ОСОБЕННОСТИ ЗАПАДНЫХ И ВОСТОЧНЫХ ПОЛИТИЧЕСКИХ КУЛЬТУР

В содержательном отношении существуют и самые общие критерии типологизации политической культуры, заданные спецификой цивилизационного устройства особых полумиров — Запада и Востока (либо Севера и Юга), ценности и традиции которых формируют основы почти всех ее видов.

Идеалы и нормы политической культуры западного типа воплощают ценности гуманизма, человеческой свободы, плюрализма мнений и убеж­дений. Они базируются на индивидуализме как мировоззренческой и пове­денческой позиции, когда абсолютным приоритетом обладают самоценность человека, его личная свобода и автономия, ответственность за собственное благополучие и долг перед государством. В политику такие принципы при­внесла философия так называемой laissez-faire*, для которой право — важ­нейший инструмент властвования, формирующий его стиль, гарантирую­щий самоопределение личности, развитие свободного рынка и статус госу­дарства как нейтрального, подчиненного гражданскому обществу органа регулирования. Этот философский подход предполагает широкий идеоло­гический и политический плюрализм, выборность представителей всех вет­вей и уровней власти при систематическом контроле общественности за ними, наличие механизмов, уравновешивающих различные элитарные груп­пировки и центры власти.

Интерпретация Какие особые черты политической культуры западного типа связа­ны с европейской традицией? По мнению польских политологов М. Доброчинского и Я. Стефановича (см. их книгу «Самотожде­ственность Европы», 1979), это: признание цельности человека как личности и члена общества; размещение индивида в центре систе­мы ценностей; одобрение стремлений к свободе и благополучию, развившихся в комплекс прав человека; управление, сформирован­ное на началах представительства, и гуманные правовые системы; высокий статус социальной организации; понимание взаимодей­ствий людей между собой и с государством в качестве факторов, поддерживающих и развивающих общекультурные ценности; ис­торизм как ощущение потребности преемственности совместно с изменениями; разделение светской и религиозной культур при их взаимном контакте.

Ориентируясь на рациональную организацию политики, эти идеалы и принципы воплощали ценности политического диалога, достижения комп­ромисса и уважения к партнеру. С течением времени такой подход помог превратить политический мир Запада из сферы борьбы непримиримых цен­ностей и целей в пространство прагматичного согласования интересов, где главное место заняли институты и структуры центристского, умиротворя­ющего и стабилизирующего толка.

Формирование подобного рода идей и отношений восходит к поли­сной организации власти в античной Греции, предполагавшей обязатель­ность участия граждан в решении общих вопросов, а также к римскому праву, утвердившему суверенитет личности. Это в совокупности способ­ствовало последовательному повышению значения личности в полити­ческой жизни общества, установлению гражданского контроля над госу­дарством. Огромное влияние на содержание западной политической куль­туры оказали ценности христианства, прежде всего протестантского и католического вероучений. Очевидна также особая роль философии как самоценной духовной силы, воплощавшей критическое отношение и к со­циальной действительности, и к религиозной картине мира. В обладаю­щей такими основами западной политике соперничество за власть понимается как игровая конкуренция, благородное соревнование, а не драма­тическая конфронтация.

Экономическим фундаментом западного образа жизни стал индустри­альный тип производственных отношений, который вместе с духовным влиянием католицизма и особенно протестантизма утвердил важнейшие принципы политического взаимодействия. Для человека греко-латинской формации базисом его мировоззрения стало понимание труда как залога жизненного успеха, рациональное восприятие жизни, идея состязательно­сти, стремление к прогрессу. «Трудись и преуспеешь», «соревнуйся и про­славишься» — вот этические нормы, которые господствуют в отношениях государства и общества, продолжают двигать развитие цивилизации Запа­да, заставляют его постоянно совершенствовать производство, обусловли­вают рост благосостояния живущих там людей.

В силу таких особенностей цивилизационного развития ценностные ориентации политической культуры Запада прежде всего выражают пони­мание самодостаточности человека для осуществления власти и взгляд на политику как на разновидность конфликтной, но вполне рационально орга­низованной деятельности, когда люди выполняют различные роли и функ­ции. Государство в западной традиции издавна воспринимается в качестве института защиты прав и свобод человека, поддерживающего его соци­альные инициативы. В итоге это обусловило развитие демократической фор­мы власти, позволило западным странам гибко адаптироваться ко многим вызовам времени, разумно решать конфликты и использовать такие дости­жения для все большей консолидации социума.

Обратите внимание Сугубо рациональный подход к пониманию политики при всех сво­их плюсах вносит и известную противоречивость в общекультурные основания западного человека. Русский культуролог П.Е. Астафьев писал: «Человек греко-романской культуры стремится и всегда го­тов организовать, откристаллизовать в твердых, точно определенных формах всякое движение, всякое стремление своей души: не только мотивы сословных и экономических различий, но и человеческое братство, и любовь, и уважение. Для него понятен и почти привлека­телен даже вопрос регламентации, квалификации нравственности, ...чтобы нравственные мотивы действовали в душе по общим прави­лам, в точно определенных формах» (цит. по: «Отечественное на­следие», 1992).

Восточные политико-культурные нормы и традиции были предоп­ределены особенностями жизнедеятельности общинных структур аграр­ных социумов Азии, на которые воздействовали ценности арабо-мусуль­манской, конфуцианской и индо-буддистской культур. Базовые ориента­ции людей из этой части мира формировались под влиянием принуждаю­щего (почти всегда силового) господства над обществом властвующих групп, главенства коллективистских форм организации частной жизни, а также при подавлении централизованными структурами условий для ин­дивидуальной предпринимательской деятельности, т.е. для развития час­тной собственности. Безраздельное верховенство религиозных доктрин, воплощавших не только сакральные идеи, но и предписывавших принци­пы морали, права, социальных и политических концепций, привело к тому, что в восточных странах вероучения фактически поглотили критицизм светской философской науки.

Разрешение конфликтов в таких условиях предусматривает не привле­чение юридических документов, а апелляцию к моральному авторитету властителей, начальников, вообще всех старших. Поэтому этической нор­мой политической культуры восточного типа стали обычай, а не закон, мне­ние руководства, а не конституция. Длительное закрепление патриархаль­но-клановой структуры общества определило довольно низкие, слабые по­зиции человека в сравнении с общиной и особенно государством. Статус человека зависит от его полезности для конкретного социума. Поэтому на Востоке властвование и политика в целом издавна воспринимаются как сфера деятельности героев, выдающихся людей.

Данные обстоятельства утвердили в качестве основных ценностных ориентации восточной политической культуры: убеждения в необходимос­ти обязательного посредника (гуру, учителя, старшего) между простым че­ловеком и властью; понимание политической власти как области божествен­ного правления; исключение свободы, плюрализма, состязательности из мира политики; признание главенствующей роли элит при отсутствии не только намерений, но и потребности в контроле за их деятельностью; пред­писание человеку сугубо исполнительских функций. Неудивительно, что такое толкование ценностей предопределило изоляцию верхов от низов, патернализм, авторитарные (порой деспотические) тенденции, упрощен­ные формы организации власти и политических отношений.

Противоположность базовых ориентиров западного и восточного ти­пов выражена и устойчива; ее не снимают даже серьезные политические преобразования. И только в ряде государств удалось добиться некоего син­теза этих видов политической культуры. Пример здесь — Япония, где по­литические последствия послевоенной оккупации США, ее технологичес­кий прорыв в группу ведущих индустриальных держав мира позволили вне­сти в японскую культуру значительное число либерально-демократических ценностей и образцов поведения граждан. Весьма интенсивное взаимодей­ствие Запада и Востока влияет и на политическую жизнь стран, занимающих срединное геополитическое положение (Россия, Казахстан и др.), — здесь формируется своеобразная синкретическая (гр. synkretismos — со­единение) культура, сочетающая ценности и способы политического учас­тия граждан западного и восточного типов.

Интерпретация Своей концепцией «столкновения цивилизаций» Сэмюэл Хантин­гтон предложил новую парадигму (объяснительную модель) для теоретического исследования и прогнозирования миропорядка на рубеже XX и XXI вв., тем самым бросив вызов многим устояв­шимся представлениям о характере глобальных противостояний. Это едва ли не самая оригинальная научная концепция последних десятилетий XX в., в которой сделана попытка дать общую карти­ну мира. Вот выдержки из ответа Хантингтона своим критикам (статья «Если не цивилизации, то что? Парадигмы мира после хо­лодной войны», 1993): «Парадигма единого мира, где уже сложи­лась или скоро возникнет универсальная цивилизация, нереаль­на. Очевидно, что ныне люди обладают, как и обладали в течение тысячелетий, общими чертами, которые отличают их от других существ. Эти черты всегда были совместимы с существованием множества очень разных культур. Довод о том, что сейчас появля­ется универсальная культура либо цивилизация, принимает раз­ные формы, но ни одна из них не выдерживает даже беглого ана­лиза... хотя бы потому, что только всемирная власть способна со­здать всемирную цивилизацию... Говорят также, что модернизация и экономическое развитие способствуют усилению однородности и порождают общую современную культуру, схожую с той, что существует на Западе в текущем столетии. Ясно, что современ­ные урбанизированные, богатые, промышленные общества наде­лены общими чертами, которые отличают их от отсталых, аграр­ных, бедных, неразвитых обществ. В современном мире большин­ство модернизированных обществ составляли западные. Но модернизация не равнозначна вестернизации... Предположение За­пада, что по мере модернизации другие народы станут такими же, «как мы», — это частица западного высокомерия, иллюстрирую­щего столкновение цивилизаций».

Таким образом, качественные характеристики мировых цивилизаций Запада и Востока предопределили столь специфические основания поли­тических культур относящихся к ним стран, что трудно предугадать, когда может произойти их сближение, и вероятно ли оно вообще.

ПОЛИТИЧЕСКАЯ СОЦИАЛИЗАЦИЯ

Становление политической культуры представляет собой непрерыв­ный процесс отбора человеком ценностей и поиска соответствующих им моделей поведения. Темп и характер обновления политической культуры обусловлены, в частности, естественноисторическим ходом развития об­щества и индивидуальным приобщением к складывающимся в нем нор­мам, традициям, стереотипам, причем люди это делают избирательно. Од­нако подобная стихийность дополняется сознательными усилиями различ­ных политических институтов и сил — государства, партий, общественных движений, которые стремятся укоренить в сознании граждан собственные подходы и идеи, формы взаимоотношений с властью. Синхронизация со­знательных усилий и текущей политики складывается природно, образуя тот исторический фон, который сопутствует жизненному пути каждой лич­ности, ее адаптации в политическом пространстве.

Живущий в данном обществе человек неизбежно формирует свою си­стему ценностных ориентации, постепенно осваивая требования статусно­го поведения, доминирующие культурные нормы и другие стандарты учас­тия в политике. В широком плане этот политико-культурный процесс назы­вается политической социализацией*. Его сложность и противоречивость предопределяют неравномерность воспроизводства и развития политичес­ких традиций общества, его способности к принятию новых ценностей и стандартов, устойчивость перед внешними влияниями.

Если человек не способен свои ценностную систему и модели полити­ческого поведения привести в соответствие с доминирующими в данном обществе, он нередко лишается не только возможности адаптации в поли­тической сфере, но и использования имеющихся социальных механизмов для эффективного отстаивания собственных интересов.

Освоение политических ценностей, традиций, образцов поведения, ро­левых ожиданий и прочих элементов политической культуры может быть ограничено только продолжительностью жизни человека. Это двуединый процесс. Воспринимая одни идеи и навыки, люди способны поступиться другими ориентирами, избирать новые для себя способы общения с властью, нормы и ценности. Влияние общества на политические качества индивида неизбежно обусловлено его внутренними убеждениями и верованиями.

Современный человек, как правило, чуток к внешним воздействиям, а его способность воспринимать принятые социумом ценности и стандарты поведения прежде всего зависит от набора знаний, умений, привычек, субъективного состояния и выполняемых в политике ролей — понятно, что лидер и рядовой избиратель вряд ли могут руководствоваться одними об­разцами политического поведения. В то же время сам процесс приобщения к культурным эталонам осуществляется на основе восприятия примеров действия, типичных вариантов мышления и поведения, включения лично­сти* во взаимодействие с определенными институтами, согласия с автори­тетными для общества ценностями и т.д.

В данном смысле постоянными спутниками человека, в значительной мере определяющими его возможности к усвоению и эффективному воп­лощению культурных образцов, являются агенты социализации*, через деятельность которых преломляется влияние всех внешних факторов.

Авторитет и эффективность влияния каждого из этих агентов зависят от многих причин, но прежде всего от возраста, внутреннего состояния, уровней образованности и развития самосознания человека, интенсивнос­ти его вовлечения в социальные и политические процессы, характера вы­полняемых там функций, а также цивилизационных и исторических усло­вий общественного бытия. Например, в традиционных социумах сильнее влияние семьи, вообще ближайшего окружения человека, а также церкви. В государствах современного типа более выражен авторитет образователь­ных и коммуникативных структур, которые включают массовый опыт в выработку индивидуальной картины мира, в значимой степени формируя элементы надличностного видения человеком политической жизни. На эта­пах зрелого Модерна (или Постмодерна) люди остро ощущают воздействие тех норм и ориентации, которые порождены эффектом гиперреальности (в виде образов, задаваемых рекламой, телевидением, образцами эксперимен­тального моделирования мира средствами искусства).

Приоритет каких-то агентов, сочетание их друг с другом, характер це­ленаправленного влияния на человека существенно разнятся в зависимос­ти от того, что (или кто) именно обладает более высокой эффективностью в социализации — государство, общество, отдельная социальная группа. Го­сударство формирует взаимодействие всех агентов в рамках так называе­мого генерализированного (обобщенного) потока социализации, ориен­тированного на формирование лояльности людей к правящему режиму, на усвоение ими ценностей господствующих политической культуры и идео­логии, поддержание доминирующих стандартов политической игры. В це­лом такое воздействие неминуемо связано с распространением конформи­стских настроений, поощрением политической пассивности, консерватив­ных убеждений.

Интерпретация Философ-психоаналитик Э. Фромм писал в своей знаменитой книге «Здоровое общество» (1953) о конформизме (лат. conformis — по­добный) и об эффективности агентов социализации так: «Первый из аспектов, достойных рассмотрения, — отношение человека к влас­ти... В XVIII-XIX вв. для западного общества было характерно сме­шение ...рационального и иррационального авторитетов — ...авто­ритетов явных. Вам известно, от кого (или от чего) исходят указы и запреты: от отца, учителя, хозяина, короля, чиновника, священника, Господа Бога, закона, осознанных моральных норм. Разумны эти тре­бования и запреты или нет, строги или снисходительны, подчиняюсь ли я им или восстаю против них, — я всегда знаю, что существует авторитет, знаю, кто он, чего хочет и каковы последствия уступчиво­сти или сопротивления с моей стороны. В середине XX в. изменился характер авторитета; это уже не явный, а анонимный, невидимый, отчужденный авторитет. Требование исходит не от личности, не из идеи, не из нравственного закона. И тем не менее мы подчиняемся ему так же либо даже больше, чем подчинялись бы люди в обществе с высокой степенью авторитарности... Конформизм — вот тот меха­низм, при помощи которого властвует анонимный авторитет. Мне следует делать то, что делают все, значит, я должен приспособиться, не отличаться от других, не «высовываться». Мне надо быть гото­вым измениться в соответствии с изменениями образца и желать это­го... Никто не властен надо мной, кроме стада, частью которого я являюсь и которому, тем не менее, подчинен».

В то же время множество социальных групп, обладающих особым взглядом на политические реалии, по-своему выстраивает взаимодействие тех или иных агентов, придает им специфическую направленность, стре­мясь в духе собственных воззрений повлиять на личность и способы ее включения в политику. Такого рода активность социальных групп и сто­ящих за ними институтов, ассоциаций, субкультурных норм и идеалов спо­собствует возникновению в обществе разнообразных состязательных по­токов социализации. Независимо от того, что каждый из них несет свои нормы, ценности и программу приобщения индивида к политическим ро­лям, все они конкурируют не только друг с другом, но и с государственны­ми структурами.

Итак, индивид формирует свои взгляды, предпочтения, отношение к политике на пересечении этих соревнующихся процессов, стремящихся отстоять собственные приоритеты в толковании ценностей и поведенчес­ких стандартов. Это показывает, что политическая социализация всегда существует как совокупность конкретных механизмов обучения человека способам политического участия, складывающимся на совершенно опре­деленной политико-культурной основе.

Открытые контакты человека с разными групповыми культурными нормами обусловливают те или иные его предпочтения, расположенность и восприимчивость к конкретным ценностным ориентирам и т.д. В силу этого менее значимые либо малопрестижные, по другим причинам неприемлемые для человека ценности политической культуры могут отражать тенденцию к десоциализации (лат. de   приставка, обозначающая отмену, движение вниз). Кроме того, стихийные воздействия на человека (особенно негативные) делают актуальной проблему «эффектов социализации»,
в частности, когда надо справиться с его отклоняющимся (девиантным) поведением.

В настоящее время политическая социализация личности показывает, что индивидуальное освоение ею ценностно-нормативного политического опыта не может замыкаться рамками одной страны, тем более при интен­сивно развивающемся информационном общении (в т.ч. через Интернет), постоянном культурном обмене между государствами и цивилизациями. Сегодня важно признать: характер и уровень социализированности челове­ка не могут оставаться неизменными на протяжении его жизни и подверже­ны постоянным, в т.ч. качественным, преобразованиям. Выделение пер­вичной и вторичной стадий политической социализации дает возможность учесть такие трансформации личности в соотнесении со всей продолжи­тельностью ее жизни.

Первичная социализация — это начальное (обычно с 3-5 лет) воспри­ятие еще маленьким человеком политических категорий, которые посте­пенно формируют у него избирательно-индивидуальное отношение к явле­ниям политики. Особенности данной стадии состоят в том, что ему прихо­дится адаптироваться к политико-культурной системе, еще не понимая ее сущности и значения. В то же время вторичная политическая социализация характеризует тот этап деятельности человека, когда он освоил приемы пе­реработки информации и осуществления ролей, способен противостоять групповому давлению, индивидуально пересмотреть идеологические по­зиции, переоценить культурные нормы и традиции. Главное здесь так на­зываемая обратная социализация (ресоциализация), характеризующая влияние самого человека на отбор и усвоение знаний, норм, приемов взаи­модействия с властью. В силу этого вторичная социализация выражает не­прерывную самокоррекцию человеком своих ценностных представлений, предпочтительных способов политического поведения и мировоззренчес­ких принципов.

Вопросы для семинарского занятия

1. Чем политическая культура отличается от других понятий, раскрыва­ющих субъективное содержание политики?

2. Каковы сущность и основные структурные элементы политической культуры?

3. Каким образом можно типологизировать политическую культуру?

4. В чем состоят особенности политических культур Запада и Востока?

5. В чем проявляется специфика влияния политической культуры на раз­нообразные политические процессы?

6. К какому из типов политических культур вы отнесли бы Россию?

7. В чем состоят особенности, каковы факторы и направления развития современной российской политической культуры?

8. Какое влияние на российскую политическую культуру оказывают цен­ности православной, мусульманской и других религий?

9. Какие политические субкультуры российского общества существенно воздействуют на демократический транзит?

10. Как влияет глобализация на развитие национальных политических
культур?

11. Чем отличается политическая социализация современной молодежи от

12. аналогичных процессов в 1970-1980-х гг.?

Тексты

Алмонд Г. Гражданская культура. Политические установки и демократии пяти наций. —Антология мировой политической мысли. — Т. 2. — М., 1997.

Боднар А. Политическая культура общества и ее обусловленности. — Политология вчера и сегодня. — М., 1990.

Далтон Р. Дж. Сравнительная политология: микроповеденческий подход. — Политическая наука: новые направления. — М., 1999.

Инглхарт Р. Постмодерн: меняющиеся ценности и изменяющиеся обще­ства. — Полис. — 1997. — № 4, 5.

Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. — М., 1991.

Хантингтон С. Столкновение цивилизаций? — Полис. — 1994. — № 1.

Almond G.A. The Intellectual History of the Civic Culture Concept. — Almond G., Verba S. The Civic Culture Revisited: An Analytic Study. — Boston, 1980.

Дополнительная литература

Ачария Б., Чаморро СМ. Особенности воздействия политической культу­ры на политическую систему общества. — М., 1998.

Баталов Э.Я. Политическая культура современного американского обще­ства. — М, 1990.

Гельман В.Я. Политическая культура, массовое участие и электоральное поведение. — Политическая социология и современная российская политика. — Спб., 2000.

Данилевский Н. Россия и Европа. — М., 1991.

Левадный Н.П., Ушков A.M. Политические культуры Запада, Востока и России в историческом сопоставлении. — М., 1995.

Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре. — Спб., 1994.

Мельвиль А.Ю., Никитин А.И. Ростки новой гражданской культуры? — Полис— 1991. — № 2.

Назаров М.М. Политическая культура современного российского обще­ства. — М., 1997.

Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология (ред. В.Л. Ино­земцев). — М., 1999.

Пивоваров Ю.С. Политическая культура пореформенной России. — М., 1996.

Политическая культура: теория и национальные модели (ред. К.С. Гаджи-ев). —ML, 1994.

Салмин A.M. Религия, плюрализм и генезис политической культуры Запа­да. — Ретроспективная и сравнительная политология. — М., 1991.

Соловьев А.И. Политическая культура: проблемное поле метатеории. — Вестник МГУ. Сер. 12. — Политические исследования. — 1995. — № 2-3.

Соловьев А.И. От трансформации стандартов политической культуры к реформе институтов власти. — Власть. — 1999. — № 11.

Глава 11

Политическая идеология

Программные тезисы

· Происхождение и многозначность определений категории политичес­кой идеологии. Ее классические концепции: «ложное сознание» либо социально значимая система идей некоей консолидированной группы людей. Противопоставление идеологии и утопии.

· Современное понимание обусловленности идеологии социальными интересами и собственно политикой («идеи-в-действии»). Функции идеологии в общественной и политической жизни. Понятие идейно-политического спектра и его составляющие: левые — правые; либера­лы — консерваторы; радикализм; экстремизм.

· Типология крупнейших политических идеологий в историческом и современном аспектах. Либерализм, его основные принципы и идей­ные вдохновители. Консерватизм в традиционалистской и либертари-стской трактовках. Различные версии идеологии социализма (марксизм и неомарксизм; социал-демократизм; большевизм и марксизм-лени­низм). Идеология национализма и ее главные компоненты, включая отношение к государству. Фашизм (национал-социализм) как крайне правая идеологическая система. Варианты анархистского идеологичес­кого течения. Опыт участия русских идеологов в его становлении.

Проблемные вопросы

1. Какова природа политической идеологии?

2. С чем связана множественность интерпретаций категории идеологии?

3. Как определить основные составляющие идейно-политического спектра?

4. Каким образом можно сопоставить ключевые идеи либерализма и кон­серватизма?

5. Как проследить преемственность и борьбу идей в рамках социализма?

6. Если положения о государстве являются центральными для национа­лизма, фашизма и анархизма, то в чем сходство и различия подходов этих идеологий?

7. Вероятно ли возрождение анархистских идей на новом витке развития в XXI в.?

8. Какие течения включает современный идейно-политический спектр нашей страны и можно ли их сравнить с исторически предшествую­щими российскими идеологиями?

С. 296: Китайский плакат времен Мао Цзэдуна.

1. ИДЕОЛОГИИ В ПОЛИТИКЕ

1.1. Происхождение и интерпретации категории политической идеологии

Среди понятий политической науки идеология* — одно из самых важ­ных и часто используемых, причем в разных контекстах.

В политическом общении и в массовом сознании термин «идеология» и эпитет «идеологический» нередко связаны с отрицательным первичным восприятием. Идеология и идеологизм ассоциируются с начетничеством, дог­матизмом, схематизацией, пропагандистским упрощением и искажением действительности, как правило, в угоду чьему-либо корыстному интересу.

Общего определения категории идеологии нет; более того, имеющи­еся нередко противоречат друг другу. В этом убеждают представленные в научной литературе следующие дефиниции. Идеология — это:

— процесс производства смыслов, знаков и ценностей в социальной жизни;

— совокупность идей, характерных для конкретной социальной груп­пы или класса;

— «ложные» идеи, способствующие легитимизации господствующей системы власти;

— постоянно искажаемая коммуникация;

— формы мышления, мотивированные социальными интересами;

— тип идентификации;

— социально необходимые иллюзии;

— совпадение установок власти с преобладающим общественно-по­литическим дискурсом*;

— деятельно-ориентированная группа убеждении;

 и так далее.

Этимология термина позволяет прояснить его содержание: в слове «идеология» два греческих корня: idea — понятие, образ и logos — слово, учение, мысль. В таком смысле — как науки об идеях — идеология изна­чально воспринималась философами. Считается, что первым это понятие использовал Антуан Дестют де Траси, мыслитель эпохи Французской революции. В его представлении идеология — особая, ценностно-нейт­ральная, а значит, беспристрастная наука, изучающая природу и проис­хождение идей, взглядов и представлений людей. Он надеялся, что со вре­менем идеология займет в своде человеческих знаний такое же место, как биология либо физика.

Однако уже в начале XIX в. понятие идеологии приобретает в обы­денном языке осуждающий оценочный смысл. Вспоминают, в частно­сти, Наполеона, который презрительно называл «темными метафизика­ми» и «идеологами» либеральных интеллектуалов эпохи Просвещения, чьи воззрения, по мнению императора, были совершенно оторваны от реальной жизни из-за того, что в своем взгляде на мир они руководство­вались лишь надуманными умозрительными — «идеологическими» — схемами. В наполеоновской Франции слово «идеология» воспринима­лось пренебрежительно, и такие негативные ассоциации распространи­лись по Европе, закрепившись за понятием на будущее.

Это тем не менее нисколько не помешало ученым размышлять о при­роде идеологии и связанных с ней явлениях жизни. В истории политичес­кой мысли среди различных концепций идеологии четко выделяются две, видимо, самые авторитетные — Карла Маркса и Карла Мангейма. Обе концепции весьма сильно повлияли на современные представления об идеологии.