Вопрос: Что значит — огромный процент? Ведь он складывается из двух составляющих, одна из которых — инфляционная Высокий процент или нет — это еще надо уточнять.

Ответ: Этот процент существенно выше приемлемого уровня, поскольку, с одной стороны, рассчитан на инфляцию, а с другой - его выплата превышает возможности эффективного производства в тех условиях, в которых находится предприятие, то есть в условиях растущих издержек, снижения нормы добавленной стоимости, снижения нормы прибыли. Отсюда оплата процента во многих случаях требует обращения не только к ресурсам добавленной стоимости, но и к накопленной ранее стоимости. Здесь большую роль играет не просто масштаб процента, его размер, но и изменение структуры цен в результате инфляции. Без нее этого изменения не было бы. Возникновение новой структуры цен - существенное свойство, важнейшая черта нашей инфляции, инфляции издержек.

Можно добавить, что помимо банковской сферы откачивает национальное богатство из реального сектора также и государство, так как налоги не эластичны по отношению к спаду объема производства, они автономны. Фактически имеет место некоторая диспропорция между объемом налогов и теми масштабами добавленной стоимости, которыми располагает реальный сектор. Очевидно, что налоги также формируются во многом из основного и оборотного капиталов.

Вопрос: Где находится предел тому процессу, при котором общество в течение длительного времени живет за счет своих запасов?

Ответ: Как мне представляется, процесс этот должен развиваться таким образом, что первыми пострадают самые слабые сектора экономики, по которым инфляция издержек ударяет наиболее сильно. К ним относятся сектора обрабатывающей, легкой промышленности, машиностроения. Но постепенно ситуация будет ухудшаться и в секторах, примыкающих к обрабатывающей промышленности, то есть в производстве полупродуктов или даже в сырьевых отраслях.

Это происходит, прежде всего, через неплатежи. В масштабах всей экономики отрасли связаны между собой не просто сетью производственных поставок, но и многочисленными институциональными зависимостями. Очень часто обрабатывающие и добывающие предприятия расположены на одной территории, находятся в границах одного и того же административного руководства. И обмен между ними - это не просто особый вид торговли, но часто действие, осуществляемое под административным патронатом. И явление неплатежей, как считают наши исследователи, нередко имеет региональный характер, то есть предприятия оказываются должниками друг друга в пределах данного региона.

В свою очередь это говорит о том, что пока еще взаимообязательства предприятий определяются не только рынком, но и интересами региональных структур, системой выживания региона, взаимодействием отдельных ведомств и отдельных регионов. То есть возможна поставка продукции под какие-то обязательства, причем не только материального характера. Обязательства могут быть связаны с обменом продукции как фактором политической поддержки, с расчетом на будущее экономическое взаимодействие и т.д. Поэтому за неплатежами стоит на самом деле очень сложная система не только экономических, но и политических, административных взаимодействий.

Как бы то ни было, само явление неплатежей свидетельствует о том, что поставки в условиях неплатежеспособности потребителей по каким-то причинам сохраняются. Соответственно падение производства в одном секторе транслируется и в другие сектора, на которые изменение структуры цен не подействовало столь же сильно, как, например, на обрабатывающую промышленность. Тем не менее, и предприятия этих секторов оказываются без средств и также вынуждены сокращать производство. Правда, сейчас они компенсируют свои потери через экспорт. Участие в экспортных поставках очень привлекательно для них не столько потому, что в результате предприятия получают твердую валюту, сколько потому, что там оплата гарантирована.

Для нас важен тот факт, что импульс падения производства некоторым образом передается, и наступает такой момент, когда даже предприятия добывающей промышленности и первичной переработки сырья начинают испытывать экономические трудности и оказываются ослабленными. Это с одной стороны. С другой же стороны, вся система денежных и товарных посредников, которые нажились в период инфляции, тоже испытывает сейчас все большие трудности, так как возможности перемещения национального богатства иссякают. На многих предприятиях оборонной промышленности раньше существовали стратегические и другие запасы, то есть были различные источники средств, но теперь они подходят к концу. Постепенно эти предприятия становятся крайне бедными. Да и сектор услуг также начинает испытывать трудности.

В результате на предприятиях добывающей промышленности и в сфере услуг источником компенсации понесенных потерь становятся в большинстве случаев уже не основной и оборотный капитал, как было в определенной части реального сектора обрабатывающей промышленности, а долларовые, валютные активы, накопленные ранее. Ясно, что оба эти подразделения экономики сумели накопить сбережения в валюте, и теперь, столкнувшись с трудностями, они вынуждены тратить свои накопления и предлагать на рынке достаточно большое количество долларов.

В таких условиях парадоксальным образом должно начаться падение курса доллара при сохранении инфляции. По логике, казалось бы, следует ожидать продолжения обесценения национальной валюты. Но спрос на сбережения в определенных секторах экономики ведет к значительному увеличению предложения твердой валюты, что, видимо, мы сейчас и наблюдаем. Это тоже гипотеза, но она кажется весьма достоверной. Сейчас высказывается много технических предположений по поводу динамики валютного курса. Но все разговоры о том, правильно ли ведет себя Центробанк или нет, оставляют экономику как таковую за скобками. Я же в данном случае предлагаю чисто экономическое объяснение происходящего.

Вопрос: Как бы вы могли резюмировать суть вашей гипотезы?

Ответ: Суть в следующем. Сначала мы жили за счет определенной части накопленного производственного капитала. Его растрата сопровождалась ростом реальных доходов какой-то части населения, а также массовыми валютными сбережениями в некоторых секторах. Постепенно спад, расширяясь и трансформируясь, охватил и относительно благополучные сектора экономики, в результате чего востребованные сбережения породили мощные предложения доллара на валютном рынке.

Конечно, возможны и другие общеэкономические объяснения повышения курса рубля. Например, если бы у нас сейчас в связи с определенным снижением темпов инфляции начались достаточно явные сдвиги в инвестиционной сфере и наметилась бы тенденция к превращению валютных сбережений в инвестиции, то это тоже привело бы к повышению курса рубля. Понятно, что в такой ситуации благополучные сектора, имеющие долларовые сбережения, превращали бы их в рублевые инвестиции.