Ж) Когда сталкиваются две семейные традиции

Когда (в браке) соединяются два партнера, то оба привносят из своих родных семей модели партнерства, и оба по привычке следуют  основным положениям, нормам и ценностям, которые имели силу в их семьях. Перенимая старые шаблоны, они чувствуют себя хорошо, даже если те плохи, а оставляя плохие модели, чувствуют себя вино­ватыми, даже если новые лучше. Так что за свой прогресс и свое но­вое счастье платить зачастую приходится виной. Худшие для парт­нерства последствия вытекают из тесной связи со своим родом преж­де всего в том случае, когда один из партнеров, сам того не замечая, оказывается вынужден исполнять чью-то роль для решения былых конфликтов.

Пример:

Муж и жена знают, что они очень тесно связаны друг с другом, и все же между ними происходят конфликты, которых они не понима­ют. Так, некоторое время назад дело дошло до того, что они расста­лись на полгода, хотя у них было трое детей. И вот как-то, когда они стояли друг против друга, один терапевт заметил, что лицо женщины стало меняться, и в конце концов она стала выглядеть как старуха. И тогда она стала упрекать мужа в таких вещах, которые никак к нему относиться не могли. Терапевт спросил: «Кто эта старая женщина?» И она вспомнила, что ее бабушку, а та была трактирщицей, ее дед час­тенько таскал за волосы по залу перед всеми гостями, и ей стало ясно, что та ярость, которую она выражала по отношению к своему мужу, была подавленной в свое время яростью бабушки по отношению к деду. К такой динамике двойного смещения позже мы вернемся и рассмот­рим ее более подробно.

Для того, чтобы партнерство могло сложиться удачно, оба долж­ны, так сказать, «пожениться» и с родной семьей другого и признать ее. Но обоим, мужу и жене, следует также проверять модели, задан­ные их родителями и их родом, возможно, расставаясь при этом со старыми схемами и находя для своего партнерства новые. Если оба принадлежат, например, к разным церквам, одним из решений мо­жет быть — а сегодня это скорее возможно, чем раньше, — что каж­дый покинет свою церковь и оба отдадут ей должное на некоем более высоком уровне.

По поводу этого процесса у меня возник такой образ: возьмём мужчину и женщину. Он, стоит на правом берегу реки, она — на ле­вом. У каждого своя позиция на своем берегу. И если они станут пре­возносить свои позиции, то это ничего не даст. Между ними все вре­мя течет река. Чтобы действительно знать, что такое порядок, оба дол­жны отказаться от своих позиций, войти в реку и поплыть. Тогда они поймут и что такое жизнь, и что такое порядок, который для них из этого последует.                                                                         

Привязанность к партнеру

А) Значение исполнения любви со всем ее плотским и инстинктивным

То, о чем я говорю сейчас, это процесс, который я исследую и кото­рый я пока еще до конца не понимаю. В католической церкви и в като­лическом семейном праве исполнение брака имеет особое значение. Брак считается действительным только когда он исполнен, то есть ког­да состоялось и телесное слияние. В этом что-то есть! Такое исполнение создает привязанность, которая нерасторжима. И поэтому вполне может быть, что люди, до сих пор друг друга не знавшие, пройдя через это исполнение, чувствуют тогда привязанность друг к другу. Не реше­ние и не намерение определяют эту связь, а элементарное исполнение. В этом есть что-то утешительное и есть в этом и величие, как я считаю.

Поэтому необходимо противостоять здесь негативным оценкам. Привязанность, возникающая как следствие физической близости, силь­нее, чем привязанность к родителям. Такова моя гипотеза, которую я предлагаю со всей осторожностью.

Мы стесняемся и боимся говорить о самом нашем интимном от­крыто, называть вещи своими именами и желать этого в партнерских отношениях в первую очередь и как самого естественного оттого, что в нашей культуре исполнение любви мужчиной и женщиной пред­ставляется многим как что-то почти неприличное, чем-то вроде не­достойной физической потребности, и все же это самое великое че­ловеческое исполнение, какое только возможно. Никакое другое че­ловеческое действие не находится в большей гармонии с порядком и полнотой жизни и не заставляет нас настолько полно брать на себя ответственность за весь мир. Никакое другое человеческое действие не приносит нам такого блаженного наслаждения, а вслед за ним и такого любящего страдания. Никакое другое человеческое действие не чревато так последствиями и не таит в себе столько риска, не за­бирает у нас последнего и не делает нас такими знающими и мудрыми, человечными и великими, чем когда мужчина, любя, берет и по­знаёт женщину, а женщина, любя, принимает и познаёт мужчину. По сравнению с этим все другие человеческие дела и поступки кажутся лишь подготовкой и помощью или следствием, может быть, еще до­полнением или же недостаточностью и подменой.

Исполнение любви мужчиной и женщиной является в то же вре­мя нашим самым смиренным деянием. Нигде больше мы не обнару­живаем так наши слабые стороны и не обнажаем так беззащитно то место, где мы наиболее уязвимы. Поэтому мы ничто и не охраняем с таким глубоким стыдом, как то место, где, любя, встречаются муж­чина и женщина и показывают и вверяют друг другу свое самое ин­тимное. Исполнением любви мужчина, по прекрасному слову Биб­лии, оставляет отца своего и мать и прилепляется к жене своей, и становятся оба одною плотью. То же самое относится и к женщине.

Как уже сказано, особая и в глубоком смысле нерасторжимая при­вязанность между мужчиной и женщиной возникает через исполне­ние любви. Только оно делает из мужчины и женщины пару, и только оно превращает пару в родителей. Одной только духовной любви и официального признания их отношений для этого недостаточно. Поэтому если интересам этого исполнения нанесен ущерб, к приме­ру, тем, что один из партнеров еще до вступления в отношения под­вергся стерилизации, то и привязанность не возникнет, даже если бы партнеры этого захотели. То же самое происходит и в случае платонических отношений, на которые оба идут без риска исполнения. По­этому такие отношения остаются ни к чему не обязывающими, и если партнеры расстаются, то на них нет ни ответственности, ни вины. Если серьезное исполнение состоялось — а в расстановках становит­ся ясно, продолжает ли тот или та играть еще какую-то роль, — то расстаться становится труднее, на эту привязанность невозможно не обращать внимания, как будто ее и не было. Был ли в результате этих отношений рожден ребенок или был сделан аборт, эти отношения всегда важны и значительны.

Если исполнению любви наносится вред впоследствии, напри­мер, был сделан аборт, в отношениях возникает надлом, хотя привя­занность остается. Если мужчина и женщина хотят тем не менее ос­таться вместе, тогда они должны во второй раз принять решение быть вместе и жить так, будто это их второй брак, потому что первые отно­шения на этом, как правило, заканчиваются.