Предположите, в каком отделе газеты была помещен следующий текст. Обоснуйте свое предположение.

№ 4. «Сегодня утром в Вышегородском замке по приговору военно-морского суда 17 матросов крейсера «Память Азова» и один агитатор расстреляны. Суд приговорил 12 матросов к каторжным работам на сроки от 6 до 20 лет, 13 матросов – в дисциплинарный батальон и в тюрьму на разные сроки и 15 к дисциплинарному взыскании. 34 матроса оправданы».

«Курская быль»

«Курская быль»– последняя из газет, рожденных первой русской революцией.Первый номер датирован12 октября 1906 года.Издатель Н.Е. Марков. Редактор – Н.И. Астрономов.

 Газета с непростой историей и проблемной репутацией. Все ругали демонстративно монархическую и вызывающе националистическую газету, но все и читали ее. «КБ», рассчитанная на малообразованного, но при этом социально активного читателя, не поддерживающего революционных настроений, быстро развивалась, отвоевывая изрядную часть аудитории у Курских губернских ведомостей. (Левые партийные газеты к моменту учреждения «КБ» уже закрыты). Поддерживаемая большинством местных обывателей, она стала одним из самых массовых дореволюционных изданий Курска.

Структура стандартна:

Действия правительства

Телеграммы

Литературный отдел

Местная хроника

Вести из уездов

Внутренние известия

Реклама.

В отличие от большинства изданий, с энтузиазмом приветствовавших манифест 17 октября 1905 года и собственно рожденных этим манифестом, «Курская быль» неодобрительно отзывалась о «демократических завоеваниях» последнего года. Открывалась газета статьей, критиковавшей меры «усовершенствования государственного порядка», обнародованные Николаем Вторым и поддержанные большинством общественных движений.

Несмотря на то, что «КБ» издавалась одним из думцев, непримиримую позицию по отношению к идее наделения Думы законодательными функциями и собственно к первому русскому парламенту газета будет выдерживать вплоть до закрытия. Статей такого толка в газете сотни («Что дал манифест 17 октября», «Лихолетье на безотечестве», «Наши демократы», «Историческая быль» и др.). Выводы каждой из них сводились к утверждению: «Современники послали в Таврический дворец вместо лучших людей неучей «Иванов» да спятивших с ума». Сам Н.Е. Марков будет постоянно и очень темпераментно убеждать читателя в необходимости движения Думы вправо.

Свою деятельность газета понимает как особую миссию по спасению «православия-самодержавия-народности». В «КБ» постоянно звучали призывы и обращения объединиться вокруг газеты, стать оплотом русскости. Во всех газетных публикациях подчеркиваются идеи патриотизма, защиты русской государственности, но при этом возрождение и сохранение ментальных ценностей ставилось в прямую зависимость от разрешения «еврейского вопроса». В итоге «Курская быль» тенденциозно освещает все события, связанные с революционным и национальным движениями. Издание одобряет (а то и провоцирует) антиеврейские выступления в Щиграх, Рыльске, Курске, культивирует атмосферу шовинистической вражды, при которой причиной социальных и экономических проблем становятся «инородцы» и «иноверцы». Программно-полемический характер носило перепечатанное из «Нового времени» обозрение С. Смирнова «Черная сотня», где все прочие партии скопом объявлены «еврейскими союзами». «Черная сотня тем и страшна еврейству, что она в стойкости не уступает ему. В ней и барин и босяк охвачены одним чувством - горячей любви к родине. Отдавать ее на поток инородцам они не хотят. За русскими огромная нравственная сила – вера в свою родину, и она их не обманет» (№ 44).

С демонстративной непримиримостью «КБ» пишет об «инородцах» и «иноверцах», грубо апеллируя к самым низменным чувствам обывателя. Проявления черносотенной идеологии были разнообразными. В первые годы издания «Курской были» – это по преимуществу агитационные статьи, заканчивавшиеся призывами ко всем «русским честным гражданам, любящим и преданным родине» «всеми силами души и сердца добиться и настоять, чтобы евреям равноправие не давать!!!» (№22).

В конце 1908 – 1909-м годах на смену агрессивному антисемитизму приходит завуалированный. Теперь не актуальны призывы «устранять евреев», акцент делается на компрометацию коммерческой добросовестности курских евреев или на пагубном влиянии «еврейского засилья» на общественную жизнь Швейцарии либо Франции. К числу приемов, направленных на внушение чувств национальной неприязни, можно отнести навязчивую рекламу книги «Евреи и ритуальные убийства» И. Лютостанского (№163, 1909).

Новый виток антисемитизма – 1914 - 1917 годы. В газете появляется новый публицист – Леонид Вяземский, который возвращает еврейскую тему на страницы «КБ» и в серии «Очерков еврейского засилья в Курске» анализирует «злую роль» «нерусского элемента» в политической разрухе 1905 года и в экономической жизни края. Выполнив подомовую перепись населения по улицам Московской и Херсонской, Флоровской и Луговой, бдительный обозреватель предупреждает: «Новая опасность – замаскированный еврей - еврей-выкрест… Он не прочь от дел благотворения. Они вместе с верой отцов потеряли различие в различных способах и средствах, и у них одна цель: выполнить программу захвата, начертанную теми, кто послал их и снабдил средствами….

Вот каких захватчиков бойтесь, русские люди!...» (№ 42, 1914).

Но самые одиозные оценки и грубо националистические лозунги в газете озвучивают анонимы, скрывающиеся за звучными псевдонимами Русский, Православный человек, Христианин, Честный крестьянин, Буй-Тур, Добрыня. В статье «Горькие слезы», написанной в обоснование необходимости смертных казней, неизвестный публицист выдает рассуждения, под которыми действительно стыдно было ставить настоящее имя. «Довольно слабости и мягкосердия! Не следует жалеть тех, кто не жалеет бедной исстрадавшейся России!!!. Нужно быстро беспощадно очистить отечество от всех этих мерзостей. Для спасения миллионов лучше пожертвовать тысячами. На погромы приходится отвечать пулеметами и хаты громил предавать огню, что же касается евреев, то их следует навсегда изгнать из России: давать же им равноправие – настоящее безумие» (№ 24). Именно национал-шовинистические лозунги лишали издание морального авторитета.

Понимая, что в провинции газета не столько выражает общественное мнение, сколько его создает, издатели быстро перенимают манипулятивные приемы социалистических изданий, поэтому вслед за приведенным частным мнением» обязательно следовало либо выражение солидарности от имени редакции, либо в последующих номерах появлялись подборки писем читателей в поддержку высказанного мнения.

Одним из наиболее эксплуатируемых приемов воздействия на читателя в «Курской были» становится семантическое манипулирование: конституционные демократы в подаче газеты либо «доморощенные» либо «полуграмотные кадюки», Милюков – «фарисейский увещеватель», «интриган по политической профессии», «сподвижник и провокатор смуты», «друг Азефа», «вождь кадюков», «преступный председатель преступной партии, октябристы – «сонные», не говоря об «игре» со словом «жид».

В традициях охранительной журналистики газета опирается на православие как основу идеологии и оплот государственности. Постоянными авторами «КБ» являлись священники. К значительным религиозным праздникам обязательно приурочивались проповеднические выступления, в расширенном для светского издания объеме печатались определения Святого Синода. Политическая смута времени, по мнению газеты, обязывает православную церковь к консерватизму. С горячностью протестует «КБ» против демократизации церкви. В газете невероятное количество материалов на тему церковного чуда («Расследование чудес святителя Иосафа Епископа Белгородского» – № 116, «Чудеса у гробницы Иоанна Крестителя» – № 147, «150–летие рождения Серафима Саровского» – № 152, «Чудеса у гробницы Св. Анны Кашинской» – № 161 и т.д.).

Общую направленность публикаций такого рода отражает фрагмент стихотворного воззвания И.М. Лебедева «К народу»:

Народ! Оставь мятеж и смуты,

Иди к подножию Креста,

Похорони страстей волненья

У ног распятого Христа…. (№ 28, 1906).

Все социально-политические конфликты времени газета представляет следствием нерешенных проблем духовно-нравственного плана. В ее интерпретации рост революционных настроений среди молодежи отражает распад традиций семейного воспитания, экономические притязания бастующих рабочих и крестьян – способ скрыть собственную леность и т.д. Такой подход был явно упрощенным.

Одна из сквозных тем – крестьянство, его экономические и политические интересы. Огромное количество статей осуждает крестьянские беспорядки. Свою программу решения крестьянского вопроса излагал князь Александр Щербатов в обозрении «Государство и земля». Крестьяне должны были по замыслу публициста получить землю от государства, которое должно было озаботиться рациональным использованием бросовых земель и «путем осушения болот, устройства колодцев и прудов, облесения местностей, страдающих от засухи», и уже из этих фондов увеличить крестьянские наделы.

Много в «КБ» политической сатиры в самых разнообразных формах. Чаще – в стихотворной. Один из постоянных авторов скрывался за подписью Щигрянка. Вот типичный образец рифмованных оценок и рассуждений на политическую злобу дня. После роспуска первой думы сатирик Т. Нюсин предлагает свое партийное обозрение:

Анархисты грабят лавки,

А кадет пошел с сумой;

Не дерет нос выше шапки

Не зовет за Думу в бой.

Нос повесили Эс-эры,

И грустит Эс-дек порой.

Что к ним нет в народе веры,
Что развенчан наш герой.

Пропагандистский характер газеты выдавало частое отсутствие или ограниченность местной хроники. Стабильно и с собственными комментариями газета сообщала только о заседаниях городской думы. В сравнении даже с другими партийными изданиями в ней явно недоразвито культурное обозрение.

В 1909 году газета становится больше и по объему и по формату (выходит на 6 страницах). Усложняется структура, добавляются два постоянных отдела: «Среди газет и журналов» и «Семеновская обсерватория» (состояние погоды в Курске, театральная заметка). Меняется верстка. На первой полосе – анонсы самых значительных материалов номера.

    Реорганизация «Курской были», приноровленная к борьбе с социалистическими идеями, с все прогрессирующим недоверием широких масс к правительственным решениям, провоцировала изменение пропагандистской стратегии. «КБ» формирует исключительно позитивный образ власти. Среди хроникальных заметок можно встретить сообщения следующего рода: «В пригородней слободе Ямской местной полицией с участием городской жандармской полиции и понятых, было произведено несколько обысков. Нужно отметить, что полиция вела себя безусловно корректно, вежливо и предупредительно. На этой почве доходило даже до курьезов…» (№ 188).

Обличительные выпады в сторону других партий сменяются более «тонкой» формой самопозиционирования Курской партии порядка. Венцом репортажа о торжествах в честь 200-летия Полтавской битвы стало сообщение о том, что «Государь остановил свой взор на нашем знамени и на группе наших знаменосцев, стоявших во главе с Н.Е. Марковым… На лице государя заиграла довольная улыбка, и он прикоснулся к козырьку своей фуражки. Это, однако, было замечено многими...».

Газета окончательно утверждает свою монополию на толкование ментальных ценностей. В 1909-1910 годах в газете больше выступлений самого Н.Е. Маркова и материалов, посвященных ему. В содержательно-стилевом плане очень показательна опубликованная газетой (№ 121) речь Маркова при обсуждении думского запроса о Союзе Русского Народа. Отвечая на обвинения в организации боевых дружин и политических убийств, Марков рассказывает об оформлении черносотенного движения в Курске. «20 октября… курская боевая дружина, возникшая в течение получаса без всякого участия Дубровина, камнями, палками, голыми руками разбила вдребезги всю эту революционную толпу. Союз Русского Народа возник именно 20 октября 1905 года на Московской улице, когда шесть черносотенцев были застрелены насмерть, многие ранены революционерами…». В пафосных интонациях Союз русского народа сравнивается с дружинами Минина. Это исключительная инициатива народа, не видящего других действенных способов борьбы с революцией. Именно союз объединяет, по словам Маркова лучших людей нации, ее надежду. Иные политические силы ни что иное как «отбросы», «подбираемые левыми в свои жидовствующие руки».

 «Курская быль» – единственная из частных газет Курска, которой в эти годы выделялась государственная дотация, поэтому значительная часть материалов – это замаскированный правительственный официоз. К примеру, на поддержку столыпинских реформ нацелен развернутый цикл очерков Л. Студзинского «Письма из переселенческих районов Сибири». Автор пишет о предполагаемом месте переселения курских малоземельных крестьян: «Здесь не редкость трехэтажные каменные дома. Прекрасные магазины. На пристани невообразимое количество сельскохозяйственных орудий и машин. Одних конных молотилок несколько тысяч… О веялках, плугах, конных граблях и других орудиях я уж не говорю. Местность по русскому берегу Амура представляет тучную равнину!» (144, 1909).

 Надо заметить, что Г. Успенский, А.П. Чехов представляют совершенно иные картины переселенческого быта, да и сам образ курского крестьянина, отправившегося искать земли за Уралом, в их очерках куда как менее оптимистичен. Для них переселенчество – это еще одно суровое испытание судьбы, на которое куряне обречены жесточайшей нуждой. На этом фоне сказочные обещания земли обетованной в очерках «Курской были» выглядят откровенно безответственными. Только в одном очерке Студзинский обмолвится о главном препятствии для приезжающих в Сибирь крестьян: «Эти чудные места как будто ждут пахаря-переселенца, но, увы! Земля годная для земледелия, в руках местных казаков, не пользующихся ею, и не дающих пользоваться другим» (№ 191, 1909).

Эпизодически «Курская быль» готовит приложение-вставку «Вестник Курского земства». Это были тематические выпуски, посвященные знаменательным событиям в жизни губернии (крестный ход из Курска в Белгород для поклонения мощам св. Иосафа и т.п.), либо подборки материалов делового, прикладного характера (устав земских гужевых работ, удобрение клевера, устройство цементных заводов и т.д.).

Если анализировать содержание газеты в период Первой Мировой войны, то «Курская быль» может служить образцом организации информационно-пропагандистского процесса в условиях провинции. На фоне общего патриотического подъема первых дней войны и «КБ» поддерживает бодрый оптимистический тон. Но если в общероссийской политической прессе уже к началу 1915 года зазвучат настроения тревоги, вызванные военными неудачами, то «КБ» с прежней экспрессией поддерживает уверенность в будущей победе.

Следуя классической пропагандистской оппозиции «свой – чужой», издание тщательно воссоздавало бесчеловечный образ врага. «Санитары-убийцы», «Безумие немцев», «Новые варварства в Калише», «Расстрел немцами русских пленных» – статьи такого толка появлялись в газете еженедельно.

 В те периоды, когда положение на фронтах было особенно тяжелым, центр внимания читателя смещался в сторону экономических успехов страны («Как растет Россия», № 213.). Или же увеличивалось число патриотических стихов, подобных лирическому призыву Леонида Чемисова:

Океаном гневным, бурным

Грянь-грозой народ-титан,

Выдь с палат и хаток курных

Ополчись на вражий стан!...(№ 193, 1914)

 В 1917 году, как ни странно, политические страсти отходят на второй план. У газеты новый редактор – Владимир Николаевич Якушев.

Темой дня на протяжении 1917 года становится дороговизна продуктов, услуг, жизни. Газета требует большего контроля со стороны городских и губернских властей над организацией торговли, твердой руки в борьбе со спекуляцией, установления прочных цен на основные товары, противостояния революционным силам, которые экономические трудности используют для разворачивания революционных лозунгов. Некоторые меры наведения общественного порядка, предлагаемые газетой действительно неординарны. К примеру, требование отлучения от причастия крестьян, затребовавших высокой платы. «Нужна диктатура, – настоятельно разъясняет главный идеолог газеты этого периода Л. Вяземский. – В моменты грозного народного бедствия, подобного настоящему, нужно единство плана, единство воли быстрота действий, а не многолюдство съездов и совещаний, не разноголосица мнений и мероприятий… Положение с каждым днем обостряется. Узел народной нужды затягивается… – и с этим зловещим порядком вещей нужно наконец круто и решительно покончить.!..»(№ 48, 1914).

Первый комментарий к февральским событиям 1917 года «Курская быль» дает уже после отречения Николая Второго, в номере от 4 марта. Он дался газете мучительно. «КБ» стремится не изменить монархическим пристрастиям, ведь на протяжении предшествующего десятилетия издание было самой верной опорой престола, но при этом редакция спешит высказать свою лояльность по отношению к новой власти. В итоге упор был сделан на то, что отказ от правления последнего монарха «свершился во имя России, и сам Государь благословляет их на служение обновленному правительству» (№ 60).

Только в последних двух номерах позиция газеты кардинально меняется. «Курская быль» публично признается в былых грехах недоверия к конституционно-демократическим реформам. Шестьдесят первый номер открывался покаянной статьей Вяземского «Новая Россия». «Забудем нашу былую вражду, честно и искренно протянем руки друг другу и вместе пойдем довершать счастье России,… не будем ворошить старых обид перед лицом новой России. На пороге к нашему всеобщему счастью будем братьями одной великой семьи.

Да здравствует новая Россия, да здравствует великий народ!».

Такую же примирительную позицию занимает издание в репортажах о заседаниях исполкома курской городской думы, событиях в Курске. По мнению резко демократизировавшейся газеты, «здесь, в русской Вандее не было собственно никакой революции, и события прошли и проходят в стройном дружном порядке, благодаря городской думе, которой в пылу партийной полемики мы отказывали не только в организаторских способностях, но и кажется решительно во всем, чем наделена человеческая и общественная природа. События показали, что мы ошиблись, и наш долг честно сознаться в этой ошибке» (№ 61).

Последний номер газеты вышел 8 марта 1917 года, это был № 3152 от основания газеты.

Как видим, при разной партийной ориентации «Курская быль» и оппозиционные ей издания пользовались одним и тем же набором манипулятивных приемов, а последовательная пропаганда только партийных программ сужала возможности газет в освещении всего круга проблем, волновавших курян. Но также очевидно, что в период общественной смуты гражданское взросление всех социальных слоев, впервые осознающих свою общественную роль, во многом определялось благодаря средствам массовой информации. Курская политическая пресса обретала необходимое в условиях партийной конкуренции умение завоевывать союзников и опровергать противников.

По инициативе Курского областного отделения Международного фонда славянской письменности и культуры газета «Курская быль» была возрождена и зарегистрирована Центрально-Черноземным региональным Управлением регистрации и контроля за соблюдением законодательства РФ о СМИ Госкомпечати 7 сентября 1998 года. В ее издании принимает участие региональное отделение общественного фонда «Коренная пустынь». Сегодня «Курская быль» совершенно аполитичное издание, нацеленное исключительно на духовно-нравственное просвещение курян.

ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ