Е) Соотношение с залогом права

Указание на возможность залога имущественных прав содержится в ст. 336 ГК. В отличие от норм о купле-продаже, мене и дарении прав данная статья ограничивает возможность залога только одним видом имущественных прав - требованиями или обязательственными правами. Поэтому различить договор залога прав и договор их уступки в порядке цессии по возможному предмету этих договоров не представляется возможным. И предметом залога и предметом сингулярной сукцессии могут быть только обязательственные имущественные права (но не вещные, не исключительные и не корпоративные). Более того, существует и "обратное" совпадение объектов - мы указывали, что перечень требований, законодательно запрещенных к сукцессии, представляет собой и перечень требований, запрещенных также и для залога.

Единственное различие залога и сукцессии обязательственных прав, выводимое на материалах ГК, касается возможности залога требований не только действительных, но и тех, которые залогодатель приобретет в будущем (п. 6 ст. 340). Уступка же несуществующих требований в порядке цессии невозможна.

Законодательные нормы, устанавливающие понятие и правовой режим залога имущественных прав, в настоящее время сосредоточены в Законе РФ от 29 мая 1992 г. "О залоге"*(338) - акте, действующем в части, не противоречащей Гражданскому кодексу РФ. Непосредственно залогу прав посвящены ст. 54-58 Закона, по словам А.Л. Маковского, "неудачных, но пока ничем не замененных"*(339).

Основное теоретическое различие сукцессии и залога требований состоит в том, что сделка залога не переносит имущественного права с залогодателя на залогодержателя, а лишь обременяет его*(340). Цедент, однажды уступивший имущественное право, не может уступить его повторно, в то время как лицо, заложившее имущественное право, может его и уступить, и перезаложить, причем ни последующая уступка этого права, ни его перезалог не являются основаниями для снятия с него обременения первоначальным залогом (см. об этом ст. 342 ГК и ст. 32 Закона о залоге*(341)).

Из приведенного различия вытекает и основное качество, практически различающее сделки залога и сукцессии. Согласно п. 1 ст. 57 Закона о залоге при залоге прав, если иное не предусмотрено договором, залогодержатель вправе независимо от наступления срока исполнения обеспеченного залогом обязательства требовать в суде, арбитражном суде перевода на себя заложенного права, если залогодатель не исполнил обязанности, предусмотренные ст. 56 Закона. В случае же неисполнения обязательства, обеспеченного залогом права, залогодержатель вправе обратить взыскание на предмет залога в общем порядке, т.е. путем продажи его с публичных торгов. Сказанное означает, что договор о залоге права имеет значение лишь своеобразной юридической предпосылки, необходимой для последующего перехода заложенного права к залогодателю, либо - для титулирования (легитимации) последнего в качестве управомоченного на продажу права. Сам переход заложенного права в порядке уступки или продажи составляет следующую стадию развития договорных отношений по залогу имущественных прав.

Наше соображение об отсутствии при залоге права его уступки залогодержателю и сохранении его за залогодателем подтверждается также правилами ст. 58 Закона о залоге - о поступлении в залог (в погашение обеспеченного обязательства) всего, полученного должником (залогодателем) от реализации принадлежащего ему заложенного права.

Вместе с тем нужно заметить, что залогодержатель имущественного требования получает и ряд процессуальных правомочий, которые, вообще говоря, свойственны только правообладателям, т.е. кредиторам, но не третьим лицам. Эти права предусмотрены ст. 57 Закона о залоге и состоят в (а) возможности вступать в качестве третьего лица в дело, в котором рассматривается иск о заложенном праве и (б) в возможности самостоятельно предпринимать меры, необходимые для защиты заложенного права от нарушений со стороны третьих лиц, если таких мер не предпринимает правообладатель (залогодатель).

Ж) Соотношение с конструкцией договора в пользу третьего лица

Договор, в котором оговаривается, что исполнение должно производиться хотя и в интересах кредитора, но в пользу лица, не совпадающего с ним (договор в пользу третьего лица - ст. 430 ГК), отличается от договора уступки требования в порядке цессии, главным образом, тем, что не имеет своим результатом выпадение из обязательства "старого" кредитора. Строго говоря, здесь вообще нельзя говорить о "старом" и "новом" кредиторах, поскольку лицо, являющееся кредитором, и лицо, имеющее право потребовать исполнения, не сменяют друг друга в обязательстве, не предшествуют и не преемствуют друг другу, а существуют одновременно, причем правом требования производства исполнения в договоре в пользу третьего лица обладают как кредитор, заключивший данный договор, так и само это третье лицо. Вся разница только в том, что третье лицо будет требовать исполнения в свою собственную пользу, а кредитор - в пользу этого третьего лица. Можно сказать, что в обязательстве, возникшем из договора в пользу третьего лица, статус кредитора (кредиторское состояние или положение) оказывается распределенным между двумя различными лицами - собственно кредитором и третьим лицом. При этом каждый из них является кредитором в одинаковой степени с другим участником обязательства, равно как и не является таковым.