Медицинский центр Нью-Йоркского университета. США

Тема данной работы — значение темперамента в пси­хическом . развитии детей и в деятельности взрослых — очень важна и в настоящее время является одной из основных в пси­хиатрии. Именно это побудило нас в 1956 г. начать Нью-Йоркс­кое долгосрочное исследование.

Будучи в 1940-х годах молодыми психиатрами, мы руковод­ствовались ведущей в то время теорией развития, основанной на психоаналитических представлениях. Наша профессиональ­ная подготовка, помимо всего прочего, включала и курс психо­анализа. В то время, по крайней мере в Соединенных Штатах, без сомнения принимались следующие положения психоанализа.

1. Первые пять лет психического развития ребенка являют­ся решающими и определяют, станет ли он психически здоро­вым человеком или у него возникнут какие-то психические рас­стройства. Говоря словами Фрейда, «неврозы приобретаются только в раннем детстве (до 6 лет), даже если симптомы не про­являются до более позднего возраста... события первых пяти лет имеют первостепенное значение для... всей последующей жиз­ни (ребенка)» (Freud, 1949). Похожие взгляды высказывались и другой распространенной в то время теорией развития — бихе­виоризмом. Как заявил Джон Уотсон, «раз уж детский характер испорчен плохим обращением — а это можно сделать за несколь­ко дней, — то кто сможет сказать, что ущерб поправим?.. В три года у ребенка вся эмоциональная жизнь уже сложилась и на­бор предпочтений установился» (Watson, 1928).

2. Индивидуальные различия поведения и личности ребенка определяются воздействием окружающей среды. Сознание мла­денца — это tabula rasa, т. е. чистая доска, на которой прежде всего мать, а затем и все прочие влиятельные силы в семье и вне ее записывают психические характеристики ребенка и путь его развития.

3. Из второго пункта следует, что причину патологического поведения ребенка и взрослого надо искать в нездоровом вос­питании матерью или другими членами семьи, а в более редких случаях в основе расстройств может быть психическая травма, полученная в ранние годы жизни. Это правило применяли не только к простым нарушениям приспособленности, но и к серь­езным расстройствам, таким, как аутизм, шизофрения, маниа­кально-депрессивная болезнь и тяжкие преступления. На мать обращали пристальное внимание, и если она казалась созна­тельной и хорошей, то считали, что ее патологическое влияние на ребенка обусловлено какой-либо не осознаваемой ею самой причиной, коренящейся в ее собственной психике, Эти пред­ставления стали самоисполняющимися пророчествами. Мать, ко­торой авторитетно говорили о том, что она несет ответствен­ность за психические нарушения у ребенка, чувствовала себя виноватой, начинала беспокоиться и защищаться, а эти,реак­ции, в свою очередь, считали доказательством наличия у нее скрытых психических расстройств.

Однако по мере приобретения собственного клинического опыта мы стали все более скептически относиться к тем пред­ставлениям, которых твердо придерживалось большинство спе­циалистов в области охраны психического здоровья, и некото­рые коллеги нас поддерживали (Bruch, 1954).

Мы удивлялись, что нередко не могли обнаружить непос­редственной связи между взглядами и действиями родителей и воздействием среды, с одной стороны, и психическим развити­ем ребенка — с другой. В некоторых случаях казалось, что ос­новная причина отклонений у ребенка — неправильное воспи­тание. Однако такое происходило не часто, а отклонения в раз­витии детей сплошь и рядом случались у здоровых и заботливых родителей, и наоборот: несмотря на серьезные расстройства у родителей, распад семьи и другие проблемы, ребенок мог хоро­шо развиваться вплоть до взрослого возраста.

Более того, в тех случаях, когда трудности ребенка были явно вызваны расстройствами у родителей, четкого соответствия меж­ду родительским обращением и особенностями нарушений у ребенка не оказалось. Властное и подавляющее обращение, на­пример, одних детей делало беспокойными и покорными, а дру­гих — непослушными и все отрицающими. Кроме того, нас все больше поражали ярко выраженные различия в поведении де­тей, даже в первые недели жизни. Мы наблюдали эти различия у своих собственных детей, у детей родственников и друзей и встречали в многочисленных родительских описаниях. Многие

исследователи развития детей сообщали о таких различиях в те­чение ряда лет, хотя систематически и всесторонне этот вопрос тогда еще никто не изучал.

Нам пришла мысль, что именно индивидуальные особенно­сти детей могут отчасти объяснить тот факт, что в большинстве случаев прямую связь между поведением и взглядами родите­лей и отклонениями у ребенка выявить трудно. На одно и то же обращение родителей разные дети могут отвечать по-разно­му. Но еще более сложно предсказать последствия, если разли­чаются и воспитательные приемы родителей, и типичные отве­ты детей.

Чтобы проверить эту гипотезу, необходимо было провести долгосрочное исследование большой группы случайно выбран­ных младенцев — изучить развитие их поведения и его связь как с особенностями самого ребенка, так и с воздействием на него родителей и других окружающих. В наше исследование не вошел период новорожденности, так как предварительный ана­лиз показал, что поведение детей в этом возрасте изо дня в день и даже в течение одного дня существенно меняется: сказыва­ются последствия родов, присутствие в крови материнских гор­монов и нерегулярность времени бодрствования.

Нашей задачей было выявить и систематизировать такие на­боры индивидуальных особенностей ребенка, которые отражали бы его типичный стиль поведения, или темперамент. Мы были убеждены, что свойства темперамента имеют биологическую ос­нову, и надо сказать, что это мнение разделяют большинство современных исследователей темперамента. Однако темперамент, по нашему мнению, — это не только генетически обусловленные характеристики поведения. Биологическая основа может быть и не генетической природы, и, ограничивая темперамент теми пси­хическими особенностями, генетическая основа которых достовер­но доказана, можно упустить некоторые его существенные черты, происхождение которых еще неизвестно (краткую, но глубокую критику генетической гипотезы см. Hinde (1987).

Мы выбрали подход, который рассматривает поведение ре­бенка как результат взаимодействия между характеристиками самого ребенка и влиянием среды. Этот подход позволил выб­рать и два других критерия темперамента: постоянство его прояв­ления в различных условиях и непрерывность во времени. Некоторые дети, например, ведут себя по-разному со знакомыми ^и с незнакомыми им людьми, а также в привычной и неизвест­ной обстановке. Дети могут по-разному относиться и к знако­мым людям, например отличать не требующих дисциплины от

имеющих строгие и даже суровые взгляды на правила поведе­ния. Другой пример: при скучном и утомительном задании дети гораздо легче отвлекаются, чем при занятиях интересным делом. Поэтому для определения темперамента ребенка недостаточно наблюдать его поведение только в одной обстановке, необходи­мы данные, полученные в различных условиях. А для выявле­ния типичных характеристик детского темперамента множество источников информации совершенно необходимо. У некоторых детей и взрослых проявление темперамента в самых различных обстоятельствах отличается поразительным постоянством. У дру­гих, наоборот, такого не бывает, и в этих случаях, чтобы выя­вить типичное поведение, в котором проявляется темперамент, особенно нужны данные, полученные в различных условиях.

Что касается непрерывности во времени, то в своем иссле­довании мы несколько раз наблюдали поразительное постоян­ство каких-либо черт или склада темперамента от раннего дет­ства до взрослого возраста (Chess & Thomas, 1984). Тем не ме­нее все исследователи темперамента, в том числе и мы сами, обнаружили невысокую корреляцию оценок, полученных в раз­ные моменты времени, причем с увеличением интервалов меж­ду последовательными измерениями величина корреляции умень­шалась (McDevitt, 1986). Такого рода исследования имеют и ряд методологических трудностей. Так, например, необходимо учи­тывать, что скорость биологического созревания у разных детей различна, что ошибки в ответах родителей и других наблюдате­лей могут быть не случайными, а вызванными какой-то опреде­ленной причиной и что с течением времени меняется как смысл каждого элемента поведения ребенка, так и обстоятельства, в которых оно появляется. Наша концепция подчеркивает, что лю­бая психическая особенность ребенка в любой отдельно взятый момент времени отражает постоянно развивающиеся и изменя­ющиеся процессы взаимодействия организма и среды, которые могут либо способствовать непрерывности в развитии, либо пре­пятствовать ей.

Мы обнаружили, что наиболее жизнеспособным может быть эмпирическое представление о темпераменте как о немотива-ционном факторе, определяющем поведение. Несомненно, что поведение любого человека, даже психотической личности, це-ленаправлено, т. е. всегда включает элемент мотивации (побуж­дения). Однако далее возникает вопрос: чем в свою очередь опре­деляется каждая конкретная мотивация поведения? Вызвана ли она каким-либо внутренним психическим фактором, например честолюбием, какой-либо системой ценностей или же неким

защитным механизмом, беспокойством, депрессией и т. д.? А мо­жет быть, индивидуум отвечает на внешние и внутренние (в слу­чае ритмичности биологических функций) стимулы, а темпера­мент при этом участвует в формировании ответа мозга и тем самым косвенно влияет на поведение? На ответную реакцию головного мозга действуют и другие факторы, такие, как жиз­ненный опыт, познавательный уровень, биологическая зрелость, нарушения функций головного мозга и др. Ответная реакция го­ловного мозга вызывает субъективные чувства и мысли, кото­рые формируют поведение и придают ему целенаправленный характер.

Мы полагаем, что в самом темпераменте нет побудительной основы, однако он участвует в формировании поведения, кото­рое впоследствии будет иметь побудительный компонент. На­пример, ребенок, по своему темпераменту склонный реагиро­вать на новые ситуации отрицательно, будет плохо себя чув­ствовать при поступлении в школу — неизвестную обстановку с незнакомыми ему взрослыми и сверстниками и непривычными правилами поведения. Эти неприятные ощущения вызваны не расставанием с родителями и не беспокойством по какому-то другому поводу, поэтому их причиной являются не мотивации, а темперамент. Однако плохое самочувствие будет побуждать ребенка к действиям, облегчающим неприятные ощущения, на­пример заставлять его цепляться за мать, отделяться от детско­го коллектива или же делать и то и другое.

Все эти соображения привели нас к стратегии сбора дан­ных в последовательные возрастные периоды, к выбору крите­риев для выявления темперамента и к разработке определений различных свойств и складов темперамента (Thomas, Chess & Birch, 1968). Такой теоретический подход можно применить ко всем видам поведения, в котором темперамент играет значитель­ную роль; он имеет значение и для практики. Так, врач может считать в приведенном выше примере, когда ребенок цепляется за мать, что это первично вызвано какой-то мотивацией; и в этом случае он попытается найти предполагаемую психическую при­чину. Если же врач убежден, что побудительный фактор такого поведения существует, он обязательно найдет его. Такая «на­ходка», кроме того, обычно подразумевает, что мать сама созна­тельно или бессознательно вызвала данное состояние ребенка. Этот подход до сих пор механически применяется многими кли­ницистами, не допускающими, что в основе поведения ребенка могут лежать свойства его собственного темперамента. Это очень важный практический вопрос, поскольку подход к лечению и

профилактике определяется тем, видит ли врач в поведении ре­бенка только стремление к определенной цели или же считает, что темперамент также может участвовать в формировании по­ведения.

По одному случаю, как правило, невозможно сделать правиль­ные выводы. В приведенном примере необходимо знать, цепля­ется ли ребенок за мать и расстраивается ли он в ее отсутствие, лишь находясь в новой обстановке, или же ведет себя так и в привычных условиях. Кроме того, во многих случаях поведение ребенка определяется одновременно и темпераментом, и мотива­цией. Так, если родители потребуют, чтобы ребенок определен­ным образом изменил свое поведение, или откажут ему в какой-то просьбе (например, купить дорогую игрушку), то проявление возникших при этом сильных отрицательных эмоций может иметь форму громкого продолжительного крика и даже истерики. В этом случае если родители спокойно, но твердо будут отстаивать свою позицию, то ребенок постепенно успокоится. Но если они расте­ряются, почувствуют себя виноватыми, будут колебаться, успока­ивать ребенка или же сразу уступят ему, малыш может понять, что бурные реакции незамедлительно приводят к цели, и у него постепенно разовьется новая мотивация. Тогда подобные эмоци­ональные вспышки будут объясняться не только темпераментом ребенка, но и определенной целью.

У ребенка с психическими нарушениями факторы темпера­мента и мотивации можно выделить, дополняя тщательное изу­чение истории жизни и болезни стандартными игровыми мето­диками. При обследовании одного ребенка такой способ оценки темперамента, как правило, требует относительно немного .вре­мени. Однако при изучении любой сколько-нибудь значитель­ной выборки детей эта процедура становится продолжительной и возникает необходимость прибегнуть к какому-либо из опрос­ников, составленных различными авторами и для детей, и для взрослых.