Во-первых, наверное каждому бросилось в глаза, что та полоса земли, на которой живут самые стройные, самые прекрасно сложенные люди на

^27* Изображения у Нибура²⁵, т. II. Лебрена. «Voyages au Levant», № 90—91.

²⁸* Изображения у Лебрена, гл. 7, № 17—20, у Шуазёль-Гуффье, «Voyage pittoresque»²⁶ и т. д. Памятники древнегреческого искусства выше всех этих картин.

152

Земле — это центральная область земли, расположенная, как и сама красота между двумя крайностями. Этот край не знает давящего холода, что в стране самоедов, и не знает соленых суховеев, что в стране монголов — но чужды ему и жгучий зной песчаных пустынь Африки, ливни и бури американского климата. И край этот расположен и не на самых высоких горах и не на возвышенности, наклоненной в сторону полюса; напротив с одной стороны его защищают стены татарских и монгольских гор с другой стороны морской ветер приносит прохладу. Времена года сменяют друг друга ровно, без той резкости, что в экваториальных странах А поскольку уже Гиппократ заметил, что постепенная смена времен года благотворно влияет на равновесие душевных сил, то тем более влияет она на зеркало и печать нашей души. Разбойники-туркоманы, скачущие на своих конях по горам и пустыням, не перестают быть безобразными в самом наилучшем климате. Если бы они перестали кочевать и вели оседлую жизнь, если бы они стали делить свою жизнь между более кроткими наслаждениями и такой деятельностью, которая связала бы их с более культурными народами, то вместе с нравами этих народов они со временем получили бы и черты их телосложения. Красота в мире создана только для тихого наслаждения; только в тишине сообщается она человеку и запечатляется, осуществляется в нем.

Во-вторых, Полезным для рода человеческого было и то, что начало ему было положено именно в этих местах, для которых характерны стройность и изящество телосложения, и то, что культура этих мест самым благотворным образом повлияла на другие народы. Если божество и не превратило всю землю в престол красоты, то все же человеческий род вступил в мир через врата красоты, и только когда изящные черты запечатлелись уже на лицах и телах людей, они могли переселяться отсюда на другие земли. Кроме того — если именно самые стройные и красивые народы наиболее благотворно влияли на других, то в этом, в совпадении красоты и благотворного влияния, проявлялось одно начало, которым всегда руководствуется природа, — бодрость, гибкость, подвижность ума одинаково необходимы были и для телесного облика людей и для благотворного воздействия на других. Тунгусы и эскимосы не вылезают из своих нор, они никогда и не думали о других народах, живущих далеко. И негр ничего не сделал для европейца, и ему не приходило на ум ни осчастливить Европу, ни пойти на нее войной. Из тех стран, где жили прекрасно сложенные народы, пришли к нам религия, искусство, науки — весь облик нашей культуры, весь наш гуманный дух,—независимо от того, многого или малого мы добились. В этих странах было открыто, продумано и для начала испробовано все то, чему предстояло украсить и развить человечество. История культуры недвусмысленно подтвердит сказанное, а наш сооственныи опыт на каждом шагу подтверждает такой вывод. И северные народы Европы до сих пор оставались бы варварами, если бы благосклонное дыхание судьбы не принесло нам лепестков с цветка этого духа,если бы прекрасные побеги этих народов не были привиты к нашим грубым ветвям и не облагородили со временем ствол нашего рода.

153

IV. Органическое строение народов Африки

По справедливости надлежит нам теперь, когда мы подходим к стране чернокожих людей, забыть о своих гордых предрассудках и организм этой области земли рассматривать так непредвзято, как если только она одна и существовала на целом свете. Если мы будем считать негра проклятым сыном Хамовым, образом и подобием диавольским, то у него будет тогда право считать жестоких грабителей своих альбиносами и белыми дьяволами, выродками, рожденными немощной природой,— ведь даже животные на севере вырождаются и становятся белыми. Он мог бы тогда сказать так: «Я, черный человек, был первым человеком на земле. Меня поило солнце — источник жизни, в меня, в окружающую меня землю глубже всего проникали его животворные лучи. Посмотрите на эту плодородную почву, богатую золотом, на эти деревья, достигающие вершинами своими небес, на этих сильных животных! Все стихии вокруг меня полнятся жизнью, а я — живой центр этой жизни». Так сказал бы негр, — поэтому будем скромны, вступая на его землю.

Уже на перешейке встречаем мы странный народ — египтян. Крупные, сильные люди, тела их плотны и сочны (этим, говорят они, награждает их Нил), кость у них широкая, кожа золотисто-коричневая, — но они здоровы и плодовиты, живут они умеренно и долго. Теперь они ленивы, а раньше были трудолюбивы и прилежны в работе; наверное, и нужен был такой народ, с таким строением тела, с такой широкой костью^29*, чтобы возвести все знаменитые древнеегипетские здания и пирамиды, чтобы заниматься всеми их искусствами. Более хрупкий народ едва ли был способен проделать такую работу.

Мы еще мало знаем жителей Нубии и других внутренних областей Африки, лежащих к северу, но если верить предварительным сообщениям Брюса^30*, то на этом плоскогорье не живут негритянские племена, и Брюс считает, что они обитают только в самых жарких и низких местах Африки, т. е. на западных и восточных ее берегах. Он говорит, что и к югу от экватора на этой возвышенности с ее умеренным, влажным климатом живут только белые и светло-коричневые племена. Как ни замечателен этот факт, как ни помогает он понять, почему у негров черная кожа, но для нас еще более ценно то, что и органическое строение народов, живущих в этих областях, постепенно приближается к негритянскому. Нам известно, что абиссинцы — арабское по происхождению племя, что Аравия и Абиссиния долгое время были тесно связаны; и однако, если судить по

29* См. древнеегипетские статуи, мумии и рисунки на саркофагах.

30* Бюффон. Supplements a l'histoire naturelle, т. IV, с. 495. Лобу все же говорит, что и чернокожие не отличаются тут ни глупостью, ни безобразием, а умны, тонки и наделены добрым вкусом («Relation historique d'Abissinie», p. 85)²⁷. Поскольку все сведения об этих краях относятся к давним временам и очень недостоверны, желательно издать путешествия Брюса, если только он дошел до Абиссинии.

154

портретам их у Лудольфа^31* и других, насколько же у них более жестокие черты лица, чем у арабов и других азиатов! Черты лица начинают отдаленно напоминать негра; объясняются же эти жесткие, грубые черты лица, помимо всего прочего, тем, что Абиссиния — страна с разнообразным ландшафтом, в ней есть высокие горы и приятные долины, самая прекрасная погода сменяется бурями, жара — холодом и т. д. Коль скоро эта часть света так сильно отличается от Аравии, то и фигура человека должна была сильно измениться, — в характере абиссинцев заключена чувственная энергия, сила, твердость, но во всем строении тела чувствуется переход к подчеркиванию крайностей, что-то животное. Культура и форма правления у абиссинцев — это грубая мешанина христианства и язычества, беззаботности и варварского деспотизма, что соответствует и внешнему облику и всем условиям этой страны.

На другой стороне Африки мы столь мало знаем берберов, или бреберов так что не можем судить о них. Они живут в горах Атласа, они бодры, закалены, и образ жизни, который они ведут, позволяет им, в отличие от арабов, сохранять стройность, легкость, подвижность^32*. Их телосложение — еще далеко не негритянское, но они и не мавры, потому что мавры — это перемешанные с другими народами арабские племена. Берберы, говорит их недавний наблюдатель^33*,— это красивый народ с немного вытянутыми круглыми лицами, с красивыми черными, горящими огнем глазами, с длинными и совсем не плоскими, не широкими носами, с красивыми, немного вьющимися, черными волосами. Итак, в самой Африке — и азиатский тип!

Негритянские племена начинаются, собственно, с Гамбии и берегов Сенегала, но и здесь переход — постепенный^34*. У джалоферов и вулуфов³⁰ нет обычных для негра плоских носов и толстых губ; по сравнению с мандигоями и племенами, живущими дальше к югу, маленькие, подвижные фули — просто красавцы: у них открытые продолговатые лица, гладкие, только чуточку вьющиеся волосы, стройные тела, по описаниям, жизнь их проходит в песнях и танцах, согласно твердому распорядку. Итак, только к югу от Сенегала появляются негритянские толстые губы и приплюснутые носы; и эти черты распространены в Гвинее, Лоанго, Конго, Анголе — далеко на юг, где живет множество племен, которых никто не считал.

В Анголе, на берегах Конго черная кожа приобретает оливковый оттенок, вьющиеся волосы становятся рыжеватыми, глазное яблоко — зеленым, губы не такие толстые, а рост — ниже. На противоположном берегу, в Зангебаре, тот же оливковый цвет кожи, но рост выше и черты лица правильнее. Наконец, готтентоты и кафры — это переход от негров в другой тип. Нос уже не такой приплюснутый.

31* Лудольф. Historia Aethiopica²⁸ в разных местах.

32* Хёст. Сведения о Марокко²⁹, с. 141, ср. 132.