VI. Нынешнее состояние человека, по всей вероятности, звено, соединяющее два мира

Все в природе взаимосвязано; одно состояние стремится к другому и подготавливает его. Итак, если человек замкнул цепь земных созданий, будучи ее высшим и последним звеном, то именно потому он и дает начало цепи высшего рода существ, будучи самым низким звеном в этой цепи; поэтому человек, — по всей вероятности, звено, соединяющее две сцепленные системы творения. На Земле человек уже не может перейти

135

Ни в какой иной органический строй, или же ему пришлось бы отступать назад и кружиться на месте, потому что стоять на месте не может ника кая живая сила в царстве, где творит благо; итак, ясно, что и человеку предстоит подняться на новую ступень, которая и прямо примыкает к нему и в то же время возвышена над ним подобно тому, как сам человек соседствует с животным, будучи украшен самыми благородными преимуществами в сравнении с ним. Такая перспектива основана на законах природы, и только она одна дает нам ключ к поразительному явлению человека, то есть служит единственно возможной философией человеческой истории. Ибо теперь

Проясняется странное противоречие в человеке. Как животное, человек служит Земле и привязан к ней, как к своему родному жилищу, но человек заключает в себе семена бессмертия, а потому должен расти в другом саду. Человек может удовлетворить свои животные потребности, и те, кто довольствуется этим, чувствуют себя на Земле очень хорошо. Но как только человек развивает более благородные задатки, он повсюду начинает находить несовершенство и неполноту: ничто самое благородное так и не было осуществлено на Земле, и самое чистое редко укреплялось и утверждалось, и для сил нашего духа и нашего сердца эта арена действия — лишь место для упражнения сил, место, чтобы поверить их делами. История человеческого рода со всеми начинаниями, переменчивыми судьбами, предприятиями, кругооборотами и переломами предостаточно доказывает все это. Иногда являлся среди людей человек мудрый, добрый, и он сеял мысли, советы, дела, сеял в поток времен, расходились круги, но поток смывал их и уносил их след, и сокровище благородных намерений шло ко дну. Глупцы царили над мудрецами, расточители наследовали богатства духа от родителей, их накопивших. И жизнь людей на Земле не рассчитана на вечность, и круглая, вечно вращающаяся Земля не похожа на кузницу вечных творений, на сад вечных растений, на дворец вечной жизни. Мы приходим и уходим, и каждый миг приносит на Землю тысячи и уносит тысячи; Земля — пристанище для странников, блуждающая звезда, на которой останавливаются и с которой улетают караваны птиц. Животное выявляет всю полноту своей жизни, потому что если и не проживает все свои годы, а вынуждено уступить высшим целям, то все же внутренняя цель его жизни достигнута; его умения — при нем, и он — то самое, чем должен был быть. И только человек — в вечном противоречии с самим собою и с Землей, ибо самое развитое среди всех земных организмов существо в то же самое время наименее развитое в своих собственных задатках, если даже и уходит оно, пресытившись жизнью. Причина, очевидно, в том. что его состояние — последнее на Земле и первое в ином существовании, и для этого нового существования человек — ребенок, делающий свои первые шаги. Итак, человек одновременно представляет два мира, и отсюда явная двойственность его существа.

Сразу же ясно, какая часть должна господствовать у большинства людей на Земле. Большинство людей — животные, они принесли с собой

136

только способность человечности, и ее только нужно воспитывать воспитывать с усердием и трудами. А как мало людей, в ком подобающим образом воспитана человечность! И у самых лучших — как нежен, как хрупок этот взращенный в них божественный цветок! Животное в человеке всю жизнь жаждет управлять человеком, и большинство людей с готовностью уступают ему. Животное не перестает тянуть человека к земле, когда дух возносит его, когда сердце его хочет выйти на вольные просторы а поскольку для чувственного существа близкое сильнее дальнего и зримое мощнее незримого, то нетрудно заключить, какая чаша весов перевесит. Человек не умеет радоваться чистой радостью и плохо приспособлен к чистому познанию и чистой добродетели! А если бы был приспособлен, — как мало привык он ко всей этой чистоте! Самые благородные союзы разрушаются низменными влечениями, как морское странствие жизни нарушают противные ветры, и творец, милосердный и строгий, соединил ту и другую напасть, чтобы одно укрощало другое и чтобы побег бессмертия воспитывался в нас не столько нежными западными ветерками, сколько суровыми ветрами севера. Кто испытал многое, многому научился; ленивый и праздный не знает, что скрыто в нем, и тем более не знает, что может и на что способен, и никогда не чувствовал радости от своих дел. Жизнь — это борьба, а цветок чистого, бессмертного духа гуманности — венец, который нелегко завоевать. Бегуна ждет и конце цель, но борца за добродетель — венок в минуту его смерти.

3. Итак, высшие существа могут смотреть на нас как на среднюю породу, как на переход от одной стихии к другой. Страус вяло машет крыльями и не может лететь, а только бежит, потому что тяжелое тело тянет его к земле. Но о нем, как и обо всех переходных существах, позаботилась природа, создавая органический строй существ, — и они сами по себе совершенны и только нашему взору представляются уродливыми. Такова и человеческая натура: ее уродливость трудно заметить земному духу, но дух высший, который проникает в глубь вещей и видит сразу несколько звеньев цепи, существующих одно ради другого, может отнестись к нам с состраданием, но не станет презирать нас. Ему видно, почему столь по-разному покидают люди этот мир: и в молодости, и в старости, и глупцами, и стариками, впавшими в детство, и не родившись на свет. Всесильное благо все объемлет: и безумие, и уродство и все ступени культуры, и все заблуждения человечества, у природы есть бальзам, чтобы исцелить и те раны, которые лечит только смерть. А поскольку грядущая жизнь, по всей вероятности, произрастает из жизни земной как наша жизнь из жизни более низких органических существ то несомненно, и функция смерти более тесно связана с нашим теперешним существованием, чем мы себе представляем. В высшем вертограде расцветают цветы, которые первые побеги свои пустили на земле под тяжелым покровом ее. Если, как видели мы, общение, дружба, деятельное участие — главная цель, какую преследует гуманный дух в течение всей истории человечества, то этот прекраснейший цветок без сомнения явится в мире ином в усладительном облике и дорастет до такой высоты, чтобы

137

Принять под сень свою все кругом, — напрасно жаждет этого наше сердце, пока оно занято земными связями и отношениями. Братья наши стоя щие на высшей ступени развития, еще больше и еще чище любят нас за это, и сами мы не можем любить их так, как они, потому что они яснее видят, в каком состоянии мы живем; мгновения времени для них уже позади, все дисгармонии разрешены, и они, кто знает, может быть не зримо воспитывают в нас своих братьев, помощников своих дел приобщенных к их счастью. Шаг вперед — и свободнее вздохнет стесненный дух и исцелится раненое сердце; и вот они видят, что пора шагнуть вперед и своею мощною дланью поддерживают человека и переводят его в мир иной.

Вот почему я не могу представить себе, чтобы грядущая жизнь была столь далека и неприступна для земного существования, как угодно думать животному в человеке; ведь человек — существо среднее, соединяющее два класса существ, он причастен к тому и другому, а потому в истории нашего человеческого рода, как кажется мне, мы найдем много событий и достижений, которые необъяснимы без высшего вмешательства. Так, мне непонятно, как человек сам мог пойти по пути культуры, и изобрести язык и первые науки, если им не руководила высшая сила, и это тем более непонятно, если, как поступают многие, предположить, что человек довольно долго жил в грубом животном состоянии. Несомненно, что божественная сила с самого начала распорядилась человеческим родом и сразу повела его по положенному пути. А чем более упражнялись силы человека, тем менее нуждались они в подмоге свыше и притом даже утрачивали способность принимать ее, хотя нужно сказать, что и в более поздние времена на Земле происходили величайшие события, которые совершались необъяснимым образом или сопровождались необъяснимыми обстоятельствами. Даже болезни нередко были орудиями таких событий, потому что если нарушены пропорции организма и один из органов выпадает из сложившихся отношений и уже не годится для обычного круга земной жизни, то вполне естественно, что внутренне присущая ему беспокойная сила бросается к иным сторонам мироздания и оттуда воспринимает такие впечатления, каких здоровый организм не мог усвоить, ибо не испытывал в них потребности. Но как бы то ни было, некая благодетельная занавесь разделяет оба мира, и не без причины тишиной и молчанием окружены могилы. Обычный человек, живущий своею обыденной жизнью, далек от впечатлений, каждое из которых потрясло бы весь круг его представлений и погубило бы его для здешней земной жизни. И человек, созданный для свободы, должен был стать не бездумным подражателем высших существ, не обезьяной, а и там, где высшая сила руководит им, должен был предаваться счастливой иллюзии, будто действует по собственной воле, самостоятельно. И чтобы успокоить его душу, чтобы оставить ему ту благородную гордость, на которой держится исполнение им своего предназначения, человек лишен был созерцания высших существ; если бы мы узнали их, то, наверное, стали бы презирать самих себя. Итак, человек должен проникать верой, а не взглядом грядущую свою жизнь.

138

5. Одно очевидно: в каждой из сил заключена бесконечность, которая на Земле не может быть вполне развита, потому что подавляется другими силами чувствами и влечениями животного и как бы заключена в оковы, чтобы быть соразмерной всему земному. Примеры необычайной памяти, воображения, даже предсказаний и предчувствий открыли чудеса, таящиеся в душах людей, и чувства не представляют тут исключения. Что обычно не что иное, но болезни и недоразвитость в ином, противоположном приоткрывали нам такие сокровища души, ничего не меняет по существу, потому что именно и требовалась диспропорция, чтобы высвободить в организме один вес и показать всю мощь его. Быть может, некая гораздо более глубокая истина заключена в словах Лейбница о том, что душа — зеркало мироздания⁹, и значат они не то, что обычно выводят из них, а то, что силы всего мироздания таятся в душе человека и требуется только соответствующее органическое строение или целый ряд организмов, чтобы силы эти проявили себя на деле. Всеблагой не откажет душе в таких строях, он водит душу на помочах, как ребенка, только чтобы постепенно приучить ее к жизненной полноте, оставляя ей иллюзию, будто сама она приобрела все свои силы и чувства. Уже и теперь, когда душа стеснена оковами, пространство и время — пустые для нее слова, они определяют и измеряют внешние отношения тела, а не внутренние возможности души, преодолевающей пространство и время, когда душа творит и полна внутренней радости. Итак, не заботься, когда пробьет час грядущей жизни; солнце светит дням твоей жизни, оно отмеряет тебе твое жилище и круг твоих земных дел, оно и погружает во тьму все небесные светила. А как только зайдет солнце, величественнее облик мира: священная Ночь — в лоне ее пребывал ты и в лоно ее вернешься — тенями застилает Землю, но раскрывает на небесах сияющие книги бессмертия. Вот жилища, миры и просторы¹⁰:

Они блистают новизной, / Хотя прошли тысячелетья; / Ни стужа и ни летний зной / Не скроют лик их светлый. / А здесь, куда ни кинешь взор, / Все тлеет, иссякает, тает; / Довольство дола, гордость гор — / Все гибель ожидает.

Земли не будет, а ты будешь и в иных жилищах и в иных органических строях насладишься богом и творением его. Ты на Земле видел много доброго. Ты обрел на Земле такое органическое строение, что стал сыном неба, и научился смотреть вокруг себя, и научился заглядывать ввысь. Стремись оставить Землю довольным, благослови юдоль, где играл ты. дитя бессмертия, благослови школу, где радости и страдания воспитали в тебе мужа. У тебя нет прав на нее, у Земли нет прав на тебя; увенчанный шапкой свободы, препоясанный поясом неба, счастливо продолжай свои страннический путь.

Цветок замыкал царство подземного, еще не одушевленного творения; поднявшись от земли, он в лучах солнца наслаждался первозданной жизнью; так и человек: он стоит во весь свой рост, поднявшись над согбенными к земле существами, он возвысил взор и воздел руки, он — сын и ждет, когда призовет его Отец.

Иоганн Готфрид ГЕРДЕР