Что такое переходный период?

На рубеже 80-х и 90-х гг. почти во всех социалистических странах сме­нился политический строй. Перед новыми общественными силами, при­шедшими к власти, встала задача проведения глубоких реформ, направлен­ных на преобразование социалистических стран в демократические госу­дарства с рыночной экономикой.

Точкой отсчета демократических и рыночных реформ в России принято считать начало 1992 г., когда новое российское правительство после подав­ления августовского путча 1991 г. и распада СССР приступило к радикаль­ным преобразованиям общественно-политического устройства и экономи­ки нашей страны.

Время от начала преобразований политико-экономической системы быв­ших социалистических стран до формирования устойчивых и эффективных институтов демократического общества и рыночной экономики называют переходным периодом.

Переходный период в экономике - это исторически непродолжи­тельный отрезок времени, в течение которого завершается демонтаж административно-командной системы и формируется система основ-

Проблемы перехода крыночной экономике

693

ных рыночных институтов.Этот отрезок времени часто называют еще пе­риодом постсоциалистической, или посткоммунистической, трансформа­ции. Естественно, что экономическая трансформация является частью глу­боких, обычно принципиальных изменений в обществе - в политическом и государствен но-административном устройстве, в социальной сфере, в иде­ологии, во внутренней и внешней политике.

Постсоциалистическую трансформацию переживают Россия, другие страны СНГ, прибалтийские государства и страны Восточной Европы, включая балканские государства. Таким образом, постсоциалистическая трансформация охватывает почти всю территорию бывшего СССР и воз­главляемого им социалистического лагеря. От постсоциалистической трансформации следует отличать посттоталитарную трансформацию -реформы в Китае и Вьетнаме, которые предусматривают контролируемое расширение роли рынка в экономике при сохранении власти коммунисти­ческих партий и других общественно-политических атрибутов социализма.

Теоретическими вопросами реформ занимается транзитология - наука о переходном периоде.Это сравнительно новая область социальных наук. Она возникла в 70-е гг. как наука о переходе от тоталитарного или автори­тарного режима к демократии и рынку. Сегодня в центре внимания транзи-тологов - проблемы преобразований в постсоциалистических странах.

Рассмотрим определение переходного периода подробнее. Что понима­ется под исторически непродолжительным периодом времени, необходи­мым для постсоциалистичсской трансформации? Большинство ученых счи­тает, что для формирования устойчивых и эффективных демократических и рыночных институтов постсоциалистическим странам требуется 10-15 лет. Действительно, в наиболее развитых восточноевропейских государ­ствах - Венгрии, Польше и Чехии - экономическая трансформация завер­шится в ближайшие годы, так что весь переходный период займет пример­но 10 лет. Но в других странах реформы идут гораздо труднее. В России, с учетом обвала экономики в августе 1998 г., экономические реформы растя­нутся до конца первого десятилетия XXI века.

Начало переходного периода чаще всего оно связано с утратой государ­ственной власти прежними коммунистическими партиями, прекращением функционирования прежних законодательных и исполнительных органов и приходом к власти новых, некоммунистических политических сил. (Под новыми силами мы имеем в виду новые организации - партии, правитель­ства, парламенты, - хотя в них может быть представлено немало деятелей старого режима). Таким образом, началом переходного периода является смена политического строя, которая служит необходимым условием для осуществления принципиальных рыночных преобразований в экономике.

Смена строя может протекать по-разному. Например, в Венгрии неком-

694

Глава 30

мунистические силы пришли к власти в 1989 г. в результате мирных парла­ментских выборов. Во многих других странах Восточной Европы (Польша, Чехословакия, Болгария) изменение политического строя в 1989 - 1990 гг. сопровождалось демонстрациями и забастовками, но в основном носило все-таки мирный характер. Но в Румынии борьба с прежним режимом вы­лилась в вооруженное восстание. В нашей стране смена власти в 1991 г. произошла тоже после драматических событий - подавления августовско­го путча, распада СССР, самороспуска Верховного Совета и вынужденного отказа Президента СССР от власти.

Демонтаж большинства механизмов и организаций административно-командной системы происходит довольно быстро. Как правило, эти меха­низмы и организации в последние годы существования командно-админис­тративной системы находятся в глубоком кризисе. Например, государство утрачивает способность планировать народное хозяйство или централизо­ванно устанавливать цены. Поэтому в определении переходного периода мы говорим именно о завершении демонтажа социалистической экономи­ки, который обычно приходится на первые месяцы после смены политичес­кого строя.

Новые экономические институты начинают формироваться уже в недрах командно-административной системы на этапе ее разложения, вытесняя старые институты. Например, в нашей стране на рубеже 80-х и 90-х гг. воз­никли частные предприятия, товарные биржи, валютный рынок и т. д. По­этому после смены политического строя те организации, которые осуще­ствляли функции государственного управления экономикой, просто прекра­щают свое существование, распускаются распоряжениями государственной власти или преобразуются в новые органы. Так, большинство экономичес­ких министерств и ведомств бывшего СССР превратились в коммерческие органы, занимающиеся координацией деятельности бывших подчиненных предприятий и продвижением их продукции на рынке.

Одной из основных и относительно простых форм демонтажа прежней системы выступает либерализация. Это, например, либерализация цен, оз­начающая разрешение предприятиям самостоятельно устанавливать цены на свою продукцию, или либерализация внешней торговли, то есть отмена прежней государственной монополии внешней торговли.

. Однако относительная простота либерализации экономики, а также пре­образования административных ведомств в новые структуры, способные функционировать в рыночной системе, не означает быстрого и легкого из­бавления от наследия социализма. Напротив, в ходе реформ основная труд­ность как раз и состоит в том, чтобы преодолеть те негативные черты, ко­торые характеризовали социалистическую экономику (мы говорили о них в гл. 29): абсолютное доминирование государства в хозяйственной жизни,

Проблемы перехода крыночной экономике

695

монополизм, несбалансированность, преобладание крупных технически устаревших предприятий и т. д. Ниже, рассматривая концепции постсоциа­листической трансформации, мы вернемся к вопросу о роли и возможнос­тях либерализации как инструмента реформ, поскольку этот вопрос имеет большое теоретическое и прикладное значение.

Если начало переходного периода довольно легко датировать по опре­деленным политическим и экономическим событиям, то завершение транс­формации не имеет столь выраженных признаков. Поскольку ни в одной из постсоциалистических стран трансформация еще не закончилась, то по это­му вопросу можно высказать лишь теоретические предположения.

О завершении переходного периода можно говорить только тогда, когда реформы достигнут целей, поставленных обществом.

В начале переходного периода многие предполагали, что в России сло­жится экономика, основанная преимущественно на частной собственности и конкуренции и похожая, таким образом, на экономическую систему США. Однако практика показала, что вопрос о конечной цели трансформа­ции гораздо сложнее. Россия должна вписаться в передовые универсальные социально-экономические тенденции («мегатренды»), но особенности ее исторического опыта при этом нельзя сбрасывать со счета.

Очевидно одно: Россия должна развиваться по пути рыночного и демок­ратического государства. Рынок глубоко связан с демократией. Эта связь обусловлена, во-первых, тем, что частный собственник должен видеть в государстве не противника, а союзника и покровителя, способного защи­тить его права собственности. Незыблемость прав собственности снижает трансакционные издержки, позволяет собственнику развивать свое дело на основе долгосрочной стратегии и выпускать продукцию с низкими издер­жками и высокой конкурентоспособностью. Поэтому стабильный демокра­тический режим - важная предпосылка формирования эффективной эконо­мики. Во-вторых, демократия обеспечивает такие условия, при которых важные государственные решения принимаются в интересах большинства и, следовательно, благоприятствуют тем направлениям и сферам экономи­ческой деятельности, которые являются наиболее важными для народного хозяйства на каждый данный момент времени.

Если следовать тезису о том, что трансформация российской экономики должна соответстововать мегатрендам и, таким образом, сближать Россию с передовыми социально-экономическими системами нашего времени, то вполне логично задаться вопросом об отличительных признаках таких сис­тем. Опыт ведущих стран показывает, что такой системой, обеспечивающей высокую эффективность экономики, динамичность развития и высокое ка­чество жизни, является социальная рыночная экономика. Социальная ры­ночная экономика представляет собой особый тип рыночной системы,

696

Глава 30

который предусматривает активное участие государства в поддержа­нии баланса между рыночной эффективностью и социальной справед­ливостью.При всем разнообразии национальных экономических систем определяющие черты социальной рыночной экономики присущи всем пе­редовым государствам нашего времени, и это не случайно, а обусловлено потребностями современного этапа развития человеческой цивилизации, которая предъявляет очень высокие требования к уровню образования ра­ботников, их творческому потенциалу, партнерству между различными со­циальными группами и состоянию окружающей среды. Поэтому формиро­вание основ социальной рыночной экономики является конечной целью по­стсоциалистической трансформации в России. Оно станет завершением переходного периода в нашей стране.

§ 2. Концепции переходной экономики

Втеории и практике проведения рыночных реформ сложились две про­тивостоящие друг другу концепции. Одна из них называется «градуализм» (от английского слова «gradual» - постепенный), а вторая - «шоковая тера­пия». Выражение «шоковая терапия» заимствовано из медицины и не явля­ется строгим научным термином для обозначения экономических процес­сов. Однако оно удачно описывает характерные особенности радикальных рыночных преобразований и поэтому широко употребляется в экономичес­кой литературе.

Градуализм- это экономическая концепция, которая предполагает проведение медленных, последовательных реформ и отводит государ­ству главную роль в формировании рынка.Сторонники этой концепции считают, что для создания рынка государство должно постепенно заменять элементы командно-административной экономики рыночными отношения­ми. По мнению градуалистов, это позволит смягчить процессы преобразо­ваний и избежать резкого снижения производства и жизненного уровня на­селения.

Яркий образец градуализма - реформы в Китае. Хотя эта страна, как мы уже писали, относится к посттоталитарному типу, китайский опыт настоль­ко удачен, что может служить образцом для подражания и в постсоциалис­тических государствах.

С начала 80-х гг. Китаю удается поддерживать высокие темпы развития, примерно 10% прироста ВВП в год. Китай уже вошел в десятку ведущих государств мира и в ближайшие годы может догнать передовые страны За­пада.

Китайское руководство придерживается крайне прагматичного подхода. Оно поощряет рыночные отношения там, где это возможно, и сохраняет

Проблемы перехода крыночной экономике

697

государственный контроль там, где считает это необходимым. Политичес­кая стабильность, способность создать благоприятные условия для пред­принимательства в сочетании с дешевой рабочей силой привлекают в Ки­тай иностранный капитал, вложивший сюда за годы реформ более 300 млрд. долларов. Это в пятнадцать - десять раз превышает накопленный объем иностранных инвестиций в Россию. Очень удачным решением ока­залось создание свободных экономических зон в приморских провинциях Китая, где иностранцы на льготных условиях открывают новые производ­ства с использованием китайского сырья, материалов и рабочей силы.

В то же время тяжелая промышленность, которую гораздо труднее пе­ревести на рыночные рельсы, остается государственной. Проводя постепен­ную реформу госпредприятий, например, разрешая им выпускать акции, правительство в то же время не допускает их развала и сохраняет бюджет­ное финансирование. Китайские специалисты признают, что убыточные и неповоротливые предприятия тяжелой промышленности не станут конку­рентоспособными, и в обозримом будущем их придется закрывать. Однако они считают, что государство по мере возможности должно субсидировать их с тем, чтобы кризис тяжелой промышленности не повлек за собой опас­ных экономических и социальных последствий.

Китайский опыт безусловно заслуживает внимания. Его ценность состо­ит прежде всего в том, что китайскому руководству удается совмещать ре­формы с быстрыми темпами роста экономики. Добиться такого сочетания всегда трудно, потому что в период реформ «переналадка» экономических механизмов обычно ведет к сбоям в работе предприятий.

Успех преобразований в Китае в решающей степени связан с наличием огромного слоя мелких предпринимателей в городе и в деревне. Снятие ограничений на индивидуальную трудовую деятельность в начале 80-х гг. позволило в очень короткие сроки оживить торговлю, сельское хозяйство и мелкое производство. В свою очередь это дало толчок для более крупных предпринимательских структур, обладающих капиталом для дальнейшего расширения дела. Большую роль сыграло привлечение иностранного капи­тала и коммерциализация государственных предприятий.

Нетрудно увидеть, что китайские реформы проводятся в благоприятных условиях политической стабильности, когда государство имеет возмож­ность добиться исполнения своих решений. В чем причины этой стабиль­ности, отличающие преобразования в Китае от реформ в России? Во-пер­вых, в Китае пока нет движения к политической демократии и связанного с ней столкновения интересов и мнений, а сохраняется власть Коммунис­тической партии. Во-вторых, благодаря национальной и культурной гомо­генности (однородности) общества Китай почти не сталкивается с пробле­мами национального сепаратизма и противоречий между Центром и регио-

698

Глава 30

нами. Очевидно, что такое положение дел сильно отличается от ситуации в России. Поэтому в нашей стране китайский опыт в целом невоспроизво­дим, хотя отдельные его элементы могли бы найти здесь использование. Обратимся к концепции «шоковой терапии».

«Шоковая терапия» - это экономическая концепция, которая счи­тает инструментом формирования рынка и антиинфляционной поли­тики одномоментную либерализацию цен, резкое сокращение государ­ственных расходов и достижение бездефицитного бюджета.Она основа­на на идеях монетаризма, современного варианта либеральной рыночной теории, который был разработан американским ученым, лауреатом Нобе­левской премии Милтоном Фридманом и его последователями.

Монетаризм исходит из того, что рынок - это самая эффективная форма экономической деятельности. Рынок способен к самоорганизации. Поэто­му монетаристы утверждают, что преобразования переходного периода должны происходить с минимальным участием государства. Действитель­но, как показывает теория общественного выбора (см. гл. 17), государство не есть некий абстрактный институт. Оно возглавляется конкретными людьми, которые заинтересованы в сохранении своего социального стату­са и потому не расположены к тому, чтобы допустить автономное функци­онирование экономики.

Исходя из этих соображений, монетаристы делают очень большой упор на либерализацию экономики, полагая, что это обеспечит самоорганизацию рынка. В самом деле, опыт переходных экономик подтверждает тезис нео­классической теории о том, что хозяйствующие субъекты {фирмы, предпри­ниматели) в ходе рыночного обмена создают рыночные нормы и организа­ции (институты) без всякого вмешательства государства. Например, товар­ные биржи и посреднические компании, многие частные компании и бан­ки, а также неформальные кодексы ведения бизнеса возникли исключитель­но по инициативе самих предпринимателей. Вместе с тем современная те­ория говорит о возможности возникновения и устойчивого существования институтов, пагубных для экономики, например, преступных сообществ или неэффективных форм производства и торговли. Кроме того, самораз­витие рынка на основе либерализации требует очень длительного времени. Поэтому либерализации недостаточно; она должна дополняться мерами поддержки и развития рыночных институтов со стороны государства.

Согласно монетаристской доктрине, главная задача государства в пере­ходный период - поддержание устойчивости финансовой системы, по­скольку без стабильной денежной единицы рынок существовать не может. Поэтому борьба с инфляцией - стержень монетаризма.

Финансовая политика правительства в период «шоковой терапии» на­правлена на обеспечение так называемых жестких бюджетных ограниче-

Проблемы перехода к рыночной экономике

699

ний, которые должны сменить мягкие бюджетные ограничения, характер­ные для социализма (см. гл. 29). Жесткие бюджетные ограничения озна­чают, что предприятия могут тратить только то, что заработают сами, не рассчитывая на получение денег от государства.Что касается огром­ных тягот для населения от резкого удорожания жизни, то монетаристы считают, что период высоких цен лучше пройти быстро, чем растягивать финансовую стабилизацию на долгие годы.

В наиболее последовательном виде эта доктрина была реализована в Польше в 1990-1991 гг. первым некоммунистическим правительством под руководством Лешека Бальцеровича. Польскому руководству удалось за два - три года подавить инфляцию. Укрепление денежной системы в сочетании с бурным развитием частного сектора и притоком иностранных инвестиций позволило Польше всего через три - четыре года после начала «шоковой терапии» войти в стадию экономического роста.

Недолгая история переходной экономики показывает, что почти все по­стсоциалистические страны в той или иной степени руководствовались доктриной «шоковой терапии». В некоторых странах - например, в Польше, Чехии и Эстонии - этот опыт был вполне успешен^

В России радикальную экономическую реформу начало в 1992 г. либе­ральное правительство, исповедовавшее идеи монетаризма и «шоковой те­рапии». Но подлинной «шоковой терапии» в пашей стране никогда не было. Как отмечалось выше, «шоковая терапия» предполагает бездефицит­ный бюджет, тогда как на протяжении 1992-1998 гг. бюджет ежегодно сво­дился с дефицитом 5-10% ВВП. Кроме того, правительство не ограничива­ло заработную плату, что привело к возникновению классической инфля­ционной спирали «цены - заработная плата». С середины 1992 г. государ­ство увеличило эмиссию денег и расширило кредитование народного хо­зяйства. Все это растянуло финансовую стабилизацию в России на четыре года, что, естественно, совершенно не укладывается в концепцию «шоко­вой терапии».

Выбор, который большинство стран с переходной экономикой делают в пользу «шоковой терапии», обусловлен объективными факторами. На на­чальном этапе переходного периода обычно нет условий для постепенных преобразований, направляемых государством. Денежный навес, стреми­тельная инфляция и развал экономики в этот период сопровождаются рас­падом старых органов государственного управления, что делает едва ли возможным осуществление последовательного экономического курса. Толь­ко немногие страны, обеспечившие плавный переход от государственности советского типа к новому демократическому государственному устройству или, напротив, подобно Китаю сохранившие нетронутыми государственные институты, сумели обеспечить последовательность и постепенность рыноч­ных преобразований.

700

Глава 30

Обобщая опыт первых лет реформ, ученые пришли к выводу, что выбор концепции трансформации во многом зависит от исходного состояния дел в стране. Но при любом варианте проведения реформ огромное значение име­ет сила государственных институтов, т. е. способность государства, после начального этапа распада старых органов управления и создания новых ор­ганов, добиваться осуществления выбранной экономической политики.

Это справедливо не только для градуалистской, но и для либеральной концепции, реализация которой требует болезненных реформ в системе го­сударственных расходов, энергичных усилий по сбору налогов, защиты прав собственности, противодействия обороту незаконных платежных средств (в том числе иностранной валюты) и утечке капитала, борьбы с коррупцией и других действий государства. (Отметим, что вопреки распро­страненному мнению, либеральное государство чрезвычайно жестко и пос­ледовательно в защите закона и прав граждан; его либеральная природа проявляется не в безвластии, а в невмешательстве в те сферы обществен­ной и экономической жизни, где предпочтительна частная инициатива). Слабость государственного управления в России явилась одной из главных причин неудачного хода реформ, первоначально опиравшихся на либераль­ные принципы.

§ 3. Закономерности переходного периода

, Среди многочисленных изменений, происходящих в переходный пери­од, некоторые носят необходимый, неизбежный характер и поэтому могут рассматриваться как закономерности. Их три:

- утрата государством функций единоличного распоряжения экономи­ческими ресурсами;

- бюджетный кризис;

- трансформационный спад.

Как видим, эти закономерности носят в основном отрицательный харак­тер и находят выражение в кризисах. Это связано с тем, что в переходный период экономика переживает чрезвычайно болезненные перемены. Но только осознание неизбежности этих кризисов и их быстрое преодоление дает возможность создать рыночную экономику.

Главная закономерность переходного периода - утрата государством функций единоличного распоряжения ресурсами. Как известно, в период командно-административной системы государство было единственным соб­ственником и всесильным распорядителем всех материальных богатств об­щества. Теперь значительная часть имущества переходит в частную соб­ственность, и государство теряет монопольную власть на принятие эконо­мических решений.

Проблемы перехода к рыночной экономике                                                                                  701

Это ведет к принципиальным изменениям положения государства в эко­номике. Оно имеет три основных аспекта.

Первый аспект состоит в следующем. Трансформация должна привести к такому положению, при котором государство, будучи источником эконо­мического законодательства, действует согласно установленным им же законам. Это значит, что после принятия закона все государственные орга­ны должны руководствоваться законом и в случае нарушения подвергаться санкциям - подобно частным компаниям и гражданам. Если иное не огово­рено в законе, то государственные органы и государственные предприятия должны действовать по тем же правилам, что и остальные субъекты рын­ка. Например, при нарушении условий поставки товара потребителю госу­дарственные предприятия должны нести такие же санкции, как и частные компании.

Включенность государства наряду с гражданами и организациями в пра­вовую систему, регулирующую жизнь всего общества - одно из величай­ших достижений западной цивилизации, обеспечившее независимость субъектов рынка, а тем самым - полноценное функционирование рыночно­го механизма.

Вторым аспектом изменения положения государства является формиро­вание нового инструментария для воздействия государства на экономику. Конечно, в любой, даже самой либеральной экономике, государство не дол­жно оставаться пассивным наблюдателем. Но если в плановой системе эко­номическое управление осуществлялось за счет принудительных и адрес­ных распоряжений, то в рыночной системе государство располагает гораз­до более мощным и гибким инструментарием финансового регулирования. Речь идет о том, чтобы воздействовать на поведение всей массы субъектов рынка с помощью денежных, налоговых, валютных и иных финансовых регуляторов. Сила этого типа регулирования состоит в том, что оно в прин­ципе допускает гораздо меньше льгот и исключений, чем план.

Третьим аспектом является необходимость компенсации фиаско, или провалов, рынка. Это заставляет государство заниматься некоторыми про­изводственными функциями, а также финансировать социальную сферу, фундаментальную науку, охрану окружающей среды.

Воздействие государства на экономику, особенно через систему финан­совых регуляторов, требует создания новых для постсоциалистических стран экономических механизмов и глубокой реформы действующих меха­низмов. В противном случае постсоциалистическое государство теряет спо­собность выполнять те функции, которые присущи государству в рыночной экономике. Это может провоцировать кризисы в переходной экономике, которая и без того переживает трудные времена. Например, нереформиро-ванность бюджетной системы в России, как будет показано ниже, послужи-

702

Глава 30

ла в конечном итоге причиной обвала экономики в августе 1998 г.

Вторая закономерность переходною периода - бюджетный кризис. Он тесно связан с изменением положения государства в экономике.

За десятилетия господства командно-административной системы в на­шей стране созданы мощная промышленность, сильная армия и большая социальная сфера, которые целиком и полностью финансировались госу­дарством. После начала реформ потребность в их финансировании со сто­роны государства сохранилась на очень высоком уровне. Социальная сфе­ра и особенно армия в принципе существуют только за счет бюджета, а промышленность оказалась в таком глубоком кризисе, что также не может обойтись без тех или иных форм государственной поддержки. Иными сло­вами, сохранились высокие обязательства государства.

Но доходная часть бюджета резко сократилась за счет спада производ­ства более чем в два раза по сравнению с началом 90-х годов, неудачной системы налогообложения, огромного развития теневого сектора и утечки капитала за границу. Дефицит государственного бюджета в годы реформ ежегодно составлял огромную цифру - 5-10% ВВП.

Это усугубляется хаосом в сфере бюджетного федерализма, т. е. в рас­четах между бюджетами разных уровней: федеральным и региональными. Плохая наполняемость федерального бюджета мешает своевременному пе­речислению трансфертов в регионы, что, в свою очередь, тормозило нало­говые отчисления из регионов в Центр.

Бюджетный кризис обусловил неуклонное углубление кризиса произ­водства. Дело в том, что при хронической нехватке средств в казне госу­дарство оказалось лишенным возможности оказывать действенную поддер­жку промышленности, например, финансировать наукоемкие и другие пер­спективные направления производства. Основная часть средств бюджета на­правляется на погашение обязательств перед работниками бюджетной сферы и содержание армии, здравоохранения, образования и социального обеспече­ния. Этих средств, однако, не хватает, что порождает хроническую и мно­гомесячную задолженность государства по выплате заработной платы.

Несмотря на неизбежность бюджетного кризиса, обусловленную объек­тивным несоответствием между доходами и расходами бюджета в переход­ный период, кризис можно было бы значительно смягчить, проведя своев­ременные реформы здравоохранения, армии, жилищно-коммунального хо­зяйства и других сфер, которые финансируются в основном за счет бюдже­та. Ведь кризис усугубляется тем, что скудные государственные средства расходуются крайне нерационально.

Однако вместо реформ еще в 1995 г. был выбран путь покрытия бюд­жетного дефицита за счет заимствований на внутреннем и внешнем рынке (см. гл. 22). Несколько лет механизм заимствований через выпуск ГКО и

Проблемы перехода крыночной экономике

703

других ценных бумаг государством справлялся с задачей покрытия бюджет­ного дефицита. Решение о запуске этого механизма было оправданным для середины 90-х годов, но должно было сопровождаться мерами по подъему производства с тем, чтобы государство начало получать средства для пога­шения своих долгов. Вместо этого долги государства по ценным бумагам погашались за счет выпуска новых ценных бумаг (т.е. за счет новых заим­ствований), из-за чего систему ГКО стали называть «государственной фи­нансовой пирамидой». И когда летом 1998 г. государство потеряло возмож­ность рассчитываться по своим долгам с кредиторами, главным образом из-за финансовых потрясений в мировой экономике и падения мировых цен на нефть, оно было вынуждено объявить дефолт, за которым последовало трехкратное падение курса рубля и новый виток экономического кризиса.

Третья закономерность переходного периода - это трансформационный спад. Данный термин был введен в научный оборот венгерским ученым Яношем Корнай, который уже упоминался в гл. 29. Корнай утверждает, что в переходный период экономика переживает глубокий кризис, вызванный отсутствием координации между экономическими агентами. Это связано с тем, что прежние, плановые механизмы координации хозяйственной дея­тельности уже разрушены, а новые, рыночные механизмы координации еще слабы или отсутствуют вообще.

К этому можно добавить следующее. Командно-административная эко­номика - это по сути экономика неравновесия. Большинство товаров были в дефиците, но значительная часть продукции была избыточной. По оцен­кам российских ученых, к этой категории относилось примерно 30% про­дукции, выпускавшейся в СССР. Например, колхозы закупали комбайнов и тракторов вдвое больше, чем нужно, чтобы каждую вторую единицу техники использовать как источник запчастей. К избыточной продукции относилось то, что закупалось про запас из-за хронического дефицита, а также непродо­вольственные потребительские товары, которые не находили спроса.

Кроме того, необходимо иметь в виду военную продукцию. Степень милитаризации СССР была огромной - до 70% выпускаемой продукции было так или иначе связано с военно-промышленным комплексом, что дало основание одному специалисту охарактеризовать советскую экономику как «подсобное хозяйство при воинской части». Теперь нужда в военной тех­нике резко сократилась.

Поэтому нетрудно представить, какую большую долю производства приходится промышленности «сбрасывать» в переходный период, когда военный госзаказ резко сократился, а остальные потребители вынуждены рассчитываться только собственными, заработанными деньгами в услови­ях жестких бюджетных ограничений.

Выпуск огромной массы избыточной продукции, которая не нашла бы

704

Глава 30

сбыта в условиях рынка, отсутствие характерных для рыночной экономики секторов, например, финансовых услуг, а также крайняя искаженность цен и использование примитивной статистической методологии при социализ­ме весьма затрудняют измерение экономического спада в период реформ. Поэтому данные официальной российской статистики о сокращении про­изводства в 1997 г. в два с лишним раза по сравнению с началом 90-х гг. многие ученые подвергают сомнению и считают, что положение дел в рос­сийской экономике несколько лучше.

Опасность трансформационного спада состоит не только в его масшта­бах, но и в том, что наряду с неконкурентоспособными, неэффективными и устаревшими производствами сворачиваются и современные производ­ства, особенно машиностроение. Это связано с искажением соотношений цен в переходной экономике, а также с сокращением спроса на продукцию обрабатывающей промышленности, конкуренцией импорта, удорожанием топлива, сырья и материалов.

Многолетний кризис в России не может быть целиком отнесен на счет трансформационного спада. К 1996-1997 гг., когда завершилась массовая приватизация, сложилась рыночная финансовая система, сформировалась законодательная система и была подавлена инфляция, возникли и основы рыночной экономики. Кризис, который продолжается с тех пор, обуслов­лен уже особенностями пореформенного курса, а не отсутствием коорди­нации между хозяйствующими субъектами.

Раз есть общие для всех переходных экономик формы и проявления кри­зиса, то логично допустить и существование общих направлений в преоб­разовании экономических систем, которые можно было бы назвать законо­мерностями постсоциалистического реформирования. Действительно, та­кие закономерности есть. Их три: макроэкономическая (финансовая} ста­билизация, приватизация и интеграция в мировое хозяйство.

О необходимости макроэкономической (финансовой) стабилизации в переходный период мы уже говорили, анализируя концепцию «шоковой терапии». Напомним, что в обстановке стремительной инфляции, без твер­дой денежной единицы экономика обречена на глубокий кризис. Например, производители избегают инвестировать средства в производство, потому что не могут рассчитывать на получение прибыли в условиях быстрого роста цен, хаоса и неопределенности в денежно-финансовой сфере.

Второй неотъемлемый элемент трансформации - приватизация. Возмо­жен ли рынок без частной собственности? Некоторые ученые дают утвер­дительный ответ. Они ссылаются на размывание границ между формами собственности в современной рыночной экономике. Не приходится спо­рить, например, с тем, что ведущей организационно-правовой формой в развитых странах выступают акционерные общества, в которых объедине-

Проблемы перехода к рыночной экономике

705

ны десятки, сотни, а то и тысячи владельцев. В их число могут входить и государственные компании, и партнерства, и кооперативы, и другие эконо­мические организации.

Не вдаваясь в тонкости этой научной дискуссии, отметим, что без част­ной собственности рынок всё же невозможен. Конечно, в последние деся­тилетия получили большое распространение компании со смешанным ка­питалом. Но в основе рыночных отношений лежит именно частная соб­ственность. Ведь по своей природе рынок требует децентрализованного принятия решений. Для этого нужны независимые собственники, действу­ющие в конкурентной среде и стремящиеся к максимизации прибыли.

Наконец, третья закономерность постсоциалистической трансформации - это интеграция в мировое хозяйство. Искусственная изоляция советской экономики от мирового рынка явилась одной из главных причин отстава­ния нашей промышленности по качеству и технологическому уровню про­дукции. Отечественные предприятия не могли воспользоваться преимуще­ствами международного разделения труда. Закрытость экономики сопро­вождалась автаркией, т. е. формированием самодостаточной экономичес­кой системы, в которой производилась вся номенклатура промышленной продукции, хотя многие виды продукции было дешевле купить за рубежом. Советские предприятия не сталкивались с конкуренцией зарубежных товаров, теряя стимулы к повышению качества и расширению ассортимента своей про­дукции. Закрытость экономики всегда ведет к упадку промышленности и экономической отсталости. В современном мире нет ни одной развитой страны, которая была бы изолирована от мировой экономики.

Значение интеграции в мировую экономику в настоящее время особен­но усиливается в связи со стремительной глобализацией хозяйственной жизни, интернационализацией науки и повышением роли информации и знания как источника экономического развития. Современные варианты теории экономического роста, разработанные в 80-х гг., рассматривают раз­витие ведущих стран главным образом как результат практического исполь­зования нового научно-технического знания. Ведущий автор этого направ­ления экономической теории американский ученый Пол Ромер считает стержнем своей концепции (ныне общепризнанной) идею о том, что зна­ние распространяется не только путем целенаправленной передачи патен­тов и лицензий или использования других формализованных механизмов научно-технического взаимодействия и сотрудничества, но главным обра­зом путем «рассеивания» (П.Ромер применяет термин «spillover» - пере­лив) через системы образования, научную литературу и контакты между людьми. Поэтому чем выше открытость страны, тем больше у нее возмож­ностей увеличить свой научно-технический потенциал за счет «перелива» новых знаний из-за рубежа.

45

706                                                                                                                               Глава 30