Непредсказуемость, страх и тревога

В алкогольной семье атмосфера характеризуется хаосом, непредсказуемостью. Постоянства нет ни в чем: ни в пове­дении родителей, ни в границах дозволенного, ни в заботе о ребенке (как физической, так и во внимании, эмоцио­нальной близости), ни в реакции родителей на поведение детей.

Каждый раз, возвращаясь домой, ребенок мучается пло­хими предчувствиями. Он никогда не уверен в том, что зас­танет дома: пришел уже отец или нет? Трезвый он или пья­ный? Ссорятся (дерутся) ли они с мамой или мама уже ушла, хлопнув дверью? Никогда не зная, что сегодня его

343

ждет, ребенок ощущает безысходность. Ему не хочется идти домой, он допоздна гуляет по улицам, оттягивая этот мо­мент. Но ожидание того, что вот-вот дома случится что-то страшное, не покидает его: «Если я не иду домой, то я по­хож на крысу, убегающую с тонущего корабля. Как они обойдутся без меня? Я им нужен», — думает ребенок, вол­нуясь за своих близких.

Ссоры, конфликты (а то и драки) между родителями действуют на ребенка психотравмирующе. Постоянно наблю­дая, как родители пререкаются, спорят, шумят, провоци­руют друг друга, дети сначала тяжело переживают это. Не­важно, из-за чего произошла ссора. Ребенок, особенно ма­ленький, ищет решение проблемы внутри себя. Он склонен считать, что ссора произошла по его вине. Отчаянно стара­ясь примирить самых дорогих ему людей, ребенок предпо­читает, чтобы лучше родители ругали его, но только вмес­те, дружно. Поэтому некоторые дети неосознанно стремят­ся к тому, чтобы их наказали, чтобы родители объединились (пускай хоть в негодовании) по поводу их плохого поведе­ния.

Конфликты, ссоры, агрессия и насилие тоже являются секретом семьи. Прямо, а чаще косвенно, мать дает понять ребенку, что об этом нельзя никому рассказывать. Даже если ребенок был бит своим пьяным отцом, он обычно скрывает это, поскольку ему стыдно за поведение отца. Так может продолжаться долгие годы. Напоминаем, что мать, будучи сама созависимой от алкоголизма мужа, не в состоянии ре­ально оценить ситуацию. Поэтому она не обсуждает с ре­бенком этих проблем.

Необходимость постоянного переживания негативных эмоций и невозможность признаться кому-либо в своих бе­дах, чтобы хоть немного облегчить душу, приводит к тому, что чувства ребенка как бы «замораживаются». Появляется своего рода эмоциональная тупость, которая притупляет боль. Без этого просто не выжить. «Замораживанию» чувств спо­собствует и то, что в алкогольной семье вообще не принято выражать свои эмоции. С самого раннего детства ребенок слышит: «Не реви!», «Не злись», «Что ты тут хохочешь? А ну, потише!», «Отстань, не мешай мне», «Не путайся под

344

ногами!» и т. д. Привыкнув к такой реакции со стороны ро­дителей, сын или дочь перестают чувствовать потребность в том, чтобы поделиться горем или радостью, успехами, ин­тересными наблюдениями, открытиями, да и просто при­ласкаться, почувствовать нежность, тепло самых близких людей. Душа ребенка ожесточается, черствеет, он так и не обучается, как можно понять состояние другого человека, сочувствовать ему, сопереживать. Привычка скрывать свои чувства приводит к тому, что во взрослой жизни такие дети не только не умеют выразить свои переживания, но и вооб­ще как бы отказываются от них, боятся их, стремятся уйти от ситуаций, где затрагиваются их чувства.

Альтернирующее воспитание. Неконгруэнтность в общении

Эмоциональная недоступность родителей, отсутствие нежных, теплых взаимоотношений с ними, необходимость подавлять свои чувства и скрывать собственные пережива­ния, усугубляется еще и тем, что в алкогольных семьях до­минирует альтернирующее воспитание в сочетании с не­конгруэнтностью в общении.

Непостоянство, непредсказуемость и хаос, царящие в семье, обусловливают отсутствие четких ограничений для ребенка. Детям трудно усвоить, как надо себя вести, по­скольку их поступки оцениваются не объективно, а под на­строение родителей, которое, в свою очередь, зависит от состояния алкогольных проблем. Например, отец, когда трезв, внимателен к сыну, что-то мастерит вместе с ним, чинит ему велосипед... Испытывая чувство вины за свое пьян­ство, отец в трезвый промежуток даже излишне снисходи­телен: разрешает прогулять школу, не ругает за «двойки», покупает конфеты. Однако, напившись, отец становится агрессивным, он с руганью прогоняет сына, который по­просил ему объяснить задачку, может избить его за «двой­ку», за прогул уроков либо разбить тот же велосипед за то, что сын заступился за мать. Мама тоже бывает разной: иног­да веселой, приветливой, все разрешает, а чаще напряжен­ная, встревоженная, заплаканная, либо раздраженная и злая — тогда лучше к ней не подходить и вообще на глаза не попадаться.

345

Противоречивое поведение может содержаться даже в одном действии. Это бывает в случаях неконгруэнтного об­щения, т. е. когда слова не соответствуют интонации, дви­жениям и другим средствам невербальной коммуникации. Например, ребенок со слезами прибежал к матери с жало­бой на отца: «Ну что я плохого сделал, почему он накричал на меня?» — «Не плачь, ты хороший, уходи отсюда, иди погуляй во дворе», — отвечает мать, делая отталкивающие движения руками. Такое смешанное сообщение (mixed message), т. е. информация, несущая двойной смысл, ставит ребенка в тупик. Если бы мама прижала его к себе, расспро­сила, как было дело, разобралась вместе с ним в ситуации, объяснила, что к чему, а затем утешила, ободрила, сын чувствовал бы себя защищенным, любимым, нужным маме. Но когда она одновременно как бы утешает, но в то же . время отталкивает, гонит от себя, ребенок не знает, какой части ее сообщения верить. Он начинает думать, что мать на самом деле не любит его, что он ей в тягость и он никому не нужен.

Размытость, нечеткость границ, определяющих поведе­ние ребенка, отсутствие традиций, норм и правил в семье, противоречивое отношение родителей — все это лишает ребенка твердой психологической почвы, стабильности, нравственных ориентиров поведения. Постоянное ощуще­ние запутанности, разъединения с самыми близкими людь­ми, незащищенности лишает ребенка надежного фундамен­та, опираясь на который можно научиться познавать себя, принимать свободные решения, учиться преодолевать труд­ности.