Вопрос: Вы критикуете систему явных дотаций, которая только усугубляет хаос, как, например, в случае с мясокомбинатом. Как в таком случае надо действовать?

Ответ: Я считаю, что не надо было торопиться, а сейчас мы зашли уже так далеко, что и назад идти тяжело, и вперед идти некуда. В результате мы можем прийти к карточной системе, денежной реформе или еще к чему-нибудь подобному. Но если бы можно было вернуться назад, то, конечно, прежде всего необходимо было сильно сдерживать раскрутку цен, имея в виду изменение пропорций в стоимостной структуре между ценами на первичное сырье и продукты переработки, в первую очередь в таких межотраслевых связках, как топливо и продукция сельского хозяйства, металл и оборудование и так далее. Хотя все эти изменения структуры цен несомненно относятся к категории прогрессивных и адекватных для развитой экономики, тем не менее их структур надо было проводить постепенно, по крайней мере, помесячно, договариваясь об изменении уровня цен по всем отраслям. Договариваться об этом должны были какие-то отраслевые ассоциации производителей между собой и государством. При этом в отношениях с государством субъектом договора выступает сама ассоциация производителей. Такой процесс сделал бы движение цен дискретным, регулируемым. В ходе заключения таких договоров можно было бы выправить некоторые диспропорции.

Если бы произошло просто распухание цен, то в этом не было бы ничего страшного. Но разрушительное начало состоит в разнотемповом движении цен, в изменении их структуры. В результате отрасли перестают быть рынками друг для друга, пропадает их взаимная покупательная способность. Очевидно, что при разумном регулировании цен можно было бы многое нормализовать. Нельзя сказать, что цены у нас совсем вышли из под контроля. Например, на нефть их удалось сдерживать, но на металл, основную химию и некоторые другие отрасли контроль был совсем потерян. Другими словами, все-таки необходим механизм контроля, пусть даже частичный, который позволял бы сдерживать рост цен и корректировать их относительное движение.

Сейчас же, как я уже отмечал, само изменение структуры цен является фактором их роста, то есть получается, что пока у нас будет меняться структура цен, сохраняется действие описанного выше "мотора" инфляции.

В свою очередь фактором изменения структуры цен является тот крайне неблагоприятный для нас валютный курс, который стимулирует повышение цен на сырье, материалы и так далее, так как сравнительная выручка доходов от экспорта и внутренних цен подталкивает к повышению последних.

Вопрос: Правильно ли я понял, что к изменению внутренней структуры цен нас подталкивает ее несовпадение с мировой структурой?

Ответ: Да, это тождественные вещи. Это несовпадение могло бы быть для нас совершенно безболезненным, если бы не было этого искусственно завышенного валютного курса, который является переходником от мировой структуры цен к внутренней. Очевидно, что внутреннее регулирование цен должно совмещаться с регулированием валютного курса. Одно без другого не возможно. Необходимо вводить ограничения на право оперировать валютой.

Мне кажется, что наше правительство не понимает самого главного. Источник инфляции не в избыточной денежной массе, а в самом изменении структуры цен при данном валютном курсе. Отсюда метод борьбы с инфляцией должен заключаться не в том, чтобы сдерживать кредитную и бюджетную экспансию. Само освобождение цен при их неустойчивой структуре аналогично лавине, которую, если спровоцировать, то уже не остановить. Правительство же борется с источником инфляции, подразумевая под ним избыточные бюджетные расходы. По моему мнению, здесь имеет место не просто невежество, а непонимание механизмов развития нашей экономики. Мне было приятно читать работу сотрудника нашего института А.Белоусова[3], который работает автономно от меня, но тем не менее приходит к тем же выводам. Таким образом, всякий, кто пристально изучает нашу экономику, видит нашу специфику. К сожалению, некоторые другие экономисты, как мне кажется, не подготовлены решать такие вопросы с точки зрения знания ими реалий нашей экономики.

Вопрос: Что произойдет, если ограничить бюджет, как обещал Федоров?

Ответ: Да не смогут они этого сделать. Это только претензии на экономическое диктаторство. Бюджетные сферы подконтрольны, но сами предприятия и коммерческие структуры остаются вне контроля. Уже были такие ситуации, когда зарплата врачей, учителей, а последнее время научных работников просто проваливались. Сейчас под лозунгом борьбы с инфляцией опять начнутся поиски "под фонарем", то есть там, где можно надавить.

Вопрос: А где можно надавить?

Ответ: Для этого имеется вся непроизводственная сфера, которая существует за счет бюджетного финансирования. Здесь можно сэкономить на зарплате. Кроме того, можно еще раз сократить военный заказ, свести до минимума бюджетную поддержку пусть даже пока бездействующих, но еще не умерших производственных мощностей в оборонной промышленности. Могут сократить субсидии угольной промышленности и т.д.

Вопрос: А доходную часть бюджета можно увеличить?

Ответ: Если говорить о налоговых поступлениях, то здесь трудно сказать что-либо. Можно, наверное, что-то содрать с сырьевых отраслей, если им увеличить налоги, то нефтегазодобыча - это такие отрасли, где откладывать инвестиции нельзя. Они сами раскручивают механизм повышения цен на инвестиционные товары и в результате рост налоговых поступлений будет съеден инвестициями в эти же отрасли. Причем инвестиции в них будут расти, поскольку имеется элемент саботажа со стороны руководителей добывающих предприятий. Выражается он в том, что у них мотивы наращивания объемов добычи во многом исчезли, так как они могут прожить и при меньших объемах.

Вопрос: Но с ростом добычи их экспортная квота может увеличиться?

Ответ: Нет, это не факт. Они в этом не уверены. Во всяком случае они прикрываются все время тем, что у них нет достаточных инвестиций, нет оборудования. Поэтому капиталоемкость в этих отраслях будет расти.

Вопрос: Как я понял, содрать деньги для пополнения доходной части бюджета особенно не с кого, и сэкономить особенно тоже не на ком?

Ответ: Да, такова ситуация, поэтому не надо строить иллюзий. Мне кажется, что пока еще наша экономика не регулируется через финансы, поэтому в ней невозможно создать такую систему, в которой все дотации станут явными. Что значит сделать дотации явными? Это значит, что все те связи и систему распределения, которая существовала раньше, необходимо выразить через некий финансовый суперцентрализм. Другими словами, если раньше была жесткая система распределения натуральных ресурсов, то теперь должна быть создана очень жесткая система финансового централизма, которая воспроизвела бы все прежние связи, прежние нагрузки, смогла бы имитировать прежнее административное давление. Понятно, что построить такой механизм очень трудно, особенно в условиях растущих цен. Поэтому здесь некие абстрактные замыслы все-таки несостоятельны. Остается подозрение, что за этими замыслами стоят некие политические предпочтения и начальным является не экономика, а политика, борьба за власть.