Профессиональная этика историка.

Этику ученого можно рассматривать в трех плоскостях.

Поскольку ученый любого статуса не перестает быть членом социума и гражданином своей страны, то одна плоскость этой проблемы включает социальные этические нормы и степень следования им, причины их нарушения или попытки их изменения.

Другая плоскость включает область профессиональной этики. В этой плоскости находятся и отношение историка к предмету исследования, и принципы, на которых строится его деятельность, и взаимоотношения внутри научного сообщества.

Наконец, третья плоскость, внутри которой определяется этос историка, это взаимоотношения науки и власти, ученого и общества в целом, научного сообщества и властных структур. Надо заметить, что эти разные смыслы этоса историка при всей своей автономности тесно взаимосвязаны, и упомянутые выше плоскости могут в ряде случаев совпадать и даже сливаться. Этические границы поведения историка в любом из указанных ракурсов не существуют вне времени. Дело не только в отличии общепринятых этических норм конкретной эпохи, хотя и это обстоятельство весьма значимо при рассмотрении вопросов этики. Однако главное состоит в том, каким образом историк воспринимает свое время. Речь идет не только о социокультурных и политических оценках историка современного ему общества, но, в первую очередь, об определении своего места в кругу профессионалов, в отношении к современному уровню науки, в выборе позиции в спорных вопросах науки. Вопросы профессиональной этики историка включают в себя и отношение его к источникам и методологическим принципам исследовательских практик, и отношение к историографическому наследию, и отношения с учениками и коллегами не столько в обыденном понимании, сколько в контексте творчества, и мотивы научной деятельности. В отношении ко всем этим вопросам проявляется профессиональная ответственность историка, которая, однако, не противоречит социальной ответственности. По мнению Дж. Тоша, необходимость оправдывать ожидания общества не накладывает никаких ограничений на профессиональные занятия историка. Этика историка предполагает искренность ученого, движимого поиском исторической истины, в выборе объекта и методов исследования, т.е. то, что П. Рикёр назвал моралью «убеждения». Однако речь не идет о башне из слоновой кости, в которой ученый уединяется от остального мира. Историк вступает в сложные отношения с властью, социумом, с сообществом коллег и собственной личностью. Поэтому мораль «убеждения» непременно переплетается с моралью «ответственности». В частности, Ф. Анкерсмит говорил о «культурной ответственности» историка перед своей аудиторией и сравнивал его с посредником между прошлым и настоящим. Так что историческое сознание современного общества в немалой степени зависит от того, какое объяснение исторического прошлого представляет современная научная корпорация историков. Ежи Топольски поиск научной истины рассматривает как категорию морали. Он считает, что для историков «это означает призыв быть честными и служить тем людям, которые не могут оставаться удовлетворенными ложью или подменой истины». Ведь истина – одна из точек опоры не только ученого, но и всей человеческой жизни . Одним из важных вопросов профессиональной этики ученого является его толкование соотношения субъекта и объекта. Именно осознание и признание субъективности историка формирует его профессиональную ответственность. П. Рикёр по этому поводу писал, что субъективность, т.е. сознание историка, напоминает ему, «что оправданием его деятельности является человек и его ценности, которые он открывает или сам разрабатывает в условиях цивилизации. Это напоминание звучит как набат, когда историк забывает о своем главном предназначении, поддаваясь гипнозу ложно понятой объективности, т.е. истории, где действуют одни лишь структуры, силы, институты и где нет людей и человеческих ценностей. Именно субъективность исследователя позволяет ему учитывать этический ограничитель при исторической реконструкции, каким является напоминание о том, как заметил Ханс Кёллер, что «прошлое автономно и не нуждается в том, чтобы мы придавали ему значения». Скорее прошлое для нас сегодняшних имеет значение, и мы его создаем «здесь и сейчас» [1, с. 64]. Вместе с тем, одним из принципов профессиональной этики историка, на наш взгляд, является независимость суждений историка о моделях прошлого от распространенных социальных мифов. Эта модель основана не на привлекательности ее для господствующих идеологических конструкций, а на новейших исследовательских практиках. К примеру, к таким мифам можно отнести конструкции, связанные с пониманием традиции и прогресса. Вопрос о традиции представляется одним из ключевых в представлениях об историческом процессе. Традиция задает человеческой истории непрерывность и создает условия для возможности временных коммуникаций, для так называемой переклички поколений. В то же время преклонение перед традицией затемняет сущность механизма исторического движения или как писал Джон Тош, «некритическое уважение к традициям становится контрпродуктивным. Оно замалчивает исторические перемены, происходившие в переходный период». С другой стороны, понятие «прогресс», как выяснили современные исследователи, также является относительной категорией, далекой от смысловой устойчивости. Эта категория скорее носит оценочный, а значит, пристрастный характер, т.к., по мнению Тоша, предполагает превосходство настоящего над прошлым и поэтому «неизбежно берет на вооружение любые преобладающие в данный момент ценности». Дело в том, что в большинстве случаев перемены во времени, составляющие исторический процесс, наделяются «положительным знаком и моральным содержанием». В этом случае движение к истине подменяется интерпретацией устоявшегося общественного мифа, что является нарушением профессиональной этики.

+ ВАША ЛИЧНАЯ ПОЗИЦИЯ. ПРЕДЛОЖИТЕ ЭТИЧЕСКИЙ КОДЕКС ИСТОРИКА.