Круг А.В. Чаянова: агрономы - кооператоры - теоретики

С.Н. Булгаков в своей работе «Капитализм и земледелие» констатировал, что крестьянское хозяйство в политической экономии не было предметом специального изучения -для одних теоретиков, как Рикардо, крестьянского хозяйства вообще не существовало, другие -как Маркс и его приверженцы - считали эту форму историческим пережитком, обреченным на вымирание и неизбежно уступающим место крупнокапиталистическому хозяйству. Марксисты смотрели на крестьянское хозяйство извне - как на внутренний рынок для фабричной индустрии и как на источник формирования городского пролетариата. По-другому - «изнутри», как на особую экономическую форму со своими закономерностями развития - смотрели на крестьянское хозяйство народники. Их последователи сумели не только оценить «сотни проявлений крестьянского хозяйственного творчества, с любовью коллекционера собранные В.В. в его книге «Прогрессивные явления в крестьянском хозяйстве»[494], но и разработать оригинальную и глубокую концепцию «семейно-трудового хозяйства».

Такое сделалось возможным благодаря сложившимся за полвека спустя крестьянской реформы 1861 г. в России традициям сельскохозяйственной экономии (с организационным центром в Петровской сельскохозяйственной академии), земской статистики, общественной агрономии, кооперативного дела, а также благодаря освоению европейской аграрно-экономической мысли, рожденной кооперативным движением и осмыслением мирового аграрного кризиса 1874-1895 гг. Всероссийские агрономический (1901) и кооперативный (1908) съезды продемонстрировали масштаб «идейно-рабочей силы», способной и готовой помогать крестьянскому населению в рационализации форм и методов хозяйствования. На этой плодотворной почве в феврале 1911 г. (ровно полвека спустя после «великой реформы») взросло самобытное теоретическое направление, получившее известность как организационно-производственная школа. Призыв выпускника Московского сельскохозяйственного института АлександраВасильевича Чаянова (1888-1937) создать науку об организационном плане крестьянского хозяйства нашел горячую поддержку группы энтузиастов, включая профессора Новоалександрийского сельскохозяйственного институтаАлександра Николаевича Челинцева (1874-1962), который в капитальном труде «Очерки сельскохозяйственной экономии» (1909-1910) отстаивал самостоятельность аграрной теории как дисциплины, стоящей на эволюционном базисе.

За несколько лет, занимаясь обширным кругом теоретических и прикладных вопросов (от разработки рекомендаций по ведению бюджетного учета крестьянских хозяйств до организации «мозгового центра» русской кооперации), новое направление снискало настолько высокий авторитет в «проклятом аграрном вопросе»[495], что после февральской революции 1917 г. задавало тон в Межпартийной лиге аграрных реформ, готовившей в ожидании Учредительного собрания проект аграрного законодательства демократической России. Два главных теоретика школы - А.В. Чаянов и А.Н. Челинцев - были товарищами (заместителями) министра земледелия в последнем составе Временного правительства С.Л. Маслова - правого эсера, земского статистика и кооператора. Но на гребне стремительно нараставшей революционной волны пришло время большевиков, совершивших при поддержке левых эсеров Октябрьский переворот и санкционировавших ленинским Декретом о земле «черный передел» во взбудораженной русской деревне.

Анализируя революционные потрясения, ближайший соратник Чаянова и Челинцева, автор самого понятия «организационно-производственная школа»Николай Павлович Макаров (1887-1980) отмечал:

«Начавшие было уже развертываться побеги здорового социально-этического чувства в деревенском вопросе были безжалостно смяты восстанием бедноты... а две группы общественных работников русской интеллигенции, которым ближе всего могли быть эти новые психологические побеги, - агрономы и кооператоры - не смогли взять в свои руки ни земельной реформы, ни политического хода революции. Они, знающие здорового мужика, работающие вместе со здоровым мужиком, знающие чувство «праздника работы» и любования хорошим хозяйством - пытались брать движение по частям в свои руки, но неуспешно». Однако «можно быть уверенным, что разбитую революцию с огромной частью социально-экономических вопросов в деревне придется брать на свои руки им»[496]. Так и случилось: «организационно-производственная школа» повернула к лояльности Советской власти и к сотрудничеству с ней. С 1919 г. А. В. Чаянов возглавил в Москве Высший семинарий сельскохозяйственной экономии и политики, на базе которого затем возник НИИ сельскохозяйственной экономии, а в феврале 1921 г. Чаянов вошел в коллегию Наркомата земледелия. В 1918-1920 гг. выходят в свет обобщающие труды Чаянова «Основные идеи и формы организации крестьянской кооперации», Челинцева - «Теоретические основания организации крестьянского хозяйства», Макарова - «Крестьянское хозяйство и его эволюция». Как подчеркивал Н.П. Макаров, для нового направления интерес к внутренней организационной стороне жизни индивидуального крестьянского хозяйства отодвинул на второй план вопросы социально-экономического противопоставления богатых и бедных. «Прежняя этическая ненависть к буржуазным элементам крестьянского хозяйства или этическая идеализация его трудовых элементов - все это начинает уступать активному настроению, родившемуся в результате здоровых процессов как в недрах крестьянства, так и в рядах русского интеллигентного общества; деловому подходу к жизни должен был соответствовать и соответственный подход к теории»[497]. «Любованье здоровым хозяйством» - вот «социально-этический пункт, который выведет ход русской аграрной мысли из ее земельных тупиков; «земельность» в постановке аграрного вопроса будет быстро изжита; уравнительность или распределительность - это тоже лишь один из путей социально-этической постановки - и это путь бедных, дележ от малости богатства; при здоровом крестьянском хозяйстве исчезает центральность и важность идеи равного дележа; примат распределительного начала над производственным должен или отпасть, или очень и очень смягчиться и, обратно, должен быть выдвинут примат производственного начала как главного фактора народного богатства при крестьянских формах сельского хозяйства»[498].

Сформулировав свою социально-этическую позицию, организационно-производственная школа уделила пристальное внимание также страновому и региональному своеобразию, войдя в круг зачинателей российской экономической географии: одной из важнейших ее задач А. В. Чаянов считал поиск «формулы, в которой происходит установление равновесия между местной плотностью населения; положением района в отношении рынка и его естественноисторическими особенностями»[499].

Переход от «военного коммунизма» к нэпу способствовал взлету организационно-производственной школы; ее организационным центром помимо чаяновского НИИ сельскохозяйственной экономии становится экономический факультет Тимирязевской (б. Петровской) сельскохозяйственной академии, где Чаянов заведовал кафедрой организации сельского хозяйства, Челинцев - районирования сельского хозяйства, Макаров - планирования сельского хозяйства, А.А. Рыбников - экономической географии. Выходят многочисленные работы лидеров школы и их учеников.

Наряду с этим организационно-производственная школа оказывается мишенью для критики, подчас весьма ожесточенной. Среди оппонентов «справа» -Лев Николаевич Литошенко (1886-1936), видный статистик и сторонник «ставки на сильных». Он характеризует взгляды Чаянова и его товарищей как «неонароднические»[500]. Это определение с добавлением ярлыка «мелкобуржуазные», перешедшего затем и в «буржуазные», было быстро подхвачено «левыми» критиками - «аграрниками-марксистами». Но до поры до времени критика не колебала авторитет школы. В посвященном Союзу ССР томе 41 (часть 1) Энциклопедического словаря «Гранат» (1926) статья«Сельское хозяйство СССР» написана Чаяновым, а«Сельскохозяйственное районирование» - Челинцевым.«Краткий курс кооперации» Чаянова в 1925 г. вышел четвертым изданием. В том же году в монографии «Организация крестьянского хозяйства» Чаянов подвел итоги теоретическому обоснованию концепции семейно-трудового хозяйства и полемике организационно-производственной школы с оппонентами «справа» и «слева».