Примерные вопросы по закреплению и систематизации знаний по теме

 «Смоленская епархия в XVIII в.».

Вариант 1. Раскройте понятие «секуляризация культуры». Какое понятие противоположно ему по смыслу?

(лат. saecularis - светский) - 1) обращение церковной и монастырской собственности в собственность светскую (при Екатерине II в 1764 г. было упразднено 500 монастырей, в казну перешло более 1 млн. душ крестьян); 2) изъятие чего-л. из церковного ведения и передача светскому; 3) освобождение от церковного влияния. Антонимом секуляризации является понятие «сакрализация».

Вариант 2. Восстановите и объясните высказывание русского философа Н.Я. Данилевского об отношении Петра I к России: «Если … внушала Петру страстную любовь, страстное увлечение, то к России относился он ... Он вместе и любил, и ненавидел её. … он в ней собственно её силу и мощь, которую не только предчувствовал, но уже сознавал, - любил в ней орудие своей воли и своих планов, любил материал для здания, которое намеревался возвести по образу и подобию зародившейся в нём идеи, под влиянием европейского образца; … же самые начала русской жизни - самую жизнь эту, как с её недостатками, так и с её достоинствами. Если бы он не ненавидел её со всей страстностью своей души, то обходился бы с нею …». Согласны ли вы с его точкой зрения?

Слова для восстановления текста: любил; ненавидел; Европа; осторожнее, бережнее, любовнее; двояко.

Вариант 3. Согласны ли вы с тем, что в результате реформ Петра произошел некоторый упадок в жизни Русской православной церкви? Обоснуйте свой ответ.

Во второй половине XVII в. позиции Русской православной церкви были весьма прочными, она сохраняла административную, финансовую и судебную автономию по отношению к царской власти. Церковная политика Петра была направлена на использование церкви для нужд государства, а если конкретнее - на выжимание из церкви денег на государственные программы, а также на полное подчинение церкви своей власти:

ü Петр отменяет выборы нового патриарха, введя пост "местоблюстителя патриаршего престола";

ü образуется Монастырский приказ - светское учреждение - для управления делами церкви;

ü ограничивает число монахов (за разрешением на постриг теперь нужно было обращаться в Монастырский приказ);

ü количество монахов в монастыре ставится в прямую зависимость от числа людей, за которыми они ухаживают.

Вариант 4. Как вы считаете, старчество и миссионерство развивались благодаря или вопреки политике государства в XVIII в.?

Старчество и миссионерство развивались вопреки политике государства, в качестве защиты от обмирщения монашества, для сохранения традиций аскетизма и чистоты монашеского служения.

Приложение 2

Патриотическая деятельность духовенства и мирян Смоленской епархии

 в годы Отечественной войны 1812 года.

Учеником и учителем выбираются наиболее яркие места из дневника.

Из дневника священника Никифора Адриановича Мурзакевича

Й год

Яви нам, Господи, милость твою,

и спасение твое даждь нам. Псал.84, 9.

Июнь, 29. Вечером жители узнали от прибывших из Белостока и Гродны чиновников, что 12 числа с. м. Наполеон перешел русскую границу. – Проехал из Минской епархии в Москву архиепископ Серафим, бывший смоленский.

Июль, 9. Первое удостоверение Брестскаго городничего Адамовича о достоверности входа неприятеля а Россию. – Смольяне утром узнали, что Государь, из Полоцка едучи, будет в городе. В 11 часов утра Государь прибыл. Остановился в доме военнаго губернатора, у Блонья, поздравил губернатора и губернскаго предводителя дворянства майора Сергея Ивановича Лесли с заключенным миром с Турциею и объявил, что будет в собор на благодарственный молебен. У Одигитриевской церкви, у магистрата, смольяне встретили Государя с цеховыми значками и земно поклонились. В 12 часов Государь встречен у собора епископом Иринеем с духовенством городским; по литургии, посетил епископа. За обедом государевым были главные военачальники, епископ, губернатор Казимир Иванович Аш, Лесли. Государь, осведомясь, что в губернии жители от страха разбегаются, бросая домы и села, дал архиерею рескрипт, а губернскому предводителю приказ о вооружении дворовых слуг. По обеде Государь осматривал сформированных пять баталионов пехоты, пять рот пешей и две роты конной артиллерии: всем им приказал идти к Могилеву.

10. Государь в 6 часов утра выехал в Москву. В соборе преосвящ. Иринеем отслужен молебен, а после онаго прочтен всенародно данный ему высочайший рескрипт и сделано увещание. С городскаго духовенства взяты подписки о невыезде, а прочим разосланы о том же. Архиерей ежедневно говорил народу поучения и увещания до самого 4-го дня Августа.

11.Генерал Оленин и майор Лесли, набрав 70 человек крестьян, вооруженных и конных, представили генерал-адъютанту Винценгероду.

12. Краснинскаго городничего Гончарова уведомление, что неприятель в деревнях Городне, Ермаках, в 8 верстах от дер. Ляды.

16. Из Витебска дано знать губернатору, что главнокомандующий Барклай с армиею прибудет в Смоленскую губернию к городу Поречью; чтобы заготовлен был провиант для армии.

17. Собрано у обывателей 645 пуд сена, 1477 кулей муки, 18 четвертей 7 четвериков крупы и 677 четвертей овса.

18. Предписано полиции как можно больше изготовить печенаго хлеба и сухарей по обывателъским домам. При жаркой погоде от разженных печей, не взирая на то, что топили по четыре раза, Бог хранил от пожаров. Дано знать, что 5-й и 6-й корпусы армии генерала Дохтурова прибудут к Смоленску.

19. Известие, что вторая армия князя Багратиона прибудет к Смоленску, и что неприятель вступил в Поречский уезд.

20. Прибыл Барклай с армиею, расположенною за Днепром к Поречью и дер. Рудне; сам остановился на Блонье в доме инспектора артиллерии. Губернатору объявил, что полиция, где расположена армия, подчиняется военному министру – ему же, Барклаю. Вечером, великий князь Константин Павлович с гвардиею остановился за Тихвинской церковью, на Шклянной, на даче купца Филимонова. Прочия войска расположились на Покровской горе. Краснинский предводитель дал знать, что французы появились в Горках, Романове и Катыни. Отряд генерала Евгения Ивановича Оленина отступил. Велено вывозить казну и судебныя дела.

21. Главнокомандующий объявил губернатору, чтобы пригласил дворянство и жителей к вооружению, для чего разослал прокламации по церквам и уездам такия:

1. Господину Смоленскому губернатору.

Я уверен в непоколебимой твердости жителей Смоленской губернии к Царю и отечеству. Я о многих из числа их имянно знаю, что готовы они защищать священную веру и отечественный край. Правила чести и любви к отечеству издавна руководствуют их деяниями, и ныне успели они уже новые о сем подать примеры, почему, ваше превосходительство, пригласите благородное сословие дворянства и всех жителей тех уездов, до коих не приступил неприятель, к вооружению против коварных врагов наших. Да присоединятся сии верные сыны России к войскам нашим для защиты своей собственности. И, ваше превосходительство, примите немедленно нужныя меры, дабы набранные вами ратники надлежащим порядком были к вам представлены. Сверх сего, именем отечества просите обывателей всех близких к неприятелю мест вооруженною рукою напасть на уединенный части неприятельских войск, где оных увидят. К сему же я пригласил особым отзывом в местах, французами занятых, обитающих, дабы ни один неприятельский ратник не скрылся от мщения нашего, за учиненныя вере и отечеству обиды; и когда армия их поражена будет нашими войсками, тогда б бегущих неприятелей повсюду встречала бы погибель и смерть из рук обывательских. Восставшие для защиты отечества граждане вспомогать будут усилиями братьев и соотечественников своих, которые на поле брани за них жертвуют жизнию. И нашествие вероломных французов отражено будет Россиянами, равно как предки их в древния времена восторжествовали над самим Мамаем, смирили гордость завоевателей и за вероломство наказали, и истребили коварных соседов. Смольяне всегда были храбры и тверды в вере! Я надеюсь на их усердие. Генерал Барклай де Толли.

2. Верные соотечественники дворяне Российские.

Нашествие врагов с силами великими на землю Русскую возбуждает в каждом из нас дух справедливого мщения. Вера, обычаи, свобода, целость домов наших, – словом, честь отечества в опасности. Две армии наши, соединясь и преисполнены быв духом храбрости, поклялись отмстить злодеям или своими трупами преградить им путь, ведущий к недрам России. Но, в сей решительности мы прибегаем к верным сынам отечества: они не откажут нам своею помощью. – Увеличьте силу армий наших, поместите в ряды между воинов русских. Вы найдете там своих братьев; вооружение изберите по воле своей, и каждый из нас будет употреблен там, где потребует польза. Если же отдаленности и другие препятствия не позволят иным присоединиться к нам, тогда, вооруженные, в домах своих истребляйте неприятеля мечом и пламенем. Да каждый шаг злодея будет омыт его кровию. Верные соотечественники! Оправдайте сими поступками мнение, которое имеет о вас целый свет. Да познают враги, на что народ наш способен. Не посрамим земли Русской! Любовь к отечеству, ненависть к врагам и мщение будут единственным предметом наших движений. Священный сан, предстатель пред Всемогущим, прочтя сие народу в храме Бога, поборника правоты нашей, и принеся теплыя молитвы ко Всевышнему о счастливом успехе нашего предприятия, примет чистосердечную клятву в верности русских; тогда враг наш неизбежно погибнет. – Главнокомандующий 1-ю западною армиею генерал Барклай де Толли. – Вследствие такового приглашения, Рославльского уезда подполковник Будаев, вступя сам в службу, объявил, что может доставить до ста охотников.

22. Утром прибыл Багратион с армиею. Расположился кругом города. Было в соборе молебствие на имянины матушки государевой, Марии Феодоровны, и по случаю разбития французов генералом Тормазовым у города Кобрина. На молебне были главнокомандующие, члены военного совета, принц Мекленбургский, Бениксон и интендант Ланской. Говорят, что взяли в плен генерала и много войска. Краснинский предводитель дал знать, что французы перешли Днепр. Отправлен к городу Красному генерал Неверовский.

25. Вяземского исправника г. Бельскаго донесение, что вырубовский крестьянин Макар Михайлов вооружил крестьян на неприятеля.

26. На рассвете обе армии отошли в поход к дер. Рудне, молебен о победе генерала Витгенштейна над французами. Барклай разрешил губернатору вывозить из города казну, бумаги и карты, из которых бы неприятель мог почерпнуть хота малое сведение о стране.

28. Молебен о победе генерала Платова при дер. Рудне. Кругом городской стены совершен архиереем крестный ход с соборною иконою Одигитрии Смоленской, празднуемой сего числа.

31. Армия Багратионова вернулась в Смоленск. Солдаты, утомленные, по улицам лежа, спали. Багратион остановился у Блонья в казенном доме.

Август, 2. Ночью армия опять вышла по тракту к селу Катыни. Корпус генерала Раевского из села Надвы пришел в город.

3. Раевский на рассвете соединился в 6-ти верстах от города с генералом Неверовским. Губернатору сказано, чтобы вывозить казну был в готовности. Вечером Багратион велел вывозить казну, дела и все казенное к Вязьме.

4. Перед светом уехали из города: губернатор в Дорогобуж, архиерей, велев взять ключарю В. Соколову соборную чудотворную икону Одигитрии, к селу Цурикову, по московской дороге. Вышел из города гарнизон с комендантом Росси. С рассветом же вернулась к городу Багратионова армия. В 8 часов утра подошли к городу французы, а в 9 часов – сам Наполеон, имевший ночлег в архиерейской даче, зовомой «Новый двор». Французы стали из-за Солдатской слободы и солянаго каменнаго амбара приступать к «Королевской крепости». Польские уланы от оврага у Свирской церкви лезли в ров, что вокруг каменной городской стены. На «Королевской крепости», или бастионе, командовал генерал Паскевич. В 10 часов началась жестокая пальба, поляки отодвинулись. Жители, не успевшие убежать из города по бедности, укрылись от пуль и ядер в Успенском соборе, со всей их худобою. Князь Багратион с полудня и до вечера пробыл на Молоховских воротах, прикрытых земляным валом с мостом, наблюдая неприятеля в зрительную трубку. Наполеон разъезжал на белом коне по рядам своей армии и едва ускользнул от засевших наших стрелков в кустарниках оврага «Чертова рва», что за Аврамьевской башнею. Французы после этого заняли Офицерскую слободу. Генерал Коновницын разъезжал по войску. Стрелки наши и ратники с городской стены бросали во французских стрелков, вскакивавших в крепостные рвы, камни. В Никольских воротах, что у Офицерской слободы, стоял полк, который не пускал врагов ворваться в город: стрелки во рву и ратники со стены не могли по ним стрелять; сокрытые по стенным муркам, прорывавшихся в город удобно хватали в плен. Стрелки генерала Цыбульскаго неоднократно прогоняли неприятеля за сказанную слободу. В три часа пополудни французы, колонною приближаясь к Молоховским воротам, стремились в город, однако Коновницын отогнал. Я был сего свидетелем, поелику был потребован к исповеди и причащению раненых наших солдат и офицеров. Раненых перенесено в город до 150 человек, иные пошли на перевязку в лагерь. На «Королевской крепости» при мне убито два солдата и ранен в лядвию артиллерийский капитан. Я имел время обойти засевших во рвах городской стены солдат для ободрения, исповеди и причастия запасными св. дарами, сын Костя носил святую воду, которою окроплял защитников. Сим заслужил благодарность генерала Паскевича, который тогда же записал мою фамилию в своем книжнике. Стрелки французские к вечеру отступили на 4 версты. День прошед, благодарим тя, Господи! Военные рассказывали о большом уроне со стороны неприятеля, особенно поляков, сильно порывавшихся, и о малом с нашей. Все чины военные, от велика до мала, уверяли жителей, что такого крепкаго места ни за что не отдадут. Некая часть разбредшихся ратников в оставленных хозяевами домах чинила некоторыя хищения, паче всего съестнаго.

5. В три часа утра началась перестрелка. В седьмом часу, отслужив литургию, пошел к «Королевской крепости» исповедывать и приобщать раненых; пройдя Молоховские ворота и Шеинов пролом, дошел до Никольских ворот, что исполнил до третьяго часу. Пришед домой, нашел домашних в смертном страхе, ибо с восточной и южной сторон неслись пули, ядра и бомбы чиненныя. В доме нашел крышу, пробитую в двух местах, а одно ядро в крыльце, которым пробито две стены, а две оцарапало и чуть не убило родную тетку Екатерину, которая только что сидела там, где прошло ядро. Опасаясь быть в доме с детьми, пошли в церковь, где нашел прихожан; им, для безопасности, советовал стоять близь стен, а сам пред образом Спасителя стал править «молебное пение в нашествие неприятелей». Едва кончил, как влетела в церковное окно бомба и лопнула: черепьями побила стекла и стены, а духом поломала крылосы, меня же силою втолкнуло в олтарь, между тем стоявшаго со мною рядом лекарскаго ученика ушибло доской от крылоса. После сего, распрощавшись с прихожанами, взяв детей, хотел выйти из города, но, удерживаемый престарелою матерью и советом прихожан, недоумевал.. Решился пойти в собор и, там помолясь, взять решение. В соборе кроме народа нашел: отставного Бизюкова монастыря о. архимандрита Иосифа, соборнаго ключаря о. Василия Щировского, отставнаго артиллерии подполковника Бобровникова с женою, и с общаго совета положили пробыть тут. Оставя мать и детей в соборе, поспешил в свою церковь, где, собрав церковныя вещи и сняв оклады с местных икон, спрятал под церковною крышею, вернулся в собор, но с большою опасностью: не было шага, чтобы мимо, подобно как на крепости, не пролетела пуля или не стукнуло в стену ядро. После захода солнца от чиненных бомб и ядер первые загорелись крыши на Никольской и Евстафьевской башнях, затем загорелся дом Анны Повало-Швейковской, а от него и другие по Молоховской улице до гимназии, к. т. Фил. Павлова, Ив. Кульбацкого, Ив. Павлова, доктора Метике, лекаря Крауза, Вонлярского, Вас. Галактионова, Ив. Клименка-портнаго, Ив. Мезенцова, Осипова, Пассека, Павла Галактионова, Ст. Кульбацкого, Соломина, Энгельгардовой, Рейнеке, Аксеновой, наконец загорелся и кадетский корпус. На Блонье горело шесть корпусов присутственных мест, дом вице-губернаторский, в нем лежало до двухсот наших раненых солдат, коих, однако, спасли. Всех же погорело 32 дома. В то же время погорела половина «Рачевки» и церкви: деревянная Свято-Духовская и каменная Рождество-Богородицкая, домы: моей родной тетки Натальи Соколовой, Пискарева, Кладухина, секретаря консисторского Н. Грибскаго. При выходе армии из города на московский тракт большую икону Богородицы Одигитрии, что в старину стояла на Днепровской проезжей башне, взяла с собою 1-я артиллерийская батарейная рота капитана Глухова. Войска переходили по деревянному Днепровскому мосту о трех срубах, оставя за собою стрелков в Заднепровском предместье удерживать врагов, которые стали уже пытаться перебресть Днепр повыше «Шеинова острога». От перестрелки загорелись многие дома, в том числе церкви Нижне-Николаевская, Петро-Павловская и вся ямщина.

6. Чуть свет казак, прискакав в собор, объявил: «Кто хочет уходить, бежал бы: мост зажигают!» В шесть часов утра французы вошли в город. Часть переправилась вброд и по живому мосту, тогда наведенному чрез Днепр у бань Тишевскаго. В полдень прибыл сам Наполеон, остановился на Блонье, в доме гражданскаго губернатора. Его гвардия расположилась на Блонье, под березовыми аллеями; архивный бумаги служили постелью, а невывезенные карты губернския и уездныя занавесью от знойного солнца. Наполеон, по словам о. Якова Соколова, осматривал некоторыя части города, почав от Спасской церкви и до Воротней Зять Наполеона, Неаполитанский король Иоахим Мюрат, стал в архиерейском двухэтажном каменном доме. Слуги его, отбив двери Предтеченской церкви, стали грабить ризницу. Архимандрит Иосиф пригнал ко мне за помощью. Я, консисторские П. Воронков, Залесский, прибежав, стали отнимать архиерейские облачения, уже ободранныя; схоронив миро, антиминсы и вместе собрав рассыпанныя медные деньги пятаками в 73 мешках, перенесли в кладовую Успенского собора. Вернясь, пробился к самому Неаполитанскому королю чрез польскаго переводчика; зная говорить по латыни, успел упросить не трогать собора и церквей и дать «военную залогу» от мародеров. Благодарение Богу! Успел: караул приставили. Французы захватили до 50 человек горожан, убежавших из города, и заперли их в Одигитриевской церкви. Узнав, отпросил нескольких, в том числе Вознесенского монастыря протопопа о. Поликарпа Зверева, отставнаго солдата Иванова, что жил у мещанина Коротаева, да мещанина Ивана Олецкаго. Прочих, продержав недолго, распустили. Неаполитанский король первый вошел в собор со свитою и собаками, все в шляпах и киверах. Солдаты их, взобравшись на колокольню соборную, чудясь величине колоколов, от 500 до 1000 пудов, потешаясь, безобразно во оные звонили, как бы в набат. От распространившегося по городу пожара была такая жара, что часть садов погибла.

7. Стоявшего постоем французскаго генерала повар зажег деревянную избу купца Любимова, что близь обвахты у Сенной площади, и такой сделал пожар, что сгорело семь дворов купецких и каменных лавок Одигитриевскаго прихода – Менчукова и других. По неимению печенаго хлеба жители питались яблоками и овощами, на кои был сильный урожай, а также и остатками от французских боен.

8. Неаполитанский король и вице-король Римский вышли с армиею из Смоленска. Вместо сгоревшего Днепровскаго моста неприятели, пониже стараго, поставили высокий, узкий деревянный мост, но толь прочный, что и по выходе их городу служил долгое время.

9. Погорели у Одигитрии дворы Демьяновскаого, Базыкина и Пухнатовых.

10. В Донщине, у Казанской церкви, сгорело до двадцати дворов. Мародерами отломаны в погребе, что под Предтеченскою архиерейскою церковью, железныя двери и вырыты из земли: оклад от воротняго образа Одигитрии, трое серебряных литых царских дверей: двое от воротней Днепровской церкви, третьи от теплаго Богоявленскаго собора, и множество других драгоценных вещей. О находке донесено французскому начальству. Велено, запечатав в сундук, хранить до приказания.

11. Выжжено в Вознесенском приходе и Богословской слободке десять дворов. Вознесенский девичь монастырь не трогают.

12. Выехал Наполеон из города, за ним и гвардия. В моем доме живший гвардейский генерал Легранж, также. Слуги егозаграбили постель, волчью шубу, оловянную посуду, вещи, данныя на сбережение Ел. Детковою, моих 55 рублей медью. Когда пожаловался генералу, он же меня приказал выгнать за ворота. В ночь, в Офицерской слободе, сгорел дом подполковника Бобровникова.

13. Велено жителям выйти из собора и разойтися по домам, где, однако, у них пограблено имущество и обобран хлеб.

14. Ночью в Солдатской слободе Ильинскаго прихода сгорел дом Як. Текоцкаго и ещедва двора, да деревянная кладбищенская церковь Всех Святых. Роща березовая уцелела.

15. Учрежден градоправительственный Комитет, или Муниципалитет, из восьми приневоленных членов. Интендант Смоленской губернии Вилльлебланш назначил тит. совет. Михаила Ярославцева мэром (головою) города, главным секретарем – гимназическаго учителя Ефремова, зятя протопопа о. Поликарпа Зверева; членами: Рутковскаго, трактирщика Чапу, купца Бруна, Узелкова, Рагулина, Великанова и др. – Вот предписания: 1-е. «Смоленск, 24 (12) августа 1812 г. Господину Федору Рагулину в Смоленске. Я вас предваряю, государь мой, что по повелению Императора 24 августа вы назначены членом совета Смоленскаго Муниципалитета. Господин Вилльлебланш, интендант губернии Смоленской, имеет вас ввести в сие достоинство. Принц Невшательский, генерал-майор Талейран». 2-е. «Смоленск, 26 (14) августа 1812 г. Имею честь препроводить, государь мой, к вам приобщенное при сем определение, назначающее вас членом Муниципалитетскаго совета города Смоленска. Почему вас и приглашаю в завтрашний день, то есть 28 (16) августа текущаго месяца, прибыть в дом интенданта для введения вас в новую должность. Поздравляем себя отношением, каковое между нами поставлено. Прошу вас принять уверение в отличном моем к вам уважении. Государственного совета аудитор, Смоленской губернии интендант Р.А. де Вилль ле Бланш». 3-е. «Смоленск, 26 (14) сентября 1812 г. Господин мэр! Уведомляю вас, что по определению от 26 сентября сего 1812 года я назначил адъюнкта Чапу казначеем г. Смоленска и Муниципалитета. Он обязян весть счеты исправно и не выдавать без моего предписания. По тому же определению г. Рутковский будет заниматься с вами всеми обыкновенными делами вообще, он будет решать и подписывать один, в случае отсутствия вашего. Г. Брун будет иметь смотрение за мельницами и за доставлением съестных припасов, когда Муниципалитет учинит о сем рассмотрение. Г. Узелков будет иметь дела, относящиеся до благочиния деревенских жителей, и доставлять людей по требованиям правительства. Г. Рагулин должен смотреть за городскою полициею, а особливо за чистотою улиц и погребением мертвых тел. Гг. Рейнеке, Коховский и Лешевич должны быть в вашем распоряжении, как адъюнкт, переводчики и комисары. Я прошу объявить означенным господам их должности и приказать сие письмо на стене, в зале заседания Муниципалитета, повесить. Между прочим, повелеваю вам отдать в распоряжение генерал-секретаря, хранителя архивы, или архивариуса, который должен жить в доме Муниципалитета. В архиве должны храниться все мои предписания, не исключая ни одного. Прошу вас предписание сие исполнить в самом скором времени. Имею честь быть… Вилльлебланш». – В соборе для престольного праздника Успения Богородицы отправлены «часы». Французы дивились стройности колоколеннаго трезвона соборных пономарей.

20. С Костею (сыном) ходил на кирпичные заводы, за Молоховскими воротами, к нашим раненым: носили воду и овощи. Продолжали до Успеньева дня. Из числа их остался в живых Никитин, ныне вахмистр казеннаго гошпиталя. Артиллеристы с фурами в шесть лошадей подъезжали к собору, Троицкому монастырю и Одигитрии с намерением снять колокола. Не пустил, за что повели меня в Муниципалитет, что в магистратском доме у церкви; Вилльлебланш и форстмейстер по губернии Мец не приказали трогать.

25. В Казанском приходе от французских хлебопеков выгорело пять дворов. Месят пшеничную муку пресною, в прачешных ночвах; печей растопленных не закрывают, не зная обращаться с заслонками и вьюшками. Набив печь полную дровами и не открыв как следует трубы, угорают от дыма или сжигают дома. Французы народа не обижают, зато поляки и баварцы бьют и грабят жителей. Больные французы у Одигитрии сожгли дома Волченковой, Менчукова; в Спасском приходе и Егорьевском – Елохова, Неверовича, Попова, Назарова.

27. На Егорьевском ручье и овраге сгорели домы Денгуба и Сухинова. Зажег харчевник, который коменданту Трибо был представлен, но выпущен без ничего: надобен полку.

29. У Одигитрии сгорела баня кондитора Саввы Влад. Козлова.

30. В Офицерской слободе погорели домы Малышева, Гнидкина, Карпова и городского головы Верзина. Церковь Николы Верхняго уцелела.

Сентябрь, 7. Сгорел в Солдатской слободе двор. Французы празднуют занятие Москвы, которое приключилось 2-го числа сего месяца. – Господи, помилуй!

10. Тишина и редкие пожары. Жителям города комендантом раздавались охранные билеты, которые прибивались к воротам домов, чтобы мародеры не трогали, особенно проходящия команды. Мародеры более грабили хлеб. Булка смешаннаго с отрубями хлеба в 15 фунтов стоила от двух рублей с полтиною и до четырех. Могилевские жиды подвозили провизию, а крестьяне, понуждаемые коммисарами (главный по смоленской губернии был форстмейстер Мец) – под страхом взыскания. Продавали хлеб за пять копеек фунт, фунт говядины до 12 копеек, чарку водки небольшую 25 копеек. Такая дешевизнь была недолга. По ночам стали полки проходить чрез Смоленск – начало обратнаго шествия неприятелей. – Обедни хоть редко, однако служились у Вознесенья, Одигитрии и раз у Спаса. О. Якова поляки заставили при похоронах офицера отслужить обедню без приготовления. «Господи! Не вниди в суд с рабом твоим».

10. Умерла моя матушка Евдокия Федоровна. Похоронил у Одигитрии, где французы до сего похоронили с ружейною пальбою полковника польскаго войска. Хлеб редок и дорог, едим картофель и всякую зелень. Французы дают серебро за кусок пшеничнаго хлеба: ржанаго не терпят. Грабя дворы и забирая вещи, потом бросают, где попало. Только дорогое и легкое забирают.

Октябрь, 2. Умер соборный священник, Василий Щировский. С ведома архимандрита о. Иосифа, протодиакона Андрея Рудакова при канцеляристе Н. Великанове и сыне о. Василия, отставном солдате Даниле Щировском, вручены мне ключи от собора. Тогда я упросил начальство вывесть из собора французский караул. Солдаты, расположась на амвоне, что посреди, тут и спали, пищу варили на чугунном полу у западных дверей. Часового поставили снаружи.

12. Позван французами в Спасскую церковь, где содержались под стражею разные пленные русские, в числе их отставной полковник Павел Иванович Энгельгардт. На него показали, что он убивал французских мародеров. Приговоренного к расстрелянию я исповедал, приобщил святых тайн и проводил на место. За Молоховскими воротами направо, во рву, его расстреляли и зарыли, дозволив отслужить по нему панихиду. Присутствовал коммисар Рагулин.

19. Военный смоленский губернатор Жомини вознамерился занять собор под хлебный магазин в 30,000 кулей; требовал ключи через Муниципалитет.

20. Не пустили меня с протодиаконом Рудаковым в собор. Пошли к коменданту и кригс-комиссару Сиову, чтобы разрешили вход. Комендант дал мне билет такой: „Р1асе dе Smolinsk. Il est permis a monsieur le prieur Mirzakevitz prêtre grec, d’entrer dans l’église de la Cathédral et de sortir de la ville pour administrer ses fonctions ou autres de porter atteinte à sa person et à lui se comporter de manière pas sortir ou reproches. Smolinsk, le 1-er novembre 1812. Le colonel commandant de la place Tribaud”. Затем ходили к военному губернатору просить не трогать собор. Он объяснил, что на это воля Наполеона. Однако до поры не занимал. Примечалось намерение недоброе. По секрету хватали народ и посылали делать подкопы под некоторыя городския башни. Попался рачевский священник о. Герасим, мужиком одетый. Приняли за казака и заставили черную работу делать и на подкопы. От нужды и побоев старец умер.

25. Кригс-КомиссарСиов, интендант Вилльлебланш, боясь Наполеона, что собор не^;занят, советовали смягчить его почетною встречею наличными духовными. То же предложил и г. Ефремов.

26. Сгорел у Одигитрии каменный дом П. Головкина. Дача его за Молоховскими воротами у Кирпичных заводов.

27. Утром пришли о. Поликарп и о. Яков, чтобы идти встречать Наполеона. Зайдя в Собор, взяв ризы, крест, пошли к Днепровским воротам, где городское начальство ожидало. Часовые у ворот за нами присматривали. Продрогнув на холоде, с разрешения, мы разошлись. О. Поликарп сказал: «Наполеона не будет».

28. Идя к больному мещанину Ив. Короткому, что у Днепровских ворот возле дома Ив. Ковшарова, с черствою просвирою, нечаянно возле Троицкого моста попавшийся мне губернатор Жомини сказал мне по-латыни: «Вот Наполеон идет!» – Я, не знавши его, посторонился, но Наполеон у меня спросил: «Роре?» Я ответствовал: «Так». И, когда ближе он ко мне подошел, я, в недоумении и страхе, вынул просвиру, которую он велел взять одному генералу. Всего этого никто не видел. – За Наполеоном тащилась под гору карета четвернею в ряд; спереди и сзади ея были привязанные снопы ржаные. Сам был одет в серый фризовый сюртук, в собольей шапке с синим бархатным верхом с кистью. Генералы тоже во фризовых сюртуках; все они шли пешком. Наполеон остановился на Блонье в доме губернаторском, к себе никого не пускал. Холода стали чувствительные. Денно и нощно шли обратно неприятельские полки, нуждались в продовольствии; стали есть конину. Больные валялись без призора.

30. Не давая ограбить свою церковь и сложенное имущество прихожан, поляками жестоко избит. Навел на грабеж полковник Костенецкий, что был у Павла Ивановича Энгельгардта судьею.

Ноябрь, 1. К Смоленску подступили наши казаки на Покровской горе, между церквами Егорьевскою и Гурие-Самона-Авивскою. У французов смятение.

2. Показалась русская армия там же. Наполеон вышел с гвардиею к городу Красному.

3. Отряды французские спешно выходят из города, оставя гарнизон малый в Аврамиевском монастыре. Поляками город в разных местах зажжен.

4. Окончательно французы вышли, оставя много больных и раненых. Выходя, захватили несколько дворян арестованных, но скоро бросили. Раненые зажгли каменный архиерейский дом. С солдатским сыном Ив. Халютиным, регистратором Моргенгатейном и крестьянином дер. Тары Ник. Ивановым, перерубя деревянные переходы к Богоявленскому Собору и разбросав дрова у певческого корпуса, пожар затушили. Ночью сгорели у Одигитрии дворы Андреева, вдовы Лызловой, Абрама Менчукова; успели потушить начатый пожар дома Каськовых, что у самой Одигитрии. Поляки, уходя, по домам рассыпали порох со вставленными свечками и таким путем выявляли последнюю злобу. В моем доме так же поступлено, но успели предупредить домашние. Около полуночи начались взрывы башен: Иверской четырехугольной, Богословской круглой, Никулинской круглой, Малой четырехугольной, Молоховской с проезжими воротами четырехугольной, Голишевской четырехугольной малой, Кассандаловской круглой, Лазаревской четырехугольной малой.

5. Майор 20-го егерскаго полка Горихвосгов занял в 7-м часу город. Запершийся в Аврамиевом монастыре отряд 400 французов с 3-мя пушками чрез Никольские ворота ушел. После неприятеля оказалось: монастырь полуразоренным, семинарская библиотека выброшенною на двор, а в семинарии, в зале диспутов, где лежали раненые, на стене углем начертанная осада Смоленска, которую семинарское начальство приказало стереть. В городе осталось 103 пушки, 600 пленных, госпиталь с 40 офицерами, 2075 рядовыми, медикаменты, провиант в зерне, который мололи ручными мелъничками. Под утро сгорел Магистрат с архивою и всеми смоленскими привилегиями, дарованными городу великими Князьями, Королями и Императорами: их забыл сберечь градский голова Верзин. Тогда же сгорел дом генерал-губернаторский, где живал Степан Степанович Апраксин. Около Ильинской церкви выгорели почти все дворы, и «Государев двор». Смрад великий.

6. Целый день ждали новых взрывов башен. Горихвостов у восьми башен успел отнять фитили к пороху, вынул из подкопов до 15 бочек пороху.

7. Оставшиеся больные французы сожгли у Свирской церкви каменный дом купцов Хлебниковых. Сообщение с Заднепровьем – по французами построенному деревянному мосту. За кусок хлеба французы взаимно дрались и даже убивали друг друга; скитались по городу оборванные, холодные и голодные.

8. Сгорел Дом Николаева. – Стало появляться городское духовенство к приходам.

10. Возвратил воротнюю икону Богоматери командир 1-й батарейной роты г. Вельяминов; встретили с крестным ходом и поставили в теплом соборе, на прежнем месте. По пути пребывала икона: в Болдине монастыре, Вязьме, Гжатске, Колоцком монастыре, Можайске, Рузе, Новом-Иерусалиме, Москве (пять дней) и оттоль в Ярославле. Обратно чрез город Красный (4-го числа). Помаленьку вводится порядок. Велено на улицах жечь костры навозу от заразы. В колодцах попадаются мертвые тела, от чего водворился кровяной понос.

17. Стали очищать город от мертвых французов чрез арестантов. Таскали всех в Днепр, часто и полуживых, иные сгорали в домах.

Декабрь, 18. Взята Консисториею от меня подписка о невыезде из города.

19. Приехали архиепископ Рязанский Феофилакт, член Синода, и преосвященный Смоленский Ириней.

20. Потребован к синодалу по доносу Никольского протопопа Алексия Васильева. Рассказал откровенно все, со мною случившееся. – «Зачем встречал Наполеона?» – Отвечал: «Чтобы спасти храмы Божии: Первосвященник иудейский Иоддай встречал язычника Александра Македонского, а папа Лев святый Аттилу у врат Рима, угрожавшего граду разорением!» – Ревнителя не по разуму начальство предало уголовному суду. – «Воставше на мя свидетеле неправеднии; яже неведах, вопрошаху мя» (Псалом 34, 11). – «Боже мой! Избави мя из руки грешнаго, из руки законопреступнаго и обидящего» (Псалом 70, 4).

24. Запрещен в священнослужении о. Поликарп, о. Яков и я.

25. Прибывший образ Соборный Одигитрии встречен крестным ходом. По освящении собора теплаго отслужена литургия. – «Поношение чаяше душа моя и страсть: и ждах, иже со мною поскорбети, и не бе, и утешающих необретох» (Псал. 68, 21).

31. «От всех враг моих бых поношение, и соседом моим зело, и страх знаемым моим: видящий мя вон бежаша от мене» (Псал. 30, 12).

(Из книги «Дневник священника Никифора Мурзакевича (1766-1834 гг.)»)

Приложение 3

Сражение за Смоленск

В 8 часов утра показалась 180-тысячная французская армия, среди рядов которой можно было увидеть самого Наполеона, имевшего ночлег на архиерейской даче. Начался приступ города.

Центральная колонна французов во главе маршала Нея приступала к Королевскому бастиону, левая колонна наступала вдоль Днепра, правая - устремилась в Рославльское предместье. Польские уланы от оврага у Свирской церкви лезли в ров, что вокруг городской каменной стены.    

Оборону Королевского бастиона возглавил генерал И.Ф.Паскевич. Огнём из 18 установленных здесь орудий удалось нанести значительные потери врагу, но французы ворвались на бастион, закипела рукопашная схватка. Штыковым ударом одного из русских батальонов большая часть их была уничтожена, остальные обращены в бегство. Через некоторое время началась новая атака вражеской пехоты; и на этот раз её остановили на подступах к бастиону и отбросили штыковой контратакой воины Орловского, Ладожского и Нижегородского полков.

В 10 часов утра началась жестокая пальба. Наполеон, разъезжая на белом коне по рядам своей армии, едва ускользнул от наших стрелков, засевших в кустарниках оврага «Чертова рва», что за Авраамиевой башней. У Никольских ворот стрелки генерала Цибульского вели бой за офицерскую слободу. Князь Багратион с полудня и до вечера находился на Молоховских воротах. В 3 часа пополудни к этим воротам приблизилась французская колонна, стремившаяся прорваться в город, однако пехота генерала Коновницына отогнала их. Сражение у стен города продолжалось до 11 часов вечера.

Наступившая ночь была лишь коротким перерывом в битве. Наполеон, считавший, что у Смоленска произойдёт генеральное сражение, радостно восклицал: «Наконец русские в моих руках!» Он размещал свои корпуса вокруг Смоленска: с запада – корпус Нея, с юга – Даву, с востока – Понятовского, готовясь на следующий день к решительному бою.

Однако планы русского командования были иными: решено было продолжить отход, так как позиция, занимаемая русскими войсками, имела много слабых мест, а главное, сохранялась возможность обходного маневра со стороны Наполеона. Поэтому уже в ночь с 4 на 5 августа 2-ая армия Багратиона начала отступление по Смоленской дороге к Москве. Сильно поредевший корпус Раевского был заменён 6-м корпусом генерала Дохтурова и дивизией генерала Коновницына - всего около 30 тыс. воинов, защищавших город с западной и южной сторон, с восточной стороны стояла дивизия генерала Неверовского и 3 драгунских полка генерала Скалона, с севера – батарея генерала Кутайсова. Первая армия Барклая де Толли расположилась на правом берегу Днепра, заняв Петербургское предместье. Генерал Дохтуров, которому предстояло защищать Смоленск, только что оправился от болезни, но на вопрос командующего, сможет ли он действовать в таких тяжёлых условиях, ответил, что «лучше умереть в поле, нежели на кровати».

С рассветом начался новый, ещё более жестокий бой. Крепость отбивала одну атаку за другой, это был самый кровопролитный день в истории Смоленска.

Приложение 4

Иеромонах Даниил (Сычев)