как возлюбленных сыновей отец, к духовному веселью теперь воззвав и, как любимого <сына> отец, в светлой этой церкви радостно приняв и с любовью веселя, до плотской духовную вам приготовляет трапезу: их память наполнена радости и веселья духовного и наполнена сладостных божественных слов, ангельской пищи. Ведь пищей ангельской в Писании духовные слова называются, которыми наслаждается душа и внимает ум; и как пищей тело, так словом укрепляется душа. Сладость слов вкусив, Давид, дивясь, Богу говорит: «Как сладки гортани моей слова твои, лучше меда устам моим! Повелениями твоими я вразумлен, потому ненавижу всякий путь лжи». Так же и древние отцы наши и прочие все, кто в посте прославился.

Сих же стопам послѣдуя и житию их ревнуя, всякь путь неправды възненавидѣ и истинну възлюби, егоже и прежде написаниемь слова вмѣнихом и от нас днесь нынѣ похваляемь есть Сергие, блаженый и преподобъный отець нашь. Сему убо въправду подобает дивитися, и достойно есть ублажити: зане и онъ, человекь подобострастенъ нам бывъ, но паче нас Бога възлюби, и вся краснаа мира сего, яко уметы, въмѣни и презрѣ, и усердно Христу послѣдова, и Богъ възлюби его; и яко угодити ему искрьно потщася, и удиви и прослави его; «славящаа мя бо, — рече, — аз прославлю, уничижающаа же мя без чести будуть».[201] И егоже Богъ прослави, кто может похвалу его скрыти? Лѣпо убо и нам того въ правду достойно ублажити и похвалити: похвала бо его яже отъ нас не оного что ползует, но нам паче спасение духовное съдѣвает. Сего ради в наше научение полезно узаконися, иже от Бога почьсти святых послѣднему роду писанием предавати, да не глубиною забвениа покрываются святого добродѣтели, но паче же разумно словесы сказающе, подобно сим открывати, яко не утаити ползу слышащим.

По их стопам следуя и жизни их подражая, всякий путь лжи возненавидел и истину возлюбил тот, о котором мы в написанном раньше Слове вспоминали и которого мы сейчас здесь хвалим, — Сергий, блаженный и преподобный отец наш. Ему поистине подобает удивляться и его следует прославить: потому что он, хотя был человек, подобный нам, но больше нас Бога возлюбил, и все прелести мира этого, как прах, отверг и презрел, и усердно за Христом последовал, и Бог возлюбил его; так как он угодить Богу искренне старался, Бог возвеличил и прославил его; «славящих меня, — сказано, — я прославлю, а уничижающие меня без чести будут». Кого Бог прославил, кто может того величие скрыть? Следует и нам его поистине достойно прославить и похвалить: ведь похвала наша Сергию не ему пользу приносит, но для нас спасением будет духовным. Поэтому у нас и установился обычай полезный, чтобы почести от Бога святым для последующих поколений в писаниях передавать, чтобы в глубину забвения не погрузились святого добродетели, но, разумными словами о них рассказывая, следует о них сообщить, чтобы принесли они пользу слушателям.

Вѣсть бо добродѣтель словом многых умилити, якоже жалом душу уязвити и къ Богу чистым житиемь подвигнути. Такожде и съй приведе къ Богу многых душа чистым своим и непорочным житием, преподобный игумен отець нашь Сергие святый: старець чюдный, добродѣтелми всякыми украшенъ, тихый кроткый нравъ имѣя, и смиреный добронравый, привѣтливый и благоувѣтливый, утѣшителный, сладкогласный и благоподатливый, милостивый и добросръдый, смиреномудрый и цѣломудреный, благоговѣйный и нищелюбивый, страннолюбный и миролюбный, и боголюбный; иже есть отцамь отець и учителем учитель, наказатель вождем, пастырем пастырь, игуменом наставник, мнихомь началникъ, монастырем строитель, постником похвала, млъчялником удобрение, иереом красота, священником благолѣпие, сущий въждь и неложный учитель, добрый пастырь, правый учитель, нелестный наставникъ, умный правитель, всеблагый наказатель, истинный кормник, богоподателный врачь, изящный предстатель, священный чиститель, началный общежитель, милостыням податель, трудолюбный подвижникь, молитвеникъ крѣпокь, и чистотѣ хранитель, цѣломудриа образ, столпъ терпѣниа: иже поживе на земли аггельскым житиемь и възсиа въ земли Рустѣй, акы звѣзда пресвѣтлаа; иже премногую его добродѣтель людем на плъзу бысть многым, многым на спасение, многым на успѣх душевный, многым на потребу, многым на устрои; иже бысть христолюбивым князем великым русскым учитель православию; велможам же, и тысущником, и прочим старѣйшим, и всему синглиту, и христолюбивому всему воиньству иже о благочестии твердый поборникь; архиепископамъ же, и епископом, и прочим святителемь, архимандритом благоразумный и душеполезный възгласникь и съвъспросникъ; честным же игуменом и прозвитером прибѣжище, иночьскому же чину акы лѣствица, възводящиа на высоту небесную; сиротамь акы отець милосердъ, вдовицамь яко заступникъ теплъ; печалным утѣшение, скръбящим и сѣтующим радостотворець, ратующимся и гнѣвающимся миротворець, нищим же и маломощнымь съкровище неоскудное, убогым, не имущим повседневныя пища великое утѣшение, болящим въ мнозѣх недузѣх посѣтитель, изнемогающим укрѣпление, малодушьным утвръжение, безвременным печалникь, обидимым помощникь, насильствующим и хищником крѣпокь обличитель, сущим въ плѣнении отпущение, в работах сущих свобожение; в темницах въ узах дръжимым избавление, длъжьным искупление, всѣмь просящим подаание, пианицам изтрезвѣние, гръделивымь цѣломудрие, чюжаа грабящимь въстягновение, лихоимцемь възбранникъ; грѣшником кающимся вѣрный поручитель и всѣмь притекающимь к нему, акы къ источнику благопотребну.

Ведь о добродетели рассказ может многих умилить, словно жалом уязвить душу и к Богу чистой жизнью подвигнуть. Так и он привел к Богу многие души своей чистой и непорочной жизнью, преподобный игумен отец наш святой Сергий: старец чудесный, добродетелями всякими украшенный, тихий, кроткий нрав имевший, смиренный и добронравный, приветливый и благодушный, утешительный, сладкогласный и мягкий, милостивый и мягкосердечный, смиренномудрый и целомудренный, благочестивый и нищелюбивый, гостеприимный и миролюбивый, и боголюбивый; он был отцам отец и учителям учитель, предводитель вождям, пастырям пастырь, игуменам наставник, монахам начальник, монастырям строитель, постникам похвала, молчальникам поддержка, иереям красота, священникам благолепие, настоящий вождь и неложный учитель, добрый пастырь, праведный учитель, неподкупный наставник, умный правитель, всеблагой руководитель, истинный кормчий, заботливый врач, прекрасный заступник, священный очиститель, создатель общежительства, милостыню подающий, трудолюбивый подвижник, в молитвах крепкий, и чистоты хранитель, целомудрия образец, столп терпения; он прожил на земле ангельской жизнью и прославился в земле Русской, как звезда пресветлая; великая его добродетель многим людям на пользу была, для многих спасение, для многих успех душевный, для многих поддержка, для многих опора; он был для благоверных князей великих русских учителем православия; вельможам же, и тысяцким, и прочим начальникам, и всем придворным, и благоверному всему войску благочестия твердый поборник; архиепископам же, и епископам, и прочим святителям, архимандритам благоразумный и душеполезный предстатель и испытатель; честным же игуменам и пресвитерам прибежище, инокам как лестница, возводящая на высоту небесную; сиротам как отец милосердный, вдовицам как заступник горячий; печальным утешение, скорбящим и сетующим радость, воюющим и гневающимся умиротворение, нищим же и слабым сокровище неистощимое, бедным, не имеющим повседневной пищи, великое утешение, страдающим многими недугами успокоитель, изнемогающим укрепление, робким опора, злосчастным заступник, обиженным помощник, насильников и хищников твердый обличитель, находящимся в плену избавитель, в трудах изнемогающим освободитель; в темницах в оковах содержащимся избавление, должникам выкуп, просящим подаяние, пьяницам трезвость, горделивым целомудрие, чужое грабящим обуздание, лихоимцам запрещение; грешникам кающимся и всем приходящим к нему, как к источнику целительному — верный помощник.

Бѣше же видѣти его хождениемь и подобиемь аггелолѣпными сѣдинами чьстна, постом украшена, въздержанием сиая и братолюбиемь цвѣтый, кротокъ взором, тих хождениемь, умиленъ видѣниемь, смиренъ сердцемь, высокъ житиемь добродѣтелным, почтенъ Божиею благодатию. Понеже Бога чтяше, и Богъ почте его, Божию честь многу положи на нем. Онъ Бога прослави, и Богъ на земли прослави его, якоже рече Господь въ святом Евангелии: «Тако да просвѣтится свѣт вашь пред человекы, яко да видят дѣла ваша блага и прославят Отца вашего, иже есть на небесѣхь».[202] И пакы рече: «Не укрыется град, връху горы стоа. Ни вжигают свѣтилника и поставляют его под спудом, но на свѣщницѣ»[203] и прочаа.

Все видели, что его внешность честная была прекрасна ангельской сединой, постом он был украшен, воздержанием сиял и братолюбием цвел, кроткий взором, с неторопливой походкой, с умиленным лицом, смиренный сердцем, возвышен жизнью добродетельной, удостоен Божьей благодати. Он Бога почитал, и поэтому Бог почтил его, Божью честь великую даровал ему. Он Бога прославил, и Бог на земле прославил его, как сказал Господь в святом Евангелии: «Да светит свет ваш перед людьми так, чтобы они видели дела ваши добрые и прославляли Отца вашего небесного». И также сказал: «Не укроется город, на верху горы стоящий. И, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике» и прочее.

Сего же угодника своего, преподобнаго отца нашего и преблаженаго Сергиа, тако Богъ почте его и тако прослави его, яко да молитвами его мнози от болѣзней здравы бывааху и мнози от недугъ исцѣлѣние приаша, мнози от бѣсовь избавишася и многоразличных искушений очистишася. Толико бо Богъ прослави угодника своего не токмо в той странѣ, въ нейже живяше святый, но и въ иных градѣх, и в далних странах, и въ всѣх языцѣх от моря даже и до моря, не токмо въ Царьствующемь градѣ, но и въ Иерусалимѣ. Не токмо едини православнии почюдишася добродѣтелному житию преподобнаго, но и невѣрнии мнози удивишася благопребывателнѣй жизни его: бяше бо Бога възлюби всѣм сердцемь своим и ближняго своего, яко и сам ся, Равно бо любляше всѣх и всѣмь добро творяше, и вси ему благотворяху; и къ всѣм любовь имяше, и вси к нему любовь имѣаху и добрѣ его почитааху. И мнози к нему прихождааху, не токмо ближнии, но издалече и от далних градовъ и странъ, хотяще видѣти и слышати слово от него и велику плъзу и душевное спасение приемлюще от поучениа и дѣлъ его: учаше бо и творяше, якоже въ Дѣаниих святых апостолъ речеся: «Понеже начат Исус творити же и учити»;[204] иже убо словом учааше, то же сам дѣломь творяше.

Этого угодника своего, преподобного отца нашего и преблаженного Сергия, так Бог почтил и так прославил, что благодаря молитвам его многие от болезней выздоравливали и многие от недугов исцеление получали, многие от бесов избавились и от различных искушений очистились. Так Бог прославил угодника не только в том месте, где жил святой, но и в других городах, и в дальних краях, и у всех народов от моря до моря, не только в Царьграде, но и в Иерусалиме. Не только одни православные изумлялись добродетельной жизни преподобного, но и неверные многие удивлялись блаженной жизни его: ведь он Бога возлюбил всем сердцем своим, и ближнего своего — как самого себя. Ведь одинаково он любил всех и всем добро творил, и все его благодарили; и ко всем любовь имел, и все к нему любовь имели и искренне его почитали. И многие к нему приходили, не только из ближних мест, но издалека, и из дальних городов и краев, желая увидеть его и услышать поучение его, и великую пользу, и душевное спасение получали от поучения и дел его: он учил и творил, как в Деяниях святых апостолов сказано: «Потому что начал Иисус творить и учить»; чему словом учил, то сам делом творил.

И не токмо от поучениа его плъзеваахуся, но и многажды нѣкымь, зрящимь на нь точию, от зрѣниа его приимати ползу многым. Многых научи душеполезными словесы, и на покаание къ Богу обрати; и многых спасе, и въ иночьскый облекъ образ, паче аггельскый, и честныя мощи их своима рукама опрятавъ, погребению предасть. И многых душа къ Богу приведе, и мнози поучениемь его спасошася и донынѣ спасаются, не точию иноци, но и простии, поминающе душеполезнаа его словеса и учениа; упасе бо порученное ему от Бога стадо въ преподобии, правдѣ, образ въ всемь бывъ своимь учеником. Поживе на земли житие чисто, непорочно и благоугодно Господеви, еже наченъ от юности зѣло, то же и съвръши въ старости глубоцѣ, не измѣнивъ правила чернечьскаго въ вся лѣта житиа своего, никакоже разлѣнися, ни унывъ, не инако нача, и инако оконча: но елико убо жестоко и свято нача, толико же изрядно и чюдно сконча; и съ благоизволением убо нача, съ святынею же съвръшив въ страсѣ Божии. «Зачало бо прѣмудрости страх Господень»;[205] занеже вѣру, и упование, и любовь преизлише приобрѣте, тѣмже благочестивъ нача, и благочестно поживе, и свято съвръши. Равно течение сконча, вѣру съблюде, и вѣнець праведный получи, и мзду вѣрну въсприат трудовь ради и исправлений своихь, имиже подвизася на земли, подвигъ мног съвръшивъ, и труд великъ подъятъ, тяготу вара дневнаго понесъ, и зной полудневный добльственѣ въсприатъ, и студень зимную велми пострада, и мразы лютыа неистръпимыа претръпѣ имени ради Божиа; и того ради нынѣ въсприатъ мзду съвершену и велию милость.

И не только поучения его пользу приносили, но много раз, взглянув на него только, от лицезрения его получали пользу многие. Многих он научил душеполезными словами и на покаяние к Богу обратил, и многих спас, и в иноческий облек образ, даже в ангельский, и, честные мощи их своими руками одев, погребению предал. И многих души он к Богу привел, и многие благодаря поучениям его спаслись и доныне спасаются, — не только иноки, но и миряне, — вспоминая душеполезные его слова и поучения; он пас порученное ему Богом стадо в благочестии, правде, примером во всем будучи своим ученикам. Прожил он на земле жизнь чистую, непорочную и угодную Господу, начиная с юности ранней и до старости глубокой, не отступив от правил иноческих во все годы жизни своей; никогда не ленился, не унывал, что начинал, то и завершал: и насколько мужественно и свято он начал, настолько же твердо и чудесно закончил; радостно начал, а свято завершил жизнь в страхе Божьем. «Ведь начало премудрости страх Господа»; так как он верой, и надеждой, и любовью в изобилии обладал, он благочестиво начал, и благочестиво прожил, и свято закончил жизнь. Он неуклонно течение жизни закончил, веру сохранил, и венец праведный получил, и мзду заслуженную принял за труды и деяния свои, которые он совершил на земле, подвиг великий совершил, и трудности великие преодолел, — тяжесть жары дневной терпел и зной полуденный доблестно переносил, и от стужи зимней весьма страдал, и морозы лютые нестерпимые терпел во имя Божье; и за это теперь получил мзду заслуженную и великую милость.