Развитие детей до заболевания неврозом

Как отмечает Б. Д. Карвасарский (1980), проблема формирования

невротической личности и возникновения невроза нуждается в дальнейшей

разработке. В. В. Ковалев подчеркивает: "Недооценка данных

социально-психологического обследования, невнимание к мотивам и характеру

личностных реакций ребенка или подростка, неумение разобраться в сложных

межличностных взаимоотношениях в семье, детском коллективе ведут к

переоценке этиологической роли    анамнестических данных о ранних

экзогенно-органических вредностях значения отдельных проявлений

резидуально-органической церебральной недостаточности и остаточной

неврологической микросимптоматики".

Остановимся только на тех особенностях развития, которые позволяют

лучше понять сложную и во многом противоречивую личность больного неврозом.

Ее своеобразие определяется наличием тех особенностей психического развития,

которые являются предпосылками для формирования невротического типа

реагирования. Последний представляет собой недостаточно осознаваемую

мотивацию защиты "я" от повторения психотравмирующего опыта, который

угрожает жизненно важным потребностям цельности "я", самораскрытия и роста.

Невротический тип реагирования, какими бы ни были его генетические и

органически-деструктивные предпосылки, выступает, прежде всего, как

патологически формирующийся опыт, в большей или меньшей мере несовместимый с

уже сформировавшимся  и формирующимся опытом "я". Подобное противоречие

развития переживается как неестественность, чуждость, болезненность, т. е.

как психогенный процесс дезинтеграции формирующегося "я".

Приводимые в этом разделе данные основаны на изучении 99 детей и

подростков с различными клиническими формами невроза, обследованных в

1977-1980 гг. Соотношение мальчиков и девочек составляет 1,5:1. В

последующих разделах исследуемая выборка будет значительно большей, но

варьирующей в зависимости от цели статистического анализа.

Антенатальные патогенные факторы. В относительно преобладающем числе

случаев (56%) изучаемая беременность первая, в остальных 44% ей

предшествует, как правило, один аборт (66%) или непроизвольный выкидыш

(34%). Заболевания женской половой сферы, большей частью воспалительные

заболевания матки и придатков, встречаются в небольшом числе случаев (15%),

но значительно чаще (t=2; р<0,05) при последующем возникновении

истерического невроза, чем неврастении и невроза навязчивых состояний у

ребенка. Таким образом, термин "hystera" (матка), лежащий в основе понимания

истерии на уровне того времени, не кажется лишенным смысла.

Долгое отсутствие беременности, несмотря на снятие или отсутствие

каких-либо ограничений, имеет место в 38% случаев. В основе большинства этих

случаев лежат нерезко выраженные и обратимые гормональные расстройства,

нарушающие возможность оплодотворения и развития яйцеклетки и, по-видимому,

являющиеся реакцией организма женщины на эмоциональный стресс, связанный с

проблемами семейных отношений и профессионального становления. Подобные

факторы оказывают влияние и на решение вопроса о рождении ребенка, которое

нередко откладывается или не ожидается в данное, "неподходящее" для одного

или обоих супругов время. Нежелательная беременность отмечается в 56%

случаев. Это исходное отношение родителей и то, что ребенок помешал

осуществлению более важных для них жизненных целей, представляет собой

главный "травмирующий" факт его биографии, нередко сказывающийся на

отношении к нему родителей во все последующие годы его жизни. В 40% случаев

женщина хотела, но не могла по разным причинам избавиться от нежеланной

беременности. Тогда последующие роды являются, по существу, эквивалентом

"несостоявшегося аборта".

В 35% случаев пол родившегося ребенка не соответствует ожиданиям

родителей. Максимум этого несоответствия наблюдается у девочек с

неврастенией, т. е. ожидая мальчиков и непроизвольно в дальнейшем относясь к

девочкам как к мальчикам, родители чрезмерно стимулируют их, что вызывает

перенапряжение возможностей и "срыв" по неврастеническому типу.

Если объединить все   случаи первичного непринятия ребенка как

преждевременного, нежеланного или несоответствующего по полу ожиданиям

родителей, то таких детей будет заметное большинство - 68%. Больше всего

таких детей с неврозом страха. Таким образом, мы неоднократно убеждаемся,

начиная еще с прародительской семьи, что у детей с этим диагнозом более

травмирующее прошлое, влияющее на последующее развитие страха как

аффективного заострения инстинкта самосохранения. В этой связи приведем

рассказ матери о разговоре с дочерью 6 лет с неврозом страха, которая была

нежеланной для обоих родителей и жила в первые годы у родителей мужа: "Маша

спрашивает меня: "Скажи, мама, какая самая большая неприятность была в нашей

жизни до моего рождения?" Когда я спросила, почему - "до рождения", Маша

ответила, что после появления ее на свет именно она является самой крупной

неприятностью в нашей семье, потому что все время с ней что-нибудь

случается: мигания, страхи, затруднения речи и т. д. Любые происходящие

изменения в семье, напряжения и конфликты между нами Маша относит на свой

счет. При этом ведет себя как-то виновато, резко усиливается мигание,

ухудшается речь, нарастают страхи. Стоит улучшиться нашему настроению, Маша

тут же становится веселой, озорной, резко стихают тики, речь более

спокойна".

Наличие при беременности выраженного эмоционального стресса и

невротического состояния, нередко с расстройством сна, констатируется у 68%

матерей. Как правило, эмоциональный стресс обусловлен проблемами

взаимоотношений, самим фактом беременности, волнениями в связи с экзаменами,

общей перегрузкой и т. д. Наиболее уязвимыми в отношении патогенного

действия стресса матери на организм ребенка оказываются мальчики, которые

впоследствии значительно чаще (83%), чем девочки (45%), заболевают неврозом

(t=3,45; р<0,001).

Угроза самопроизвольного выкидыша имеет место в каждом третьем случае

(32%) - мальчики 40%, девочки 21%. При неврозе страха угроза выкидыша

отмечается достоверно чаще, чем при остальных неврозах (t=2,7; р<0,01). В

целом угрожающий выкидыш наблюдается несколько чаще у нежеланных детей. В

литературе имеются указания на то, что угроза прерывания беременности в

ранние сроки вызывает состояние гипоксии, нарушение метаболизма и

повреждения функциональных систем плода.

Токсикозы как первой, так и второй половины беременности встречаются в

25% случаев. Более существенна патология второй половины беременности,

которая, по данным литературы, в норме не превышает 10%. К тому же токсикозы

второй половины беременности обладают большим соматотропным действием на

плод и в ряде случаев являются психосоматической реакцией матери на

эмоциональный стресс.

Перинатальные патогенные факторы. Преждевременные роды встречаются в

20% случаев. В группе нежеланных детей они достоверно чаще, чем у желанных

(t=2,15; p<0,05). Слабость родовой деятельности и необходимость в ее

стимуляции отмечены в 45% случаев - достоверно чаще (t=2,05; p<0,05) у

мальчиков (55%), чем у девочек (31%). У нежеланных детей она наблюдается

несколько чаще, чем у желанных. При наличии у матери предшествующего

эмоционального стресса патология родов отмечается достоверно чаще (t=2,47;

р<0,05). Асфиксия ребенка в родах встречается относительно редко (13%), но

при стрессе матери в период беременности она наблюдается достоверно чаще

(t=3,6; р<0,01). Следовательно, аффективное состояние матери может

неблагоприятно отражаться на отношении к появлению будущего ребенка, на

течении беременности и родовой деятельности.

Постнатальные патогенные факторы. Те или иные признаки резидуальной

церебральной недостаточности  в понимании В. В. Ковалева (1979) у детей

первых лет жизни встречаются в 25% случаев (мальчики 36%, девочки 10%).

Наиболее часто органическая недостаточность имеет место у детей с

истерическим неврозом, что может быть связано с предшествующими беременности

заболеваниями матки и придатков у матери. Органическая недостаточность

создает у таких детей заостренно-болезненную установку на внимание к себе

окружающих и признание их интеллектуальных достижений и потребностей.

Церебральная недостаточность достоверно чаще проявляется у нежеланных детей

(t=2,15; p<0,05), так как женщины при отрицательном отношении к беременности

не стремятся ее сохранять.

Невропатия, в понимании Т. П. Симеон (1958), встречается у 58% детей: у

мальчиков - в 62%, у девочек - в 52% случаев. Она наблюдается несколько чаще

при наличии у матерей токсикоза второй половины беременности. Наиболее

существенным источником невропатии являются эмоциональный стресс и

невротическое состояние матери в период беременности, при которых невропатия

у ребенка достоверно чаще (t=2,67; p<0,01).

Таким образом, все рассмотренные неблагоприятные факторы при

беременности, и прежде всего эмоциональный стресс у матери, можно считать

первой   "психотравмой" у детей, впоследствии заболевающих неврозами.

Биохимически опосредованным следствием стресса матери является изменение

реактивности ребенка и ослабление биотонуса его организма, что уменьшает

толерантность к действию различных постнатальных стрессовых факторов.

Эмоциональный стресс матери в первый год жизни ребенка не уменьшается,

а нарастает, охватывая 82% матерей. Как правило, он сопровождается

внутренней неудовлетворенностью, аффективной напряженностью, беспокойством и

вызван в первую очередь эмоционально неровными отношениями с мужем и

родителями, общей неустроенностью, проблемами ухода за ребенком,

возникновением новой беременности. Это оказывает неблагоприятное влияние на

эмоциональное развитие ребенка, так как тревожно-депримированный настрой

матери в виде беспокойства, сниженного настроения, неуверенности, пониженной

самооценки, пессимистической оценки перспективы передается ребенку как

диффузное чувство беспокойства и страха. Такая мать редко улыбается, излишне

скованна, напряжена и непоследовательна в обращении с ребенком. Поскольку

мать имеет в лице ребенка наиболее доступный "объект" для проявления своего

недовольства, раздражения и беспокойства, ее эмоциональное состояние

несколько компенсируется в течение первых лет жизни ребенка. Но

эмоциональное состояние ребенка, наоборот, все более ухудшается по мере

развития в аффективно неспокойной семейной обстановке, к которой он не может

адаптироваться и в которой выполняет роль "козла отпущения" для родителей,

не объединяя семью, как того хотела бы мать, а разъединяя ее.

В этой ситуации и без того беспокойная мать все в большей степени

привязывает к себе ребенка, окружая его тревожными предохранениями и

болезненно-заостренным вниманием, образуя с ним обособленную эмоциональную

диаду. Создавая зависимость от своего настроения, мать непроизвольно

передает ребенку свое беспокойство, которое начинает появляться у него даже

при ее кратковременном отсутствии, особенно в период засыпания. Требуя

плачем или беспокойством присутствия рядом матери, ребенок, в свою очередь,

аффективно привязывает ее к себе. Возникает порочный круг, который

проявляется общей тревожной зависимостью ребенка и матери друг от друга,

непереносимостью с обеих сторон одиночества и изоляции, возникновением у

ребенка беспокойства при любом реальном или кажущемся эмоциональном

отдалении от матери.

Ранним зарождением беспокойства можно в немалой степени объяснить

последующие волнения ребенка по поводу предстоящих событий и его плохую

переносимость ожидания. В наибольшей степени тревожные реакции на отсутствие

матери выражены при неврозах страха и навязчивых состояний по сравнению с

неврастенией и особенно истерическим неврозом. В последнем случае известным

препятствием для возникновения беспокойства является исключительная

ориентация ребенка на себя (эгоцентризм).

Стремление матери как можно раньше выйти на работу и передать ребенка

на воспитание родственникам усиливает его беспокойство, особенно при

предшествующем отрицательном отношении к беременности. Последствиями

чрезмерно раннего отрыва тревожно привязанного к матери и эмоционально

ранимого ребенка являются аффективные реакции при помещении в ясли и

затруднения в последующей адаптации в дошкольных учреждениях..

Источниками беспокойства у детей, впоследствии заболевающих неврозом,

могут быть в различном возрасте:

1) индуцирование беспокойства со стороны матери, находящейся в

состоянии эмоционального стресса;

2) эмоциональные потрясения и испуги (опыт ранних разлук и внезапных

воздействий, представляющих угрозу для жизни, в том числе аффективные

реакции на помещение в ясли, больницу, несчастные случаи, резкие болевые

ощущения);

3) угроза лишения заботы и эмоционального контакта при наличии

невротически мотивированной гиперопеки со стороны матери и "привязывания"

ребенка к себе. В наибольшей мере это проявляется в раннем анамнезе детей,

заболевающих неврозом навязчивых состояний и неврозом страха;

4) отсутствие безопасности - опоры в ближайшем окружении. Ощущение

незащищенности, ненадежности  и непонятности окружения. Невозможность

предсказать поведение (реакции) близких лиц, особенно при их невротическом

состоянии и конфликтах в семье, когда имеет место беспокойство за родителя,

к которому привязан ребенок или с которым он себя идентифицирует. В случае

нежеланности ребенка или непринятия его индивидуальных особенностей развития

беспокойство вызвано ощущением ненужности и никчемности прежде всего у

детей, заболевающих неврозом страха и неврастенией;

5) опасения осуждения, наказания и лишения положительного отношения со

стороны значимых для ребенка лиц в том случае, если он связан непомерно

большим числом моральных предписаний и обязательств, которые не в силах

оправдать (соответствовать им). Это иллюстрируется следующими словами

матери: "Дочь постоянно находится в напряженном ожидании, что на нее

рассердятся, что она вдруг не так сделает или не так скажет". Подобное

состояние характерно при неврозах страха и навязчивых состояний, являясь в

последнем случае наряду с инертностью и ригидностью мышления предпосылкой

развития мнительности;

6) невозможность быть понятым и признанным ближайшим окружением;

7) осознание отличий от сверстников. Чувство личной недостаточности и

социально-психологической изоляции.

Рассмотренные источники беспокойства сопоставимы с главными видами

психогений у детей в дошкольный период их жизни. Беспокойство выражается как

в виде внешне непроявляемой и конкретно несфокусированной тревоги, так и в

виде страха по отношению к реальному угрожающему объекту. У детей первых лет

жизни беспокойство нередко проявляется эмоциональной лабильностью вместе с

общим сниженным фоном настроения, плаксивостью, ослаблением аппетита,

сосанием пальцев и предметов, грызением ногтей, иногда мастурбациями перед

сном.

Вне зависимости от последующих структурных особенностей беспокойство

является отправной точкой патогенеза невроза и в той или иной степени

оказывает воздействие на все рассматриваемые ниже характеристики раннего

развития.

Наиболее выделяющейся особенностью преморбидного развития при неврозах

будет эмоциональная чувствительность, которая является предпосылкой для

возникновения чувства беспокойства в ответ на действие  вышерассмотренных

факторов. В свою очередь, беспокойство заостряет эмоциональную

чувствительность в виде сензитивности - повышенной эмоциональной

чувствительности, ранимости, запечатлеваемости неприятных событий,

обидчивости, в дальнейшем - склонности "все близко принимать к сердцу",

легко расстраиваться и волноваться.

В целом дети, заболевающие неврозом, характеризуются как эмоционально

чувствительные и впечатлительные, доверчивые, добрые, жалостливые и

сострадающие. В детском саду и особенно в школе эти, не сразу

адаптирующиеся, тихие дети, обычно держащиеся несколько в стороне, не только

лишены агрессивности, но и беззащитны, не умеют постоять за себя, дать

сдачи, найти сразу нужный ответ при внезапном обращении, легко теряются. Не

они дразнят и бьют других, а те - их; они же обижаются и плачут, переживая

унижение и бессилие перед обидчиком. В этом человеческом качестве они

являются объектом для выражения агрессивных  тенденций других детей. Можно

отметить несколько источников рассматриваемой беззащитности у детей. В своей

основе она отражает эмоциональную чувствительность, впечатлительность и

ранимость. Другим источником является отсутствие формирования необходимых

навыков взаимодействия со сверстниками. Это общие случаи плохой

приспособленности, недостатка практического опыта, неумения общаться

вследствие изоляции от сверстников в первые годы жизни; недостаточного

участия отца в жизни семьи и отсутствия соответствующей модели поведения и

обучения с его стороны; отрицательного воздействия примера конфликтного

взаимодействия родителей. Еще одним источником беззащитности может быть

страх, предстающий на осознаваемом уровне как страх насилия и несчастья, а

на неосознаваемом - как страх увечья и смерти. Поэтому в ответ на

неожиданное и агрессивное поведение другого возникает защитная установка

типа запредельного торможения, внешне проявляемого как оцепенение и страх.

Если мы вернемся к ранее данному определению невротического типа

реагирования как недостаточно осознаваемой мотивации защиты "я" от

повторения психотравмирующего опыта, то беззащитность также может быть

отнесена к этой категории.

Существенной преморбидной особенностью будет и раннее развитие чувства

"я", которое проявляется подчеркнутым чувством собственного достоинства,

повышенной чувствительностью к порицаниям и похвале, неудачам и ошибкам,

насмешкам, несправедливости и обидам. Одновременно эти дети не лгут, не

изворачиваются, а, наоборот, непосредственны, бесхитростны и несколько

прямолинейны в своих суждениях, наивны и доверчивы по отношению к другим. В

то же время наивность может выступать не только как опыт целостного,

недискретного "я", но и как следствие недостаточного опыта социального

взаимодействия.

Важной преморбидной особенностью является тенденция к внутреннему

способу переработки и выражения эмоций, сосредоточенности на своих ощущениях

при сдерживании внешнего выражения чувств. Родители обычно говорят об этих

детях, что они "все в себе". Действительно, они больше чувствуют и понимают,

чем могут это выразить, что вместе с некоторой недостаточностью праксиса

создает впечатление известной скованности при общей достаточно выраженной

активности и подвижности. Противоречие между внутренним и внешним планом

реагирования может быть вызвано трудностями сочетания контрастных черт

темперамента, например, черт флегматического и холерического темперамента.

Внутренний способ выражения эмоций и переработки переживаний у детей имеет

свои обоснования в соответствующем способе эмоционального реагирования

родителей и в их недостаточной общительности.

В динамике психического развития обращает на себя внимание несколько

замедленный темп выявления возможностей и способностей, что обусловлено

интенсивно накапливаемым внутренним и не раскрываемым некоторое время

потенциалом развития. Этим детям нужно больше времени, чтобы их латентные

психические свойства проявились внешне, раскрылись. Поэтому чрезмерно раннее

и интенсивное стимулирование их возможностей, как и предъявление

ультиматумов вроде "сейчас же", "немедленно", всегда чревато опасностью

перенапряжения. Поскольку эмоциональная структура таких детей повышенно

ранима, они требуют более мягкого, эмоционально щадящего, теплого и

поддерживающего отношения со стороны окружающих лиц. Только тогда возможно

известное дозревание эмоциональных структур, их дальнейшее развитие и

укрепление. В противном случае при действии чрезмерно интенсивных, сильных,

запредельных раздражителей, превышающих порог выносливости нервной системы,

возникает защитная реакция в виде тормозимости, доходящая до степени

заторможенности, инертности и "копания" на одном месте.

Общее впечатление о раннем эмоциональном развитии - это впечатление о

детях, как бы родившихся раньше фактического срока, т. е. с недостаточным

внутриутробным периодом развития, эмоционально более ранимых и незащищенных,

чем большинство сверстников, что в немалой степени является следствием

воздействия на мозг плода эмоционального стресса матери в период

беременности и родов. Речь идет не о задержке развития, а о его своеобразии,

так как все главные психические функции, включая время появления реакции

"эмоционального оживления", речи и ходьбы, не отличаются от нормы. Подобно

этому черты эмоциональной ранимости, беззащитности и наивности нельзя

определить как проявления психического инфантилизма, поскольку одновременно

имеют место опережающее возраст развитие чувства "я" и формирование

нравственно-этических установок долга и обязанности. Более подходящим

определением является неравномерность психического развития.

Другая особенность развития заключается в его противоречивости -

наличии трудносовместимых сочетаний различных характеристик личности,

облегчающих появление в дальнейшем внутреннего конфликта. Мы уже касались

противоречия между внутренним способом выражения эмоций и общей активностью.

Другое существенное противоречие выражено словами матери о раннем

психическом развитии своего сына: "Рос подвижным, энергичным, упорным в

достижении цели и одновременно чувствительным, впечатлительным и обидчивым".

Это противоречие между волевой и эмоциональной сторонами психического

развития, гармонии которых можно достичь только при благоприятных,

способствующих безопасности и творческому росту внешних условиях. В

рассматриваемых случаях этого не происходит, и нарушение баланса

взаимодействия волевой и эмоциональной сфер выглядит вначале как их

заострение в виде упрямства  и сензитивности, а затем под продолжающимся

влиянием дисстресса - как подавление (ингибиция) волевой и компенсаторное

заострение эмоциональной стороны нормирующейся личности. К тому же некоторая

недостаточность праксиса приводит к затруднению перехода мыслительного акта

в завершенное действие, что создает дополнительные препятствия для

реализации творческих возможностей личности.

Рассмотренные преморбидные особенности развития можно сгруппировать

следующим образом: 1) сензитивность (эмоциональная чувствительность и

ранимость) с выделением из нее структуры впечатлительности; 2)

непосредственность (наивность); 3) выраженность чувства "я": 4)

импрессивность (внутренний тип переработки эмоций);   5) латентность

(потенциальность - относительно более постепенное раскрытие возможностей

личности); 6) противоречивость развития вследствие трудносовместимой

конституциональной констелляции некоторых черт темперамента и характера; 7)

неравномерность психического развития, обусловленная действием

предшествующих факторов.

Описательно ребенок, заболевающий впоследствии неврозом, выглядит

повышенно впечатлительным, эмоционально чувствительным и ранимым, обостренно

реагирующим на отношение окружающих, не сразу раскрывающим себя, подавляющим

внешнее выражение чувств и переживаний, наивным, бесхитростным,

непосредственным и доверчивым, добрым, отзывчивым, с выраженным чувством

"я".

Проиллюстрируем некоторые из этих характеристик высказываниями

родителей: "нельзя повысить на него голос", "стоит одну и ту же фразу

сказать не тем тоном, как она обижается - не так сказала"; "так ожидает день

рождения, что может даже заболеть от этого"; "его может обидеть даже

малолетний кроха"; "даже муху убитую пожалеет"; "очень добрый, за все

болезненно переживает, если что-либо не получается, не хочет, чтобы ему

помогали, и плачет"; "за всех переживает"; "боится лечь спать, чтобы не

проспать целый день"; "тихая в детском саду, послушная, исполнительная,

переживает, если что-либо не так, в занятиях активная, любознательная, дома

же становится чрезмерно шумной и возбужденной"; "стоит его похвалить и он

лезет из кожи вон, чтобы оправдать доверие"; "не просит прощения и не

отказывается от своих убеждений"; "у него всегда было свое мнение"; "все

вспомнит потом, вначале ни слова"; "никогда не жалуется и не рассказывает о

том. что происходит с ним в детском саду": "когда сыну был один год и он

лежал в больнице по поводу пневмонии, то при уколе не кричал и не плакал, а

молчал, сжимая кулачки": "в 4 года дочери удаляли аденоиды и ее одну вынесли

бледной, без слезинки, но увидев мать, она разрыдалась и покрылась красными

пятнами"; "в полтора года бабушка накричала на внука, который при этом

молчал, в 3 года он сказал ей неожиданно: "Почему ты со мной так громко

разговаривала?".

Приведенные характеристики не позволяют сделать вывод о предшествующих

неврозу патологических изменениях характера, скорее речь идет как о

некотором своеобразии развития, подчеркнутая человеческая основа которого

несомненна, так и о наличии отдельных преходящих и незначительно выраженных

явлений дизонтогенеза. Знание преморбидных особенностей развития,

преморбидной "натуры" позволяет лучше понять патогенез неврозов у детей и

построить на его основе соответствующим образом направленный процесс

психотерапии.

Личность родитепей

Все те  дурные наклонности, которые родители стараются уничтожить в

своих детях, гнездятся в них самих.

Г. Спенсер. Воспитание умственное, нравственное и физическое

Описание родителей мы начнем с общей клинико-психологической

характеристики, затем рассмотрим данные личностных опросников, посредством

которых уточняется ряд сторон личности родителей. Кроме того, опросники дают

возможность стандартизации и сопоставления результатов исследования.

По данным обследования 108 семей, мягкость характера у матерей

преобладает над твердостью в соотношении 2:1, у отцов твердость

незначительно преобладает над мягкостью. У отцов это следствие

соответствующих мягких черт характера дедушки ребенка по отцовской линии,

недостаточного влияния с его стороны и замещающего воздействия со стороны

бабушки по отцовской линии.

У родителей имеется ряд общих особенностей личности, главным образом в

виде сензитивности и гиперсоциализации. Под сензитивностью подразумеваются

повышенная эмоциональная чувствительность, впечатлительность, ранимость,

обидчивость, выражаемые склонностью "все близко принимать к сердцу и легко

расстраиваться", а под гиперсоциализацией - заостренное чувство

ответственности, долга, обязательности, трудность компромиссов. Контрастное

сочетание сензитивности и гиперсоциализации означает наличие внутреннего

противоречия между чувством и долгом, способствующим возникновению

внутреннего нравственно-этического конфликта.

Другой общей особенностью личности матери и отца является защитный

характер поведения, т. е. отсутствие открытости, непосредственности и

непринужденности в общении, что обусловлено не столько способом выражения

эмоций, сколько  ранее имевшимся психотравмирующим опытом межличностных

отношений. В связи с этим родители подчеркивают наличие у себя проблем

самовыражения и самоконтроля, указывая, что могли бы быть намного активнее,

если бы не приходились сдерживать себя. Проблемы межличностных отношений не

проявляются грубыми нарушениями социальной адаптации, расторможенными и

асоциальными формами поведения. Немало проблем и в области сексуальных

отношений. Часто встречающееся понижение полового влечения, особенно со

стороны женщины, является индикатором эмоциональной неудовлетворенности

отношениями в браке, а в более выраженных случаях представляет собой симптом

невротического состояния.

Невроз на момент обследования диагностирован у большинства матерей

(62%). Если учесть и состояние эмоционального стресса, не достигающее

степени невроза, то таких матерей оказывается 78%. Большей частью невроз у

них проявляется в виде неврастении и невроза страха; обычно его клиническая

форма соответствует клинической форме невроза у ребенка. Наиболее часто

невротическое состояние матери проявляется при неврозе страха у детей (80%),

несколько реже при неврастении и неврозе навязчивых состояний (63%) и реже

всего при истерическом неврозе (40%).

Невроз у отцов наблюдается в три раза реже, чем у матерей (21%). В

сочетании с состоянием эмоционального стресса этот показатель увеличивается

до 37%.

Чаще всего (53%) встречаются семьи, в которых один из супругов

(преимущественно  мать) болен неврозом или находится в состоянии

эмоционального стресса. Реже имеет место наличие невроза или эмоционального

стресса у обоих супругов (29%), и меньше всего семей с отсутствием этих

состояний (18%). В большинстве случаев можно говорить о неврозе семьи,

подразумевая под этим невротическое заболевание по крайней мере у 2 членов

семьи - ребенка и одного из родителей.

И матери и отцы наиболее часто предъявляют жалобы на раздражительность,

состояние внутреннего беспокойства, непереносимость ожидания (симптомы

эмоциональной лабильности и тревожности). Кроме этого, матери жалуются на

повышенную утомляемость, головные боли при напряжении и утомлении, спазмы и

боли в области сердца, желудка и кишечника, ощущение комка в горле,

покраснения при волнении, ознобы, повышение артериального давления во время

напряжений и волнений (симптомы вегетососудистой дисфункции). Соматическая

патология у каждой третьей матери представлена не только вегетососудистой

дистонией, но и хроническими тонзиллитами и ринитами. У каждого третьего

отца отмечена патология со стороны желудочно-кишечного тракта в виде

гастритов, язвенной болезни желудка и двенадцатиперстной кишки, колитов.

Обращают на себя внимание более частые, чем в контрольной группе,

заболевания кожи у отцов (невродермит, экзема, псориаз). Как правило, они

встречаются у лиц стеничных, сексуально неудовлетворенных, сдерживающих

внешнее выражение чувств и разряжающих внутреннее напряжение в виде

непроизвольно возникающих приступов расчесывания до ощущения боли.

Знание нервно-психической и соматической патологии родителей

существенно для ее оценки и учета в психотерапии, поскольку

тревожно-мнительная, ипохондрическая и истерическая фиксация детей на своем

нервном и соматическом состоянии отражает подобную фиксацию у родителей и

представляет одно из самых значительных препятствий для проведения

психотерапии. Кроме этого, у детей, как и у родителей, отмечаются

вегетососудистые дистонии, частые простудные заболевания, тонзиллиты,

риниты, дисфункции желудочно-кишечного тракта. Поэтому облегчающим

психотерапию условием является проведение до ее начала или параллельно с ней

комплекса обще-укрепляющих мероприятий у всех членов семьи, включая санацию

очагов хронической инфекции, улучшение иммунной защиты, периодические курсы

медикаментозного и физиотерапевтического лечения, наряду с широким

использованием действия естественных факторов.

Личностный опросник Айзенка. Исследовались 167 матерей и 121 отец. По

форме "Б" показатели откровенности оказались выше, чем по форме "А", поэтому

форма "Б" использовалась как основная. После отсева по шкале

"неоткровенность" осталось 145 матерей и 102 отца. Контрольную группу

составили 50 матерей и 50 отцов практически здоровых детей.

У матерей при неврозах у детей средний балл по шкале "экстраверсия -

интроверсия" составил 10,5, т. е. отмечается умеренная степень

интровертированности. Более интровертированы матери детей с неврозами страха

и навязчивых состояний по сравнению с матерями, дети которых больны

неврастенией и истерическим неврозом. По критерию Стьюдента, различия

достоверны.

Отцы детей с неврозами менее интровертированы, чем матери (11,5). Как и

у матерей, интровертированность достоверно более выражена при неврозе

навязчивых состояний у ребенка.

По шкале "стабильность - нестабильность" у матерей в целом относительно

высокий уровень внутренней напряженности - нейротизма (15,0). Этот

показатель не меняется в зависимости от формы невроза у детей. У отцов

уровень нейротизма существенно ниже (10,0), особенно низок он при

истерическом неврозе у детей (7,95).

Итак, матери более интровертированы и более нейротичны, чем отцы.

Достоверно более высокий уровень нейротизма у матерей при неврозах у детей

по сравнению с контрольной группой (t=6,4; p<0,001) обусловлен

неблагоприятно складывающимися отношениями в семье и нервным заболеванием

ребенка. Кроме того, он коррелирует со степенью неудовлетворенности браком и

длительностью заболевания у ребенка. Если у матери конфликт с супругом прямо

не влияет на выраженность ее нейротизма, то у отца при конфликте с супругой

нейротизм понижается, т. е. конфликт для него служит средством разрядки

накопившегося нервного напряжения. Подобным же значением у матери обладает

конфликт с ребенком. Нейротизм матери всегда выше при попытках жестко

доминировать в семье и замещать роль отца. При наличии сына подобная

тенденция увеличивает ее и без того выраженную физическую и нервную

перегрузку.

Матери и отцы детей с неврозами более интровертированы и соответственно

менее общительны, чем родители контрольной группы (у матерей t=3,97;

p<0,001, у отцов (t=4,6; p<0,001). Этим в немалой степени объясняются

внутренний, не раскрываемый внешне, характер выражения эмоций у детей и их

затруднения в установлении легких и непринужденных отношений со

сверстниками.

В целом матери значительно чаще обладают чертами флегматического и

меланхолического (68%), чем сангвинического и холерического темперамента

(32%), прежде всего при неврозе навязчивых состояний (различия достоверны) и

неврастении. При истерическом неврозе различие несущественно. В контрольной

группе аналогичное, но менее выраженное соотношение темпераментов. У матерей

детей с неврозом навязчивых состояний по сравнению с контрольной группой

отмечается достоверное преобладание черт флегматического и меланхолического

темперамента. У отцов эти черты (55%) незначительно преобладают над

сангвиническими и холерическими (45%). Однако при неврозе навязчивых

состояний отцы (как и матери) обладают достоверно чаще чертами

флегматического и меланхолического темперамента. При истерическом неврозе

эти различия минимальны, а при неврастении черты сангвинического и

холерического темперамента даже несколько преобладают. В контрольной группе

эти черты встречаются у отцов достоверно чаще, чем черты флегматического и

меланхолического темперамента.

При неврозе навязчивых состояний у детей интровертированы оба родителя,

что объясняет типичные для этих детей затруднения в общении. При

истерическом неврозе чаще отмечается интроверсия матери при экстраверсии

отца. У детей с неврозом навязчивых состояний чаще встречается сочетание

меланхолик (мать) - флегматик (отец). Это подчеркивает характерный для

данных семей тревожно-депримированный фон настроения.

При истерическом неврозе преобладает сочетание меланхолик или флегматик

(мать) - сангвиник или холерик (отец), т. е. имеет место наибольший контраст

черт темперамента родителей.

MMPI (Миннесотский многопрофильный личностный опросник). Как известно,

профиль MMPI составляют 10 основных шкал: 1 - ипохондрии, 2 - депрессии, 3 -

истерии, 4 - психопатии, 5 - мужественности - женственности, 6 - паранойи, 7

- психастении, 8 - шизофрении, 9 - гипомании, 0 - интроверсии. Эти шкалы не

определяют диагноза, а являются скорее индикаторатерами личностных реакций.

Интерпретация шкал проводится не столько на основе степени подъема по той

или иной шкале, сколько на основе сочетания шкал профиля.

После отсева неправильно заполненных ответных бланков исследуемая

выборка в нашем случае составила 142 матери и 110 отцов, разделенных

соответственно диагнозам детей на подгруппы с неврозом страха, неврозом

навязчивых состояний, неврастенией и истерическим неврозом. Для нас основное

значение имеет сравнение профилей MMPI внутри этих клинических групп с

учетом пола детей. Как правило, невысокий уровень подъема тех или иных шкал

профиля заставляет осторожно подойти к их интерпретации, которая проводится

с учетом клинического опыта. Умеренные подъемы отдельных шкал профиля

расцениваются нами следующим образом: по шкале "депрессия" - как чувство

внутренней неудовлетворенности, пониженный фон настроения, моральный

дискомфорт; по шкале "психопатия" - как проблемы самоконтроля, трудности во

взаимоотношениях с окружающими, конфликтность; по шкале "паранойя" - как

недоверчивость, упрямство, нетерпимость, негибкость мышления, склонность к

образованию ситуационно-обусловленных сверхценных идей; по шкале

"психастения" - как неуверенность в себе, черты тревожной мнительности,

загруженность переживаниями; по шкале "шизофрения" - как недостаточная

эмоциональная отзывчивость, излишняя дистанция в отношениях, их

формализация, эмоциональная холодность.

Оценка полученных профилей MMPI была согласована с психологом,

специалистом по MMPI - И. Н. Гильяшевой. При изложении приводимые в скобках

цифры обозначают порядковый номер той или иной шкалы, а сочетание цифр - код

MMPI с учетом данных о влиянии на ответы пола испытуемых. Последняя, 0 шкала

опущена, так как она существенно не сказывается на конфигурации профиля и ее

заменяет более направленная шкала "экстравертированность -

интровертированность" Айзенка.

В суммарном профиле личности матерей детей с неврозами заметный подъем

наблюдается по шкалам: паранойя, психастения, депрессия, психопатия, что

можно трактовать как сензитивность в сочетании со склонностью к

подозрительности, недоверчивости, нетерпимости, упрямству, ригидности

мышления, образованию ситуационно-обусловленных сверхценных идей (6);

проблемы самоконтроля, трудности во взаимоотношениях с окружающими (4);

наличие хронических межличностных конфликтов (6-4); понижение биотонуса,

неустойчивые соматические жалобы, склонность к раздражительности и

конфликтной переработке переживаний (6-2); отсутствие жизнерадостности,

оптимизма, чувства внутренней удовлетворенности (2); тревожность и

неуверенность в себе (7); недостаточная эмоциональная отзывчивость (8).

Таким образом, личность матерей детей с неврозами сложна и

противоречива. Наряду с сензитивностью, тревожностью и неуверенностью в себе

имеется комплекс таких черт, как гиперсоциализация и паранойяльность,

отражающих негибкость мышления, нетерпимость, склонность к образованию

сверхценных идей, что осложняет отношения с людьми, делает их излишне

напряженными и конфликтными. В первую очередь это затрагивает сферу семейных

отношений, где у матери проявляется излишняя принципиальность и негибкость,

неспособность перестроить свою позицию и пойти на уступки и компромиссы.

При сравнении личностных профилей матерей при различных клинических

формах невроза у детей наибольшие характерологические изменения имеют матери

детей с неврастенией, у них отмечается более выраженный и одновременный

подъем шкал психопатии, паранойи, шизофрении и психастении. Эти подъемы

включают ряд трудносовместимых шкал, например паранойи и психастении, что

говорит о противоречивом, маргинальном типе личностной структуры матерей, а

также о нередко находящихся в основе их паранойяльного настроя тревожности и

неуверенности в себе. В то же время негибкость мышления, излишняя

принципиальность и недостаточная эмоциональная отзывчивость таких матерей

(то, что мы обозначаем как комплекс "Царевна Несмеяна") объясняют

недостаточную теплоту в отношениях с детьми, излишнюю требовательность и

категоричность, безоговорочное навязывание пунктуального режима дня и

чрезмерно ранних моральных предписаний, как и недоверие к опыту ребенка, его

самостоятельности и активности. Подобное отношение иногда встречается в

семьях с психопатией и шизофренией у ребенка, где оно более резко выражено,

сопровождается эмоциональной холодностью, безразличием, скрытой или явной

враждебностью. В  изучаемых же нами семьях матери эмоционально более

чувствительны и тревожны, критичны к некоторым недостаткам своего характера,

переживают затруднения в межличностных контактах и испытывают чувство вины.

Таким образом, у матерей детей с неврозами можно говорить скорее о

неблагоприятно сформировавшихся личностных установках, чем о наличии

патологического характера или патологии личности в целом. Это подтверждается

положительным опытом перестройки таких установок в процессе семейной

психотерапии. Кроме этого, большинство родителей понимают в общих чертах

неестественность своего отношения к детям, его крайности, одновременно

заявляя, что они ничего не могут сделать с собой, как и перестроить свои

отношения. Некоторые родители добавляют, что где-то в глубине души у них

существуют как бы два характера, один из которых борется против другого.

Объясняется это тем, что собственный опыт родителей, в первую очередь

матери, вступает в противоречие с опытом воспитания в прародительской семье,

особенно со стороны бабушки ребенка по материнской линии. Подобное

противоречие порождает борьбу мотивов, отсутствие внутреннего единства и

непоследовательность в обращении с детьми. Если мать и отец видят у ребенка

те же проблемы, что и у себя в детстве, они начинают осознавать

противоречивость отношения к нему, но тем не менее не могут самостоятельно

перестроить себя ввиду наличия большого числа неразрешимых личностных

проблем.

Сравним профили у матерей мальчиков и девочек с неврастенией. У матерей

мальчиков наблюдается наибольшая степень характерологической отягощенности

по сравнению не только с матерями девочек, но и матерями детей с другими

формами невроза. Это подчеркивают подъемы по шкалам шизофрении, паранойи и

психопатии. Их соотношение указывает на трудности во взаимоотношениях с

противоположным полом - сыном и мужем, способствуя возникновению конфликтной

ситуации в семье. Профиль матерей девочек с неврастенией не содержит подъема

по шкале шизофрении и наряду с небольшими подъемами по шкале паранойи и

психопатии имеет подъем по шкалам депрессии и психастении.

Известным контрастом профилю матерей при неврастении у детей является

профиль при неврозе страха, в котором отмечен не имеющий аналогии при других

неврозах у детей подъем по шкале депрессии (73Т с коррекцией). Наряду с

более низкой 5-й шкалой это говорит о мягкости и уступчивости характера

таких матерей, невысоком жизненном тонусе, невыносливости, сниженном

настроении и беспокойстве, выраженном чувстве внутренней

неудовлетворенности, заниженном уровне самооценки и пессимистической оценке

перспективы. Подобный тревожно-депримированный фон настроения матери

передается ребенку в процессе общения с ним.

Профиль у матерей детей с неврозом навязчивых состояний содержит

небольшой подъем по шкале депрессии и больший подъем по шкале паранойи.

Паранойяльные черты личности матерей, как и в  остальных случаях, не

достигают степени выраженных характерологических расстройств и тем более

психопатии и имеют значение только в сравнении с матерями детей с другими

клиническими формами невроза. Тем не менее паранойяльные черты во многом

объясняют негибкость в отношениях с детьми, недоверие к их опыту,

навязывание своего мнения, нетерпимость и излишнюю принципиальность. Нередко

эти педантичные и в то же время аффективно-неустойчивые матери считают смех

и радость неприличными чувствами, а детские забавы аналогией правонарушений.

В группе матерей детей с истерическим неврозом наибольшее число лиц,

чьи профили были исключены как завышенные по шкале лжи. В оставшихся случаях

обращает на себя внимание относительно высокий по сравнению с другими

матерями подъем по шкале F - достоверность (78Т с коррекцией), что указывает

на склонность к аффектам, неудовлетворенность, низкую конформность.

У отцов в профиле MMPI, как и в личностном опроснике Айзенка, не

прослеживаются, в отличие от матерей, отчетливые психопатологические

изменения. В общем профиле незначительно выделяются относительно других

шкалы депрессии и женственности, что подтверждают отмеченные ранее черты

некоторой минорности, пассивности и мягкости характера, являющиеся

следствием неполной семьи в детстве, недостаточной роли отца и замещающего

влияния матери.

Наиболее выражены характерологические сдвиги у отцов детей с неврозом

страха, у которых наблюдаются подъемы профиля по шкалам депрессии и паранойи

и подчеркивающее шкалу депрессии западение шкалы гипомании, а также

выраженный подъем по шкале женственности. Все вместе это выглядит как

недостаточная мужская идентификация, пассивность, сензитивность наряду с

чувством неполноценности, подозрительностью и недоверчивостью, склонностью к

образованию ситуационно-обусловленных сверхценных идей, а также долгое

сохранение неприятных переживаний, затруднения в межличностных отношениях

узкого круга. В этих характеристиках отцов заложены предпосылки для развития

сверхценных реакций страха у детей как выражения настороженности и неверия в

отношении всего нового и неизвестного. В профиле обоих родителей детей с

неврозом страха заметен подъем по  шкале депрессии, что подтверждает

характерный для всей семьи тревожно-депримированный фон настроения. В итоге

родители детей с неврозом страха вследствие своей беспомощности,

тревожности, ригидности и наличия большого числа личностных  проблем не

только не могут являться для детей примером адаптивного поведения в сложных

ситуациях, но и непроизвольно подкрепляют дезадаптивное поведение своим

беспокойством, паникой и ригидной фиксацией переживаний.

Слабость "я", излишняя мягкость, чувствительность, сентиментальность,

недостаточная активность и беспокойство присущи и отцам мальчиков с неврозом

навязчивых состояний. Эти отцы также не могут управлять ситуацией в семье и

быть для детей социально приемлемым объектом идентификации.

Отдельно были рассмотрены профили у матерей и отцов, считающих свои

отношения конфликтными и неконфликтными.

У матерей, определяющих отношения с отцами как конфликтные, наблюдается

небольшой подъем по шкале шизофрении, что можно трактовать как недостаточную

эмоциональную отзывчивость и формальное восприятие отношений в браке. У

отцов, находящих отношения конфликтными, отмечается подъем по шкале

женственности, что свидетельствует о мягкости характера, повышенной

эмоциональной чувствительности и сентиментальности, неспособности справиться

с проблемами в семье.

Для сопоставления личностных особенностей родителей детей с неврозами с

контрольной группой родителей без невроза у детей (50 матерей и 50 отцов)

были выделены следующие 10 дополнительных шкал MMPI (в скобках дается номер

шкалы): доминантность (49), лидерство (106), играние ролей (177), контроль

(26), общее плохое приспособление (70), импульсивность (93), тревога (16),

зависимость (57), сила "я" (62), личностная изменчивость (69). При сравнении

с контрольной группой оба родителя менее доминантны, прежде всего отцы; реже

бывают лидерами вне семьи, особенно отцы при неврозе страха у детей; хуже

играют роли, контролируют себя и приспособлены к действительности. Большая

импульсивность отмечается только у матерей, у отцов она почти такая же, как

в контрольной группе. Оба родителя более тревожны и зависимы, чем в

контрольной группе, у них меньшая сила "я", особенно при неврозе страха у

детей, и большая личностная нестабильность. Эти личностные изменения у

родителей во многом объясняют затруднения в общении детей со сверстниками.

Личностный опросник Кеттэла. Мы использовали одновременно формы "А" и

"С" у НО матерей и 88 отцов детей с неврозами ввиду разного уровня их

образования. Сравнение с контрольной группой родителей без невроза у детей

(38 матерей и 33 отца) проводилось по форме "А", в то время как сравнение

внутри группы родителей с неврозами у детей осуществлялось по обеим формам.

Остановимся только на общих результатах. Достоверность различий определялась

по критерию Стьюдента.

У матерей детей с неврозами достаточно чаще по сравнению с матерями

детей без невроза выявляются большая робость и осторожность в контактах с

людьми (фактор Н). Они более недоверчивы, подозрительны и осторожны при

высоком самомнении (фактор L), менее непосредственны и более расчетливы

(фактор N). Отмечаются более, низкий самоконтроль, особенно в аффективной

сфере,  большая неустойчивость в характере и конфликтность (фактор Q3).

Значительно более выражены внутренняя напряженность, фрустрированность,

взвинченность, нетерпеливость, утомляемость и плохое настроение (фактор Q4).

У отцов достоверные различия с контрольной группой наблюдаются в

отношении большего беспокойства, неуверенности; чувства вины (фактор О),

консерватизма и морализирования (фактор Q1).

По обеим формам сравнение личностных особенностей родителей мальчиков и

девочек с неврозами показывает, что матери мальчиков с неврозами достоверно

более аффективно-нестабильны и неуравновешенны (фактор С формы "С"), а отцы

менее общительны (фактор А формы "А"). Из этого следует, что ситуация в

семье мальчиков более тяжелая, чем у девочек.

У родителей детей с неврозом по сравнению с родителями контрольной

группы выявлен достоверно больший контраст по ряду личностных характеристик:

реалистичность - утонченность (фактор I по форме "А" и "С"); робость -

смелость (фактор Н по форме "А"); конформность - неконформность (фактор Q2

по форме "А"); низкий - высокий самоконтроль (фактор Q3 по форме "А" и "С");

расслабленность - фрустрированность (фактор Q4 по форме "А").

Этот больший, чем в контрольной группе, контраст личностных

характеристик родителей подтверждает невротически мотивированный тип

построения супружеских отношений, что неблагоприятно отражается на

отношениях родителей и создает противоположные типы воспитательного подхода

к детям.

При разделении семей детей с неврозами на конфликтные и бесконфликтные

(по оценке матерей) конфликт достоверно чаще наблюдается у матерей

эмоционально нестабильных, неуравновешенных (фактор С формы "С"),

экспансивных (фактор F формы "А"), с более высоким интеллектом (фактов В

формы "А"), прямолинейных в суждениях (фактор N формы "А"), ориентированных

на внешнюю сторону событий (фактор М формы "А") и консервативных (фактор Q,

формы "С"). Отцы, с которыми конфликтует мать, беспокойны и неуверенны в

себе (фактор О формы "С") наряду с высоким напряжением (фактор Q4 формы "А")

и расчетливостью (фактор N формы "А").

Следует заметить, что конфликтные отношения между родителями детей с

неврозами в более широком, социально-психологическом, плане представляют

собой модель конфликтных отношений в разнополой диаде.

Личностный опросник Лири. Каждый из 76 родителей детей с неврозами

характеризовал следующие аспекты: "я сам"; "каким бы я хотел быть"; "моя

жена (мой муж)"; "мой идеал жены (мужа)"; "я, по мнению жены (мужа)".

По данным опросника, оба супруга внутренне конфликтны, с низкой

степенью самопринятия. Негативно окрашенной "я-концепции" противостоит

"идеальная концепция "я", в которую они хотели бы, но не могут верить. В

контрольных семьях муж и жена (50 пар) внутренне неконфликтны, без ощущения

ущербности, степень самопринятия значительно выше, "идеальная концепция

совпадает с "я-концепцией". Кроме этого, в невротических семьях супруги

менее зависимы от группы, чем в контрольных семьях, что указывает на

нарушения общения, известную социально-психологическую изоляцию и развитие

эгоцентрических тенденций. Затруднения в сфере общения не могут быть

компенсированы в семье ввиду конфликтного характера семейных отношений, что

еще больше усиливает самоизоляцию и связанное с ней чувство беспокойства.

Анализ взаимных психологических портретов показывает, что на осознанном

уровне каждый из супругов хочет, чтобы другой был ему подобным. Это желание,

как форма рационализации, вступает в противоречие с реальной ситуацией,

сложившейся в семье, указывая на проявления у супругов эгоцентризма,

негибкости и авторитарных тенденций. Каждый из них также считает, что другой

должен быть более конформным, доверчивым и менее упрямым. Оба супруга

расценивают мнение другого о себе следующим образом: "Я знаю, что обо мне

думает жена (муж), но я не такой". Это указывает на несовпадение их

представлений друг о друге и низкое взаимопонимание. В контрольных семьях

взаимные представления мужа и жены большей частью совпадают. Они расценивают

мнение о себе так: "Я знаю, как обо мне думает жена (муж), и я такой".

Получен ряд отличий в характеристиках родителей при разделении семей

детей с неврозами и в контрольной группе на конфликтные и бесконфликтные (по

отдельным оценкам матери и отца). При неврозах у детей матери, склонные

определять свои отношения с отцом как конфликтные, чаще обладают

доминантными (властными) чертами характера (I октанта); самоуверенностью и

самовлюбленностью (II октанта); непримиримостью и жестокостью (III октанта);

упрямством, негативизмом и скептицизмом (IV октанта). Наоборот, реже находят

свои отношения с мужем конфликтными матери уступчивые (V октанта);

доверчивые (VII октанта); отзывчивые, бескорыстные и жертвенные (VIII

октанта). В контрольных семьях у матерей, определяющих свои отношения с

мужем как конфликтные, нет различий по I и II октантам, т. е. при неврозах у

детей доминантность и эгоцентризм матери являются качествами,

способствующими в первую очередь возникновению конфликтных отношений в

семье. У отцов подобные различия менее выражены, за исключением III октанты,

где они подчеркнуты в невротических семьях. Кроме этого, у отцов по

сравнению с матерями противоположное соотношение в обеих группах наблюдается

по VII октанте.

Методика незаконченных предложений. Посредством этой методики удается

определить сравнительную значимость конфликтных отношений к матери, отцу,

семье, половой жизни, товарищам и знакомым, вышестоящим лицам, подчиненным и

товарищам по работе; конфликтных отношений к себе, прошлому и будущему, а

также к жизненным целям, страхам и опасениям, чувству вины. Полученные

данные представляют результат обработки ответов 68 матерей и 50 отцов детей

с неврозами.

Наиболее конфликтно воспринимаемыми сферами отношений у обоих родителей

являются страхи и опасения (94% матерей и 92% отцов) и чувство вины (91%

матерей и 88% отцов). Из других конфликтных сфер выделяются: отношение к

прошлому (65% матерей и 68% отцов), к себе (56% матерей и 62% отцов), к

половой жизни (71% матерей и 58% отцов), а также отношения матерей к

вышестоящим лицам (56%), отцов к подчиненным (48%). Заслуживают внимания и

конфликтные отношения в прародительской семье: у матери ребенка чаще

конфликтные отношения со своей матерью в детстве (44%), чем у отца (30%), и

более значимо конфликтное отношение к прошлому, что подтверждает ранее

сделанные нами выводы.

Невротическая структура личности родителей находит свое отражение

прежде всего в сфере восприятия себя, т. е. в существовании постоянных

страхов и опасений, чувства вины, недовольства собой и непринятия себя,

выражаемых в итоге лабильной и пониженной личностной самооценкой. Те же

данные получаются из анализа профиля MMPI (частый подъем по шкале

"депрессия"), дополнительных шкал MMPI, опросников Кеттэла и Лири.

Методика Розенцвейга. Мы использовали ее у 59 матерей, включая 12

матерей из неполных семей, и у 44 отцов детей с неврозами. Контрольная

группа состояла из 48 матерей и 44 отцов. Проективная основа метода

заключается в выявлении реакций (ответов) испытуемых на месте того или иного

персонажа, изображенного в ситуации фрустрации. На содержании ответов может

сказываться социальная установка типа "я должен поступить так, как принято,

и дать соответствующий ответ на месте этого персонажа". В наибольшей мере

это относится к родителям детей с неврозами, которые придерживаются

социальных стандартов и испытывают чувство вины и беспокойства при кажущемся

или реальном отклонении от них. Ввиду этого у матерей и отцов детей с

неврозами нет значительных различий с контрольной группой, особенно в плане

общего преобладания самозащитных реакций над препятственно-доминантными и

упорствующими (ЕД>ОД>NP). Тем не менее можно выделить ряд оттеняющих норму

особенностей.

У матерей детей с неврозами по сравнению с контрольной группой

несколько чаще проявляется интропунитивная (т. е. самообвиняющая) и

импунитивная (уклоняющая или примиряющая) направленность ответов и

соответственно менее часто звучит их экстрапунитивная (внешнеобвиняющая)

направленность. У отцов детей с неврозами по сравнению с контрольной группой

отмечается значительное преобладание экстрапунитивнои направленности

ответов, т. е. они ищут источник конфликта вне себя; несколько чаще, чем в

норме, ответы импунитивной направленности и несколько реже - интропунитивные

ответы.

По типу реакций и матери и отцы несколько реже обнаруживают

самозащитный и упорствующий тип реакций и чаще - препятственно-доминантный.

В последнем случае они или застревают на конфликтной ситуации, или считают

ее само собой разумеющейся, или отрицают факт ее существования. В этом

заложены предпосылки семейного конфликта, что подтверждается при разделении

семей на неконфликтные и конфликтные (по оценке обоих родителей). В

последних у матерей чаще встречаются ответы препятственно-доминантного типа

и увеличивается их импунитивная направленность. В отдельно рассматриваемых

неполных семьях, где произошел разрыв брачных отношений, у матерей реже, чем