Глава III. Надежда, позвавшая в дорогу

Струны души могут оборваться,

если натянуть их слишком туго.

Бальзак

Вспоминаю нашу с сыном первую дальнюю поездку в Киев. (Спасибо друзьям; сколько наших приездов ohj выдержали, терпеливо водили по различным институтам и кабинетам.)

Всегда, как бы ни было трудно, внешне я держалась да и мой сын не позволил бы мне расслабиться. Каждую минуту я готова была ему помогать, объяснять, быть актрисой с выразительнейшими мимикой и жестами. Hi каждый мог заметить, что было у меня внутри.

Моя книга — о том, что всегда оставалось за кадром. Зачем я это пишу? Зачем сдираю повязку с раны, длиною в жизнь, с зарубцевавшегося уже конца? Больно, но иначе не стоило бы браться за перо. Те родители, I которым я в первую очередь обращаюсь, поймут здесь каждую строчку. Они вспомнят и каждый свой неопытный шаг, и каждую поездку к специалистам. Между мной теперешней и той, делающей первые шаги,— огромно расстояние. За это время я успела многое понять, многому научиться. Только тем, кто прошел через испытания, станут близки и понятны строки Баратынского:

Поверь, мой милый друг, страданье нужно нам;

Не испытав его, нельзя понять и счастья.

А тогда... Консультации в киевском институте ничего нового нам не дали. Областные сурдологи были правы, отговаривая меня от поездки: «Поберегите свои нервы, время и деньги!» Только киевский психиатр оказался Колее «чутким» психологом (я бы хотела взять в двойные кавычки). Его ироничный голос много лет звучал у меня в ушах: «Мамочка! Да вам самой не ездить надо, а лечиться! И ребенок у вас психически ненормальный!» Где ему было понять, для чего я ехала? Выйдя из его «Кабинета, я потеряла сознание.

Да, мой сын вел себя не совсем хорошо, но ему еще не «было полутора лет; Накануне мы вышли из первого в его жизни самолета, который из-за нелетной погоды полдня продержали в другом городе.

Мой ребенок не был психически ненормальным. Он просто хотел спать, есть. Он не привык еще к хождению по кабинетам. Когда ему исполнится 12 лет, он сам станет для меня поддержкой. Но тот психиатр об этом не знал.

Я потеряла сознание не потому, что такая слабонервная. Столько к моей усталости всего прибавилось! Подимаясь в кабинет психиатра, мы втроем застряли в лифте между этажами. А когда лифт ломается, то гаснет свет. И в темноте нельзя ничего объяснить глухому малышу. Можете себе представить, под какой аккомпанемент мы провели 20 минут, пока не устранили поломку. К Нередко люди, попадая в экстремальные ситуации, говорят: «Я этого не выдержу!» И действительно, не выдерживают, заболевают, становятся неспособными сопротивляться и — жить. А человеческий организм обладает колоссальными возможностями, о которых мы даже не подозреваем.

Есть выражение: «Страшен не сам стресс, а то, как человек к нему относится». У вас стресс? Пережили — и забудьте. Не вспоминайте, не рассказывайте о нем, живите сегодняшним днем, сегодняшними впечатлениями. Ваша жизнь — сплошные стрессы? Ну и что? К этому тоже можно привыкнуть. Надо научиться о неприятностях забывать. Я не призываю бежать или отворачиваться от трудностей — нет, свой крест нужно донести. Но ежеминутно жалеть себя, сравнивая с другими, благополучными, растравлять душу, по десять раз на день пересказывая случившийся инцидент, накалять и без того повышенное напряжение — значит, самому себе копать могилу. А заодно и своим близким: ведь вы все в одной связке.

Так я думаю сейчас.

А тогда я тоже не всегда могла справляться со стрессами, которые вместе с криком ребенка и множеством житейских проблем придавливали, как каменная глыба, не давая возможности расправить плечи, вздохнуть свободно. Хроническая усталость и недосыпание породили заболевания, которые также становились хроническими...

И все же в Киев мы съездили не напрасно. Мы попали на прием к внимательному врачу-гомеопату. Целый час она обо всем расспрашивала, до мельчайших подробностей. И сказала: «Глухоту, я скорее всего, не вылечу, но все остальные неприятности постараюсь убрать». Ночь просидела над справочниками и по микродозам составила нам лекарство.

Мы лечились дома в течение полугода. Ох, как было трудно! Нас предупредили, что гомеопатическое лечение, при всей своей безобидности, при передозировке все же может доставить много неприятностей. И речь идет не о количестве пузырьков, а о количестве капель!

Мы старались все выполнять по правилам. На кухне висел плакат: «Не забудь дать лекарство!» Тут же, на полочке, стояли три пузырька, все с разными пипетками. Утром — 3 капли одного, в обед — 4 капли другого, вечером — 2 капли третьего. На следующей неделе — другие пузырьки и пипетки, другая дозировка. Через неделю — новый курс, и так далее. Ребенку нельзя было давать чай, кофе, шоколад, лимон. Запрещалось, чтобы в комнате присутствовал запах никотина и алкоголя.

Интервалы между приемом лекарства следовало строго соблюдать. У нас же — работа по сменам, житейские проблемы. Лечение превратилось в настоящее испытание! Но зато наградой стал результат: сын перестал падать, стал лучше спать, его уже не пугали тени по ночам, слегка улучшился аппетит, он стал спокойнее.

Каждая поездка (а их было множество), оставляя неизменным страшный диагноз, добавляла новое к нашему горькому опыту. Всякий раз мы привозили большой лист с назначениями: какие уколы сделать, какие таблетки принимать. Причем лекарства выписывались не для улучшения слуха (болезнь-то неизлечимая), а для улучшения общего состояния организма. Мы никогда не выполняли этих назначений. Почему? Постараюсь объяснить.

Каждая таблетка, каждый укол вызывали у моего сына такую бурю протеста и взрыв эмоций, что слышала вся больница. Процедуры выматывали и его, и меня. Может, это подействовало, может, сработала моя интуиция, но мы не делали ничего. Ребенок рос физически здоровым, зачем его мучить, давить на психику. Сама я росла, не зная таблеток, у нас в семье лечились народными средствами.

Только не подумайте, что я советую вам не выполнять назначения врачей. Здесь нельзя советовать. Пусть маме подскажут ее сердце и любовь к своему ребенку. Каждый ребенок индивидуален. И не врач, будь он самым талантливым, а только мама знает своего ребенка, видит каждый его шаг, чувствует каждый каприз и причину каприза. Я ни в коем случае не хочу обидеть врачей. Но мы заходим в кабинет на 10-15 минут. Разве можно за это время докопаться до причины?

Почему я решила об этом написать? Когда моему сыну исполнилось восемь лет, в одном большом городе врач в очередной раз написал целый лист назначений. Другой такой же врач, но уже в нашем городе, просмотрев лист, пришел в ужас: «Вы начали лечиться???» Оказалось, что рекомендованные препараты применяются при лечении тяжелого заболевания, симптомов которого у нас и в помине не было. «Если бы вы уже начали давать эти лекарства ребенку, его бы, наверное, нельзя было спасти!» А перед моим мысленным взором предстали все - листки со всевозможными назначениями. Сколько их уже было! А сколько еще будет!!

Наука не знает способов лечения глухоты. А кроме нее, что у нас имеется на сегодняшний день?

Нервозность? Раздражительность? Постараемся сами быть выдержаннее, создать максимально спокойную обстановку в доме. И со временем, когда ребенок научится нас понимать, нервозность пойдет на убыль.

Чрезмерная активность с вытекающими отсюда последствиями? Ну а кто сказал, что это надо лечить? Вытекающие последствия — шалости и хулиганство, конечно, трудно вынести, но не надевать же на ребенка смирительную рубашку? Сумейте направить неуемную энергию ребенка в полезное русло. И, поверьте, результат окажется лучше, чем у «не трудных» детей.

Сейчас я отвлекусь на один абзац, забегая на много лет вперед. Я работаю сурдопедагогом. Часто ко мне на занятия приезжает мама с глухим мальчиком — тем самым, познакомившись с которым, я решила поменять профессию. Ребенок умненький, но необычайно подвижный и своенравный — в общем, трудный. Измученная мама, глядя на моего сына, не раз признавалась: «Мне легче жить от мысли, что мой сын, может быть, когда-нибудь будет таким же, как ваш: умным, спокойным, воспитанным!» (Она, конечно, преувеличивает, но не специально. По сравнению с ее сыном мой сейчас, действительно, «спокойный и воспитанный».) Так сегодня говорят про моего ребенка, которого в свое время от «трудностей »-хотели лечить уколами и таблетками.

Глава IV. «Лезь!» «Трогай!» «Не молчи!»

Учитель и ученик растут вместе:

обучение наполовину учение.

«Ли Цзи»

(Трактат о правилах поведения)

Мы вернулись из Киева, и наши занятия продолжались. Собственно, они не прекращались и во время поездки. Я старалась каждую свободную минуту что-то показать, попытаться объяснить, попросту обратить внимание. Дома нас ждали любимые мозаики, пирамидки, простейшие конструкторы. Мы занимались с парными картинками, с картинками, разрезанными на две части, а чуть позднее — на 4 и больше частей. Все это наш малыш любил. В нарядный мешочек улеглись игрушки: коровка, лошадка, птичка, котенок и так далее. И каждый день мы повторяли лепетные слова: му, тпру, пи-пи, мяу и остальные.

Разучивая лепетные слова, при их многократном (не подходит слово, надо бы написать миллионнократном) повторении нельзя пользоваться одной и той же игрушкой или картинкой. Ребенок, что очень характерно для всех глухих детей, поймет однозначно, что именно показываемая игрушка (и только она) есть птичка, например. Старайтесь чередовать: сегодня — одна игрушка, завтра — другая, послезавтра — картинка, потом — живая птичка на улице.

Называть игрушки маленькому ученику не хотелось. Глухому малышу, никогда не слышавшему в своей жизни ни одного звука, непонятно, для чего он открывает и закрывает рот, вызывая вибрацию то гортани, то щек, то носика. И вдвойне непонятно ему, почему именно этим странным играм взрослые уделяют так много времени и придают особое значение. Ребенок по-своему протестует против этого.

Глухие малыши капризничают своеобразно. Пронзительно громкие вопли (сами-то не слышат, что слишком громко), истерики, швыряние игрушек — понятно. Но у них есть еще один прием, свойственный глухим детям. Они закрывают глаза. И все. Бесполезно ругать, показывать что-то. Его нет. Он там, где ему совершенно спокойно, тихо и удобно. И тут все зависит от нас, от того, как мы сумеем заинтересовать его и увлечь.

§ Никогда нельзя насильно заставлять ребенка заниматься.

§ Иногда замечаю, как в кабинете мама (или папа) моего маленького пациента незаметно показывают кулак: мол, подожди — я тебе дома покажу. Уберегите детей от такого неумного подхода! Не убивайте в них интерес к познанию мира окриками, угрозами и наказаниями! Заинтересуйте, увлеките его! Сыграйте сами так «вкус но», чтобы ему захотелось попробовать. Не получает я? Значит, плохо стараетесь. И не надо обижаться, я имею право так говорить: сама через это прошла. Сделайте так, чтобы вашему ребенку всегда было интересно рядом с вами, чтобы он каждую минуту узнавал, познавал, удивлялся.

«И упаси вас Боже быть вознесенными родительским самомнением и оттуда, с высоты собственного величия, брякнуть своему ребенку: «Так у тебя никогда ничего не получится». Или что-нибудь в этом роде.

— Чтоб у тебя руки отсохли,— восклицает нервная мама, подбирая с паркета осколки разбитой чашки. Так ведь действительно могут отсохнуть! Подрастая, парень ну никак не может приложить руки к делу, все из них валится, все получается как-то не так. А кто виноват? Всегда следует помнить, что слово в устах родителей — это огромная сила. Так пусть она будет созидающей. Почаще повторяйте ребенку что-нибудь вроде: «Ты мое солнышко»,— и это запечатлится на его лице. И потом, уже будучи взрослым, такое лицо сияет как солнышко. Спасибо маме!

А если мама или папа скажут своему сыну: «Ты дурак»,— то это также отразится на выражении лица. И потом оно будет носить угрюмые, какие-то дурацкие черты. Очень часто маски, которые носят люди, совершенно не похожи на их истинный духовный мир. Просто эта маска — слепок со слов родителей» (Из книги А. Левшинова «Соль жизни»).

С утра до вечера мы твердили понятия «дай» и «на», стараясь, чтобы ребенок понял их значение, чтобы начал ими пользоваться. Конечно, его обижало, когда мы не давали что-нибудь до тех пор, пока не скажет «дай». Он капризничал, упрямился, но мы-то, в отличие от него, знали, как важно не только показывать пальцем, но и произносить.

Пока еще, не имея возможности разговаривать с ребенком, мы своей мимикой, эмоциями заполняли пробел. Малыш подражал нам. В своем возрасте он уже отличался от слышащих сверстников тем, что одними глазами и мимикой лица мог воспроизвести целую гамму интонаций, чувств, показывая свое отношение к происходящему и всему увиденному.

Мы подобрали набор парных игрушек. Один я брала в руки, а другой раскладывала перед ним на столе. Сын закрывал глаза или отворачивался, а я накрывала платочком одну игрушку (желательно, из тех, что он мог назвать лепетным словом). Ребенок поворачивался, и я с интригующим видом, на какой только была способна, разводила руками или пожимала плечами: что же под платочком? Сын загадочно улыбался и начинал мыслить. Я не оговорилась — мыслить; ведь для двух-, трехлетнего малыша предложенное задание — непростое. Потом он сам выступал в роли учителя и прятал. Я специально ошибалась, придавая своему лицу глуповатое выражение. Сын взвизгивал от восторга, причем это был отличный повод, чтобы повторять игру. Позднее он научился хитрить и, выступая в роли ученика, нарочно называл неправильно. И тогда уже я разыгрывала восторг, как бы не понимая его хитрости.

Такой же эмоциональной и любимой стала игра с солнечным зайчиком. Каждый раз, когда в комнату заглядывало солнышко, сын доставал зеркальце и с огромным наслаждением следил, как веселое яркое пятнышко продвигалось по комнате, перепрыгивая с одного предмета на другой, подчиняясь его движениям.

Кстати, о движениях. Я видела, что с координацией движений есть проблемы. Во-первых, сын очень поздно научился держать голову. В тот период не оказалось рядом внимательного врача, который бы на это обратил внимание и попытался найти причину. Только через много лет я узнала, что это особенность почти всех глухих малышей. Во-вторых, сын после болезни плохо ходил и часто падал. Правда, после гомеопатического лечения появились ощутимые сдвиги, но какая-то неуверенность в движениях чувствовалась. И поэтому занятиям, улучшающим координацию движений, как и упражнениям, связанным с дыханием, мы уделяли особое внимание.

Это были несложные элементы зарядки, хождение по доске, по наклонной плоскости, развитие умения пронести предмет на вытянутой руке или на голове. По мере роста ребенка задания усложнялись. Так, например, обыкновенное хождение по доске заключает в себе множество вариаций, игр и придумок. Маленький ребенок не любит много раз повторять одинаковые движения, поэтому постарайтесь каждый раз обыгрывать, придумывая какой-нибудь вид задания. При этом нужно быть не просто актером, своей эмоциональностью увлекая ребенка, но и большим выдумщиком.

Часто в больничных очередях я наблюдаю знакомую всем картину: малыш капризничает, ему непонятно, зачем он здесь, в полутемном и душном коридоре, должен сидеть. И действия многих мам сводятся к резким окрикам: «Замолчи!», «Не лезь!», «Не трогай!», «Сиди здесь!». Естественно, после таких, мягко говоря, неумных воспитательных приемов ребенок начинает капризничать еще больше, потому что детям как раз-таки и свойственно не сидеть спокойно, а куда-то лезть и что-то трогать — в общем, познавать. И если ребенок закапризничал сильнее, многие мамы переходят к более действенным мерам: шлепают своих любопытных и непоседливых детей по мягком} месту. Тут уж безобидные капризы переходят в вопли. Горько становится на душе!

Природа наделила человека прекрасной возможностью общаться, разговаривать. Почему же не использовать эту возможность здесь, почему не рассказать ребенку что-нибудь интересное, не вызвать его на диалог, в результате которого он получил бы много полезного? Когда слушаешь мам уже повзрослевших детей, жалующихся, что те не читают, ничем не интересуются, плохо учатся в школе, хочется напомнить, как они своими окриками связали детскую энергию, ум и желание познавать. Тогда было удобнее, чтобы ребенок сидел спокойно, безучастный ко всему вокруг. За что же теперь его винить?

Мне нравится пословица, услышанная от преподавателя психологии: «Посеешь поступок — пожнешь привычку, посеешь привычку — пожнешь характер, посеешь характер — пожнешь судьбу». Вы только вдумайтесь, какая в словах мудрость заложена! От одного поступка может зависеть судьба! А мы необдуманно бросаем слова, сеем поступки, неправильно живем. На что же мы потом жалуемся, кого виним, сетуя на неудачную судьбу? Что посеяли, то и собираем.