Теоретическое конструирование активной цессии (сингулярной сукцессии)

Если теоретическое исследование вопроса о сущности делегации стало уделом весьма небольшого числа ученых, то аналогичных исследований о цессии прав и долгов не осуществлял вообще никто. Упомянутая нами ранее работа Н.Г. Вавина*(196), представляет собой, скорее, попытку обобщения современного автору законодательного материала, нежели обещанное исследование "природы и понятия договорной цессии". Мы прекрасно осознаем, что предпринимаемая нами первая попытка построения гражданско-правовой теории цессии связана с очень большой ответственностью перед каждым отдельным читателем и наукой гражданского права в целом. По этой причине мы ограничим круг проблем, подлежащих теоретическому объяснению теми, которые составляют необходимую принадлежность существующих теорий делегации. Как мы помним, таких проблем было две: (1) влияние на действительность и наличность правоотношений делегации фактов получения и неполучения делегатом эквивалента от третьего лица (действительности и недействительности отношений покрытия); (2) значение для наличности и действительности делегации отношений валюты, т.е. отношений между делегантом и делегатарием. Для того чтобы объяснить две аналогичных проблемы, возникающих в случае с цессией, нам, несомненно, потребуется, во-первых, дать определение понятия цессия и описать ее виды, во-вторых, обнаружить сходство и различия цессионных правоотношений с правоотношениями делегации и, наконец, в-третьих, скорректировать проблемы, освещаемые в рамках теорий делегации, применительно к цивилистической конструкции, хотя и иной по своей сути, но служащей идентичным практическим целям и в силу этого сопоставимой с делегацией.

Цессия представляет собой соглашение (договор), по которому одна сторона, являющаяся кредитором некоторого обязательственного правоотношения, отказывается от принадлежащего ему статуса кредитора либо в пользу другой стороны - третьего, постороннего упомянутому обязательственному правоотношению лица (активная цессия), либо - в пользу должника упомянутого обязательственного правоотношения взамен на свое участие во вновь возникающем обязательственном правоотношении, по содержанию совпадающем с первоначальным, но с участием на стороне должника третьего лица (пассивная цессия). Нередко термин "цессия" употребляется также и для обозначения того юридического распорядительного эффекта, который наступает в результате заключения цессии в смысле соглашения, т.е. замены кредитора либо должника. Так, нередко говорят о договоре цессии или цессионном соглашении; понятно, что в этих случаях слово "цессия" употребляется как раз для обозначения гражданско-правового результата, на достижение которого направляется соответствующий договор или соглашение. В дальнейшем мы будем говорить о цессии как в смысле самого договора, так и в смысле его результата, поскольку из контекста всегда достаточно точно ясно, о чем идет речь.

Последовательно рассмотрим основные признаки каждого вида цессии.

Активная цессия (иначе именуется уступкой прав и сингулярной сукцессией) представляет собой, как традиционно утверждают, соглашение между верителем и третьим лицом "об уступке первым последнему без согласия должника самого обязательственного права"*(197). Сразу оговоримся, что мы не имеем ничего против данного определения с учетом того, что категория "уступка" должна восприниматься как требующая юридической квалификации и объясняемая именно так, как это сделано нами в первом параграфе первой главы настоящего исследования.

Первый признак активной цессии в частности и всякой цессии вообще - ее договорный характер. Из этого отличия, которое можно назвать главным, основополагающим, будет брать корни вся специфика, отличающая положение участников цессии от положения участников делегации. Если делегация представляет собой обещание, которое не может быть взято делегатом назад даже без особого акта его принятия делегатарием, т.е. одностороннюю сделку, то цессия это договор. Для действительности делегации достаточно волеизъявления одного лица - дающего делегационное обещание (делегата), а для действительности цессии необходимо волеизъявление как минимум двух лиц - уступающего обязательственное право (первоначального кредитора или цедента) и принимающего это обязательственное право (нового кредитора или цессионария). Обращает на себя внимание также и то обстоятельство, что если правоотношения активной делегации складываются между должником и новым кредитором, то правоотношения активной цессии - между двумя кредиторами (первоначальным и новым), но без участия должника. Что стал бы делать кредитор, пожелавший инициировать активную делегацию? Он направил бы должнику распоряжение о том, чтобы последний исполнял возложенную на него юридическую обязанность не ему (кредитору), а третьему лицу. Цель - вызвать должника на делегационное обещание в пользу третьего лица, превратив таким образом должника в делегата, третье лицо - в делегатария (нового кредитора), и притом покинув обязательство в качестве делеганта. При активной цессии все происходит совершенно иначе: кредитор ни на что не вызывает должника (больше того - он с ним вовсе не общается), но заключает с третьим лицом (будущим новым кредитором) договор, согласно которому тот, кто прежде был посторонним для обязательства лицом, теперь становится его активным участником (кредитором), в то время как лицо, ранее бывшее кредитором, утрачивает свой кредиторский статус и оказывается в положении лица, не имеющего к обязательству никакого отношения. Как и в делегации, третье лицо "выталкивает" прежнего кредитора из обязательства, занимая его место, с той лишь разницей, что импульс к такому "выталкиванию" дает не делегационное обещание должника и его последующее использование новым кредитором (делегатарием), а договор нового кредитора (цессионария) с прежним (цедентом). Должник, принимавший на себя обязательство только перед цедентом и не участвовавший в его договоре с цессионарием, оказывается поставленным перед следующим фактом: без какого бы то ни было собственного участия он становится должным новому, быть может, даже вовсе незнакомому ему лицу - цессионарию. Да, это происходит не просто так, а за счет того, что должник (опять же без всякого своего участия) перестает быть обязанным перед прежним своим кредитором - цедентом; о чем это говорит? Только о неизменности его имущественного положения, в то время как его юридический (гражданско-правовой) статус претерпевает значительные пертурбации.

Как видим, цессия примечательна тем, что после ее совершения обязательственное правоотношение, которое с имущественной точки зрения, как кажется, остается прежним, в действительности оказывается обросшим своеобразной "цессионной аурой". Что свидетельствует о ее наличии? Какие признаки? Неработоспособность одного из ключевых принципов гражданского права - принципа автономии воли, проявляющегося, в частности, в недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела и неприкосновенности частноправовой сферы. Никто не может быть обязан к чему бы то ни было иначе, как по собственной воле - прямо выраженной или подразумеваемой; никто не может быть принужден считаться с договором, в заключении коего он не участвовал, равно как и никому не позволительно и ссылаться на договор, заключенный посторонними лицами; наконец, ни одна обязанность не может быть установлена без достаточного правового основания (встречного удовлетворения). Все эти очевидные положения в случае с цессией куда-то испаряются самым загадочным образом: на лицо (должника) падает обязанность, в установлении которой он не участвовал; должник обязан подчиниться нормам договора посторонних лиц о перемене личности его кредитора и, в случае чего, вправе сам на эти нормы сослаться; наконец, должник не только не получал от нового кредитора встречного удовлетворения, но и не мог его получить, что называется, по определению, ибо до установления требования в его пользу он не был даже знаком с этим лицом.

Сказанное означает, что первая проблема, которую нам предстоит разрешить прежде, чем двигаться дальше, состоит в установлении источника обязательности договора активной цессии для должника. Должник как лицо, постороннее договору цессии, вправе не считаться с этим договором и расценивать противостоящих ему лиц, вне зависимости от их количества, как одного участника обязательства, занимающего место кредитора. Недаром еще русские цивилисты в свое время говорили о разделении правоотношений, складывающихся в результате совершения цессии, на две группы: первая - между цедентом с одной стороны и цессионарием с другой, а вторая - отношения между должником (цессионаром) с одной стороны и кредиторами (цедентом и цессионарием) с другой*(198). Действительно, юридическая природа цессии неоднозначна. С одной стороны, этот договор освобождает должника от обязанности перед цедентом (первоначальным кредитором), т.е. устанавливает определенные выгоды для должника - поименованного в договоре третьего лица. С другой стороны, договором цессии определяется, что должник становится обязанным перед лицом (цессионарием), должником которого он ранее не состоял. И если первая часть договора цессии не вызывает никаких сомнений, то непонятна его вторая часть: на каком основании законодательство разрешает двум лицам по своему усмотрению возлагать обязанности на третье лицо?

Нам представляется, что корень данной проблемы в ошибочном отнесении договора цессии к числу договоров в пользу третьих лиц. Как известно, договоры в пользу третьих лиц могут устанавливать для третьих лиц только права. Но до тех пор, пока третье лицо не выразило намерения воспользоваться выгодами, предоставленными ему по договору, его стороны вправе этот договор расторгнуть или изменить, в том числе и таким образом, чтобы урезать или отменить ранее планировавшиеся к предоставлению права. Если цессию причислять к договорам в пользу третьего лица, слагающим с последнего обязанность перед одним кредитором при условии несения обязанности перед другим, то мы будем вынуждены признать, что до того момента, пока должник прямо не согласится воспользоваться предоставленной ему договором цессии возможностью сменить кредитора, перемены кредитора произойти просто не может. Но такое заключение, во-первых, не соответствует традиционным нормативным положениям о цессии, а во-вторых, отождествляет цессию и активную делегацию, ибо и в том и в другом случае смена кредитора происходит только по воле должника. Это означает, что сложение с должника обязанностей перед цедентом нельзя рассматривать как некое отдельно предоставляемое должнику благо. Его следует трактовать в неразрывной связи со вторым неизменным атрибутом цессии - установлением обязанности перед новым кредитором. Договор активной цессии заключается не для того, чтобы "осчастливить" должника (смотри, дескать, если хочешь, можешь не исполнять такому-то, но только если исполнишь другому). Цель заключения договора активной цессии - облечение в юридическую форму факта распоряжения одного лица своим правовым статусом (правовым положением) кредитора путем его предоставления другому лицу. Но что представляет собой пресловутое распоряжение лица своим правовым статусом или положением?

Для ответа на этот вопрос вернемся в начало работы, к § 2 первой главы, дабы вспомнить наши выводы, касающиеся понятия юридического (распорядительного) действия или распоряжения. Они сводятся к трем следующим основным положениям. (1) Если верно, что распоряжение - суть юридическая возможность, т.е. возможность, имеющая своим предметом субъективное право или юридическую обязанность, то такая возможность может находиться только вне распоряжаемого субъективного права (юридической обязанности), например, в числе элементов (динамической?) правоспособности его (ее) обладателя (носителя). (2) Распоряжение наличествующим субъективным правом или реально существующей юридической обязанностью предполагает совершение действий, влекущих прекращение распоряжаемого права либо обязанности. (3) Такое прекращение (реализация возможности распоряжения) может повлечь либо исчезновение этой возможности за ненадобностью (по причине бесследного прекращения субъективного права (юридической обязанности), его "ухода в никуда"), либо может сопровождаться возникновением аналогичной возможности для обслуживания вновь возникшего (на базе прекращенного) субъективного права или юридической обязанности, в том числе и в составе правоспособности другого лица (правопреемника).

Ценность понятия правопреемства и самой теории правопреемства в том и заключается, что ими обнимаются и систематизируются случаи возникновения правоотношений (прав и обязанностей) не на "пустом месте" (из "ничего" или из "ниоткуда"), а на базе уже существующих гражданских правоотношений, которые в таком случае, прекращая свое существование, не обращаются в "ничто" и не уходят "в никуда". Учение о правопреемстве - это учение о производных способах возникновения и прекращения субъективных гражданских прав. Необходимыми условиями, при которых может быть допущено производное приобретение обязательственных прав, очевидно, являются следующие два обстоятельства: (1) правовое положение нового кредитора не должно быть лучшим, нежели положение кредитора предшествующего; (2) правовое положение должника не должно ухудшиться. Заключаемое в таких условиях соглашение, направленное на реализацию возможности распоряжения субъективным обязательственным правом, может быть признано договором об активной цессии - основанием производного приобретения обязательственного права. Подписание договора цессии цедентом означает и его приказ должнику чинить исполнение не ему, а третьему лицу так же, как если бы оно и было кредитором в их обязательственном правоотношении.

Теперь мы можем приступить к рассмотрению двух основных проблем, связанных с влиянием отношений между различными лицами на действительность активной цессии и на ее последствия. Как мы помним, в случае делегации отношения между делегантом и делегатом, т.е. те отношения, на основании которых делегант может что-то просить от делегата, назывались отношениями покрытия. Те же отношения, в которых делегант просит делегата занять его место (отношения между делегантом и делегатарием), т.е. отношения, в которых делегат не участвует, называются отношениями валюты. Нечто подобное наблюдается и в случае активной цессии. Выбывающий (первоначальный кредитор, цедент) состоит в обязательственных правоотношениях с цессионаром (должником). Назовем их отношениями покрытия, ибо они - основание приказа цедента цессионару чинить исполнение третьему лицу так же, как если бы оно было кредитором. Но выбывает цедент не просто так, а потому, что цессионарий (новый кредитор) что-то предоставляет ему. Что именно - это может быть обусловлено как в договоре цессии, так и вне его. Назовем эти отношения отношениями валюты.

Теперь посмотрим на то, как отношения покрытия и валюты влияют на правовое положение должника (цессионара) и кредиторов.

При надлежащем развитии отношений покрытия должник лишен возможности не подчиниться приказу своего кредитора о производстве исполнения по обязательству другому лицу. Но такая возможность у него должна появиться немедленно, как только отношения покрытия начнут страдать каким-либо дефектом. Ясно, например, что не обязан подчиняться приказу о возврате суммы займа третьему лицу заемщик, который сам суммы займа не получал. Точно также не обязан подчиняться приказу продавца покупатель, не получивший предмета купли-продажи в срок, установленный договором. Естественно, не обязан подчиняться приказу кредитора должник по сделке, признанной недействительной, или по ничтожной сделке, в отношении которой применены последствия ее ничтожности. Данные выводы основаны на доказанных выше положениях о том, что цессия не может ставить нового кредитора в положение лучшее, чем положение цедента, а также не может ухудшать положения должника. Следовательно, любой дефект отношений покрытия (обязательственных отношений, в состав которых входит уступаемое право требования), может использоваться должником как основание для возражения против требований нового кредитора так же, как если бы перед ним был старый кредитор. Иначе говорят, что права кредитора цедируются со всеми присущими им пороками, которые не устраняются ничем, даже добросовестностью приобретения этих прав. Недействительность отношений покрытия означает, таким образом, отсутствие права у нового кредитора, а значит и неэффективность (беспредметность) договора цессии.

Правильный ответ на второй вопрос - о том, какое влияние на активную цессию и ее правовые последствия оказывают отношения валюты - может быть найден только при условии, что мы разграничим отношения валюты на два типа. Первый тип - отношения валюты представляют собой отношения из договора цессии; второй тип - любые иные отношения. Принципиальное различие между этими случаями следующее: об отношениях, лежащих вне цессии, цессионар должен предполагаться неосведомленным, в то время как об отношениях валюты, вытекающих из договора цессии, цессионар, как правило, информирован, поскольку о совершенной уступке должник должен быть уведомлен с предоставлением доказательств такой уступки - п. 1 ст. 385 ГК.

Естественно, что должник, не знающий о характере и состоянии отношений валюты, не имеет фактической возможности пользоваться ссылками на какие-либо дефекты этих отношений до тех пор, пока не будет прямо информирован о них. Кем? Естественно, в этом может быть заинтересован только прежний кредитор (цедент), ибо интерес цессионария состоит в том, чтобы цессия во всяком случае оставалась бы действительной. Допустим, что цедент направляет должнику информацию о том, что основанием совершения уступки требования было его соглашение с цессионарием, предусматривающее, скажем, передачу последним имущества цеденту, и в последующем признанное недействительным. Получает ли должник право ссылаться на это обстоятельство с целью парализации требования цессионария? А может быть, на него возлагается и обязанность заявления такого возражения?

Руководствуясь выведенным выше правилом о том, что правовое положение нового кредитора не должно быть лучшим, чем правовое положение цедента, мы должны будем прийти к выводу о наличии у цессионара права эксцепций из любого дефекта отношения валюты, в том числе и отношения, лежащего вне цессии. Этот наш вывод вполне согласуется с господствующей тенденцией в современной арбитражной практике, где "...возможность должника выдвигать против требования цессионария возражения, вытекающие из отсутствия или недействительности основания совершения уступки права требования, редко подвергается сомнению"*(199). Однако признать это и его обязанностью по отношению к цеденту мы не можем, ибо иное означало бы переход границы, установленной принципом о том, что цессия, совершаясь без согласия должника, не может ни в чем изменять его правового положения, в том числе, не может возлагать на него какие-либо дополнительные, ранее не существовавшие обязанности. Интересы цедента вполне защищены наличием у него права оспаривать сам договор цессии по мотиву недействительности его основания.

Несколько иначе обстоит дело с дефектами отношений валюты, о которых должнику становится известным из самого договора цессии или уведомления о таковом. В случае если дефекты эти таковы, что сам договор цессии является ничтожным, должник не только имеет право, но и обязан противопоставить требованию цессионария возражение об этом, поскольку в противном случае мы признавали бы надлежащим исполнение, учиненное по заведомо незаконной (ничтожной) сделке. Руководствоваться соображением о том, что защиту публичного интереса здесь также мог бы обеспечить цедент, предъявив требование о применении последствий ничтожности цессии, нельзя, ибо нельзя исключать умысла обеих кредиторов (прежнего и нового) именно на совершение заведомо ничтожной сделки цессии.

Относительно других дефектов отношений валюты, оформленных договором цессии (например, отсутствие встречного удовлетворения цедента со стороны цессионария, его несвоевременность, недоброкачественность или иные недостатки), следует заключить то же, что и о дефектах внецессионных отношений - возражать из них должник вправе, но, конечно же, не обязан.