Какими-то интересами, чтобы так запросто отдать то, что намечено и

Запланировано. Но с Брутом нет никакого смысла спорить, его не

Переспоришь. Поэтому Кассий неожиданно прекращает спор и решает

Со всем согласиться, а на поле боя действовать по-своему. Вероятно, не

Только случайность была причиной поражения войск Кассия и Брута.

Здесь была заранее запрограммированная обреченность. В войсках

Противника, при всех противоречиях, был молодой Октавий и

Талантливый Антоний. Вероятно, это не надо сбрасывать со счетов при

Анализе происходящих событий.

Кассий пытался во время обсуждения вставить хоть одну фразу, но

Брут не дал ему такой возможности. Разозленный Кассий уходит со

Своими вождями, почти не прощаясь.

№ 42. «Кошмары Брута»

Брут остался один, он устал. Сколько же нужно сил, чтобы перенести

весть о смерти Порции?! И потом эта грызня с Кассием отнимает очень

Много нервов и здоровья Брута. (Может быть, это и помогает пережить

ему личное горе?!) И еще это страшное ощущение напрасности жертв.

Ведь он, единственный, пожертвовал для Рима, для республики

Абсолютно всем. Ради чего? Ради этой стаи шакалов, называющих себя

Патриотами. Они ведь только выкрикивают лозунги, чуждые им, но в

Данный момент выгодные. Брут устал. Пьет из громадного кубка. Раз,

Два, три.

Постепенно хмелеет. Становится ласков с Люцием, его очень любила

Порция. Это самая лирическая сцена в спектакле. Но не надо забывать,

Что скоро конец, и нельзя терять ритма, нельзя отвлекать внимание

Зрителя настроенчес-кими опусами, здесь это опасно. Люций тихо

Напевает, почти для себя, грустный домашний мотив... Эту песню часто

Пели у Брута дома слуги, а может быть, и сама Порция.

Брут раскрыл Платона, хотел успокоиться, почитать, но не смог и

Опустил голову на книгу, забылся. На фоне красного полотнища палатки

Почти незаметно вся в красном появилась Порция, вернее, ее видение.

Она улыбается и тихо говорит: «О пусть небо тебе поможет в замысле

твоем!».

Это последние слова Порции из сцены перед сенатом, на форуме.

Порция сказала свои слова и исчезла, а на ее месте выросла

Величественная фигура Цезаря. Кошмар. Бруту плохо. Он как-то очень

По-обыденному поговорил с духом Цезаря. Это обычная сцена, без

«пугания» зрителя, — так когда-то сидели Цезарь и Брут и беседовали о

Делах человеческих, о философии Платона и стоиках, просто как хорошо

Знакомые люди. Это событие надо играть как подчеркнуто бытовую

Сцену, чтобы снять необычность ситуации, чтобы видение стало

Похожим на те, которые к нам являются очень часто, когда мы остаемся

Одни. В такие мгновения никаких внешних потрясений не происходит,

Наоборот, присутствующие при этом даже не замечают происходящего

Внутри нас.

Бруту стало жутко. Он бросился к заснувшему Люцию и стал будить

Его. Люций никак не может проснуться (кто был на фронте, прекрасно

Знает, что это значит — проснуться, когда все твое существо противится

этому!). Наконец, проснувшись, он оправдывается: «Разладилась

Струна». Пауза.

Где-то кричит сова. А, может быть, нам это только кажется, может

Быть, это звучит какой-то инструмент в оркестре.

155

Эпизод «Демонтаж лагеря»

Что это такое? Дан приказ солдатам. Взревели трубы. Завопили

«штурмовики», рванулись на палатку, уничтожили ее в мгновенье ока,

Унесли все, что было несколькими днями жизни. Разбежались, оставили

После себя пустое место. Только следы какой-то жизни.

№ 43. «Мобилизация»

Да, в общем, переговоры закончены, теперь начинают говорить

Пушки. Но для пушек нужно пушечное мясо, а отсюда мобилизация. Вот

Чего боялись люди, стоя перед Капитолием, когда там, внутри, убивали

Цезаря. Вот почему так напряженно колотились их сердца!

Слышен звон рельс или еще чего-нибудь. А в Риме, наверное, ходили

По улицам глашатаи и созывали народ. Римляне насторожились. Но все

По- прежнему. Скорее, по привычке они прогуливаются со своими

Женами и детьми по улицам и паркам города, работают, обедают, спорят

И сплетничают о новостях политики.

Каждый придумывает то, что ему хочется, чтобы успокоить себя или

Свести с ума других. Есть и такой способ успокоения. Люди идут на базар,

куда-то спешат женщины (женщины всегда куда-то спешат!), сапожник

(это ремесленник из первой картины) шьет свои туфли, влюбленные

Страдают, обнимаются, и вдруг.,, тревога. Неожиданно, словно набег на

Город, ворвались на улицы «штурмовики». Бросились к народу, стали

насильно напяливать на них каски, одновременно выкрикивая лозунги:

«Да здравствует Рим!», «Вперед, за вечный город!» и т.п. Несколько

Человек пытаются удрать, но «штурмовики» ловят их и суют им в руки

Оружие. Облава на людей. Женщины плачут, прощаются с любимыми,

Матери провожают сыновей, и нет надежды, что кто-нибудь вернется.

Согнали всех мобилизованных на середину помоста, немного

«подрессировали» (бессмысленные движения «кругом», «налево»,

«направо», «ложись» и т. п., которые оскорбляют человеческое

Достоинство) и повели в глубину, по мостику, под барабанный бой,

Защищать интересы Кассия и Октавия, Антония и им подобных. Повели

Их участвовать в драке.

№ 44. «Пугание»

Поле боя — просто деревянный помост. На этом помосте истории

много чего происходило, чего только эти старые доски не видели!? Вот и

Сейчас здесь — поле боя. Трубят трубы, вблизи, далеко... Где-то

Барабанная дробь, что-то гудит, где-то не то идут самоходом, не то тянут

Какие-то машины. Громадные машины, с громадными жерлами,

Громадными колесами, громадными таранами, грохочущие и давящие. И

Все это только ради одного — уничтожить человека, существо,

Физически очень слабое, чтобы убить его, вполне достаточно было бы

Одного щелчка в висок. Где-то что-то гудит, но ничего конкретного.

Быстро входят Антоний и Октавий, за ними два солдата с геральдикой

Рима. Солдаты остановились чуть поодаль. Между вождями — уже

Явная вражда. Молодой Октавий не хочет подчиняться Антонию. Это

Надо превратить в отдельный эпизод. Если бы они не ожидали

Неприятеля, вероятно, стычка переросла бы в скандал. Но вот с

Противоположной стороны вошли на площадку Кассий и Брут со своими

Солдатами. У этих солдат тоже геральдика Рима. Все то же, даже

лозунги. Все кричат: «Да здравствует Рим!».

Стоят и ждут. Смотрят друг на друга и ждут. Оружие у солдат, у всей армии

Наготове. Только ждут сигнала, чтобы начать побоище.

Как-то по телевидению я видел поединок по боксу между чемпионами Клеем

И Фрезером. Они стояли друг против друга и пугали противника. Ругали друг дру-

156

Га, что есть мочи, ненавидели, строили друг другу всевозможные рожи и

Говорили самые неприятные вещи. Они доводили себя до бешенства. То

Же самое, или примерно то же, происходило перед началом боя во время

Сражений (это описывают древнеримские историки). Войска,

Расположившись друг против друга, воплями и криками запугивали друг

Друга. Орали, что есть мочи.

Примерно то же происходит и во время встречи четверки вождей

(Брут, Кассий, Антоний, Октавий). Весь текст переговоров разделен на

Три круга. Вожди орут друг на друга, обвиняют один другого во всех

Грехах. Здесь, именно здесь, на поле боя, вспоминают убитого Цезаря,

Кассий не может удержаться, чтобы не обвинить во всех бедах Брута и

Его наивную доверчивость, которая довела дело заговорщиков до

Гибели. Они орут друг на друга, а на последнем круге, когда они, как

Мальчишки-хулиганы, столкнулись нос к носу и ругаются уже все

Одновременно, так что не слышно слов, раздается рык обезумевших

Зверей: человек теряет последние остатки человечности.