Глава 5. Черный ворон, что ты вьешься

Ослепленным вспышкой телепорта глазам требуется несколько секунд, чтобы вернуть ясность зрения. Старательно проморгавшись, бдительно оглядываюсь по сторонам.

Нас высадило на окраине Армейских складов, недалеко от базы наемников. За спиной возвышается каменная гряда настолько отвесная, что взобраться вверх может только профессиональный скалолаз. Я таковым не являюсь, поэтому спускаю химерку на землю и осторожно иду вперед. Справа тянется вездесущий забор из сетки-рабица. Местами полностью скрывающийся в зарослях кустарника. Тихо вокруг.

Миновав небольшое скопление камней, выходим к своеобразной полянке. Возможно, раньше здесь была какая-то аномалия, пропавшая после Выброса. Теперь на ее месте не растет ничего выше короткой рыжей травы. Этакий ведьмин круг.

Ни детектор аномалий, ни счетчик Гейгера на подозрительное место не реагируют, но я старательно обхожу полянку по краю. Не нравится она мне.

На другой стороне лужка над кустарником торчит поваленное дерево. Завалившись стволом на ограждение, оно благополучно его проломило, образовав удобный проход.

Что интересно, само дерево не засохло и не сгнило. Вывороченные из земли корни переплелись в жуткое подобие кокона и снова погрузились в почву.

Краем глаза замечаю, что из скопления корней торчит какая-то белесая палка. Приглядевшись внимательней, распознаю в ней чей-то мосол. Так-с.

Подбираю с земли увесистый камень. Размахнувшись, швыряю снаряд в самое переплетение. Глухо тюкнувшись, камень безнаказанно отлетает в сторону от корней. Никакого шевеления.

— Коматоз, что скажешь? — поворачиваюсь к спутнику.

— По поводу? — вяло интересуется зомбированный.

— По поводу этого дерева. Оно живое? Может нас схватить?

С минуту бывший капитан таращится на указанный объект. Уже собираюсь пихнуть его в плечо, как он монотонно выдает:

— Оно живое. Но хватать нас не будет.

— Отлично, — радостно ухмыляюсь я, собираясь приблизиться к растению. — Это точно?

— Точно. Оно уже сытое.

Отскакиваю обратно в кусты.

— Так дерево съело кого-то? Оно хищное? — удивленно поворачиваюсь к вояке.

— Не само дерево. А тот, кто в нем живет.

— И кто это?

Коматоз неопределенно пожимает плечами.

— А откуда тогда про него знаешь? Ты здесь уже был?

Зомбированный, задумчиво покрутившись на месте, словно флюгер, разворачивается точно в сторону скрытой зарослями дороги.

— Я шел там. А зачем мы здесь?

— Чтобы найти химеру, — хмыкаю я.

Перебираться по дереву или искать другой путь?

— Зачем?

— Чтобы отдать вот эту мелочь, — киваю на сидящего все это время возле нас детеныша.

На удивление тихое создание. Я думала, что с ним будет куча хлопот, но зверек спокойно сносит все тяготы пути и вообще старается не привлекать к себе внимание. Всем бы детям так.

— А разве он не в нашей стае? — Коматоз поворачивает голову ко мне.

— Сколько раз тебе повторять, тугодумное ты существо. Нет у меня стаи. Одиночки стаями не ходят. Это, во-первых, — перехватив Абакан поудобнее, решаю обойти странное дерево. — Во-вторых, это химера. А я человек. Я не смогу научить химеру быть химерой. Это только в сказках типа «Маугли» могли придумать подобный воспитательный вывих. Так что находим химеру и отдаем ей детеныша. Точка.

Сама не знаю, как это будет выглядеть на деле, но хоть какой-то план.

Жуткое дерево остается за спиной, мы продолжаем осторожно пробираться сквозь заросли. Должен же этот забор где-то еще прерваться? И надеюсь, это случится раньше, чем мы выйдем к Барьеру свободовцев.

— Кстати, Коматоз. Ты по сторонам-то поглядывай-поглядывай. На тебя вся надежда. У меня встроенного детектора живых нету, — бросаю взгляд на прихрамывающего зомбированного.

— Почему?

— Потому что я простой человек.

— А я?

— А ты… ну… Черт! Неужели ты совсем не помнишь, что с тобой случилось?

— Когда?

— Ну, тогда… когда… — в раздражении с шипением выдыхаю сквозь зубы.

И вот как ему объяснить?!

— Что последнее ты помнишь? — остановившись, поворачиваюсь к вояке.

— Лес.

— Какой именно? Подробнее.

— В нем деревья… скрученные, — медленно выдает капитан. — И елки рыжие. И все покрыто таким ржавым налетом… деревья… камни…

— Ну, правильно. Рыжий лес. А рядом Выжигатель мозгов. Под него ты и попал. Тебя зомбировало, капитан.

Коматоз снова склоняет голову к плечу.

— Это плохо? — глухо интересуется он.

— Не знаю. Но вот так прыгать и живых на расстоянии чуять я не могу. А у тебя, может, еще какие способности есть, а? — ободряюще киваю.

— Но я ничего не помню.

— А оно тебе надо — помнить? Может это и к лучшему. А то вдруг такое вспомнишь, что потом жить не захочется.

Кустарник впереди плотно обступил крупное скопление валунов. Довольно близко к ограждению. Если забраться на камни, то с них можно перепрыгнуть на ту сторону. Отлично.

Не без труда проломившись сквозь заросли, осматриваю булыжники. Здоровенные, лежат плотно.

— А почему ты тогда сказала, чтобы я со сталкерами не разговаривал? — бубнят динамики.

— Потому что не все сталкеры такие добрые, как я, — и скромные, ага. — Они сначала стреляют, а потом смотрят, что за порождение Зоны к ним пожаловало. Так что разговаривать-то ты можешь, но не тормози с ответами. А то спалишься.

Быстро вскарабкавшись на вершину груды камней, с интересом рассматриваю открывшийся вид. Вдалеке виднеются заросшие бурой травой холмы, над ними возвышается башня. В той стороне в низине расположена заброшенная деревенька. Из жителей там только кровососы да иногда забредают изломы. Ее так и называют — Деревня кровососов.

Перед холмами тянется неплохо сохранившаяся бетонка, местами заваленная штабелями бетонных блоков и труб. Возле нее притулился маленький хуторок: один еще крепкий дом и пара разваливающихся сараев. Там-то я и собираюсь стать на ночлег. Все равно дойти до базы «Свободы» до наступления сумерек не успеем. А здесь какая-никакая, а крыша над головой.

Рядом со мной, шкребыхая коготками по камням, останавливается химерка.

— Ну, что, Пискля. Скоро встретишься с сородичами. Рад? — киваю мелкому. Детеныш неопределенно мявкает. — М-да? А я вот не знаю, радоваться мне или нет.

Щадя хромающего капитана, беру на руки Писклю и перепрыгиваю забор. Приземление выходит жестким. Аж зубы клацнули. С замиранием сердца проверив их целостность, облегченно выдыхаю. Стоматологов в Зоне ни с каким детектором не сыщешь.

Хутор встречает нашу компанию настороженной тишиной. В подступающих сумерках наскоро обследуем развалюхи-сараи. Хоть Коматоз и сказал, что нет здесь никого, но лично в этом убедиться не помешает. Спать спокойней буду.

Зайти в дом по-тихому не получается. Деревянные половицы на каждый наш шаг визжат, как проклятые. Хорошо хоть жилье имеет всего две комнаты и обход помещений не затянулся. Одна крохотная кухонька без окон и с развалившейся печкой, превратившейся в этакий камин. Вторая просторная с выломанным на дрова полом, срезом железной бочки для костра и заколоченными окнами. Дверь в дом тоже крепкая, оббитая листами жести. То, что надо.

Единственная банка консервированной тушенки достается химере. Мы с капитаном остаемся на галетной диете. Поглядывая на уютно потрескивающий костерок, с грустью вгрызаюсь в это безвкусное печенье. А ведь могла бы сейчас зависать в Баре, ужинать картошечкой с кофейком. Не шугани меня полковник, что б ему кровосос приснился и прочитал лекцию о правилах вербовки. Хоть бы раз шоколадку припер. Сто лет уже не ела нормального шоколада. А в местных батончиках шоколад присутствует лишь в названии. Эх, печальная печаль…

Мрачно запив скудный ужин водой, собираюсь завалиться спать. Мелкий тут же пристраивается рядом на угол деревянного лежака. Черт с тобой, располагайся.

— Коматоз, ты сидя спать собрался? — ехидно интересуюсь у вояки.

— Я не собираюсь спать, — поворачивается к нам зомбированный.

Он наконец-то снял шлем, и я с любопытством осматриваю его лицо. Если особо не приглядываться, то и не скажешь, что перед тобой зомбарь. Не старый еще мужчина, короткий ежик волос, несколько массивный подбородок, легкая щетина. Только взгляд… никакой. Будто капитан все время о чем-то думает про себя, не обращая внимания на окружение.

— Точно? Не будешь спать? — удивляюсь я.

— Точно, — кивает Коматоз.

Я так и знала, что сон нужен только мозгам. Все остальное тело и так прекрасно отдыхает, если оставить его в покое на какое-то время. Еще одно великолепное качество зомбированного.

— Ну как знаешь. Если что — буди, — зеваю в кулак.

Побудка выходит резкой и бесцеремонной. На меня прыгнули. Спросонья и перепугу шарахаюсь к стене, автомат наизготовку рыщет по погруженной в полумрак комнате. Костер почти прогорел, меж красных углей проскальзывают слабые язычки пламени.

По ботинкам топчется детеныш, испуганно жмущийся к ногам. Понятно, кто на меня приземлился. Но какого черта?

— Коматоз? — тихо зову капитана.

Скопление теней в дальнем углу зашевелилось. К багряному свету углей выходит зомбированный.

— Кто-то пришел, — глухо сообщает он.

— Большое или маленькое? — спрашивать «кто» все равно бесполезно, раз сразу не сказал.

— Большое из маленьких.

Ага. Стая тушканов? Или собак? Или кто там еще маленький…

Осторожно подхожу к заколоченному окну. Выбрав щель побольше между досками, осматриваю высвеченный Луной двор. Никакого подозрительного шевеления. Только ворона на заборе… что? Ночью?

Всматриваюсь в странную птицу. Переминается с лапы на лапу, хлопает пару раз крыльями. Вот еще одна с дерева слетела. И еще.

По истечении пяти минут на частоколе сидит уже с десяток пернатых. Чинно так, словно курицы на насестах. Даже не каркают.

— Не нравится мне все это, — тихо бормочу под нос.

Глухой удар в дверь заставляет меня подпрыгнуть от неожиданности. Химерка угрожающе шипит из угла.

Удар повторяется. Будто кто мешок с песком швыряет. Раз за разом.

Еще один мешок врезается в доски соседнего окна. Только на этот раз у мешка есть когти. Я вижу, как они, черные и загнутые, впиваются в дерево, оставляя глубокие царапины. Неизвестная тварь, закогтив доску, пытается оторвать ее.

Сразу несколько зверюг атакуют мое окно. Отскочив на середину комнаты, подбрасываю дров огню, пытаясь рассмотреть противников.

— Изнутри надо было заколачивать, эх, — мрачно изрекаю я, глядя на расшатываемые доски.

Грохот вокруг нарастает. Скрежет, удары в дверь и какие-то подозрительные звуки, напоминающие… карканье!

Одна из досок отломана уже наполовину. В образовавшуюся щель немедленно просовывается клювастая голова. Омерзительно каркая, ворона пытается протиснуться в комнату.

Грохает калаш, птицу буквально выбивает наружу, но на ее место сразу лезет другая. Доска вот-вот отвалится.

— Да что это такое? Повзбесились они что ли? — раздраженно рявкаю я.

Что-то с грохотом падает на кухне. Черт, там ведь нет окон… печка! Труба!

Стремительно развернувшись, успеваю заметить влетающую в нашу комнату первую черную тварь.

Глава 6. Свободный бар

С оглушительным карканьем существо мечется в помещении. Рявкнув Абаканом пару раз, в раздражении матюгаюсь. Все мимо! Никакой возможности прицелиться!

За спиной Коматоз методично отстреливает пытающихся проломиться в раздалбливаемые окна ворон. Жутким птицам удается оторвать доску с одного, но первая же мерзкая гадина сразу застревает, мешая остальным. Второе окно тоже постепенно сдает позиции. Капитан держится молодцом, спокойно работая почти на два фронта.

Проникшая к нам тварь резко пикирует на меня. Защищая лицо, подставляю автомат, отбрасывая прикладом ворону прочь. Птица оглушенно врезается в стену и мне удается ее пристрелить. Так тебя!

С грохотом отваливается еще одна доска.

Вороны радостно устремляются в пролом, но Коматоз отбрасывает их, выпустив одной очередью весь магазин.

Развернувшись, отстреливаю лезущих в окна тварей, пока зомбированный перезаряжается. Последний магазин со щелчком становится на место опустевшего.

А у меня еще три. И пистолет с одной обоймой. Что потом? Сейчас нас спасает лишь то, что вороны лезут скопом, мешая друг другу, застревая в проломах. Каждая пуля находит цель. Но сколько еще их снаружи?

Ничего не слыша из-за царящего вокруг карканья, пропускаю новую атаку. На этот раз сразу две вороны пробираются через печь и влетают в комнату. Одна тараном врезается мне в спину и повисает на куртке, хлопая крыльями и пытаясь долбануть клювом.

Взвизгнув от неожиданности, впечатываюсь спиной в стену. Но тварь держится крепко. Ткань с треском поддается натиску когтей, оголяя кевларовый слой.

— Замри! — страшно рявкает Коматоз.

Послушно останавливаюсь. Капитан резко смещается вплотную ко мне. Отпустив автомат, он хватает висящую на спине тварь. Хруст. Ворона прекращает рвать мой комбез и повисает жалкой тушкой, увязнув когтями в ткани.

Вторую черную гадину успевает поймать Пискля. Подпрыгнув, химерка сбивает ворону в полете и придавливает к полу своим весом. Взрослая химера раздавила бы ее на раз, но детенышу хватает силенок лишь сломать твари крыло.

Омерзительно вереща, ворона скачками приближается к нам, но капитан мощным пинком отбрасывает тушку обратно в кухню.

За те секунды, что потратил на нас Коматоз, в комнату успело пролезть еще три вороны. Одну сразу же придавливает Пискля, вторую удается подстрелить мне. Сама удивилась. Третья гадина попыталась спикировать на вояку, но была схвачена на подлете железной хваткой и придушена.

Сухо щелкает калаш Коматоза. Не раздумывая, отдаю свой Абакан, доставая пистолет. Капитан стреляет с нечеловеческой меткостью, он с автоматом будет эффективнее меня.

Добив верещащую под лапами Пискли птаху, нацеливаюсь на кухонный проем. Надо бы чем-то заткнуть эту печь. Пошарив взглядом по комнате, останавливаюсь на трупах ворон. А почему бы и нет?

Подхватив пару тушек, вбегаю на кухню.

Сразу становится тише. Истошное карканье остается за стеной. В недрах уходящей вверх трубы отчетливо скребутся, сыплется мусор. Очередные гости ломятся.

Сунув руку в обвалившийся печной зев, поворачиваю пистолет дулом вверх. Несколько выстрелов прямо в хайло и копошение мгновенно стихает. Промахнуться невозможно. Убитые твари так и остаются в трубе, заблокировав ход другим.

Забив загнеток остальными трупами из комнаты, довольно возвращаюсь к вояке.

Не сразу замечаю, как вокруг стало тихо. Коматоз все еще водит автоматом от одного окна к другому, но в них уже никто не ломится. Только в проломах висит несколько убитых ворон.

Одна полудохлая гадина с хрипом скачет по полу, волоча перебитые крылья. За ней ходит Пискля, игриво хлопая по тварюге лапой. Нашел игрушку.

— Смотри, тяпнет тебя, — фыркаю я. — Куда все подевались? Перестрелял что ли?

— Нет, — капитан протягивает мне Абакан. — Рассвело.

— И что? Они вампиры и боятся солнечного света?

— Не вампиры, но боятся.

— Почему?

— Не знаю.

М-да. Ну что ж, пора бы уже привыкнуть к его откровениям. И записывать следом. А то когда еще такой случай представится.

Отщелкнув пустой магазин, достаю новый. Недовольно цокаю, видя глубокие царапины на прикладе. Привычно закинув автомат на плечо, чувствую какую-то помеху. Дохлая ворона!

— Ах, ты ж! Сними с меня эту гадость! — меня передергивает от омерзения.

Коматоз равнодушно отрывает от куртки мертвую тварь. Придется в ремонт броник сдать.

В углу истошно вскаркивает и с хрустом замолкает.

Пискля невинными глазами смотрит на распластавшуюся на полу ворону.

— Ну что, сломал игрушку? — усмехаюсь я, подходя поближе.

Странные какие-то птицы. Если это птицы вообще. Голова больше похожа на обтянутый засохшей кожей череп с длинным зазубренным клювом. И пустыми глазницами. Как же они в пространстве ориентируются? Слепые вороны. Такого я еще не видела. Все тело будто смолой облили, ни перьев, ни меха. Да и крылья эти… Вон на сгибе коготь торчит, но на рукокрылья летучих мышей все же не похоже. Лапы мощные, с загнутыми когтями. У ворон таких нет.

— Да уж, чудеса. Может прихватить одну для ученых? Хотя до них тащиться далеко, — задумчиво потираю нос. — Да и черт с ними.

Ворон, застрявших в проломах заколоченных окон, решаем не доставать. Пусть служат предупреждением для других сталкеров. И ворон.

Осторожно отперев дверь, выходим на улицу.

Вершины холмов уже подсвечены лучами рассветного солнца, но наш хутор в темной низине. Его тени еще насыщены ночным мраком. От развалин сараев веет неуютной сыростью и холодом.

Закрыв дверь, замечаю глубокие царапины на ее деревянной поверхности. Помимо сегодняшних виднеются и более старые. Значит, мы не первые, кто ночевал тут. Но про таких тварей я ни от кого не слышала, ни баек, ни сообщений в сети.

Странно.

Выйдя на бетонную дорогу, сразу разворачиваюсь к базе «Свободы». Не хочу задерживаться в этом хуторе даже для завтрака. А еще нужно пополнить запасы еды и патронов. И отдать в ремонт броню. Эх, придется «Золотой рыбкой» расплачиваться. Очень полезный артефакт, уменьшающий вес груза в рюкзаке. Ну да ладно, навьючим лишнее на Коматоза.

Прокручивая в голове план мероприятий на базе, посматриваю вокруг. Живности пока не видать, только лай вдалеке за холмами.

Кстати о живности.

Как отнесутся свободовцы к хоть и маленькой, но химере? Надеюсь, сразу не пристрелят, а дадут время объясниться. А что я им скажу? Так, мол, и так, веду детеныша к сородичам, чтобы он вырос в большую тварюгу и потом перебил ваших на Барьере. Класс.

Недовольно фыркаю. Может соврать, что это для ученых? Всем известно, что эти фанатики науки готовы душу продать за живой экземпляр мутанта. И чем он опасней, тем лучше. Да, пожалуй, эта версия вполне правдоподобна.

Миновав поворот на Барьер, задумчиво останавливаюсь на перекрестке под столбом с указателями. Вон впереди подъем к входу на базу.

— Коматоз, снимай-ка рюкзак. Он у тебя все равно пустой, вот и понесешь зверушку, — сообщаю вояке.

Зомбированный послушно скидывает вещмешок.

— Забирайся, мелочь, в домик и сиди тихо. Договорились? — присаживаюсь на корточки перед химеркой.

Пискля морщит нос, обнюхивая рюкзак. Любопытно залезает внутрь. Покопошившись там какое-то время, зверек, наконец, умащивается, высунув мордаху из-под клапана.

— Э нет, моську спрячь, — легонько щелкаю его по носу.

Коматоз легко вскидывает потяжелевшую ношу на плечи, пару раз прыгает на месте, вызвав возмущенное мявканье. Невольно усмехаюсь. Утрамбовал груз.

Неторопливо и вальяжно приближаемся к посту свободовцев. Заметив стоящего за бруствером бойца, облаченного в «ПСТ-2 Застава», невольно замедляю шаг. Тускло поблескивая металлом в редких солнечных лучах, дорогу загораживает настоящий самоходный танк. Данная броня — результат глобальной переработки армейского экзоскелета. Поверх сервомоторов и пневмосуставов наложены бронированные листы металла. Одним словом — танк.

Заметив нас, забронированная громада приветственно машет рукой. Эге, никак кто из друзей прибарахлился?

— Кто-кто в теремочке живет? — весело усмехаюсь я, легонько постучав по нагрудной пластине танка.

— Это я — Косяк. Не узнала? — мощно басит из динамиков.

— Конечно, узнала, у меня же рентген в глазах, — с интересом обхожу вокруг свободовца. — Солидная вещь. У кого отжал?

— Скажешь тоже — «отжал». Выдали за выдающиеся заслуги, — гордо приосанился, насколько позволила броня, Косяк.

— Ну, ты теперь прямо рыцарь в сверкающих доспехах. Приветствую Вас, сэр Косяк Милитарский, доблестный воин ордена Свободы, — отвешиваю шутливый поклон.

— Добро пожаловать, леди Рифма. Надолго ли ваше радиоактивное сиятельство почтит своим присутствием нашу скромную обитель? — не растерялся сталкер.

Стоящие сбоку два свободовца дружно ржут. Не удержавшись, присоединяемся к ним. Приятно поболтать с культурными людьми.

— Если честно, то мы к вам на пару-тройку часиков, не больше. Перекусим, отдохнем и в путь, — киваю я.

— Понятно. Сталкера ноги кормят, — фыркает Косяк.

— Волка.

— А разница? Человек человеку волк, — вздыхает свободовец. — Кстати, вспомнил! Нарисуешь мне на броне волчью голову?

— Так у вас вон сколько трафаретов, бери и рисуй, — киваю на эмблему на стенах зданий.

— Не, не то. Мне как настоящую надо.

— Тогда другой разговор. Набросаю несколько эскизиков, при следующей встрече выберешь.

— Договорились. А за перекусом в наш бар идите. Мы его только недавно строить закончили. Не «Сто рентген», конечно, но уютно.

О как. Теперь и у Свободы можно культурно посидеть. Сейчас проверим, чего там эти строители наваяли.

На середине моста, проходящего над ж/д путями, сворачиваю вправо к ограждению. Отсюда открывается прекрасный вид на западную часть базы.

Ага, вот и кое-что новенькое в привычных постройках. К облюбованной Поваром казарме плотники местного разлива пристроили что-то вроде деревянного настила. Полученную площадку обмотали маскировочной сеткой и расставили несколько столов. Нечто подобное я уже видела на базе группировки «Чистого неба». Подозреваю, кто здесь за бармена.

Раскланиваясь со знакомыми, неспешно приближаюсь к заведению. Пара столиков уже заняты, но мы скромненько располагаемся в уголке. Коматоз бережно ставит рядом вещмешок и опускается на заменяющий стул ящик.

— Либо здесь еще не набрали официантов, либо все на самообслуживании, — задумчиво оглядываюсь я. — Жди здесь, пойду меню прихвачу.

Зайдя внутрь казармы, обнаруживаю в ней продолжение бара. Все те же столы и даже барная стойка у стены. За ней восседает Повар собственной персоной. Кто бы сомневался.

— Кого я вижу! Неужели это не глюк, а настоящая Рифма? — радостно рокочет свободовец.

— Самая что ни есть настоящая, — усмехаюсь я. — Хорошо вы тут устроились. С твоей, небось, подачи бар отгрохали?

— Ну да. Выступил скромным ины… инцы… инициатором, — выговорил Повар, проспиртовывая воздух одним дыханием.

— Понятно. С выпивкой, вижу, проблем нет. А как на счет еды? — интересуюсь, стараясь глубоко не дышать.

— Макароны по-флотски! — гордо изрекает свободовец.

— Годится. Мне подождать или на раздаче кто есть?

— Есть, — кивает Повар. — Кузька! — гаркает в сторону кухоньки. — Миску макарон даме!

— Две, — скромно поправляю я.

— Две! — дублирует свободовец.

Из двери высовывается молодой паренек, смеривает нас любопытным взглядом.

— Через пятнадцать минут будет готово, — сообщает он.

— Спасибо, — улыбаюсь я и, не задерживаясь, отбываю.

Выйдя на свежий воздух, не удержавшись, чихаю в воротник. Отличный бармен, нет слов.

— Скоро поесть принесут. Я пока отбегу не на долго, — скидываю свой рюкзак рядом с капитанским. — Не скучай.

Коматоз равнодушно устраивает голову на скрещенных на столе руках. И ведь так и будет сидеть, ждать. Прямо Хатико какой-то.

Налегке быстро добираюсь до местного механика, огородившего свой «рабочий кабинет» настоящей стеной из автозапчастей.

— Привет, Шуруп! — окликаю ковыряющегося в движке машины свободовца.

— Рифма! Ну, здравствуй. Давно тебя у нас не видел, — сталкер вытирает руки о тряпку.

— Сам знаешь дела-дела. Мне тут помощь твоя нужна, — поворачиваюсь к мастеру спиной.

— Интересно. Где это ты так? — присвистывает Шуруп.

— А вот на хуторе, что рядом с базой наймов, ночью какие-то вороны налетели. Еле отбились.

— Первый раз слышу о нападении ворон, — хмыкает свободовец. — Могу на куртку поверх разрывов новую кевларовую вставку сделать. Или пластину поставить?

— Давай без изысков, просто кевлар, — отдаю куртку, оставшись в свитере.

— Кстати, у тебя же бронька на основе полужесткого бронежилета. Давай пластины заменю на костяные. Только недавно псевдогиганта завалили. С его черепа напилили пластин — на несколько броников хватит. Легкие, но прочные. Ну как?

— Соблазнительно, но давай в другой раз. Сколько ремонт займет? — вздыхаю я, забрасывая за плечо автомат.

— Через пару часиков подходи, — кивает Шуруп.

— Хорошо.

Ежась на ветру, спешно возвращаюсь в бар. Неуютно без пусть и легкой, но все же брони. Давно уже привыкла к ее весу, остро чувствуя его нехватку сейчас.

Спускаясь по бетонной дорожке от «офиса» механика, собираюсь завернуть к торговцу, но замечаю подозрительное оживление на деревянной площадке. Вокруг нашего столика. Движимая нехорошими предчувствиями, ускоряю шаг.

Глава 7. Азартные люди

Приблизившись к импровизированной деревянной веранде, удивленно рассматриваю с десяток свободовцев, плотным кольцом обступивших наш столик. Оттуда раздаются подбадривающие крики и подозрительное натужное кряхтение.

Подлезаю под сеткой ограждения, ибо лень обходить до ступенек. Заинтригованно потоптавшись, осторожно хлопаю по плечу ближайшего мужика.

— Извиняюсь, а что там происходит? — скромно интересуюсь я.

— О! Рифма! А мы тут соревнование проводим, — меня втягивают внутрь круга. — Хапуге калаш твоего напарника понравился, уж не знаю чем. Предложил его в карты разыграть. Но твой играть не умеет. Тогда Хапуга нарды выдвинул, но снова не угадал. Короче, дошли до армрестлинга. Ну и вот.

Передо мной открывается впечатляющее зрелище. Двое свободовцев, сев друг за другом, в две руки пытаются сдвинуть лапу Коматоза. Зомбированный медленно, словно пресс, постепенно прижимает конечности скрипящих зубами бойцов к столу.

— Как-то нечестно, двое на одного, — неуверенно проговариваю я.

— Да ты что! Он уже всем здесь лапы повыворачивал! — восхищенно восклицает все тот же мужик. — Хапуга вообще за Ломом побежал.

От этой новости мне захотелось взвыть в голос. Только не Лом! Этот верзила, комплекцией напоминающий вставшего на дыбы медведя, как-то раз на спор в рукопашную до смерти забил кровососа! Пусть это была и не самая крупная особь, но и из автомата не сразу положишь. Очевидцы рассказывают, что Лом мутанту все щупальца вырвал! Уже давно известно, что для кровососа щупальца, как для кота усы. Отрежешь — получишь калеку с дезориентацией в пространстве. Хорошо, что я не видела той бойни.

И теперь этот монстр придет сюда.

Непростая ситуация вырисовывается. Либо Коматоз выиграет и запалится своей принадлежностью к нелюди, либо проиграет, заполучив перелом руки. Больше чем уверена в первом исходе. Силища в капитане чудовищная. В экстренных ситуациях человек на волне адреналина может и машину поднять. А тут вояке все барьеры повыжгло. Как он тех ворон давил, словно бумажных птичек оригами. А прыгал аки снорк? Мощь.

Что же делать?

Под общий вздох удивления, руки кряхтящих свободовцев припечатываются к поверхности стола. Коматоз невозмутимо принимает поздравления и хлопки по спине.

— Идут! — доносится из-за спин.

Оборачиваемся в сторону главного здания базы. По бетонке торопливо спускается мелкий свободовец Хапуга, а за ним вразвалочку движется Лом. Громадный мужик, небрежно неся на плече ПКМ (пулемет Калашникова модифицированный), лениво слушает бурно жестикулирующего товарища.

— Коматоз, отойдем на минутку, — отвожу зомбированного в сторону.

Убедившись, что нас не слышно, раздраженно поворачиваюсь к вояке.

— Значит так. Видишь того мужика? — киваю на подошедшего к столу Лома.

— Вижу, — равнодушный взгляд капитана не задерживается на свободовце.

— Сейчас вы с ним сразитесь. И ты проиграешь. Медленно, с зубовным скрежетом, но проиграешь. Понял? — внимательно смотрю в глаза зомбированного.

— Да. Я проиграю. Как скажешь, — глухо произносит Коматоз.

— Так надо, — тихо вздыхаю. — Иначе они поймут, что ты уже не человек. Ты, конечно, тоже выглядишь здоровенным и сильным, но не настолько, чтобы справиться с Ломом. Против лома нет приема, окромя другого лома. Так он говорит, — грустно усмехаюсь. — Пусть так и будет. По крайней мере, сегодня.

Коматоз возвращается за стол.

Громадный свободовец смеривает капитана скептическим взглядом. Заинтересованно таращится на меня. Раздраженно фыркнув, смещаюсь за спину вояки. Нечего на меня пялиться своими глазюками, гамадрил тупорылый.

Противники сцепляют руки.

Воцаряется благоговейная тишина. Кажется, что слышен хруст выворачиваемых суставов. Взгляды устремлены на дрожащие в напряжении руки борцов. Никто не желает сдаваться. На лице Лома понемногу проступает удивление. Перевожу обеспокоенный взгляд на вояку. Ну же, подыграй!

Коматоз, оскалившись, помалу сдает позиции, позволяя чувствительно впечатать кисть в стол.

Свободовцы радостно взревывают, Лом самодовольно лыбится, Хапуга хватает в цепкие лапки калаш зомби.

Дождавшись, когда вопли поутихнут, хлопаю капитана по плечу и присаживаюсь рядом за стол. Улыбаюсь акулой, приплывшей на соревнования серфингистов.

— Одолели моего меньшого брата, — демонстративно ставлю на середину стола «Золотую рыбку».

Легонько покачивающийся арт, мягко излучающий уютный оранжевый свет, мгновенно приковывает к себе взгляды.

Рядом ложится колода стареньких карт.

Спустя пару часов, когда заждавшийся Шуруп сам приходит с моей курткой к бару, то с трудом протискивается к нашему столу.

Рядом с «Рыбкой» на коробках с патронами лежит «Вспышка». С другой стороны импровизированную пирамиду подпирают армейские сух пайки и пара банок сгущенки. Пулемет гордо выставил из-за плеча Коматоза узнаваемый по зарубкам приклад. На него бросает злобные взгляды проигравшийся в чистую Лом. Гневно сопящий Хапуга, так и не подловивший меня на мухлеже, продолжает бдительно следить за игрой. Такая публика весьма раздражает, но я не обращаю на неудачников внимание.

Сидящий напротив Повар, уже оплативший своим проигрышем наш завтрак, отчаянно пытается отыграться.

Заметив механика, скоренько сворачиваю карточный бой, позволив свободовскому кашевару забрать свою ставку — коньяк. Остальной выигрыш сгружаю в рюкзак. В общем-то, ничего особенного, просто пополнила наши запасы. Играть по крупному предпочитаю при надежном прикрытии. А если Лом взбесится и пожелает отобрать свой ПКМ, то даже зомбированного может не хватить для его успокоения. Надеюсь, этого не произойдет.

Игрок должен уметь говорить стоп. Так что я быстренько упаковываюсь в починенную броньку, вручаю Шурупу «Рыбку» и выпихиваю капитана с веранды. Вояку ощутимо накренило под грузом из пулемета, автомата и сидящей в рюкзаке химеры. Выровнявшись, Коматоз вопросительно оглядывается на меня.

— И куда вы теперь? — интересуется подошедший механик.

— На север, — подражая Меченому, гордо устремляю взгляд вперед, — на север.

Шуруп иронично фыркает в след.

Зря фыркает. Выйдя с базы Свободы, мы действительно идем на север. Только не по дороге, где нас видно, как на тарелочке, а по обочине за кустами.

Справа из низины ощутимо тянет затхлой водой заросшего озера. Вон и домик рыбацкий на сваях возвышается над ядовитым туманом. Сколько раз тут проходила и всегда над поверхностью воды стелется этот туман. Откуда только берется? Зеленоватый такой.

Гадость.

Решив поудобнее разложить наскоро ссыпанную добычу, присаживаюсь на бревно возле дерева. Когда-то у меня был здесь тайник. Но с тех пор, как в Зоне появился заподлючий дед, разграбляющий богатые нычки, я делаю схроны исключительно на верхотурах. Например, на деревьях. Уж туда престарелый сталкер поленится тащить свои старые кости.

— Коматоз, выпускай мелочь. Пускай лапы разомнет, — усмехаюсь я.

Капитан открывает переносное КПЗ. Детеныш радостно выскакивает из недр вещмешка, встряхивается, любопытно вертится вокруг нас. Невольно улыбаюсь. Забавный зверек.

Зомбированный равнодушно присаживается прямо на жесткую траву. Обиделся что ли? А они умеют?

— Слушай, капитан, — неуверенно начинаю переговоры. — Меня удивило, что ты вот так запросто пошел за мной тогда на Диких территориях. Почему?

— У меня появилась цель, — Коматоз снова склоняет голову к плечу.

— Какая?

— Идти за тобой.

— А до этого была цель?

— Нет.

М-да. Кажется, я начинаю понимать. Бродить по Зоне, ничего не помня. Ни кто ты, ни зачем здесь. Все забыв, капитан начал жизнь с чистого листа. Хотя, это больше напоминает раздел «для заметок», чудом уцелевший в догорающей книге.

На руке, прервав невеселые мысли, тихонько пикает КПК. Задрав рукав, удивленно смотрю на экран. Голосовой вызов. Что ж, послушаем, чей бестелесный глас к нам привело на этот раз.

— Рифма, приветствую, — уверенно басит из динамика. — Спасибо за предупреждение о мерках. Сейчас на их зачистку выдвигаются три квада, так что, если ты где-то поблизости ходишь — не попади под раздачу.

— Спасибо фольгой не шуршит, полковник, — фыркаю я. — Но щедрость моя не знает границ, хотя некоторые этим нагло пользуются.

— Рифма…

— Ни в коем разе не имела Вас ввиду, — ехидно перебиваю я.

— Рифма!

— М-м?

— Как на счет новой партии в карты?

Хорошо, что Петренко сейчас не видит моего оскала. Попался.

— Опять на вербовку? Не интересно.

— А на раздевание?

— И что мне за радость обладать вашими штанами? — скучающим тоном интересуется мой азарт.

Купит ли Сидорович еще один комбез Долга?

— В своих, для начала, останься, — весело огрызается полковник.

— О как. Учебник начинающего каталы вызубрили?

— Ага. Под твоим авторством.

Довольно потираю руки. Вот так. Пока здесь есть азартные люди, я не останусь без средств к существованию. Карточный долг — святое.

Интересно, что еще получится вытянуть из должанина?

— Вызов принят, — сообщаю я.

Тишина за холмами резко вспарывается грохотом перестрелки. Похоже, на Барьер пожаловали гости.

— До встречи, полковник, — обрываю связь, вскакивая с бревна.

Осторожной рысцой, миновав заросшие бетонные трубы, поднимаемся на холм. Вот он, Барьер. Блокпост свободовцев на границе с Радаром, откуда постоянно прут либо мутанты, либо монолитовцы.

Сегодняшняя суматоха поднята из-за выскочившего стада кабанов и плотей. Шуму много, но в целом исход ясен. Бойцы уверенно расстреливают зверье с безопасной высоты крыш брошенных на дороге автобусов и грузовых контейнеров. Толпа мутантов теряет скорость и вязнет среди брустверов. Наша помощь уже не требуется.

Вскарабкавшись на штабель крошащихся бетонных плит, пристально вглядываюсь вниз. Нет. Химер среди добиваемых мутантов не видно. Значит, двигаем на Радар.

— Коматоз, прячь Писклю. Народ здесь очень нервный, — бросаю через плечо.

Сейчас пройдем мимо вагончика бытовки с импровизированным навесом из маск. сети, потом в заросли кустарника под каменной грядой. Через них спустимся вниз к дороге. Далее…

Проследив взглядом дальнейший путь, замечаю несколько разрывов в сетке ограждения. Отлично. Вот там незаметно и пересечем блокпост.

Свободовцы, занятые восстановлением поврежденных брустверов, не обращают внимание на пару силуэтов, тихо прошмыгнувших мимо.

Брезгливо обойдя железные штыри с нанизанными на них головами различных мутантов, решаю не выходить на дорогу, а продолжать путь вдоль гряды.

— Ну что ж, скоро выйдем к Рыжему лесу, точнее к той его части, что называется Мертвой. Тебе она должна быть знакома, — оглядываюсь на идущего следом зомбированного. — Может там повезет встретить химеру.

— Уже повезло, — откликается вояка.

Резко остановившись, поворачиваюсь к нему. Капитан спокойно смотрит на небольшое скопление камней справа. Проследив его взгляд, удивленно охаю.

Не сразу заметная на фоне бурых зарослей кустарника, у валунов сидит химера. Взрослая. Огроменная.

— Коматоз, — сглатываю пересохшим горлом, — выпускай мелкую. Медленно.

Заметив наше движение, химера плавно поднимается. Неторопливо, лапа за лапой, приближается к нам. Я даже не делаю попытки схватить Абакан. Нет смысла рыпаться.

Громадный зверь останавливается, словно окаменев на месте. Впервые вижу эту тварь удивленной.

Чувствительно оттоптав ботинки, из-под ног выбегает вытряхнутая из рюкзака Пискля. Сразу же заметив сородича, детеныш устремляется к нему.

Взрослая химера, подозрительно покосившись на нашу с капитаном скульптурную композицию, одним гигантским прыжком скрывается в зарослях. Судя по качающимся веткам, зверь уходит к Складам. Надеюсь, не к Барьеру.

Мелкая химерка, мгновение потоптавшись на месте, уверенно пробирается в кустарник следом за взрослым.

Тишина.

Больше вокруг ничто не выдает состоявшуюся встречу. Только теперь я позволяю себе выдохнуть.

— Надеюсь, ты вырастешь большим и сильным. И мы больше не встретимся, — сумрачно сообщаю в пространство.

— Я так не думаю, — откликается Коматоз.

— Это правильно. Не думай. А то совсем перегоришь, — усмехаюсь я. — Давай, навьючивай свой рюкзак, и топаем дальше. Надо успеть до темноты в Припять перейти. Познакомлю там тебя с одним своим другом. Не Болотный Доктор, конечно, но в мозгах разбирается как никто.

Две химеры, сидя на камнях, провожали взглядами уходящий по дороге тандем сталкеров.

— Ну что, тебе удалось узнать про людей что-нибудь новенькое? — любопытствует крупный зверь.

— Наверное, — неуверенно чешет лапой ухо маленькая химера. — Во-первых, такой внешний вид практически не вызывает у них агрессии.

— Отлично, — довольно скалится «взрослый». — Наши догадки подтвердились. Теперь можно попробовать увеличить габариты. Что там, во-вторых?

Книга выпущена при поддержке группы Вконтакте PostAp Fiction в рамках проекта PostAp Library.