Подготовка текста Д. М. Буланина, перевод М. Ф. Антоновой и Д. М. Буланина, комментарии Д. М. Буланина 13 страница

О МОНАСТЫРѢ О ВЫСОКОМЪ

О МОНАСТЫРЕ ВЫСОКОМ

Ниже сие подобаеть умлъчати о Высокомъ монастырѣ, еже предводящее слово скажеть. Въ ино время предреченному великоименитому князю Владимеру[186] умолившу святого Сергиа, да сим же образом приидет въ отечьство его, град Серпоховь, и благословит мѣсто на рѣцѣНаре, и въздвигнет церковь въ имя Зачятиа пречистыа Богородица.[187] Еже и послуша преподобный; вси бо великодръжавнии к нему велию вѣру от всеа душа стяжавше, понеже велику пльзу и утѣшение духовно от него приемлюще. И исплъняет жалаемому желание его святый: пришед нареченное мѣсто благословляет и церковъ воздвиже. И тако же молит боголюбивый князь, да дастъ ему единаго от ученикъ своих, именем Афонасиа. Святый же, аще и нужно ему бысть дарование, но любовию преклонися на прошение: бѣ бо Афонасие в добродѣтелех мужь чюденъ, и въ божественых писании зѣло разумень, и доброписаниа много рукы его и донынѣ свидѣтельствують, и сего ради любим зѣло старцу. И сего оставляет святый строити монастырь[188] и общежитие съставити; еже и бысть. Молитвами святого устроенъ монастырь чюденъ и зѣло красенъ, зовомый на Высоком. И събрашася множьство братства в паству полезну благочестна мужа и добродѣтелми украшена, сего изряднаго Афонасиа; тъй же монастырь благодатию Божиею и донынѣ стоит, зрим есть всѣми. Сиа же до здѣ не въ много повѣдание прострем множества ради. И что много хощем писати о насажении плод духовных святого? Не невѣдомо есть всѣмь, колико сам Божий человекъ, разсудный великый пастырь, монастырей състави, и сынове его, и сынове сыновъ его, якоже свѣтила, зрятся отвсюду и сиають въ вся страны свѣтлым и чюдным житиемь всѣм на плъзу. Но мы сиа преминувше, на предлежащее възыдем, въ грядущее жития святого поидемь. Настоящее да глаголется.

Не следует также умолчать о Высоком монастыре, о чем дальше и речь пойдет. Однажды упомянутый уже знаменитый князь Владимир попросил святого Сергия, чтобы он таким же образом пришел в вотчину его, город Серпухов, и благословил место на реке Наре, и воздвиг церковь в честь Зачатия Пречистой Богородицы. Послушался преподобный; ведь все князья в него великую веру всей душой имели, потому что великую пользу и утешение духовное от него получали. И исполняет желание желающего святой: пришел он и названное место благословил и церковь воздвиг. Также просит боголюбивый князь, чтобы дал ему Сергий одного из учеников его, по имени Афанасий. Святой же из-за любви исполнил просьбу, хотя и дорог ему был ученик; ведь был Афанасий в добродетелях муж чудесный, и в божественных писаниях очень сведущий, и книги многие, написанные его рукой, до сих пор известны, и поэтому любил его очень старец. Его и оставляет святой строить монастырь и общежительство создавать; что и свершилось. Благодаря молитвам святого устроен был монастырь чудесный и весьма красивый, называемый «что на Высоком». И собралась многочисленная братия в стадо доброе мужа благочестивого и добродетелями украшенного, этого славного Афанасия; этот монастырь по благодати Божьей и до сих пор стоит, у всех на виду. Об этом закончим, чтобы не распространяться больше. И зачем много писать о насаждении святым плодов духовных? Хорошо известно всем, сколько сам Божий человек, разумный великий пастырь, монастырей построил, и духовные сыновья его, и сыновья сыновей его, как светильники, видны везде и сияют во всех местах светлой и чудесной жизнью всем на пользу. Но мы об этом закончим рассказ, к дальнейшему перейдем, на последующих событиях в жизни святого остановимся. Вот о чем нужно рассказать.

О ХОТЯЩИМЪ СВЯТОГО ПОДВИНУТИ НА МИТРОПОЛИЮ

О ТОМ, КАК ХОТЕЛИ СВЯТОГО ВОЗВЕСТИ НА МИТРОПОЛИЮ

Блаженный же митрополитъ Алексие въ время старости видѣвъ себѣ изнемогающа и къ концу приближающася, призывает святого Сергия. И сему пришедшу, и бесѣдующима има, и повелѣ митрополитъ изнести крестъ съ парамандом, златом же и камениемъ многоцѣнным украшенъ, и даруетъ святому. Он же смирениемь поклонься, глаголя: «Прости мя, владыко, яко от юности не бых златоносець, въ старости же наипаче хощу в нищетѣ пребывати». Архиерей же к нему рече: «Вѣмь, възлюбленне, яко сиа исправилъ еси. Но сътвори послушание: приими от нас данное ти благословение». И тако възложивъ своима рукама на святого яко нѣкое обручение. И по сих хотящихся ему глаголати, рече к святому: «Вѣдый буди, преподобне, на что призвах тя и что хощу яже о тебѣ сътворити?» Святый же отвѣща: «И како могу, господи, вѣдати?» Онъ же рече к нему: «Се аз съдръжах, Богу вручивъщю ми, рускую митрополию, елико Богу хотящу. Нынѣ же вижду себе къ концу приближающася, токмо не вѣм дне сконьчаниа моего: желаю же при животѣ моем обрѣсти мужа, могуща по мнѣ пасти стадо Христово. Но отъ всѣх недоумѣвся, тебе единаго избрах яко достойна суща исправити слово истинны: вѣмъ бо извѣстно, яко от великодръжавных господий и до послѣднихъ вси тебе требують. И прежде убо епископьства саномъ почтенъ будеши, по моем же отхожении мой престолъ въсприимеши».

Блаженный митрополит Алексей, состарившись и видя, что он слабеет и к концу приближается, призывает святого Сергия. Когда Сергий пришел и начали беседовать они, повелел митрополит вынести крест с парамандом, золотом и камнями драгоценными украшенный, и подарил это святому. Тот же со смирением поклонился, говоря: «Прости меня, владыка, но я с юности не носил золота, в старости же особенно хочу в нищете жить». Архиерей же ему сказал: «Знаю, возлюбленный, что жил ты так. Но будь послушным: прими то, что мы даем тебе с благословением». Так он возложил дары своими руками на святого как некий залог. Снова начал он говорить и сказал святому: «Знаешь ли ты, преподобный, зачем я призвал тебя и что хочу в отношении тебя сделать?» Святой же ответил: «Как я могу, господин, знать?» Тот же сказал ему: «Вот я управлял, когда Бог поручил мне, русской митрополией, как Богу угодно было. Теперь же вижу, что мой конец приближается, только не знаю дня кончины моей; хочу я при жизни моей найти мужа, который сможет после меня пасти стадо Христово. Но во всех сомневаясь, лишь тебя я выбрал как достойного выполнить завет истинный: ведь знаю хорошо, что от великих князей и до последнего человека все требуют на это место тебя. И ты сначала сана епископа удостоен будешь, а после моей смерти мой престол унаследуешь».

Святый же, яко слыша сиа, зѣло оскръбися, яко велику тщету вмѣни себѣ сие быти, и къ архиерею отвѣща: «Прости мя, владыко, яко выше моея мѣры еже глаголеши; и сиа въ мнѣ не обрящеши никогдаже. Кто есмь азъ, грѣшный и худѣйши паче всѣхъ человекъ?» Архиерей же многа изрекъ старцу словеса от божественых писаний, сими хотя его къ своей воли привести. Смирению же дѣлатель никако же преклонися, но рече: «Владыко святый! Аще не хощеши отгнати мою нищету и от слышаниа святыня твоеа, прочее не приложи о сем глаголати къ моей худости и ни иному никомуже попусти, понеже никто сиа въ мнѣ можетъ обрѣсти». И якоже видѣ архиерей святого на сие непреклонна, и ничьтоже приложи ему о сем глаголати, убоявся, да никако стужив си, отиде внутренюю пустыню, и такова свѣтилника лишится. И утѣшивъ его словесы духовными, отпусти его въ свой ему монастырь.

Святой, когда услышал это, сильно опечалился, ибо весьма суетным делом считал для себя это, и архиерею ответил: «Прости меня, владыка, но выше моих сил ты требуешь; и на это никогда я не соглашусь. Кто я такой, грешный и худший из всех людей?» Архиерей же многие слова привел старцу из божественных писаний, желая ими заставить Сергия последовать его воле. Смиренный же человек никак не соглашался, но сказал: «Владыка святой! Если не хочешь, чтобы ушел я, нищий, и не слышал святыню твою, больше не продолжай об этом говорить со мной, бедным, и другому никому не разрешай, потому что никто меня не сможет переубедить». Когда увидел архиерей, что святой в этом непреклонен, не стал он ничего больше ему об этом говорить, побоявшись, как бы святой не испугался и не ушел в далекую пустынь, и тогда он такого светильника лишится. И, успокоив его словами духовными, митрополит отпустил его в родной монастырь.

Не по мнозѣ же времени Алексий митрополитъ от житиа отходит, в лѣто 6885. И пакы начинають господие великодръжавнии князи молити святого еже въсприати архиерейства санъ. Но той, якоже твердый адамантъ, никакоже на се уклонися. Възыде же на престолъ архиерейскый нѣкто архимандрит, Михаилъ именем,[189] и дръзнувъ облещися въ одежду святительскую и възложи на ся бѣлый клобукъ. Начат же и на святого въоружатися, мнѣвъ, яко присѣцает дръзновение его преподобный, хотя архиерейскый престолъ въсприати. Слышавъ же блаженный, хвалящася Михаила на нь, рече къ учеником своим, яко Михаилъ, хваляйся на святую обитель сию, не имать получити желаемаго, понеже гръдостию побѣженъ бысть, ни Царьскаго града не имать видѣти. Еже и бысть по пророчьству святого: повнегда бо пловяше къ Царьскому граду, в телесный недугъ впаде и скончася.[190] Вси бо имѣаху святого Сергиа яко единаго от пророкъ.

Через немногое время, в год 6885 (1378), уходит из жизни митрополит Алексей. И снова начинают господа великодержавные князья умолять святого принять архиерейский сан. Но его, как твердый алмаз, никак нельзя было к этому склонить. Взошел тогда на престол архиерейский некий архимандрит по имени Михаил, осмелившись надеть одежду святителя и возложить на себя белый клобук. Начал он против святого ополчаться, думая, что будет противиться дерзости его преподобный, желая сам архиерейский престол занять. Услышал блаженный, что ополчается Михаил на него, и сказал ученикам своим, что Михаил, ополчающийся на святую обитель эту, не сможет получить желанного, потому что гордостью побежден, и Царьграда не сможет увидеть. Так и случилось, как пророчил святой: когда Михаил плыл к Царьграду, он недугом был поражен и скончался. И все считали святого Сергия одним из пророков.

О ПОСѢЩЕНИИ БОГОМАТЕРЕ КЪ СВЯТОМУ

О ПОСЕЩЕНИИ БОГОМАТЕРЬЮ СВЯТОГО

Нѣкогда убо блаженному отцу молящуся въ обычнѣмь своем правилѣ пред образом Матере Господа нашего Исуса Христа, и чясто взирая на икону, глаголаше: «Пречистая Мати Христа моего, ходатайце и заступънице, крѣпкаа помощнице роду человечьскому! Буди нам недостойным ходатайце, присно молящися къ Сыну своему и Богу нашему, яко да призрит на святое мѣсто сие, еже възложенно есть в похвалу и честь святому имени въ вѣкы. Тебе бо, Мати сладкаго ми Христа, ходатайцу предлагает и молитвеницу, яко много дръзновение к нему стяжавше раби твои, яко всѣм спасеному упокоению и пристанищу». И тако ему молящуся и поющу благодарный канонъ Пречистѣй, еже есть акафисто, съвръшившу же ему правило и сѣдшу мало почити, рече ученику своему, емуже имя Михей: «Чадо! Трезвися и бодръствуй, понеже посѣщение чюдно хощеть нам быти и ужасно в сий часъ». И се ему глаголющу, и абие глас слышашеся: «Се Пречистаа грядет!» Святый же слышавъ, скоро изыде ис келиа въ прустъ, еже есть сѣни. И се свѣт велий осѣни святого зѣло, паче солнца сиающа; и абие зритъ Пречистую съ двема апостолома, Петром же и Иоанном, в неизреченнѣй свѣтлости облистающася. И яко видѣ святый, паде ниць, не могый тръпѣти нестръпимую ону зарю.

Однажды блаженный отец молился по своему обычаю перед образом Матери Господа нашего Иисуса Христа и, часто обращая взор к иконе, говорил: «Пречистая Матерь Христа моего, покровительница и заступница, верная помощница рода человеческого! Будь нам, недостойным, защитницей, постоянно моли Сына своего и Бога нашего, чтобы не оставил святого места этого, которое создано для похвалы и чести святого имени вовеки. На твою, Мать любимого мною Христа, защиту и молитвы мы надеемся, ибо великую смелость имеют рабы твои перед Богом, который для всех — упокоение и пристанище спасения». Так он молился и пел благодарственный канон Пречистой Богоматери, то есть акафист, а когда он завершил канон и сел немного отдохнуть, сказал ученику своему по имени Михей: «Чадо! Будь бдительным и бодрствуй, потому что видение чудесное и ужасное будет нам в сей час». И пока он это говорил, вдруг глас раздался: «Се Пречистая грядет!» Святой, услышав, быстро вышел из кельи в пруст, то есть в сени. И вот свет ослепительный, сильнее солнца сияющий, ярко озарил святого; и видит он Пречистую Богородицу с двумя апостолами, Петром и Иоанном, в несказанной светлости блистающую. И когда увидел ее святой, он упал ниц, не в силах вынести нестерпимый этот свет.

Пречистаа же своима рукама прикоснуся святого, глаголя: «Не ужасайся, избранниче мой! Приидох бо посѣтити тебе. Се услышана бысть молитва твоя о ученицѣхъ своих, о нихже молишися, и о обители твоей, да не скорбиши прочее: ибо отнынѣ всѣмъ изообительствуеть, и не токмо донде же въ житие си, но и по твоем еже къ Господу отхождении неотступна буду от обители твоеа, потребнаа подавающи нескудно, и снабдящи, и покрывающи». И сиа рекши, невидима бысть. Святый же въ иступлении ума страхомь и трепетом велиимъ одръжимъ бываше. И помалѣ в себѣ пришед, обрѣте ученика своего лежаща от страха, яко мертва, и въздвиже его. Онъ же начят пометати себѣ на нозѣ старцу, глаголя: «Извѣсти ми, отче, Господа ради, что бысть чюдное се видѣние? Понеже духъ мой вмалѣ не разлучися от плотьскаго ми съюза ради блистающагося видѣниа». Святый же бѣ радуяся душею, яко и образу его цвѣтущу от радости оноя, и ничтоже можаше отвѣщати, токмо се: «Потръпи, чядо, понеже и въ мнѣ духъ мой трепещет от чюднаго видѣниа».

Пречистая же своими руками прикоснулась к святому, говоря: «Не ужасайся, избранник мой! Ведь я пришла посетить тебя. Услышана молитва твоя о учениках твоих, о которых ты молишься, и об обители твоей, — и не скорби больше; ибо отныне всего будет здесь в изобилии, и не только при жизни твоей, но и после твоего к Господу ухода не покину я обители твоей, все нужное подавая в изобилии, и снабжая всем, и защищая». Сказав это, стала она невидима. Святой же в смятении ума страхом и трепетом великим объят был. Когда он понемногу в себя пришел, увидел Сергий ученика своего лежащим от страха, словно мертвого, и поднял его. Тот же бросился к ногам старца, говоря: «Скажи мне, отче, Господа ради, что это было за чудесное видение? Ведь дух мой едва не разлучился с телом из-за блистающего видения». Святой же радовался душой, так что лицо его светилось от радости той, но ничего не мог ответить, только вот что: «Потерпи, чадо, потому что и во мне дух мой трепещет от чудесного видения».

Стоаща же дивящеся в себѣ; помалѣ же рече ученику своему: «Чядо, призови ми Исаака и Симона». И пришедшим имъ, исповѣда вся по ряду, како видѣ Пречистую съ апостолы и что изрече святому чюднаа обѣщаниа. Сиа же яко слышаша, радости неизреченныя исплънишася; и тако вси вкупѣ отпѣвше молебенъ Богоматере и прославиша Бога. Пребысть же святый всю нощь без сна, внимаа умом о неизъреченномъ видѣнии.

Они стояли и дивились про себя; наконец святой сказал ученику своему: «Чадо, призови ко мне Исаака и Симона». Когда они пришли, рассказал Сергий все по порядку, как он видел пречистую Богородицу с апостолами и какие она дала святому чудесные обещания. Когда ученики услышали это, охватила их радость несказанная; все вместе отпели молебен Богоматери и прославили Бога. Оставался святой всю ночь без сна, думая о несказанном видении.

О ПРИШЕДШЕМ ЕПИСКОПѢ ВИДѢТИ СВЯТОГО

О ЕПИСКОПЕ, ПРИШЕДШЕМ УВИДЕТЬ СВЯТОГО

Времени же нѣкоему минувшу, прииде нѣкый епископъ от Коньстянтиня града въ господьствующий град Москву. И слыша многая же о святѣм: слуху бо велику о нем пространившуся повсюду, даже и до самого Цариграда. Той же епископъ невѣрием одръжимъ о святѣмъ, и глаголаше: «Како можеть в сих странах таковъ свѣтилникъ явитися, паче же въ послѣдняа сиа времена?» И помысли поити въ обитель и видѣти блаженнаго. Бывшу ему близ обители, начат страхом смущатися; и въшедшу ему въ обитель и яко узрѣ святого, нападе на нь слѣпота. Преподобный же емъ его за руку, и введе в кѣлию свою. Тъй же епископъ начят съ слезами молити святого, исповѣда ему и неволею свое невѣрие, вкупѣ же и прозрѣниа прося, окаанна себѣ глаголя, праваго пути погрѣшивша. Незлобивый же смирениа дѣлатель прикоснуся ослѣпленым его зѣницамъ, и отпадоша яко чешуа от очию его, абие прозрѣ.

Некоторое время спустя пришел некий епископ из Константинополя в великокняжеский город Москву. Многие вещи слышал он о святом, ибо слух великий о нем распространился повсюду, вплоть до самого Царьграда. Был этот епископ неверием одержим относительно святого и говорил: «Как может в этой земле такой светильник появиться, особенно же в последние эти времена?» И решил он пойти в обитель и увидеть блаженного. Когда епископ приблизился к обители, начал он страх ощущать; а когда он вошел в обитель и увидел святого, поразила его слепота. Преподобный же взял его за руку и ввел в келью свою. Тот епископ начал со слезами молить старца, рассказал ему поневоле о своем неверии, а также прозрения просил, окаянным и с правого пути уклонившимся себя называя. Незлобивый же смиренный человек прикоснулся к ослепшим его зеницам, и как будто чешуя отпала от глаз его, и он прозрел.

Преподобный же рече къ епископу: «Ваше наказание, о премудрый учителю, како подобаетъ творити — не высокомудрити, ни възноситися над смиреными. К нам же ненаученым и невѣждамъ что принесе на пльзу, тъкмо искусити неразумие наше прииде. Понеже праведный Судиа вся зритъ». Епископъ же, еже прежде невѣрием одръжим, правовѣрною вѣрою и велиим гласомь всѣм проповѣдаше святого истинна Божиа человека быти, глаголаше бо: «Яко сподоби мя Богъ видѣти днесь небеснаго человека и земнаго аггела». И тако отиде в путь свой, въсприим полезнаа от преподобнаго и учрежение подобающее, и славяше Бога и его угодника святого Сергиа.

Сказал преподобный епископу: «Вам, премудрым учителям, подобает учить нас, — не мудрствовать, не возноситься над смиренными. Нам же, неученым и невеждам, какую ты принес пользу, только чтобы узнать о неразумии нашем ты пришел. А праведный Судья все видит». Епископ же, который был раньше неверием одержим, с правой верой и громким голосом во всеуслышание признался, что святой — истинный Божий человек, и сказал так: «Сподобил меня Бог увидеть сегодня небесного человека и земного ангела». И отправился он в путь свой, получив полезные и подобающие наставления от преподобного, и славил он Бога и его угодника святого Сергия.

О ИСЦѢЛѢВШЕМ МУЖИ МОЛИТВАМИ СВЯТОГО СЕРГИА

ОБ ИСЦЕЛЕНИИ МУЖА МОЛИТВАМИ СВЯТОГО СЕРГИЯ

Человекъ нѣкый, живый въ окрестных мѣстех близ обители святого, случися ему болѣзнь тяжка зѣло, яко въ 20-тих днех трудно боляше, ниже пищи, ниже сну причаститися. Братиа же его по плоти скръбию о нем одръжими, на длъзѣ времени тако стражущу. Прииде же благый помыслъ въ сердце ихъ: «Колика, — глаголюще, — Богъ творит чюдеса угодникомъ своим святым Сергием: еда како и о насъ умилосердится». И тако съвѣщавшеся, несоша болящаго къ святому, и положивше пред ногама его, и моляху еже молитися о нем. Святый же вземъ священную воду и молитву сътвори, покропи болящаго; и абие в той час разумѣ болный, яко облегчися болѣзнь его. И по малѣ часѣ в сонъ сведенъ бысть многъ, въ еже в болѣзни безсоние исполнити; и тако здравъ бысть, пищи от того чяса причащаася. И радуяся, отиде в дом свой, многа благодарениа въздаваа Богу, творящему дивнаа и преславнаа чюдеса своим угодником.

Человека некоего, живущего в близлежащих от обители святого местах, поразила болезнь тяжкая весьма, так что он двадцать дней мучительно болел, пребывая без сна и пищи. Братья же его родные жалели его, видя, что он долгое время так страдает. Осенила благая мысль сердца их: «Сколько, — говорили они, — Бог творит чудес через угодника своего святого Сергия; может быть, он и над нами смилостивится». И так, посовещавшись, они понесли больного к святому и, положив его у ног Сергия, умоляли святого помолиться за него. Святой же взял освященную воду и, молитву сотворив, окропил больного; и в тот же час почувствовал больной, что проходит болезнь его. И вскоре погрузился в продолжительный сон, бессонницу от болезни возмещая; и с тех пор он выздоровел и пищу с этого времени начал принимать. И, радуясь, вернулся в дом свой, великую благодарность воздавая Богу, творящему удивительные и славные чудеса через своего угодника.

О ПРОВИДѢНИИ ЕЖЕ ПОСЛАННЫХ БРАШЕНЪ ПРИЧАСТИВШУСЯ

ОПОЗНАНИЕ ЧЕЛОВЕКА, ПОПРОБОВАВШЕГО ПОСЛАННУЮ ЕДУ

И се да не забвенно будетъ. Нѣкогда бо предпомянутый благовѣрный князь Владимеръ,[191] якоже имѣа велию вѣру и любовь къ преподобному, бѣ бо обитель святого въ отечьствѣ его. — и чясто прихожаше посѣщениа ради; иногда же яже на потребу посылаше ему. По сему убо образу посылает нѣкоего от служащих ему къ преподобному с различными брашны и питии в потѣшении старцу съ братиами. Грядущим же посланым къ обители святого, и по дѣйству сатанину прелщенъ бысть человекъ онъ: вземь от брашенъ посланых и яст и; тако же и от питиа, пить. И тако пришед къ преподобному, възвѣщаетъ посланнаа ему благовѣрнаго князя любве. Прозоръливый же в чюдесѣх великый онъ мужь позна прегрѣшениа оного человека и не хотяше приати, но случьшаася поношааше, глаголя: «Почто, брате, врага послуша и прелстися вкушением брашенъ? Ихже ти не достоитъ прежде благословениа ясти, от нихже ялъ еси». Тогда онъ, обличенъ бывъ от святого, съгрѣшение свое позна, и нехотя исповѣда, пад на нозѣ святого, плакати начять, прощениа прося о сдѣанных. Святый же, наказавъ его к тому таковаа не дръзати, и тако прощению сподобивъ. И отпустив его, приемъ посланнаа; и молитву над брашьны и питии сътворивъ, и христолюбцу князю молитву и благословение повѣдати повелѣ. Сиа же до здѣ, пред ними же и сиа послѣдуют.

И это пусть не будет предано забвению. В те времена преждеупомянутый благоверный князь Владимир, который полон был великой веры и любви к преподобному (ведь обитель святого находилась в вотчине его), часто навещал Сергия; иногда же необходимое ему посылал. Однажды посылает таким образом одного из слуг своих к преподобному с различной пищей и напитками на утеху старцу и братьям. Пока шел посланный к обители святого, прельщен был сатаной человек этот; взял пищу посланную и попробовал ее; так же и напитков отведал. И вот пришел он к преподобному и передает посланное ему по любви благоверным князем. Но прозорливый в чудесах великий тот муж понял прегрешение этого человека и не захотел принять даров, и, в случившемся упрекая слугу, проговорил: «Зачем ты, брат, врага послушался, прельстился и попробовал пищи? То, что тебе не следует до благословения есть, то ты попробовал». Тот же, обличенный святым, в грехе своем признался и, упав в ноги святого, плакать начал и прощения просил за совершенное. Святой же, приказав ему больше так не делать, простил его. И отпустил слугу, приняв посланное; и молитву над пищей и напитками совершив, он христолюбивому князю молитву свою и благословение передать приказал. Об этом все, а перед этим случилось следующее.

О ЛИХОИМЦѢ

О ЛИХОИМЦЕ

Нѣкый человекъ живяше близ обители святого, имѣя нравъ лихоимъства, якоже есть и донынѣ обычай силным убогыхъ обидѣти. Сей насильство сиротѣ сътвори от съсѣдствующих ему сицево: отъять вепрь, питомый на пищу себѣ, и цѣну не вдастъ ему, тако и заклати повелѣ его. Обидѣный же притече и припаде къ святому, скръбя и плачя, моля его, помощи прося. Милостива же она душа, имѣа утѣшение въ скръбѣх, заступаа нищих, помогаа убогимъ, призывает оного насильствующаго и, потязавъ, запрѣти ему, глаголя: «Чядо! Аще вѣруеши, есть Богъ, судия праведным и грѣшным, отець же сирым и вдовицам, готовъ на отмщение, и страшно есть впасти в руцѣ его? И како не трепещем, грабим, насильствуемь, и тмами злая творим, и не доволни есмы дарованными от его благодати, на чюжаа желаемь непрестанно и презираемъ длъготръпѣние его? И не пред очима ли нашима зрим, таковаа творящеи обнищевают, и домы ихъ опустѣють, и мнози силнии беспамятни будуть, и въ оном вѣцѣ сих мучение бесконечное ждеть?» И много наказавъ его, повели цѣну сиротѣ вдати, глаголя: «Прочее не насилуй сиротам». Он же съ страхомъ обѣщася исправитися нравом на благое житие и обидимому отдати цѣну; и тако прииде в дом свой.

Некий человек жил около обители святого, а был он корыстолюбив, — ведь и до сих пор имеют обыкновение богатые бедных обижать. Этот человек насилие сотворил над своим соседом-сиротой такое: отнял у него борова, откармливаемого для себя, а платы не дал ему, и заколоть велел борова. Обиженный же пришел и упал к ногам святого, скорбя и плача, и, умоляя его, о помощи просил. Милосердный же этот человек, утешающий скорбящих, защищающий нищих, помогающий бедным, призывает того насильника и, укоряя, наставляет его так: «Чадо! Веришь ли ты, что есть Бог, судья праведных и грешных, отец сирот и вдов, готовый к отмщению, и страшно попасть в руки его? Как мы не трепещем, но грабим, насильничаем, и бесчисленное зло совершаем, и, не довольны дарованной Богом благодатью, чужого хотим непрестанно и презираем терпение Божье? Не перед глазами ли нашими случаи, когда делающие все это становятся нищими и дома их пустеют; и многие богатые забыты будут, а в будущей жизни их мучение бесконечное ждет». Долго наставлял его Сергий и повелел деньги сироте отдать, говоря: «Больше не обижай сирот». Тот же в страхе обещал исправиться, начать добропорядочную жизнь и обиженному отдать деньги; так он вернулся в дом свой.

И помалу раслабися помыслъ его о наказании святого старца, въ еже не вдати цѣны сиротѣ. И тако ему помышляющу, и вниде по обычаю въ клѣть свою, и зрит вепря оного растесана телеса, червьми всего кипяща, бѣ бо тогда зимно время. И тако страх велий нападе на нь, и трепеташе зѣло о преслушании святого старца, како явитися лицу его, иже ничтоже может его утаитися. И в той час вдастъ цѣну, емуже не въсхотѣ. Телеса же оного вепря извръжени быша псом и птицам на снѣдь, ни тѣм же прикоснувшимся на обличение лихоимъцем, да накажутся не обѣдѣти. Он же не можаше срама ради явитися пред лицем святого; а егоже прежде излиха въжделѣ, сего неволею зрѣти гнушашеся.

Но вскоре стал он забывать о наставлениях святого старца, и решил он не отдавать денег сироте. С такими помыслами вошел он, как обычно, в кладовую свою, — и видит, что туша борова того сгнила, червями вся кишит, а было тогда зимнее время. Тогда страх великий охватил его, и затрепетал он весьма из-за непослушания святому старцу, и не знал, как он предстанет перед лицом того, от которого ничего не может утаиться. И тотчас отдал деньги тому, с кем не хотел расплачиваться. Туша же того борова брошена была на съедение псам и птицам, но даже они не прикоснулись к ней для обличения лихоимцев, чтобы они перестали других обижать. Человек же тот не мог из-за стыда появиться перед лицом блаженного; и кого он раньше весьма хотел видеть, того поневоле избегал.

О ВИДѢНИИ БОЖЕСТВЕНАГО ОГНЯ

О ВИДЕНИИ БОЖЕСТВЕННОГО ОГНЯ

По сих же нѣкогда служащу блаженому божественую литургию, бяше бо тогда ученикъ преподобнаго Симонъ еклисиархъ, егоже выше помянухомъ, въ мнозѣй добродѣтели съвръшенъ, егоже и сам святый старець свидѣтельствоваше имуща съвръшено житие. Сей убо Симонъ зрит чюдное видѣние: служащу бо, рече, святому, видит огнь, ходящъ по жрътовнику, осѣняюще олтарь и окресть святыя трапезы окружаа. И егда святый хотя причаститися, тогда божественый огнь свится якоже нѣкаа плащаница[192] и въниде въ святый потыръ;[193] и тако преподобный причястися. Симонъ же, сиа зря, ужаса и трепета исполнь бяше и в себѣ дивяся. Святый же исшед от жрътовника, разумѣ Симона видѣнию чюдному сподобльшася, призвавъ его, рече: «Чядо! почто устрашися духъ твой?» И рече: «Господи! Видѣхъ чюдное видѣние, благодать Святого Духа дѣйствующа с тобою». Святый же запрѣти ему, рекъ: «Да никомуже възвѣстиши, яже видѣ, дондеже Господь сътворит яже о мнѣ отхождение от житиа сего». И тако общу хвалу въздаша Господеви. О сих же до здѣ.

По прошествии некоторого времени служил как-то блаженный божественную литургию, а был тогда екклесиархом ученик преподобного Симон, о котором мы выше вспоминали, человек, многими добродетелями украшенный, о котором и сам святой старец говорил, что совершенна его жизнь. И видит этот Симон чудесное видение: когда служил, как рассказывал он, святой, виден был огонь, ходящий по жертвеннику, осеняющий алтарь и со всех сторон святую трапезу окружающий. А когда святой хотел причаститься, тогда божественный огонь свернулся как некая плащаница и вошел в святой потир; так преподобный причастился. Симон же, увидев это, ужасом и трепетом охвачен был и про себя дивился. Когда святой вышел из жертвенника, он понял, что Симон видения чудесного удостоен был, призвал его и сказал: «Чадо, почему устрашился дух твой?» А тот ответил: «Господин! Я видел чудесное видение, как благодать Святого Духа содействует тебе». Святой же запретил ему говорить об этом, сказав: «Никому не передавай о том, что ты видел, пока Господь не возьмет меня из жизни этой». Так они общую хвалу воздали Господу. Об этом все.