Проблематика и образы героев романа Т.Н.Толстой «Кысь».

«Кысь» (1986—2000) — постмодернистская антиутопия, соединяющая в себе отличительные особенности этого жанра с русским фольклором, сказкой, научной фантастикой (Взрыв отбрасывает страну в средневековье).

Действие в романе происходит почти через двести лет после Взрыва, повернувшего историю вспять, к средневековью, в городе на семи холмах — бывшей Москве, смена названий которого отражает череду исторических переворотов (Сергей-Сергеичск, Федор-Кузьмичск, Кудеяр-Кудеярычск).

Основная проблема романа — поиск утраченной духовности, внутренней гармонии — реализуется через символический образ Книги. Утраченная духовная культура, погубленная катастрофой, воплощена в книгах. Однако культура эта — мертва, ибо ее жизнь не в отвлеченных черных знаках на белом фоне — буквах, а в людских Словах, сознаниях.

В образе главного героя — Бенедикта — совмещается несовместимое, что частично обусловливается его биологическим происхождением: мать — интеллигентка в 4-м поколении, которая осталась в живых после Взрыва, а отец — родившийся в уже другом времени, другой культуре «голубчик».

Именно поэтому, с одной стороны, Бенедикт подсознательно, стихийно ищет гармонию, нечто новое в образах чужой культуры, переписывая без разбора книги (сказку о колобке, стихи М. Цветаевой, философский трактат Шопенгауэра, руководство по плетению корзин и т. п.), испытывает просветление от соприкосновения с книгой, со Словом. Постепенно книга, так и не ставшая духовной субстанцией для героя (без проникновения в ее содержание), делается целью жизни для Бенедикта. С другой стороны, он — сын своего отца, один из многих «голубчиков». Душа этого героя еще не развилась до постижения законов милосердия и знания. Именно поэтому он и превращается в жестокого и яростного Санитара, поскольку Слово, Культура, оторванные от жизни, от своей истории, читателя, затронули только низменную сторону души Бенедикта — жажду любой ценой заполучить запретный плод (он соглашается на казнь Никиты Ивановича, своего друга и наставника, а также на сожжение памятника Пушкину).

Символизм Т. Толстой отразился и в названии глав романа — это буквы старославянского алфавита (значит, и мир, изображенный писательницей, пока еще осваивает культуру на уровне алфавита), и в образе Кысь, которая нигде и везде, в самом человеке, невидимая, но слышимая внутренним слухом, — образ Ужаса, парализующего волю, грань, за которой человек утрачивает в себе человека.

Проблематика и мифотворчество в романе В. Пелевина «Generation П».

Появление информационного общества с его «интеллектуальными» компьютерными технологиями, способными создавать виртуальную реальность, приводит к распространению новых средств манипулирования массовым сознанием, воздействия на коллективное бессознательное, адекватных воздействию наркотиков-галлюцинагенов. Опасность превращения людей в управляемых роботов посредством внедрения в их психику так называемых чистых знаков без явного означаемого вскрыта в романе Пелевина

Generation «П», где в легко и массово читающейся книге автор анализирует явление, на описание которого психологам и социологам потребовалось бы (и уже написано) много трудно читаемых книг. Проблем Интернета автор пока не касается, зато разбирается с родственной проблемой оцифровки всех явлений действительности и с тем, что из этого может следовать. Пелевин поднимает не только проблему вырождения духовности, но обозначает контур какой--то чудовищной человеческой ошибки, заблуждения.

Хронотоп Generation «П» -- это постперестроечная Россия, где вчерашнее соседствует с новопоявившимся, частично принесенным с запада, а частично чем-то вообще непонятным и диким.

Generation «П» Пелевина -- это поколение, жизненные ориентиры и идеалы которого сформировала телереклама. Накопления культуры, технические достижения, труд, интеллект и талант используются для утверждения главной ценности массовой цивилизации -- потребления, обеспечивающего стабильный круговорот товаров и денег.

Большое место в романе занимает цитирование сценариев и слоганов рекламных клипов. Как правило, они основываются на классических образцах, исторических легендах. Тем самым предметы потребления (стиральный порошок «Ариэль», одеколон от Хуго Босс, сигареты «Парламент» и т. п.) возводятся в ранг высших ценностей. Духовные же ценности начинают выполнять подсобную функцию, снижа-ются, опошляются, обесцениваются (сюжет клипа для рекламы авто-мобиля с использованием библейского дискурса, приводимый в произве-дении: «...длинный белый лимузин на фоне храма Христа Спасителя. Его зад-няя дверца открыта, и из нее бьет свет. Из света высовывается сандалия, почти касающаяся асфальта, и рука, лежащая на ручке двери. Лика не видим. Только свет, машина, рука и нога. Слоган: «ХРИСТОС СПАСИТЕЛЬ СОЛИДНЫЙ ГОСПОДЬ ДЛЯ СОЛИДНЫХ ГОСПОД»)