Кано внимательно выслушал Ригара, и в гостиной на несколько минут повисло молчание, которое никто не торопился нарушить.

- Я принимаю твои условия, - наконец, проговорил Кано. - Надеюсь, на нашем с тобой сотрудничестве это никак не отразится. У меня нет ни малейшего желания вспоминать старую вражду. ГийомНиадаль был моим врагом, но Венсан Вальдрэ, женившись на Кэйко, пошел на мировую. Я ценю его попытку примирить наши семьи и готов забыть все плохое, что было до сего момента.

- Это была не наша вражда, и возобновлять ее было бы глупо, - кивнул Ригар и поднялся из кресла. Прошел к бару, откуда достал бутылку выдержанного коньяка и три бокала. После чего вновь вернулся к мужчинам и, водрузив выпивку на стол, сказал, откупоривая бутылку: - Думаю, пришло время обсудить предстоящие действия.

***

В помещении клуба царила тишина, нарушаемая лишь редким звоном бокалов, которые Миллес по неосторожности задевал то рукавом, то локтем, то уголком планшета, в котором вел учет товаров.

Новая должность требовала предельной сосредоточенности, и мальчишка откровенно увлекался, бегая за барной стойкой от одной полки к другой в попытке удостовериться, что ничего не упустил и внес правильные показатели.

Сегодня у него все сошлось, но памятуя о первых неделях адского труда, когда колонки с цифрами никак не хотели выдавать нужный результат, Миллес предпочитал все трижды перепроверить.

Он как раз наклонился к нижнему шкафчику, где хранились запасы спиртного, когда в пустом зале раздалось эхо шагов и какой-то странный стук, повторяющийся с определенной периодичностью.

Мальчишка выглянул из-за стойки, чтобы сказать раннему посетителю о том, что клуб еще закрыт, но не смог вымолвить и слова.

Из тьмы коридора вышел какой-то японец в сопровождении то ли охранника, то ли помощника, и, сильно припадая на одну ногу, направился в сторону бара. Опорой ему служила тонкая черная трость.

В зале царил полумрак, который мешал как следует рассмотреть посетителя. Миллес застыл, не зная, что говорить и как реагировать на этого человека, но вынырнувший из подсобки Кайлер тут же смекнул, что к чему.

- Ой! Твою же… - парень осекся и с трудом удержал коробку с бутылками, за которой ходил на склад. – Игараси-сама!

- Мой сын у себя? – спросил японец, холодно глядя на мальчишек.

- Босс в кабинете, - тут же отрапортовал Кайлер и поставил ящик на стойку. – Ох и приемчик Вас ждет! – не смог он сдержать язык за зубами.

Японец ничего не сказал и, окинув парня тяжелым взглядом, направился к лестнице. Но тут же, словно опомнившись, остановился, и обратился к своему спутнику:

- Сайтон, останься здесь. Молодые люди о тебе позаботятся.

- Всенепременно, - Кайлер, который чувствовал настроения людей как заправский эмпат, выскочил из-за стойки и в краткий миг оказался рядом с помощником японца. – Куда желаете присесть?

- Без разницы, - отозвался Сэт, провожая хмурым взглядом удаляющегося мужчину.

Кайлер сверкнул зубами и услужливо перевернул несколько стульев, которые до этого покоились на ближайшем к ним столике.

- Прошу! – парень поклонился и когда юрист присел на первый попавшийся стул, спросил: - Могу я предложить Вам кофе, или желаете чего-нибудь покрепче?

- Только кофе, спасибо. Двойной. Без сахара. - Казалось, мысли молодого мужчины витают где-то очень далеко от полутемного зала.

Кайлер кивнул и вернулся за барную стойку. Мягко отстранил оторопевшего Миллеса от кофе-машины, и принялся заваривать напиток.

- Это кто? – спросил мальчишка, продолжая разглядывать посетителя, который застыл на стуле, как изваяние.

- Юрист Игараси-сана, - с ободряющей улыбкой ответил Кайлер. – А Игараси-сан, это приемный отец босса.

- Это тот, который на самолете разбился? – изумленно выдохнул мальчишка.

Парень на это лишь хмыкнул.

- По всей видимости, - ответил он.

- Но…

- Мышка, займись работой, - Кайлер чмокнул мальчишку в висок. – Я бы тебя не подгонял, но клуб откроется через сорок минут.

- Ой! – Миллес с трудом оторвал от юриста взгляд и вернулся к своему учету, но когда Кайлер отнес посетителю кофе и вернулся, не выдержал, и задал еще один вопрос: - И что теперь будет?

- Шоу, - рассмеялся Кайлер. – Я бы многое отдал, чтобы оказаться в кабинете босса и посмотреть. Игараси-сан еще пожалеет, что вернулся.

- Нехорошо злорадствовать, - упрекнул парня Миллес.

- Есть, не злорадствовать! – Кайлер щелкнул каблуками и затарив бутылками свободную полку, понес коробку в подсобку, посоветовав мальчишке не заморачиваться и делать свое маленькое дело, которое принесет заведению неоценимую пользу.

***

Видегрель никогда не любил возиться с документами больше необходимого. Его быстро утомляли мудреные витиеватые фразы, напичканные терминами, а зубодробительная постановка условий не вызывала ничего, кроме тошноты и головной боли. Теперь же мужчине приходилось не только скрупулезно перечитывать архивы, но и разбирать их по сложности.

Обложившись тяжелыми папками, мужчина всматривался в напечатанные строки, решая, с какими из документов познакомить Кайлера в первую очередь, чтобы мальчишка совсем не запутался.

Удивительно, но еще полгода назад, Видегрель только посмеялся бы, предположив, что этот прохиндей возьмется за ум. Однако Кайлер не только взялся, но и прикладывал к обучению немало усилий.

В целом, все как-то само собой налаживалось, и именно это отчего-то тревожило Видегреля. Разразившаяся над его головой буря стихла так внезапно, что невольно складывалось ощущение, будто все это только начало. Что свалившиеся на него неприятности, завершившиеся неудачным покушением, были только первым камнем в смертельном потоке, готовом сорваться с вершины.

Видегрель ждал подвоха. Прислушиваясь к разговорам, всматриваясь в лица, стараясь прочитать настроения, он ждал очередного удара, которого так и не последовало. Ситуация застыла. Замерла в неподвижности. И это тревожило. Словно вдруг очутился в открытом море во время штиля. Ни ветерка, ни крика чаек. Лишь ровная гладь воды, да леденящее душу предчувствие неотвратимой беды.

Видегрель прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Голова противно гудела, а мысли никак не хотели сосредоточиться на работе. Все ускользали в какие-то дебри бессмысленных предположений и бестолковых догадок.

Тихий,едва различимый шелест бумаги привлек внимание Видегреля, и онпосмотрел в ту сторону, откуда доносился звук.

Алан сидел на небольшом узком диване и, закинув ногу на ногу, читал какую-то книгу. Мужчина был полностью расслаблен, но Видегрель знал, что это только видимость. Тихий, незаметный, словно тень, Алан обладал странной особенностью: при всей его запоминающейся внешности, он умел быть невидимым. Умел ускользать от сознания, оставаясь где-то на периферии и не привлекая к себе внимания.

Рассматривая мужчину, хозяин "Алого Куба", вдруг, подумал: а есть ли у Алана тот, кого бы он хотел защитить не из-за услуги или ради денег, а потому, что этого требует сердце? Он уже хотел было спросить телохранителя об этом, как сильные пальцы мужчины крепко сомкнулись на рукояти заряженного пистолета, дуло которого тут же обратило свой взор на незапертую дверь кабинета.

Вопрос так и застрял в горле. А Сердце пропустило удар, когда дверная ручка подалась вниз, и тихо скрипнули потревоженные петли.

Кано переступил порог кабинета и замер, равнодушно глядя на человека, который осмелился направить на него пистолет. Глаза мужчины со шрамом несколько мгновений оставались холодными и колючими как лед, а потом удивленно округлились. Рука с пистолетом опустилась вниз.

- Что ты здесь забыл? - поинтересовался Кано, краем глаза отмечая, что с Видегрелем все в порядке. И если сын чем-то и встревожен, так это его внезапным появлением.

Алан озадаченно хмыкнул, видимо окончательно принимая то, что перед ним не призрак, и ответил:

- Выполняю Ваши обязанности, Игараси-сан.