НАРУШЕНИЕ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ РЕБЕНКА И ВЗРОСЛОГО КАК ПЕРВОИСТОЧНИК СОЦИАЛЬНОЙ ДЕЗАДАПТАЦИИ

Значение роли раннего эмоционального опыта ребен­ка, как уже отмечалось выше, имеет основополагающее значение для формирования личности. Именно ощущение ребенком себя как любимого, чувство защищенности и полного принятия являются фундаментом развития здоро­вой психики. Однако, как ни велико значение первоначаль­ного отношения матери к ребенку, с возрастом эмоцио­нальный опыт ребенка расширяется, да и отношение самой матери может меняться как по форме проявления, так и по сути.

Известно, что стиль воспитания детей в семье определя­ется не только любовью матери к ним, но и, в значитель­ной мере, культурными традициями, требованиями обще­ства, установками отца и матери в отношении меры строго­сти к детям. В соответствии с отечественной культурой, воспитание строится в рамках парадигмы — поощрение — наказание. За хорошие (с точки зрения воспитателя) по­ступки ребенка хвалят, выполняют его желания; если же действия ребенка противоречат представлениям воспитате­ля о хорошем поведении, они оцениваются как плохие.

Обычно негативная оценка взрослых вызывает у ребенка отрицательные эмоциональные переживания, что побужда­ет его к пересмотру своих действий, к коррекции поступков в том направлении, которое задано требованиями воспита­телей либо предписано социальными нормами. Однако та­кой процесс усвоения социальных норм является лишь са­мой общей, приблизительной схемой, не учитывающей ни индивидуальных особенностей ребенка, ни характера его отношений с воспитателем, ни социальной ситуации раз­вития личности конкретного воспитанника в целом. Тем не

245

С

менее, родители и педагоги в своих воспитательных воздей­ствиях неосознанно опираются именно на такую схему ус­воения ребенком положительного социального опыта. Не находя альтернативы негативной оценке, в случае возник­новения у воспитанника трудностей (и тем более отклоне­ний) в процессе овладения социальными нормами, взрос­лые начинают злоупотреблять этим методом. Более того, от­рицательная оценка воспитателем поступков ребенка зачастую распространяется на личность воспитанника в це­лом, обусловливая таким образом фрустрацию сразу двух жизненно важных социальных потребностей: потребность в положительной оценке окружающих и потребность в само­уважении, удовлетворяющей самооценке.

Таким образом, постоянная негативная оценка поведе­ния ребенка (особенно его личности в целом) является для него тяжелой психотравмирующей ситуацией. Как дол­го может ребенок жить в этой атмосфере эмоционального неблагополучия, вызванной систематическими отрицатель­ными оценками взрослых? Этот вопрос не изучен. Вероят­но, многое зависит от индивидуальных особенностей ре­бенка, от степени напряженности его потребностей, воз­раста, от имеющегося жизненного опыта и т. д. Во всяком случае, рано или поздно наступает момент, когда ситуа­ция затрудненности удовлетворения жизненно важных со­циальных потребностей выступает для ребенка как ситуа­ция невозможности. (Иными словами, на фоне отрицатель­ных эмоциональных переживаний, возникающих вследствие неудачных попыток овладеть социальными нормами, ин­дивид начинает рассматривать эту ситуацию затрудненнос­ти как ситуацию невозможности; Теперь уже, в силу того, что достижение удовлетворения социальных потребностей представляется ребенку невозможным теми способами, ко­торые ему предлагает взрослый (а именно — путем овладе­ния социальными нормами),?'воспитанник вообще отказы­вается от деятельности, которая не принесла ему ycnexaj Это объясняется тем, что психотравмирующая ситуация являет­ся слишком болезненной, даже непереносимой для ребенка. Поэтому, сам не осознавая того, ребенок стремится выйти из нее, и, не находя возможности преодолеть препятствия, ставшие на пути к овладению социальными нормами, оце-

246

нивает создавшееся положение как ситуацию невозможно­сти. В этом случае состояние психической напряженности снижается, эмоциональное благополучие восстанавливает­ся, но и прекращаются попытки ребенка настойчиво осу­ществлять нормативное поведение, преодолевая возникаю­щие преграды.

Известно, что потребность в положительной оценке взрослых, в общении со сверстниками, стремление занять благоприятное положение в системе межличностных отно­шений коллектива класса являются базовыми, ведущими для подростка. Неудачные попытки их удовлетворения создают психотравмирующую ситуацию, которая при отсутствии психологической помощи переходит в ситуацию невозмож­ности удовлетворения жизненно важных социальных потреб­ностей.

.' В этом случае оказывается фрустрированным целый ряд социальных потребностей подростка: потребность в поло­жительной оценке значимых для него взрослых (поскольку следствием негативной оценки педагога обычно бывает от­рицательная оценка родителей); потребность в самоуваже­нии (так как низкая оценка успеваемости ребенка в учебе обычно ассоциируется с недостаточным развитием способ­ностей, интеллекта); потребность в общении, поскольку в подростковом возрасте мнение учителя в значительной сте­пени определяет мнение одноклассников, а низкая оценка успеваемости также не способствует улучшению положения ученика в системе межличностных отношений в коллективе класса. Указанные потребности охватывают основные сфе­ры жизнедеятельности подростка, следовательно, личност-но значимые цели оказываются фрустрированными. Эта си­туация выступает для ребенка как психотравмирующая.'

Здесь необходимо остановиться более подробно на опре­делении понятия/психотравмирующей (фрустрирующей, кри­зисной, стрессовой) ситуации. Несмотря на различие на­званий ¹, суть ее, как уже говорилось, состоит в невозможно-

¹ Различные названия обусловлены тем, что они обозначают разные уровни психического отражения ситуации неудовлетворенности акту­альных потребностей. Исходя из концепции Ф.Е. Василюка, стресс рассматривают как реакцию на уровне организма, фрустрацию — на уровне психическом и т. д.

247

сти или затрудненности удовлетворения актуальных соци­альных потребностей) Если речь идет о личностном разви­тии, то г;аі-более приемлем термин «психотравмирующая .итуаиия-. jto понятие, несмотря на свое яркое эмоцио--ІальІІсг шучание, означает не только чрезвычайные обсто--ггельетва в жизни детей: смерть или тяжелая болезнь роди­телей, распад семьи, несчастный случай, несправедливые обвинения и наказания ребенка, жестокое обращение с ним и т. п. Подобные случаи являются только наиболее яркими проявлениями психотравмирующей ситуации, но не исчер­пывают ее.

/Для подростка (а тем более для младших детей) психо­травмирующая ситуация может возникать в самых различ­ных обстоятельствах, даже в таких, которые взрослому че­ловеку кажутся нелепыми или смешными. Например, де­вочка может серьезно страдать из-за того, что считает себя некрасивой (или слишком высокой, слишком упитанной и т. д.), а мальчик-подросток считать свою жизнь пропа­щей из-за того, что он ниже всех в классе ./Конечно, такие причины, с объективной точки зрения, не могут высту­пать как психотравмирующие обстоятельства. Но субъек­тивно, т. е, для самого подростка, они зачастую несут мощ­ный отрицательный эмоциональный заряд, вызывая тяже­лые переживания.)

Ситуация фрустрации всегда связана с эмоциональной напряженностью, что вызывает стремление человека изба­виться от психотравмирующих факторов. Центральной ха­рактеристикой фрустрационного поведения выступает ут­рата субъектом первоначальной цели, т. е. поведение фруст-рированного человека утрачивает целевую ориентацию¹. Например, для ученика первоначальная цель — хорошо учиться, примерно себя вести — утрачивается, и перед ним возникает иная цель — избавиться от отрицательных эмо-

¹ Это, однако, не значит, что действия субъекта обязательно лише­ны всякой целенаправленности; внутри себя фрустрационное поведе­ние может содержать некоторую цель — скажем, побольше уязвить соперника в фрустрационно спровоцированной ссоре. Важно то, что достижение этой цели лишено смысла относительно исходной цели или мотива данной ситуации.

248

циональных переживаний, вызванных негативными оцен­ками значимых взрослых.

В силу того, что внутренний мир подростка, а тем более младшего школьника еще недостаточно развит, еще не обо­гащен опытом переживания критических ситуаций, прегра ды, стоящие на пути удовлетворения жизненно важных со­циальных потребностей, не стимулируют его активности, направленной на их преодоление. Высший результат челове­ческих переживаний, ведущих к саморазвитию, самоактуа­лизации и совершенствованию личности, еще не доступен подростку. Поэтому обычно деятельность его самосознания направляется лишь «по линии наименьшего сопротивле­ния», что и детерминирует возникновение защитных меха­низмов — непроизвольных, неосознаваемых процессов, призванных избавить индивида от восприятия нежелатель­ной психотравмирующей информации, устранить тревогу и напряженность.

Роль защитных проявлений личности (как уже отмеча­лось) прослеживается на любом уровне психической дея­тельности в случае невозможности удовлетворения потреб­ности. Это обусловлено финальной направленностью любо­го психического акта. Филогенетической предпосылкой «финального поведения» является наличие рефлекса цели. Проявление рефлекса цели состоит в возникновении на­пряжения в том случае, если психический акт будет блоки­рован препятствием внешнего или внутреннего порядка. Каждый психический акт обладает определенным энерге­тическим потенциалом, т. е. энергетически обеспечен. Энер­гетическое обеспечение акта возрастает, если возникает зат­руднение при его протекании.

^Неудовлетворение потребности вызывает эмоциональное напряжение, поскольку происходит как бы блокировка пси­хического акта. Это может иметь двоякое значение: либо сти­мулирует ускоренное развитие личностных свойств (при раз­решении противоречия) т. е. переход их на более высокий уровень саморегуляции, что наблюдается в случае продук­тивного выхода из ситуации; либо (если личность незрела, а эмоциональная напряженность слишком велика) происхо­дит срыв, дезинтеграция психических функций. Для предот­вращения такой дезинтеграции и существует психологичес-

249

кая защита. Если же эта защита оказывается безуспешной, то возникает невроз.)

(Наличие защитной деятельности у «Я» само по себе не может быть патологическим признаком. Если психологичес­кая защита успевает срабатывать, болезненная симптома­тика не развивается. Наоборот, невротические симптомы как раз и являются сигналом серьезного срыва в защитной сис­теме и свидетельствуют о преобладании самых примитив­ных способов психологической защиты. Негативная сущность вытеснения проявляется в том, что неприемлемое для со­знания содержание влечения вытесняется, вновь «заталки­вается» в сферу бессознательного.'Однако за ним сохраняет­ся нереализованный энергетический потенциал, происхо­дит накопление «несвязанной энергии», которая требует своей связи если не с объектом влечения, то, по крайней мере, с замещающим его объектом. Накопленная несвязан­ная энергия «бьет» по самому слабому месту, обусловливая появление клинических синдромов (вплоть до соматических дисфункций при истерическом неврозе).

Несмотря на временное эмоциональное благополучие, которое возникает благодаря «включению» психологичес­кой защиты, основное назначение защитных механизмов — подавить или переструктурировать актуальное психическое напряжение; работу по действительному разрешению про­тиворечия они не производят. Отсюда происходит постоян­ное накопление конфликтности и постепенное сползание к искажению характера, что в дальнейшем приводит челове­ка к социальной дезадаптации либо к клинике. ( Таким образом, психологическая защита выступает одной из функций психики, целью которой выступает приспособле­ние к динамическим изменениям окружающей среды. Обяза­тельным условием возникновения защитных проявлений явля­ется конфликт между потребностью и невозможностью ее удов­летворить. Зрелая, психологически защищенная личность владеет полным набором приемов защиты, но пользуется ими только в экстремальных ситуациях. При этом срабатывают те механизмы, которые соответствуют ситуации, что делает по­ведение такой личности гибким и адекватным. )

Психологическая защита личности сохраняет у человека чувство, что его поведение совместимо и согласовано с соб-

250

ственным «Я», с личными ценностями и нравственными нормами, и что его достижения соответствуют стремлениям. Это дает эмоциональное равновесие, поддерживает само­уважение. Однако все это достигается поведением, которое объективно оценивается по отношению к внешней ситуа­ции (т. е. с точки зрения объективного наблюдателя) как неадекватное, ослабляющее реальный контакт личности с действительностью. За счет дезинтеграции поведения пси­хологическая защита личности обеспечивает уровень ее пси­хологической согласованности, устойчивости и уравнове­шенности.

Рассмотрим действие механизмов психологической за­щиты на примере возникновения трудновоспитуемое™ под­ростков. Как уже отмечалось, всем детям присуще стремле­ние добиться положительной оценки значимых окружаю­щих его людей. Неудовлетворенность этой жизненно важной потребности вызывает у ребенка отрицательные эмоциональ­ные переживания, толкает на поиск выхода из травмирую­щей ситуации. При правильном педагогическом руководстве из данной ситуации возможны два выхода: либо помочь ре­бенку поднять уровень достижений, т. е. повысить успеш­ность деятельности, либо предложить иную модель удовлет­ворения уровня притязаний (найти другую сферу самоут­верждения, иной вид деятельности и т. д.). При отсутствии педагогического руководства, т. е. стихийном выходе из со­здавшегося положения, будет искажение представлений ре­бенка о реально существующих.отношениях. В этом прояв­ляется действие защитных механизмов личности. Например, хорошо успевающий в младших классах ученик (обладаю­щий средними способностями) при переходе в 5—6 класс начинает хуже учиться. Это происходит потому, что у под­ростка до сих пор не сформированы навыки умственного труда. Ученик увеличивает свои старания, однако это не приносит ощутимого результата. Источником отрицательных эмоциональных переживаний ребенка служит в данном слу­чае сложная ситуация, когда подросток понимает, что он способен хорошо учиться, стремится к этому, но достиг­нуть желаемого, по непонятным для него причинам, не может. Поэтому упреки со стороны учителей в недобросовестнос­ти, и, тем более, ссылки на его низкие способности, ес-

251

тественно, кажутся несправедливыми. И подросток начина­ет объяснять все свои неуспехи пристрастным, несправед­ливым отношением к нему учителей.

Мысль о несправедливости окружающих вызывает у ре­бенка чувство обиды, дает основание считать себя незаслу­женно пострадавшим, проявлять агрессивность по отноше­нию к тем, кто низко оценивает его деятельность. Так, при­чиной отрицательного поведения ученика может быть неудовлетворенность его стремления утвердить себя в жела­емой позиции. Вызывающее поведение подростка является выражением протеста против неудовлетворяющей его оцен­ки со стороны окружающих. Упрямство, негативизм, про­тивопоставление себя учителям есть следствие невозможно­сти добиться положения «хорошего ученика», к которому внутренне стремится школьник.

'Чем важнее социальные потребности, которые ребенку не удается удовлетворить, и чем раньше он подвергается такому травмирующему воздействию, тем опаснее это вли­яние на дальнейшее развитие личности. Суть неблагоприят­ного влияния семейных отношений на формирование лич­ности ребенка тоже кроется в неудовлетворенности его жиз­ненно важных социальных потребностей. )

В раннем возрасте ребенок воспринимает отношение к нему взрослого как оценку своего поведения, оценку себя в целом. Ребенок не может еще понять, что плохое или рав­нодушное отношение взрослого может быть вызвано раз­личными причинами, он воспринимает такое отношение как оценку своей личности. Постоянная невозможность удов­летворения потребности ребенка в положительной оценке со стороны взрослого вызывает тяжелое эмоциональное со­стояние неудовлетворенности, чувство эмоционального не­благополучия.

'При отсутствии психолого-педагогической помощи сня­тие отрицательных переживаний происходит за счет иска­жения представлений ребенка о своем поведении. Он стано­вится «непроницаем» для любых отрицательных (как спра­ведливых, так и несправедливых) оценок взрослого. Это является одним из способов избежать болезненных сомне­ний в отношении самооценки.)

252

Как отмечал В.А. Сухомлинский, ребенок, переживший в раннем детстве обиду, несправедливость, становится бо­лезненно восприимчив к малейшим проявлениям неспра­ведливости, равнодушия. Каждое столкновение с обидой, неправдой вновь и вновь уязвляет детское сердце, и ребе­нок видит зло даже там, где его нет. Иными словами, не­удовлетворенность значимых для человека потребностей приводит к искаженному восприятию отношений к нему окружающих. Тогда ребенок все больше замыкается в себе, противопоставляя настоящему и кажущемуся злу то, что он способен противопоставить, — непослушание, строптивость, резкость и грубость, своеволие, желание делать все не так, как требуют взрослые, чтобы напомнить о себе, заявить ' людям о своем праве на внимание.

На попытки педагога установить контакт такой подрос­ток отвечает недоверием, поскольку часто он внутренне убежден во враждебности к нему со стороны окружающих, • в том, что слова учителя лживы, что он стремится его обма­нуть, ввести в заблуждение, как бы усыпить его бдитель­ность. Поэтому нередко бывает так, что даже опытный, чут­кий педагог не всегда может быстро вступить в контакт с таким учеником, завоевать его расположение. На заботу, доброту, ласку подросток отвечает недоверием, а то и гру­бым, вызывающим поведением.

( Искаженное представление подростка об отношении окру­жающих к нему, закрепляясь, становится своеобразной пози­цией ребенка, определяющей все его дальнейшее развитие. Реагируя таким образом, ребенок находит оправдание своей неудовлетворенности, видит причину своих неудач не в соб­ственных недостатках, а в несправедливости, недоброжела­тельности окружающих людей, неблагоприятных обстоятель­ствах, случайных событиях и т. п. Это приводит к несоответ­ствию между осознанием подростком своих отношений (к себе, к другим, к собственной деятельности) и реальным содержа­нием и проявлением этих отношений. )

Таким образом, проявляется оборотная сторона психо­логической защиты: состояние эмоционального благополу­чия, психологического комфорта достигается ценой иска­жения восприятия реальности, ценой самообмана. Защит­ные механизмы, искажая реальность с целью сиюминутного

253

обеспечения благополучия, действуют без учета долговре­менной перспективы. Цели психологической защиты дости­гаются ценой дезинтеграции поведения, возникновения личностных новообразований ', искажающих нормальное протекание процесса социализации.