ПОЧЕМУ ЛЮДИ ВЕДУТ СЕБЯ НЕАДЕКВАТНО

Допустим, что усиливается когнитивная уязвимость людей и их когнитивные процессы начинают протекать по неправильному пути. Но почему люди остаются в таком положении? Многие при усилении когнитивной уязвимости прибегают к адап­тивным когнитивным и поведенческим стратегиям. Однако люди, у которых имеются психопатологические расстройства и серьезно нарушены отношения с партнерами, могут крепко держаться за ошибочные модели поведения и обработки информации, причиняя тем самым большой ущерб и себе, и другим. Не существует какой-то одной причины, по которой люди продолжают обрабатывать информацию неэффективно. Определенное значение имеют эволюционная история рода и генетические влияния, а также глубина полученных в детстве травм, плохое обращение в детстве, несовер­шенное социальное научение и неадекватный опыт научения навыкам, позволяющим справляться с ситуацией.

Неспособность изменять гипервалентный образ действий

Бек развивает концепцию «образа действий» (mode), который он определяет как «подсистему когнитивной организации... предназначенную для доведения до конца определенных адаптационных принципов, имеющих отношение к выживанию, сохра­нению, размножению, самосовершенствованию и так далее» (Beck, Emery, 1985). В частности, существуют депрессивный, нарциссический, враждебный, связанный со страхом (или с опасностью) и эротический образы действий (modes). Тип подключа­емой схемы может определяться образом действий, который является доминирующим в данное время. Обычно между образами действий существует баланс, так что когда один из них оказывается гипервалентным в течение длительного времени, акти­визируется «противоположный» образ действий. Например, в период душевного подъе­ма человек может узнать об отрицательном отношении к себе, а враждебность может уравновешиваться тревогой. При психопатологических расстройствах, по-видимому, существует помеха для изменения доминирующего образа действий. В результате сис­тематически искаженно интерпретируются отрицательные события при депрессии, положительные события — при мании, опасные события — при тревожных расстрой­ствах. На сегодняшний день неясно, почему «противоположный» образ действий оста­ется относительно бездействующим и в связи с этим взгляд на действительность не становится более сбалансированным. Существуют две возможности — нейрохимиче­ские нарушения либо поддерживают длительную сверхактивность доминирующего об­раза действий, либо оказываются не в состоянии в достаточной степени стимулиро­вать «противоположный» образ действий.

Неспособность проверить реальность дисфункциональных интерпретаций

Поскольку клиенты с чрезмерно высокой готовностью принимают свои дисфункци­ональные убеждения в периоды тревоги и депрессии, Бек полагает, что люди временно теряют способность проверять реальность интерпретаций. Обработка информации, ос­нованная на дисфункциональных схемах и убеждениях, проникнута автоматическими мыслями, содержащими когнитивные ошибки. (Вспомним, что существуют шесть глав­ных когнитивных ошибок: произвольное умозаключение; избирательная абстракция; сверхобобщение, сверхгенерализация; преувеличение и преуменьшение; персонали-зация; дихотомическое мышление.) Когнитивные ошибки не только являются проявле­ниями психопатологии, но также способствуют ее сохранению, мешая клиентам про­верять реальность своего мышления. Клиенты мыслят, используют ригидные, стерео­типные понятия. Они не в состоянии адекватно провести различие между фактом и выводом. Вместо того чтобы рассматривать свои мысли как нуждающиеся в проверке гипотезы, клиенты сразу переходят к когнитивным заключениям (причем делают эти заключения на основании неадекватных данных) и затем рассматривают эти заключе­ния как факты. Они недостаточно принимают во внимание какую бы то ни было обрат­ную связь, которая могла бы изменить их мысли и восприятие. Таким образом, систе­мы обработки информации становятся закрытыми, вместо того чтобы оставаться от­крытыми для оценки новых данных по мере того, как эти данные оказываются доступ­ными.

Я уже упомянул о представлении, согласно которому каждое патологическое рас­стройство характеризуется специфической группой систематических погрешностей . (предубеждений) в обработке информации. Понятие «погрешности» можно использо­вать и при описании нарушенных брачных отношений. Партнеры переходят от альтру­изма к эгоцентризму, и при этом у одного или у обоих партнеров формируется «отрица­тельный когнитивный набор» отношений к другому партнеру, состоящий из ожиданий, наблюдений и заключений, имеющих налет предубежденности. Короче говоря, фактически все, что партнер говорит, делает, думает или чувствует, интерпретируется нега­тивно. Люди с низкой самооценкой могут также быть систематически предубежденны­ми против самих себя и могут непрерывно давать необоснованную отрицательную оцен­ку тому, что партнер думает о них.

Сопротивление изменению

Существует много причин, по которым люди сопротивляются изменению. Напри­мер, люди могут бояться оказать отрицательное влияние на других. У Марты, 42-лет­ней женщины, жившей вместе с матерью, было диагностировано расстройство лично­сти, характеризующееся чрезмерной зависимостью. Всякий раз, когда Марта думала о переезде, она боялась, что это убьет ее мать, а мать подкрепляла эту мысль (Beck et al., 1990). Многие чрезмерно тревожные, испытывающие депрессию и склонные к само­убийству люди боятся изменения как чего-то неизвестного. Иногда люди боятся как положительных, так и отрицательных последствий изменения. Например, многие бо­ятся дополнительной ответственности, связанной с продвижением по службе или вступлением в брак.

Бек (Beck, 1988) полагает, что партнерам, отношения между которыми нарушены, следует противостоять многим убеждениям (возможно, выраженным в форме автома­тических мыслей), которые ослабляют их стремление к изменению. Бек считает, что существуют следующие виды дисфункциональных и преувеличенных убеждений.

Убеждения относительно изменения. Показательные убеждения: «Мой парт­нер не способен измениться», «Ничто не может улучшить наши отношения», «Все бу­дет только хуже».

Оправдание собственных убеждений. Например, «Вести себя так, как веду себя я, — нормально», «Думать так, как думаю я, — правильно», «Он/она причинил(а) мне боль. Он/она заслуживает, чтобы ему/ей причинили боль».

Аргументы взаимности. Например, «Я не буду делать усилий до тех пор, пока их не сделает мой партнер», «Нечестно, что я должен делать всю работу», «Мой партнер причинил мне сильную боль в прошлом, так что теперь он многое должен делать, чтобы компенсировать это».

Проблема связана с моим партнером. Например, «У меня не было никаких про­блем в жизни, пока мы не поженились», «Мой партнер невозможен», «Мой партнер не заботится об улучшении наших отношений».

Другие факторы

Многие другие факторы повседневной жизни могут способствовать сохранению дисфункциональных когниций и поведения. Дети, подростки и даже взрослые могут продолжать жить со значащими другими людьми, которые обеспечивают их отрица­тельным опытом, моделируют неэффективное мышление и поведение и не предостав­ляют достаточных возможностей для развития навыков, позволяющих справиться с ситуацией. Люди продолжают сталкиваться с внешними стрессовыми факторами, на­пример с враждебно настроенным боссом. Однако как только люди впадают в депрессию или начинают чрезмерно тревожиться, им становится еще труднее справляться с внешними стрессовыми факторами. Кроме того, возможен эффект взаимодействия — люди, находящиеся в состоянии депрессии или испытывающие чрезмерную тревогу, вызывают отрицательное поведение у других. Например, люди, соскальзывающие в депрессию или уже испытывающие ее, могут уходить в себя от других, которые, в свою очередь, могут отвергать или критиковать их, таким образом усиливая существующие у испытывающих депрессию людей тенденции к самоотверганию и самокритике. Люди, у которых нарушены отношения с партнерами, не всегда проверяют реальность соб­ственных интерпретаций событий, ощущая чрезвычайно сильную угрозу гнева и обви­нений со стороны партнера.

КОГНИТИВНЫЕ МОДЕЛИ

Вниманию читателя предоставляется краткий обзор предлагаемых Веком когни­тивных моделей депрессии, тревожных расстройств, нарушенных супружеских отно­шений и расстройств личности.