II. ХАРИБХАДРА. ШАД-ДАРШАНА-САМУЧЧАЯ 23 страница

Диоген Лаэртский VII 52. По мнению стоиков, ощу­щение — это пневма, которая исходит от управляющей силы [души] и простирается на чувства, а также пости­жение с помощью чувств и устройство органов чувств, коего некоторым людям недостает. Действие [органов чувств] стоики называют ощущением. По их мнению, постижение происходит или через ощущение, как, на­пример, [постижение] белого и черного, шероховатого и гладкого, или посредством разума, как, например, [по­стижение] того, что выведено на основании доказатель­ства, например что боги существуют и что они осущест­вляют провидение.

Псевдо-Плутарх de plac. phil. IV 4. Стоики говорят, что душа состоит из восьми частей: пять чувств — зре­ние, слух, обоняние, вкус, осязание; шестая часть — голос; седьмая — воспроизводительная часть; восьмая — управляющая, которая распоряжается всеми осталь­ными и пользуется своими орудиями, как осьминог щупальцами.

[Б. Диалектика]

Диоген Лаэртский VII. (41) Что касается логики, то некоторые говорят, что она подразделяется на два пред­мета: риторику и диалектику. Одни присовокупляют способ определения и то, что касается правил и мерил, другие исключают учение об определениях. (42)... Ри­торику они считают умением хорошо говорить, излагая

479

что-то, а диалектику — умением правильно вести бе­седу, ставя вопросы и давая ответы. Поэтому ее опреде­ляют также как знание истинного и ложного и того, что не есть ни то ни другое. Самое риторику они делят на три части: совещательную, судебную и торжественную. (43) К ней относится нахождение [доводов], способ вы­ражения, расположение [слов] и способ произнесения. Сама риторическая речь состоит из вступления, изложе­ния, возражения [противнику] и заключительной части. Диалектика делится на части, из которых одна касается смысла, другая — словесного выражения... (45)... Они говорят, что учение о силлогизмах очень полезно. В са­мом деле, силлогизм обладает доказательной силой, что содействует образованию правильных положений, упо­рядочивает знания, укрепляет нашу память. Само же рассуждение состоит из посылок и заключения. Силло­гизм — это вытекающее из них умозаключение. Дока­зательство — это рассуждение, делающее вывод о менее понятном через более понятное... (46) Диалектика, говорят они, необходима, она прекрасное качество, охва­тывающее как вид [другие] прекрасные качества: нето­ропливость, подсказывающую нам, когда следует и ко­гда не следует соглашаться; осмотрительность, содей­ствующую приведению доводов против кажущегося правдоподобным, чтобы не поддаться ему; (47) неопро­вержимость — силу в доводах, чтобы не отклоняться от них к противоположному; серьезность — способность приводить представления· к правильным суждениям. Само же знание, говорят они, — это верное постижение или надежное средство закрепить представления силой разума. Без диалектического познания мудрец не будет безупречным в рассуждении. Ведь именно при помощи диалектики распознают истину и ложь, различают суж­дение убедительное и суждение сомнительное. Без диа­лектики невозможно ни правильно спрашивать, ни пра­вильно отвечать. (48) Опрометчивость в высказываниях распространяется на существующее, что приводит тех, кто неискушен в представлениях, к непристойному по­ведению и легкомыслию. И нет иного средства у муд­реца, [кроме диалектики], обнаружить остроту своего ума, проницательность и умение рассуждать. Один и тот

480

же человек должен правильно говорить и правильно размышлять, а также рассуждать по поводу высказан­ных положений, отвечать на вопросы, и все это свойст­венно человеку, сведущему в диалектике.

Диоген Лаэртский VII. (55) Что касается диалек­тического познания, то большая часть [стоиков] едино­душно считает, что следует начинать с изучения звука. Звук — это колыхание воздуха, или, как говорит Диоген Вавилонский в своем «Искусстве речи», одному лишь слуху свойственное восприятие... По [учению] стоиков, звук — это также тело, как говорит Архедем в [сочине­нии] о голосе, Диоген, Антипатр, а также Хрисипп во второй книге о явлениях природы. (56) Ведь все, что оказывает действие, есть тело. Оказывает действие и звук, поскольку он переходит от произносящего его к слушающему.

[II. ФИЗИКА]

Диоген Лаэртский VII. (132) Физику они делят на учения о телах, о началах, о стихиях, о богах, о конеч­ном, о пространстве, о пустоте. Это — деление по видам. По родам же физику делят на три учения — о мирозда­нии, о стихиях и о причинах. Учение о мироздании они делят на две части. Одна часть, общая у них с матема­тиками², изучает неподвижные и блуждающие звезды, исследует, например, такого ли размера солнце, каким оно нам кажется; сходным образом она исследует луну, 8 также вращение [звезд]. (133) Другая часть, которая касается только физиков и которая исследует природу мироздания, доискивается, состоят ли солнце и звезды из материи и формы, сотворено ли мироздание или не сотворено, наделено ли оно душой или нет, преходяще ли оно или непреходяще, управляется ли провидением или нет и т. д. Учение о причинах также состоит из двух частей. Одна из них, общая с исследованиями вра-чевателей, исследует управляющую силу души и то, что происходит в душе, ее семена и прочее тому подобное. Другая часть, на которую притязают также матема­тики, исследует, как мы воспринимаем зрением, какова причина отражения в зеркале, как образуются облака, гром, радуга, ореол, кометы и т. п. (134) Они полагают,

что существуют два начала всего: деятельное и страда­тельное. Начало страдательное — это материя, бескаче­ственная сущность; начало деятельное — это находя­щийся в материи разум, бог. Ведь он, будучи вечным, создает каждую вещь посредством всей материи. Это учение было изложено Зеноном из Кития в его книге о сущности, Клеанфом в его книге об атомах и Хрисип-пом в конце первой книги о явлениях природы, Археде-мом в книге о стихиях и Посидонием во второй книге его «Учения о природе». Они различают начала и сти­хии: первые несотворены и неуничтожимы, стихии же гибнут от воспламенения³. Кроме того, начала бесте­лесны и лишены формы, стихии же имеют форму. (135)... Бог, ум, судьба, Зевс — это одно, и называется он многими другими именами. (136) Сначала, будучи самим по себе, он всю сущность посредством воздуха превратил в воду. И подобно тому как в семени содер­жится зародыш, он помещает во влаге образовательное начало⁴ мироздания, делая, таким образом, материю пригодной порождать вещи, которые потом появились. Затем он создал прежде всего четыре стихии: огонь, воду, воздух, землю. Так рассуждают Зенон в книге о Вселенной, Хрисипп в первой книге о явлениях при­роды и Архедем в одной из книг о стихиях. Стихия — это то, из чего как из первоначального происходит все рождающееся, и то, на что как последнее все разла­гается. (137) Четыре стихии вместе образуют бескаче­ственную сущность — материю. Огонь — это теплое, вода — влажное, воздух — холодное, а земля — сухое; но и в воздухе находится что-то из последней стихии. Выше всего находится огонь, который называют эфиром и в котором сначала возникает круг неподвижных звезд, а потом круг блуждающих звезд. Затем следует воздух, потом вода и, наконец, земля — основание всего, нахо­дящееся в центре всего.

[А. Мироздание]

(137) Они понимают слово «мироздание» трояко: это бог, единственный из всего сущего, обладающий особым свойством — быть неуничтожимым и несотворенным; он

482

творец миропорядка, через определенные промежутки времени поглощает все сущее и из себя снова рождает его; (138) далее, они называют мирозданием само рас­положение звезд и, в-третьих, то, что состоит из того и другого. Мироздание — это также особое свойство сущ­ности всего, как говорит Посидоний в «Началах уче­ния о небесных явлениях»; это совокупность неба и земли, а также находящихся на них созданий или сово­купность богов и людей, а также вещей, созданных ради них. Небо есть крайняя окружность, обиталище всего бо­жественного. Мироздание управляется сообразно с умом и провидением, как говорит Хрисипп в пятой книге о провидении и Посидоний в третьей книге о богах; этот ум проникает все части мироздания, как душа внутри нас, но одни части больше, а другие меньше. (139) В одних вещах он содержится как состояние, например в костях и жилах, в других — как ум, например в уп­равляющей части души. Поэтому все мироздание — жи­вое, одушевленное, наделенное разумом — имеет управ­ляющей силой эфир, как говорит Антипатр из Тира в восьмой книге о мироздании. Хрисипп же в первой книге о провидении и Посидоний в сочинении о богах считают управляющей силой мироздания небо, а Клеанф — солнце. Но Хрисипп, противореча самому себе, в той же книге считает управляющей силой самую чи­стую часть эфира, которую стоики называют также пер­вым богом, проникающим, как бы чувственно, все, что в воздухе и во всех живых существах и растениях, а самое землю — как состояние. (140) Существует, говорят они, лишь одно мироздание, ограниченное, имеющее шарооб­разную форму, ибо эта форма наиболее удобна для дви­жения, как говорят Посидоний в пятой книге своего «Учения о природе» и ученики Антипатра в сочинениях о мироздании. Вне этого мироздания разлита безгранич­ная пустота, которая бестелесна. Бестелесно то, что мо­жет быть занято телами, но не занято ими. В мирозда­нии нет пустоты, оно едино; к этому [выводу] неизбежно приводят согласие и связь небесного и земного. Хри­сипп говорит, однако, о пустоте в сочинении о пустоте и в первой книге о природных средствах, Аполлофан в сочинении о природе, Аполлодор, а также Посидоний

483

во второй книге своего «Учения о природе»... (141) Да­лее, время, говорят они, бестелесно, оно — измерение движения мироздания; прошедшее и будущее бесконеч­ны, настоящее же ограничено. Стоики считают, что ми­роздание преходяще, так как оно было порождено по­добно вещам, познаваемым чувствами. И то, части чего преходящи, преходяще как целое. Части же мироздания преходящи: ведь одни превращаются в другие; следова­тельно, преходяще и мироздание. Все, что может изме­ниться к худшему, преходяще; следовательно, и миро­здание: ведь оно и сгущается, и разжижается. (142) Мироздание рождается, когда сущность из огня превра­щается через воздух во влагу. Затем наиболее плотная часть ее становится землей, тонкая превращается в воз­дух, а после этого, разрежаясь еще больше, становится огнем. И наконец, от смешения этих [стихий] возникают растения, живые существа и все остальное. О возник­новении и гибели мироздания говорят Зенон в книге о Вселенной, Хрисипп в первой книге о явлениях при­роды, Посидоний в первой книге о мироздании, Клеанф и Антипатр в десятой книге о мироздании. Панетий, на­против, считает мироздание непреходящим. О том, что мироздание — это нечто живое, разумное, одушевлен­ное и умопостигаемое, говорит Хрисипп в первой книге о провидении и Аполлодор в сочинении о природе, а также Посидоний. (143) Мироздание есть нечто живое, поскольку оно сущность одушевленная и восприимчи-~вая. Ведь живое превосходит неживое; нет ничего пре­восходящего мироздание, поэтому оно живое. Оно оду­шевлено, как это явствует из рассмотрения нашей души, которая есть как бы отторгнутая от него часть. Однако Боэт говорит, что мироздание не живое суще­ство. Что оно одно, пишут Зенон в своей книге о Все­ленной, Хрисипп, а также Аполлодор в сочинении о природе и Посидоний в первой книге своего «Учения о природе». Под Вселенной Аполлодор понимает то ми­роздание, то сочетание мироздания и находящейся вне его пустоты. Мироздание ограничено, пустота безгра­нична... (148) ...Природу стоики иногда представляют как нечто скрепляющее все мироздание, а иногда как нечто порождающее все земное. Природа есть свойство,

484

она движется сама по себе согласно образовательным началам, которые в определенные времена производят и скрепляют то, что из нее возникает... (149) Она стре­мится к пользе и удовольствию, как это явствует из создания человека. Все происходит по велению судьбы, как говорят Хрисипп в книгах о судьбе, Посидоний во второй книге о судьбе, Зенон, а также Боэт в первой книге о судьбе. Судьба — это непрерывная [цепь] при­чин сущего или разум, согласно которому управляется мироздание. Они говорят, что в совокупности прорица­ние основательно, поскольку существует провидение. Они признают прорицание искусством на основании не­которых успехов. Об этом говорят Зенон и Хрисипп во второй книге о прорицании, Афинодор, а также Посидо­ний во второй книге своего «Учения о природе» и в пятой книге о прорицании. Что касается Панетия, то он считает прорицание неосновательным. (150) Первичная материя, говорят они, есть сущность всех вещей. Об этом пишет Хрисипп в первой книге о явлениях при­роды, а также Зенон. Материя — это то, из чего что-то возникает. Называется она двояко: сущностью и мате­рией, [смотря по тому], относится ли она ко всем вещам или к отдельным. Вся материя в целом не увели­чивается и не уменьшается; материя же отдельных ве­щей увеличивается и уменьшается. По их мнению, сущ­ность — это тело, и притом она ограниченна, как гово­рит Антипатр во второй книге о сущности и Аполлодор в сочинении о природе. Последний говорит, что сущ­ность изменчива; в самом деле, если бы она была неиз­менной, то не было бы тех вещей, которые из нее воз­никли. Поэтому, говорит он, деление ее бесконечно. Хрисипп же не считает деление бесконечным... (155) По мнению стоиков, миропорядок таков: земля как сре­динное занимает самый центр, за ней — вода, которая сферична и имеет тот же центр, что и земля, так что земля находится в воде. За водой — воздух, тоже сфери­ческий... (156)... Они полагают, что природа — это огонь-творец, который определенным путем устремляется к созиданию и который есть огнеподобная и творческая пневма. Что касается души, то она восприимчива, она прирожденная нам пневма. Поэтому она есть также

485

тело и остается после смерти, но все же она преходяща, в то время как душа Вселенной — души живых существ суть части ее — непреходяща. (157) Зенон из Кития и Антипатр в книгах о душе, а также Посидоний назы­вают душу горячей пневмой, поскольку ею мы дышим и благодаря ей мы двигаемся. Клеанф считает, что все [души] остаются вплоть до воспламенения мироздания; Хрисипп говорит — что только души мудрецов. Они раз­личают восемь частей души: пять чувств, находящиеся в нас образовательные начала, голос и разум... (158)... Причины страданий они усматривают в переменах, про­исходящих в пневме... (160) Таковы их взгляды на при­родные явления, и мне кажется, я их изложил доста­точно.

Псевдо-Плутарх de plac. phil. II1. Стоики говорят, что есть разница между всеобъемлющим и целым, по­скольку всеобъемлющее — это бесконечное вместе с пус­тотой, а целое — мироздание без пустоты.

Стобей Eclog. 1184 (Арним, II, № 527). Хрисипп говорит, что мироздание — это совокупность неба, земли и находящихся на них созданий или совокупность бо­гов, людей и тех, кто от них родился. Мироздание он называет иначе божеством, от которого возникает и до­стигает законченности миропорядок.

Псевдо-Плутарх de plac. phil. 111. Стоики говорят, что все причины телесны.

Плотин Ennead. II4,1. [Стоики], полагая, что тела — единственно реальное и единственная сущность, гово­рят, что материя одна; она лежит в основе стихий иона же сущность; все другое, даже стихии, суть только оп­ределенные состояния материи; они отваживаются считать материей даже богов и в конце концов говорят, что сам бог не что иное, как материя в известном со­стоянии. Признавая материю бескачественным телом, они приписывают ей также величину.

Немезий de nat. horn. 164. Стоики говорят, что одни стихии деятельные, другие страдательные. Деятельны воздух и огонь, страдательны земля и вода.

Александр Афродисийский de mixt. p. 216, 14 (Ар­ним Π, № 473). Хрисипп утверждает, что всеобщая сущность едина, поскольку по всей этой сущности рас-"

486

прос^раняется некая пневма, посредством которой она скрепляется и остается единой, и целое находится в согласии с самим собой.

Прокл in Plat. Tim. 138 Ε (Арним II, № 533). [Пла­тон утверждает], что мир един в силу единства прооб­раза... Аристотель — в силу единства материи и ограни­чения естественными местами. Стоики исходят из един­ства сущности, то есть из того, что материя — это тело.

Цицерон Acad. post. 124. Сама материя не была бы возможна, если бы она не поддерживалась какой-то си­лой, и сила невозможна без какой-нибудь материи.

Лактанций Instit. div. VII23 (Арним II, № 623). Хрисипп говорит: нет, очевидно, ничего невозможного в том, что после нашей смерти по прошествии опреде­ленных промежутков времени мы вновь принимаем тот же облик, что теперь.

Немезий de nat. horn. 38 (Арним II, № 625). Снова будут Сократ, Платон и каждый из людей с теми же самыми друзьями и согражданами... и это возвращение всего в прежнее состояние происходит не один раз, а многократно или, вернее, бесконечно и неумолимо.

Стобей Eclog. 125,3. Зенон говорит, что солнце, луна и каждое из других светил обладают разумом, умом и творческим огнем; имеются же два рода огня: один — лишенный творчества, превращающий в себя то, чем он питается; другой — творящий, способный к росту и на­блюдению, как в растениях и животных; он-то и есть природа и душа; сущность светил состоит из подобного огня.

Цицерон Acad. prior. II126. Для Зенона и почти для всех стоиков эфир есть высшее божество, наделенное умом и управляющее всем. Клеанф, ученик Зенона, счи­тающийся едва ли не самым великим стоиком, полагает, что над всем господствует и властвует солнце.

Цицерон de nat. deor. 1129,37. Итак, существует природа, которая объемлет в себе все мироздание и обе­регает его; она не-лишена ни чувства, ни разума; в са­мом деле, необходимо, чтобы вся природа, которая не единична и не проста, но которая соединена и связана с чем-то другим, имела в себе некое управляющее на­чало: в человеке — это ум, в животных — нечто подобное

487

уму, откуда возникают определенные влечения... Управ­ляющим началом я называю то, что греки называют hegemonikon и превосходнее чего не может и не должно быть ни в каком роде. Вот почему необходимо, чтобы то, в чем заключается управляющее начало всей природы, также было наилучшим и самым достойным из всего благодаря своему могуществу и господству.

Цицерон de nat. deor. II14. Хрисипп остроумно за­мечает, что как чехол сделан для щита, ножны для меча, так, за исключением мироздания, все вещи со­зданы для других вещей. Так, например, злаки и плоды, которые родит земля, созданы ради животных, живот­ные — ради людей: лошадь — для перевозок, бык — для землепашества, собака — для охоты и охраны; сам же человек рожден для созерцания мироздания и подража­ния ему; человек вовсе не совершенен, но он некая час­тица совершенного. Мироздание же во всех отношениях совершенно, поскольку объемлет все и нет ничего вне его...

Наилучшее в мироздании должно содержаться в чем-то совершенном и неограниченном. В самом деле, нет ничего совершеннее мироздания, нет ничего луч­ше добродетели, следовательно, добродетель — принад­лежность мироздания. Природа человека не совершен­на, однако добродетель встречается в человеке; на­сколько же легче [встретить ее] в мироздании. В нем имеется добродетель, оно мудро, и поэтому оно бог.

Диоген Лаэртский VII. (147) Бог, говорят они, жи­вое существо, бессмертное, разумное, совершенное, умопостигаемое, пребывающее в блаженстве, невоспри­имчивое ко всякому злу, пекущееся о мироздании и о находящемся в нем. Однако он не человекоподобен. Он творец всего и как бы отец всего... Его называют мно­гими именами сообразно с его действиями. Так, его на­зывают Dia, ибо благодаря (dia) ему существует все, a Dzena называют его потому, что он причина жизни (toy dzen) или проникает все живое... (148) Зенон го­ворит, что сущность бога — это все мироздание и небо. Подобным же образом высказываются Хрисипп в пер­вой книге о богах и Посидоний в первой книге о боках. Антипатр же в седьмой книге о мироздании говорит,

Λ                           /              488

что сущность бога воздухообразная. Боэт в своей кни­ге о природе говорит, что сущность бога — это круг неподвижных звезд.

Тертуллиан adv. Hermog. 44 (Арним II, № 1036). Стоики хотят, чтобы бог наполнял материю, как мед соты.

; Посидоний у Стобея Eclog. I 2, 58. Бог — это огнен­ная пневма, наделенная разумом, лишенная формы, превращающаяся в то, во что желает, и уподоб­ляющаяся всему.

Псевдо-Плутарх de plac. phil. I 7. Чаще всего стои­ки определяют бога как творческий огонь, устремляю­щийся к созданию мира и содержащий в себе все об­разовательные начала, из которых все с необходимо­стью рождается, и как пневму, которая проникает все мироздание, меняя свои имена сообразно с изменения­ми материи. Они говорят, что мироздание, звезды, земля — это бог, а выше всех [богов] ум, находящийся в эфире.

Ипполит Philos. 21 (Арним II, № 1029). Хрисипп и Зенон говорят, что бог, начало всего, — это самое чистое тело; его провидение простирается на все.

Аэций I 7, 33 (Арним II, № 1027). Бог — это пне­вма, простирающаяся на все мироздание.

Халкидий in Tim. 294 (Арним I, № 87). Согласно стоикам, бог тождествен материи или же бог — это ка­чество, неотделимое от материи. Он движется через материю, как семя — через детородный орган.

Ориген contra Gels. VI 7 (Арним II, № 1051). Ра­зум бога есть не что иное, как телесная пневма.

Цицерон de nat. deor: II16. Хрисипп говорит: «В самом деле, если в природе существует нечто, чего не могли бы произвести человеческий ум, разум, сила, человеческое могущество, то ясно, то, что создало это нечто, лучше человека... И как его назвать иначе, чем богом? Действительно, если боги не существуют, что может быть в природе лучше человека? Ведь только у него имеется разум, превосходнее которого ничего не может быть. Если человек считает, что во всем мироздании нет ничего лучше его самого, то это при­знак безрассудного высокомерия. Следовательно, есть

48а

нечто лучшее, [чем мы]. Итак, бог действительно су­ществует».

Секст adv. math. IX119, 120. В любом теле, состоя­щем из разных частей, управляемых природой, есть нечто главное. Поэтому оно Имеется и у нас; оно, как полагают, находится в сердце, или в мозгу, или в ка­кой-то другой части тела. У растений не так: у одних оно находится в корнях, у других — в листьях, у тре^ тьих — в сердцевине. Поэтому, поскольку мироздание управляется природой и состоит из многих частей, в нем есть нечто главное, что вызывает движения. Этим может быть только природа сущего, которая есть бог. Значит, бог существует.

Псевдо-Плутарх de plac. phil. 128. Хрисипп гово­рит, что судьба — это присущая пневме сила, которая управляет миропорядком. В сочинении же о дефини­циях он утверждает, что судьба — это разум мирозда­ния, или закон всего сущего в мироздании, управляе­мом провидением, или разум, сообразно с которым ставшее стало, становящееся становится и предстоя­щее станет. Стоики говорят, что судьба—это цепь при­чин, то есть нерушимый порядок и нерушимая связь.

Цицерон de nat. deor. 136. Зенон полагает, что есте­ственный закон божествен и обладает силой, повелева­ющей [делать] правильное и запрещающей противопо­ложное.

Феодорет VI14 (Арним II, № 916). Судьба — это движение вечное, непрерывное и правильное.

Стобей Eclog. 15, 15. Стоик Зенон в книге о при­роде говорит, что судьба — это сила, которая приво­дит в движение материю... она не отличается от про­видения, и он называет ее природой.

Диогениан у Евсевия Praep. evang. IV 3 (Арним II, № 939). Они говорят, что пророческие предсказания не были бы правдивыми, если бы все не было пред­определено судьбой.

Цицерон de divin. I118. Стоикам кажется, что не в каждой выемке между долями печени и не в каждом птичьем крике присутствует бог. Это не подобает бо­гам и недостойно их и никоим образом не может про­исходить. С самого начала мир устроен так, что опре-

490

деленным вещам предшествуют определенные приме­ты либо во внутренностях, либо в птицах, либо в мол­ниях, либо в чудесах, либо в светилах, либо в видени­ях спящих, либо в речи одержимых; те, кто правиль­но воспринял эти приметы, не часто, ошибаются. Неправильно угаданные и неправильно истолкованные приметы ложны не по вине вещей, а из-за неумения толковать их.

Цицерон de divin. II 129—130. Стоики утверждают, что только мудрец может быть прорицателем. Хрисипп же определяет прорицание такими словами: это спо­собность знать, видеть и объяснять приметы, которые боги предвещают людям; цель прорицания — заранее узнать, каковы намерения богов по отношению к лю­дям, что боги предвещают, каким образом можно их умилостивить и смягчить. Хрисипп так определяет толкование снов: это способность видеть и объяснять то, на что боги указывают людям во время сна. Так как же? Требуется ли для этого посредственное зна­ние, или нужно большое дарование и совершенная ученость?

[Б. Душа]

Псевдо-Плутарх de plac. phil, IV 21. Стоики гово­рят, что высшая часть души — управляющая часть, соз­дающая представления, [логическое] приятие, чувст­ва, влечения; ее они и называют способностью рассуж­дения. От этой управляющей части происходит семь [других] частей души, распространяющихся по телу наподобие щупалец осьминога. Пять из этих семи час­тей души составляют чувства: зрение, обоняние, слух, вкус, осязание. Зрение — это пневма, распространяю­щаяся от управляющей части до глаз; слух — это пне­вма, распространяющаяся от управляющей части до ушей; обоняние — это пневма, распространяющаяся от управляющей части до носа; вкус — это пневма, рас­пространяющаяся от управляющей части до языка; осязание — это пневма, распространяющаяся от управ­ляющей части до поверхности [вещей], которых мож­но коснуться чувствами. Из остальных частей одна на­зывается воспроизводящей, она пневма, распроетраня-

491

ющаяся от управляющей части до детородных органов. Другая часть — это то, что Зенон называет голосом, она пневма, распространяющаяся от управляющей части до горла, языка и других органов речи. Управ­ляющая часть помещается, словно в мироздании, в на­шей шарообразной голове.

Псевдо-Плутарх de plac. phil. IV11.Стоики гово-

рят: когда человек рождается, его управляющая часть души подобна листу папируса, готовому воспринять надписи. Именно на душе человек записывает каждую свою мысль, и его первая запись производится чув­ствами.

[III. ЭТИКА]

Диоген Лаэртский VII. (84) [Стоики] делят этиче­скую часть философии на учения о влечении, о добре и зле, о страстях, о добродетели, о цели, о высшей цен­ности, о поступках, об обязанностях, об убеждении и разубеждении. Такое разделение проводят последова­тели Хрисиппа, Архедема, Зенона из Тарса, Аполло-дора, Диогена, Антипатра и Посидония. Зенон из Ки-тия и Клеанф, как более старшие, понимали эти во­просы проще. Именно они различают логику и физику. (85) Стоики говорят, что первичное влечение живого существа — это стремление к сохранению себя, по* скольку природа прививает ему это стремление с са­мого начала. Так говорит Хрисипп в первой книге о целях, утверждая, что всякому живому существу бли­же всего собственное строение и осознание его. Ведь неестественно, чтобы живое существо относилось к себе как к чужому или действовало так, чтобы его строение стало чуждым и неблизким. Нам остается сказать, что природа сделала животное наиболее близ­ким ему самому: ведь оно отгоняет все вредное и при­нимает все годное. Некоторые считают, что первичное влечение живых существ обращено к удовольствию; стоики показали, что это неверно. (86) В самом деле, удовольствие, говорят они, если оно существует, есть нечто привходящее, [возникающее], когда природа в своих поисках сама находит то, что соответствует строению [живого существа]. Именно таким образом

492

радуются живые существа и цветут растения. Стоики говорят, что природа не делает различия между рас­тениями и живыми существами, потому что она управ­ляет растениями, не наделяя их влечением и чувст­вом, но в нас происходит нечто такое, что присуще растениям. А так как у живых существ влечение в из­бытке появляется вслед за тем, чем они пользуются, для того чтобы достичь подобающего им, то влечение управляется тем, что сообразно с природой. Но так как разум дан разумным для более совершенного руковод­ства, то жить согласно разуму в действительности означает для них жить по природе. Именно разум становится творцом влечения. (87) Вот почему Зенон в книге о природе человека первый говорит, что [выс­шая] цель — это жить согласно природе, а это значит жить добродетельно: ведь именно к добродетели ведет нас природа. Подобным же образом [высказываются] Клеанф в книге об удовольствии, Посидоний, Гекатон в книгах о целях. Хрисипп же в первой книге о це­лях говорит, что жить добродетельно — это то же са­мое, что жить исходя из приобретаемого опытом зна­ния того, что происходит в природе, так как наша природа есть часть общей природы. (88) Поэтому [выс­шая] цель — жить в согласии с природой — согласно своей природе и общей природе, ничего не делая та­кого, что запрещается общим законом, а именно пра­вильным разумом, проникающим все; он же присущи Зевсу, устроителю и управителю всего сущего. Сама добродетель счастливого человека и полнота жизни бывают тогда, когда все поступки совершаются в со­гласии каждого человека с волей того, кто управляет всем. Диоген ясно говорит, что [высшая] цель состоит в том, чтобы проявлять благоразумие при выборе того, что соответствует природе; (89) по Архедему, это означает жить, исполняя все обязанности. Под приро­дой, согласно которой нужно жить, Хрисипп понимает и общую природу, и особенно природу человеческую. Клеанф же считает, что следовать нужно только об­щей природе, а не единичной.