Вопрос: Что произойдет, если ограничить рост цен, допустим, на энергоресурсы? Наверно, в этом случае, придется закрывать границу?

Ответ: Нет. Границу закрывать не надо, так как она у нас и так закрыта, но ужесточить контроль будет необходимо. Конечно, границы с бывшими республиками останутся открытыми, но я имею в виду исключение нелегальной деятельности.

Вопрос: В случае ужесточения экспортной политики необходимо будет установить контроль за вывозом очень большого числа наименований продукции. Ясно, что если нельзя вывозить сырье, станут вывозить полупродукты, например, фанеру. А если нельзя будет вывозить фанеру, станут вывозить ящики из фанеры. Иначе говоря, будет необходим тотальный контроль за внешней торговлей России. Кроме того, несовпадение внутренней и мировой структуры цен будет стимулировать крупномасштабный нелегальный вывоз, с которым также придется бороться, создавать специальную полицию. Именно это Вы и предлагаете?

Ответ: Да, конечно, хотя я бы не стал все так драматизировать. Необходимо ввести определенные таможенные правила. Кроме того, все будет зависеть от того, каков будет внутренний рынок, и каковы правила внутренней торговли. Председатель Центрального банка Геращенко сказал недавно, что Украина требует от России очень много нефти (30-40 млн.тонн), в то время как стоимость продукции Украины, которую необходимо закупить для России, составляет в пересчете на нефть всего 7 млн. тонн. Вы представляете, какой на Украине образуется дефицит нефти. Поэтому необходимо принимать жесткие таможенные меры.

Взаимоотношения с республиками являются особой темой для разговора. На мой взгляд, упадок экономик Украины, Белоруссии, Казахстана в конечном счете связан с упадком экономики России, и с полным отделением этих республик от России.

Вопрос: Но ведь Вы как раз и призываете к их полной изоляции от России?

Ответ: В моих рассуждениях никакого противоречия нет. Сегодня, где мы продаем что-либо, допустим, Украине, мы никогда не знаем, пойдет ли это на Украину, а не через Украину. Такая ситуация, конечно, ненормальна. Я считаю, что наша помощь Украине должна быть явной, но это не означает, что мы должны устанавливать с Украиной таможенный барьер. Этот барьер прежде всего является средством борьбы с мафиозными группами, которые охотно повезут наше сырье, допустим, в Турцию. Таким образом, одно дело - четкая таможенная политика, направленная на борьбу с мафиозными группами и с нелегальными действиями, и другое дело - явная государственная политика поддержки экономики Украины. Эти вещи необходимо различать.

Часто говорят, что в России занижены цена на энергию, что у нас, так сказать, дешевая энергия. Я не согласен с этой формулировкой. Надо понимать, что у нас просто своя структура цен. Наша энергия является дешевой лишь в том смысле, что соотношение цены, допустим, на один металлорежущий станок и одной тонны нефти совсем иное, чем, к примеру, в США. Но из этого никак не следует, что мы должны спешно приводить свою структуру цен в соответствие с американской. Конечно, чтобы навести должный порядок во внешней торговле, необходимо тотальный ввести контроль, если Вам нравится такая формулировка. Сохранение внутренней структуры цен требует очень сильных протекционистских мер, и затем очень медленного ухода от них. Конечно, никакая быстрая внешнеторговая экспансия при этом невозможна. Протекционистские меры, со всеми их последствиями, несомненно являются консервативным мероприятием. Но именно это сейчас и требуется. Нам необходим здоровый консерватизм и очень медленный темп изменений. Быстрые изменения нам просто не по силам.

Вопрос: Но Союза больше нет и от бывших его республик мы таким способом закрыться не можем.

Ответ: Нет, можем! Но при этом имеется в виду вот что - мы должны помогать республикам явно, то есть прямо говорить им, что наш внешний оборот позволяет экспортировать, допустим, на Украину 7 млн. тонн нефти, но при этом наше государство сознательно выделяет ей 15 млн.тонн.

Вопрос: При этом подразумевается, что торговая граница с Украиной полностью контролируется?

Ответ: В принципе да. Хотя, можно с той же Украиной заключить некие соглашения о внешней границе, об экспорте нефтепродуктов. Я не знаю, как это технически делается. Может быть, экономическую границу можно будет оставить прозрачной.

Вопрос: Но спекулятивные операции осуществляются не только мафией, но и также государствами сопредельных стран?

Ответ: Конечно, здесь есть свои трудности. Сейчас мы создаем таможни на границе с Украиной. Но, с другой стороны, необходимо принимать меры для того, чтобы экономика сопредельных стран не пришла в упадок. Спад экономики в той же Украине обратно волной очень сильно ударяет по нам. Но при этом все необходимо делать явно, что бы этот процесс не пошел стихийным путем. Причем в отношении энергоносителей, металла и прочих сырьевых товаров такой подход реально возможен.

Вопрос: Но вместо энергии и металла можно вывозить энергоемкие и металлоемкие товары?

Ответ: Это все крохи. Уверяю Вас, что косвенные способы экспорта энергии или сырья не являются очень доходными. Это все не так просто. Возможно, по каким-то отдельным экзотическим товарам такой вариант и возможен, но это можно проконтролировать, так как многие из таких продуктов транспортируются в оперативном режиме, концентрированно, магистральным транспортом, контроль над которым обеспечивается на 80 или 90 процентов.

Вопрос: Но оставшиеся бесконтрольные вывозы, пусть даже в незначительном объеме, являются достаточными для раскармливания мафии?

Ответ: Да, конечно. Но это другой вопрос, не экономический. Потребуется сильная полиция. Понятно, что попытка сохранения старой структуры цен во многих отношениях может дорого нам обойтись. Но я уверен, что отпуск цен обойдется намного дороже.

Вопрос: Существует точка зрения, согласно которой России все же следует перейти на мировую структуру цен, а те отрасли, которые окажутся в критическом положении, дотировать из госбюджета. Иными словами, сторонники этой точки зрения предлагают скрытые субсидии превратить в явные. Что Вы думаете по этому вопросу?

Ответ: Это привлекательная либеральная точка зрения, но, с моей точки зрения, ее сторонники недооценивают тех проблем, которые возникнут при реализации этой идеи. Действительно, кажется весьма заманчивым перейти от старой системы относительно низких цен на энергоресурсы и конструкционные материалы, в которой рентная составляющая скрытым образом передается потребителю, к новой системе, в которой эта рентная составляющая будет исключена, и субсидии будут передаваться потребителям в явном виде. Другими словами, сторонники этой точки зрения ставят Вопрос: зачем же что-то делать скрыто, когда это можно сделать явно? Они предлагают у отраслей, производящих энергоресурсы, явным образом забирать налог (ренту), а затем эту ренту отдавать тем, кто будет платить. Тем не менее, здесь есть очень много "но". Мне кажется, что это на сегодня является одним из самых важных вопросов, и он требует серьезного анализа.

Почему явное субсидирование неадекватно современной экономической ситуации? Один из ответов заключается в том, что для таких явных субсидий необходимы развитое денежное хозяйство и достаточно развитые институциональные структуры. Более того - необходимо гражданское общество, в котором добросовестная уплата налогов является нормой, а не разновидностью помешательства. Сказанное означает, что вместо вполне работающей сейчас схемы с неявными налогами, предлагается, образно говоря, неизведанное тяжелое плавание. Предлагается собрать налоги, затем их правильно распределить и только потом дойти до несчастного потребителя. В связи с этим возникает Вопрос: сможем ли мы пройти весь этот путь? Во имя чего он предлагается? Наверное, во имя того, чтобы работала финансовая система, чтобы все стало явно, во имя рыночной экономики, где все опосредуется деньгами. Натуральное распределение в конце концов можно интерпретировать с позиции денежных оценок и таким образом пересчитать, какие дотации кому перепадают. Другое дело, что эти денежные оценки будут в какой-то мере произвольными. Это ведь не те оценки, которые выработала сама экономика. Тем не менее, можно себе представить натуральное распределение ресурсов как некий косвенный способ субсидирования, дотирования, перераспределения неких гипотетических финансовых ресурсов.

В наших условиях, когда финансовой институциональной среды еще нет и денежного хозяйства тоже еще нет, косвенное, а не прямое, дотирование является естественным и наиболее коротким путем достижения цели. Здесь, образно говоря, как бы срезается угол, благодаря чему мы обходим проблему отсутствия институциональной среды денежного хозяйства. Поэтому, прежде чем выступать с принципиальных позиций, отправляясь от неких абстрактных принципов, необходимо посмотреть, что представляет собой на данный момент наше общество, наша экономика, в состоянии ли она проделать этот путь. Пока весь наш опыт показывает, что такие маневры плохо получаются, что налоговая система у нас не работает, в результате чего денег собрать невозможно. Мы собираем деньги, что называется "под фонарем", то есть там, где их можно изъять. Например, можно "прижать" бюджетные организации. А тех, кого нельзя прижать, оставляют в покое. Становится ясно, что в подобных условиях государство нажимает на те рычаги, которые поддаются нажиму, а у неподдающихся сила сопротивления очень велика и они остаются неподвижными. В итоге появляются зоны ущемления, потерпевшие значительный ущерб от подобных действий государства, и зоны которые на этом жируют и преуспевают, оставаясь неподвластными финансовому контролю.

Вопрос: Какие это зоны?

Ответ: Неподвластными остаются все коммерческие структуры и многие промышленные предприятия, которые используют для этой цели либо различные бухгалтерские приемы, либо теневую деятельность. Они имеют возможность по-разному показывать свои издержки в отчетности, по-разному исчислять прибыль. Известно, что в адрес промышленных предприятий поступает много упреков в преувеличении ими своих издержек и сильном занижении прибыли.

Становится очевидным, что создать сейчас мощную налоговую систему очень трудно.