Революция сверху» в дальневосточной деревне

В годы революционной смуты сельское хозяйство Дальнего Востока России было основательно подорвано разорением и грабежами. Истощились поля, эксплуатируемые без правильного севооборота и удобрений, снизилась урожайность всех культур, сократились посевные площади. Имевшаяся у крестьян техника нуждалась в замене.

Новая экономическая политика, введённая в начале 1921 года, принеся облегчение крестьянам центральных районов страны, вызвала некоторое недовольство в дальневосточной деревне. Проблема состояла в том, что в центре страны замена продразвёрстки продналогом выглядела вполне здраво, поскольку была возвращением большевистской власти от догмы к реальности. На Дальнем Востоке, где не прибегали к продразвёрстке, система налогообложения в соответствии с НЭПом оказалась довольно высокой и повлекла справедливые нарекания крестьян. Сельское хозяйство достаточно долго выходило из кризиса.

После выхода сельскохозяйственной отрасли на уровень 1917 года и слома новой экономической политики предстояло решить задачу социалистического переустройства дальневосточной деревни. В масштабах государства к концу 1920-х годов был взят курс на коллективизацию, для чего был поставлен ряд задач для реализации курса. По крайней мере, Постановлением ЦК ВКП(б) от 5 января 1930 года «О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству» были определены сроки коллективизации, основная форма кооперации – сельскохозяйственная артель и политика по отношению к кулачеству –ликвидация его как класса на основе сплошной коллективизации. Вместе с тем, реальную политику в деревне определяла конкретная ситуация, главной особенностью которой на рубеже 1920-х – 1930-х годов был кризис хлебозаготовок. Резкое снижение товарного хлеба представляло угрозу планам индустриализации: с одной стороны, – как дефицит продовольствия для промышленных городов, а с другой – как средство поступления валюты за счёт экспорта хлеба. Перевод сельского хозяйства на путь крупного обобществленного  производства стал рассматриваться как единственное средство решения хлебной проблемы в возможно короткие сроки. Учитывая это, бюро Далькрайкома ВКП(б) 11 января 1930 года приняло постановление о работе крайколхозсоюза и ближайших задачах колхозного строительства.

Дальневосточная деревня подошла к коллективизации с заметными особенностями по сравнению с европейской частью страны. Во-первых, она отличалась сравнительно высоким процентом зажиточных хозяйств. Для объяснения этого феномена достаточно вспомнить льготные условия переселения крестьян на российский Дальний Восток. Во-вторых, за время освоения территории сформировалась прослойка крестьян, использовавших наемный труд в хозяйстве, что свидетельствовало о переходе аграрного сектора на капиталистический путь развития. В-третьих, часть крестьян незримыми нитями были связаны с белогвардейцами, находящимися в сопредельных странах. И, наконец, казачество, приверженное к вольнице, вряд ли могло способствовать делу кооперирования крестьянских хозяйств.

Социальная база для предстоящей коллективизации, таким образом, существенно отличалась. В европейской части СССР ставка был сделана на так называемых «бедноту» и батраков – самых никчемных и недееспособных групп жителей деревни, объявленных «партией победителей» классом «сельских пролетариев». Эти слои общинного крестьянства после лихолетья мировой войны и революционной смуты составляли большинство населения деревни. Однако на советском Дальнем Востоке с преобладавшим среднезажиточным крестьянством задача коммунистов была иной. Здесь нужно было каким-то образом преобразовать реальность и сначала попытаться изменить отношение средних и зажиточных крестьян к власти, осуществляя политику насаждения коллективных хозяйств более осторожно и постепенно. Однако, несмотря на то, что упомянутым постановлением Дальний Восток СССР был отнесён к третьей группе незерновых районов и срок завершения коллективизации в регионе отодвигался к весне 1933 года, местные партийные структуры всё же предпочли форсировать этот процесс.

Путь к коллективному труду в дальневосточной деревне был тернистым. Уже с конца 1920-х годов на советском Дальнем Востоке стали создаваться первые колхозы. Напомним, что этот термин возник в процессе коллективизации как синоним одной из форм кооперации –сельскохозяйственной артели. В ней обобществлялись орудия труда, непосредственный труд крестьян, но оставлялась возможность владения приусадебным участком и подсобным хозяйством. Основными же владельцами сельскохозяйственного инвентаря и машин в деревне были зажиточные крестьяне. Доля состоятельных крестьян в различных районах края колебалась от 9 до 12%, а с учётом среднего крестьянства – до 40 и даже 50%. В силу этих обстоятельств недовольство и даже сопротивление со стороны крестьян было неизбежным.

Центральная и местная власти, следуя идеологии «наступления социализма по всему фронту» и стремясь радикальным способом решить хлебную проблему, развернули повсеместную борьбу за социализацию деревни. По итогам января 1930 года на советском Дальнем Востоке в колхозы вошли 20,8 тысяч крестьянских хозяйств, а в феврале их количество увеличилось до 90,8 тысяч. Соответственным было увеличение числа колхозов. Если в январе 1930 года их насчитывалось 936, то в марте – более полутора тысяч. Во Владивостокском округе, например, коллективизацией были охвачены 45% хозяйств. По итогам января 1930 года были объявлены зонами сплошной коллективизации Михайловский, Гродековский, Черниговский районы в Приморье, организованы первые 17 колхозов на Нижнем Амуре. В 1930 – 1931 годах в районах Приморья и Хабаровского Приамурья началось создание машинно-тракторных станций (МТС): Астраханская в Приморье, Аргунская, Новотроицкая. Матвеёвская в Хабаровском Приамурье. В них сосредоточивалась сельскохозяйственная техника, поставляемая государством для укрепления материально-технической базы создаваемых коллективных хозяйств.

С 1929 года с целью ускорения коллективизации центральные власти приступили к переселению на Дальний Восток демобилизованных красноармейцев с семьями. Из их числа стали создаваться красноармейские колхозы, явившиеся опорой местных партийно-советских органов в проведении коллективизации. В 1932 году на советском Дальнем Востоке действовало 42 подобных колхоза.

Вполне естественно, что основные принципы коллективизации – добровольность, постепенность, наглядность, личная заинтересованность крестьян – в этих условиях зачастую не выполнялись. Диктат, нажим, угроза стали основными методами коллективизации. За всем этим крылось, помимо других причин, стремление местной власти различного уровня выслужиться перед вышестоящей инстанцией, «не ударить в грязь лицом» в решении важной государственной задачи. Дело доходило до объявления ударных «месячников» но коллективизации и соревнования между сельскими районами по количеству обобществленных хозяйств. В ответ крестьяне сопротивлялись. Предвидя такой поворот событий, правящая партия в постановлении от 5 января 1930 года определила ряд мер по борьбе с кулачеством, а также задачи, порядок и характер раскулачивания. Они-то и легли в основу жестокого противостояния между государственной машиной и крестьянством в 1930-е годы.

Кампания по ликвидации кулачества началась в феврале 1930 года и сопровождалась быстрыми решениями сельских советов и судов о конфискации имущества, лишении избирательных прав или выселении. В отношении организаторов заговоров против советской власти, террористических актов предусматривалось тюремное заключение. Допускались грубейшие нарушения и по отношению к тем крестьянам, которые изъявляли желание идти в колхозы, зачастую обобществляя домашний скот, птицу, а то и домашнюю утварь при образовании, например, коммун. Самым страшным нарушением было включение в разряд кулацких хозяйств семей середняков и бедняков, пытавшихся отстоять свою хозяйственную автономию. Только за февраль 1930 года на Дальнем Востоке СССР было зарегистрировано двенадцать антиколхозных выступлений, в ходе которых крестьяне даже прибегали к оружию. Такие примеры имели место в Шкотовском, Черниговском и других районах, где крестьяне уходили в лес, создавая вооруженные отряды. Наиболее активное сопротивление оказывали крестьяне Амурского округа. В ответ усиливались репрессивные меры. Только в 1930 году было раскулачено и выселено из Амурского округа 1175 семей, из Владивостокского – 2114 семей.

Самоуправство и разгул репрессий, растущее недовольство крестьян и возможность его перерастания в крестьянскую войну заставили Сталина и его сторонников принять смягчающие меры. После его известной статьи «Головокружение от успехов» (март 1930 года), в которой вина за перегибы была возложена на местные партийные и советские органы, накал борьбы несколько ослабился, начался отток крестьян из колхозов, а их число стало катастрофически падать. Если в апреле 1930 года насчитывалось 45% кооперированных хозяйств, то в апреле их осталось 26%. В Гродековском районе 46% хозяйств, из ранее коллективизированных, распались. В Михайловском районе при рассмотрении жалоб незаконно раскулаченных крестьян были удовлетворены 365 из 437. Заметно уменьшилась численность сельского населения. Деревня на некоторое время замерла, присматриваясь к новой политике, но ненадолго.

Усугубление международного положения и ускорение темпов индустриализации торопили. Перед дальневосточной деревней стояли важнейшие проблемы: выполнение планов государственных поставок и обеспечение продовольствием растущего промышленного населения региона, сокращая дорогостоящий завоз его из других частей страны. С этой целью осенью 1930 года началось новое наступление на крестьян, правда, с учётом некоторых элементов стимулирования. Дальневосточной деревне оказывалась помощь техникой, льготами, кадрами специалистов. Ещё с 1925 года началось организованное переселение крестьян из центральных областей. Переселения в этот период носили аграрный характер и решали наряду с освоением сельскохозяйственных ресурсов региона более важную задачу: разрядить сложную обстановку в центральной части страны, то есть переселить малоземельных и безземельных крестьян. В 1926 – 1927 годах на их долю приходилось 74,3%. С 1926/1927 хозяйственного года на Дальний Восток переселялось по 35 – 40 тысяч человек в год. Было и другое. Под влиянием наводнений, трудностей обработки пахотных земель, непривычных климатических условий большое число переселенцев, не устроившись, покидало территорию. Число «обратников» в 1929/1930 хозяйственном году составило 25%.

В 1933 году по решению партии дальневосточные колхозы освобождались от обязательных хлебопоставок на 10 лет, единоличники – на 5 лет. Ассигнования на развитие сельского хозяйства ДВК в годы первых пятилеток составили 343,5 миллионов рублей. Эти меры создавали более благоприятные условия для наращивания экономического потенциала в аграрном секторе Дальнего Востока.

Помимо экономических стимулов, значительное место уделялось внедрению административно-командных методов управления сельским хозяйством. С этой задачей были призваны справиться политотделы МТС (1934 год). По направлению ЦК ВКП(б) возглавить их в край приехали 300 коммунистов – В. Моргулис, И. Шашков, А. Зубков и другие. Примечательно, что в политотделах МТС вводилась должность заместителя начальника по ОПТУ (орган по охране государственной безопасности в 1923 – 1924 годах). Дальнейший ход коллективизации сохранял, таким образом, по-прежнему насильственные, репрессивные черты.

К концу первой пятилетки на Дальнем Востоке СССР было коллективизировано 60% хозяйств, объединенных в 1681 колхоз. Завершение большевистских преобразований в сельском хозяйстве региона приходится на вторую пятилетку, в результате чего на Дальнем Востоке коллективизацией было охвачено почти 91% крестьян, 95,5% посевных площадей, работало 104 МТС. Задача перевода единоличного крестьянского хозяйства на рельсы коллективного земледелия считалась завершенной. За видимым успехом скрывались трудности процесса и трагизм содеянного.

Начало жесткого противостояния между властью и крестьянством приходится на период с 1929 по 1935 годы. За это время органами ОГПУ было, расстреляно 6 тысяч дальневосточных крестьян и казаков, оказавших сопротивление коллективизации. Фигура крестьянина, как потенциального противника советской власти, оказалась в центре внимания и в период репрессий 1937 – 1939 годов. Только в Приморье в 1938 году были отстранены от руководства почти половина директоров МТС, председателей колхозов, большая часть которых оказались в тюрьмах и лагерях. С августа 1937-го по ноябрь 1938 года в Приморье было осуждено и расстреляно около 9 тысяч человек, в основном крестьян.

Подводя итоги «раскрестьяниванию», следует отметить, что к концу 1930-х годов в сельском хозяйстве Дальнего Востока СССР утвердилась принципиально новая система аграрных отношений – колхозно-совхозная, основанная на коллективной собственности. Постепенно картина последствий коллективизации (спад производства в аграрном секторе, снижение урожайности, сокращение поголовья скота и другие.) стала меняться. К началу 1940-х годов положение сельского хозяйства Дальневосточного региона стабилизировалось, что выразилось в увеличении посевных площадей, изменении в лучшую сторону технической базы, повышении урожайности. Даже доходы дальневосточных колхозников были выше, чем в других регионах. Немаловажное значение имела наметившаяся тенденция к сокращению завоза в край продуктов из других областей страны.

В неравном противостоянии между властью и крестьянством сила была за государством, да и в русском крестьянстве не изжита была психология зависимости. Часть из них увидела в коллективных хозяйствах выход из бедности, другая часть покорилась, а по отношению к третьим были применены репрессии. Проверкой на прочность и жизненность новых форм земледелия стала советско-германская война 1941 – 1945 годов.