Вопрос о функциональных разновидностях совершенного и несовершенного видов у Шахматова

В своем "Синтаксисе русского языка" А. А. Шахматов сделал попытку очертить не только общие грамматические отличия видов совершенного и несовершенного, но и наметить основные грамматические разновидности внутри каждого из этих видов. Однако смешение лексических и грамматических значений отразилось и на этой концепции А. А. Шахматова.

Совершенный вид отличается от несовершенного следующими грамматическими особенностями:

1) формы настоящего времени совершенного вида имеют значение будущего времени, например: посмотрю — при будущем описательном в несовершенном виде: буду смотреть;

2) у глаголов совершенного вида отсутствуют формы причастий и деепричастий настоящего времени;

3) от страдательных нечленных причастий на -н-, -т- с глагольными основами совершенного вида образуются формы перфекта, прошедшего и будущего времени: стол накрыт, дело было испорчено, спектакль будет дан;

4) у глаголов совершенного вида широко употребительны формы повелительного наклонения 1-го лица с особыми экспрессивно-смысловыми оттенками: купим, пойдем, побратаемся; давай купим;

5) при отрицании не формам повелительного наклонения у глаголов совершенного вида свойственно значение предостережения: не упади, не поскользнись;

6) многие глаголы совершенного вида образуют своеобразную форму прошедшего времени, омонимичную с повелительным наклонением: он пойди и скажи.

Эти грамматические особенности неоспоримо доказывают наличие двух основных видов русского глагола. Но в границах каждого из этих двух видов намечаются более частные различия видовых значений. Эти различия уже обратили на себя внимание проф. Г. К. Ульянова и акад. Ф. Ф. Фортунатова. Под влиянием этих ученых А. А. Шахматов различает по четыре подвида совершенного и несовершенного видов:

1. Кратный и некратный подвиды несовершенного вида. Кратный означает действие, "раздробленное во времени, прерывистое", некратный — не прерывистое. Различие между ними выражается в том, что глаголы кратного подвида (играть, прыгать, болтать и т. п.) с приставкой по- приобретают "детерминативное", ограничительное значение совершенного вида (или, как теперь выражается Шахматов, образуют определительный подвид совершенного вида): поиграть, поесть, попрыгать, поболтать и т. п.; а глаголы некратного подвида (селиться, венчать) или вовсе не соединяются с приставкой по-, или получают в таком соединении "результативное" значение: поселиться, повенчать. Впрочем, А. А. Шахматов сам признается, что "отличия эти не так определенны" (ср. разные значения глаголов поесть, поругаться, поделиться и т. п. в связи с разными значениями приставки по-).

Действительно, представляется совершенно непонятным, почему сидеть, стараться отнесены Шахматовым к кратным глаголам (по-видимому, только на основании форм совершенного вида посидеть, постараться, которые вовсе не однородны по значению приставки по-). Еще менее ясно, почему венчать, отвечать — глаголы некратные. Анализ реальных значений, свойственных приставке по- в сочетании с разными глагольными основами, должен быть связан с изучением значений других приставок и с исследованием живых закономерностей, управляющих сцеплениями глагольных основ и приставок. Эта проблема, очень важная для понимания внутренних семантических основ категории вида, все же выходит за пределы изучения соотносительных парных видовых форм одного глагола. Анализ отношения играть к поиграть предполагает оценку отношений: играть к сыграть; болтать и поболтать вызывают представление о глаголе сболтнуть и т. п. Оттенки кратности и некратности осложняют соотношение видовых значений, но, по существу, выходят из рамок категории вида. По-видимому, в старой системе русского языка (до XVI — XVII вв.) значения кратности и оттенки количественных различий действия были более тесно связаны с видо-временными значениями³³ . Следы этих отношений более заметно отражаются в соотношении определенно-моторных и неопределенно-моторных глаголов.

Разновидностью кратного и некратного подвидов А. А. Шахматов считает моторно-кратный и моторно-некратный подвиды несовершенного вида в глаголах движения. Моторно-некратные глаголы: вести, везти, нести, ползти, лезть, бежать, плыть, лететь, брести, ехать, идти. Моторно-кратные: водить, возить, носить, ползать, лазить, бегать, плавать, летать, бродить, ездить, ходить. Ср. также соотносительные пары: гнать — гонять; катить — катать; тащить — таскать. Кроме основ эти соотносительные группы глаголов различаются друг от друга следующими особенностями: 1) при присоединении приставки к моторно-некратным глаголам образуется новый глагол совершенного вида: привести, залезть, побежать и т. п.; напротив, префиксация глаголов моторно-кратных очень часто не меняет их вида: привозить, заходить, уносить, прибегать, улетать; 2) 1-е лицо множественного числа повелительного наклонения образуется только от моторно-некратных глаголов: бежим, идем и т. п.; 3) моторно-некратные глаголы в прямом значении соединяются с отрицанием не только в форме настоящего времени для обозначения будущего времени: не везу его сегодня, и в форме повелительного наклонения для выражения запрета, и то лишь при условии, если запрещение относится к наличному действию: не беги так, не иди так скоро.

Различение "определенного" и "неопределенного" подвидов несовершенного вида в глаголах движения (идти — ходить; лететь — летать и т. п.) намечено еще в русских грамматиках первой половины XIX в. (Востокова, Греча, Павского и др.) (262). Это различие тоже опирается на различия лексических значений глаголов.

При употреблении этих глаголов в переносных значениях различие видовых оттенков стирается (ср.: там часто идет (а не ходит) снег; нередко нес (а не носил) на себе всю ответственность; эти свечки всегда плывут; он часто вел это дело, вел счет или вел себя худо; он всегда к ним лезет и т. п.).

Некоторые лингвисты (например, Ван-Вейк) готовы искать в различении определенно-моторных и неопределенно-моторных глаголов историческое зерно категории вида.

2. Определительный подвид несовершенного вида, обозначающий "ограниченное проявление признака", проявление признака "только отчасти, немного" (с приставкой по-): посматривать, похаживать. Раньше А. А. Шахматов находил в этой группе слов длительно-прерывистое (или прерывисто-кратное) значение. Глаголы этого типа не имеют прямых соответствий в формах совершенного вида. Остается непонятным, почему в таком случае не выделены в особые видовые группы и глаголы типа приплясывать, разгуливать и другие подобные.

3. Далее следует у Шахматова многократный подвид несовершенного вида. Но этот подвид вообще не соотносителен ни с определительным, ни с усилительным подвидом. Правда, в русском литературном языке XVIII и XIX вв. формы многократного подвида иногда употреблялись в том же значении, что и формы несовершенного вида, образуя с ними одну синтаксическую цепь. Например, у Вельтмана в романе "Приключения, почерпнутые из моря житейского": "сроду ничего не пил, сроду карт в руки не брал, сроду не кучивал". Ср. у Лескова в "Островитянах": "Она часто уходила ко мне и просиживала у меня целые дни, часто не сказав мне ни одного слова. Иногда, впрочем, мы беседовали, даже варили себе шоколад и даже смеивались, но никогда не говорили о прошлом".

Но со второй половины XIX в. такое употребление формы многократного вида избегается. Многократный подвид вообще лучше совсем отделять от несовершенного вида (см. § 31). Об этом убедительно говорили А. А. Потебня и Г. К. Ульянов.

4. Усилительный подвид несовершенного вида, образуемый посредством повторения глагола, например, он сидит себе и сидит. Этот подвид характеризуется такими признаками, которые скорее могут быть отнесены к области стилистических форм речи, к области экспрессивной фразеологии и синтаксиса.

В совершенном виде А. А. Шахматов также различает четыре подвида:

1. Однократный, обозначающий однократное, или мгновенное, проявление признака. "Быть может, в некоторых глаголах недостаточно определенно различие между совершенным видом вообще и однократным в частности" [с. 475] (ср.: кинуться, ринуться, хлынуть).

Однократный, или, лучше, мгновенный, моментальный подвид является лексическо-семантической разновидностью вида совершенного. Значения однократности, или мгновенности, нередко поглощаются общим значением совершенного вида, как бы растворяются в нем. Например, глагол окунуть, бывший образованием однократного вида к слову окупать (исчезнувшему вследствие омонимности с окупать — окупить), теперь понимается как форма совершенного вида, в параллель к которой образуется форма несовершенного вида окунать. Слово кануть [из ка(п)нуть], также вследствие фонетического изменения основы, отошло от слова капать, которое теперь соотносительно с другой формой совершенно-мгновенного вида капнуть. Ср. также видовое значение глаголов: взглянуть (прост. глянуть), лопнуть (ср. у Пушкина: "И лопал на огне печеный ростовщик... Тут звучно лопнул он..."), кувыркнуть, махнуть (на все махнуть рукой), рухнуть, разинуть, треснуть(-ся), тронуть, вспыхнуть (ср. вспыхивать), очнуться, улизнуть и т. п.; ср. болтать — сболтнуть.

На то, что в современном русском языке однократный подвид подчинен совершенному виду, указывают и значения суффикса -ну-. Основная его функция — служить средством образования основ совершенного вида. Например: ахнуть, двинуть, кинуть, дунуть, лопнуть (ср. лопаться), улыбнуться, мелькнуть, мигнуть, нырнуть, попрекнуть, приткнуть, сунуть, сверкнуть, сморкнуться, хлопнуть, шагнуть, швырнуть, хлебнуть и т. п.

Даже в тех случаях, когда суффикс -ну- придает глаголу ярко выраженное значение моментальности, или однократности, очень часто это значение сливается или сочетается с общим значением совершенного вида. Например: хлебнуть (хлебнул лишнее), кивнуть, качнуть, икнуть, кольнуть, чихнуть и т. п. Ср. у А. Белого в стихотворении "Убийство":

Красною струею прыснул
Красной крови ток.
Ножик хрястнул, ножик свистнул
В грудь, в живот и в бок.

Ср. у Достоевского в "Подростке": "Он слегка вскрикнул, скрежетнул зубами и сильною рукою схватив меня за плечи, злобно оттолкнул, так что я отлетел шага на три. В это мгновение ему подали шинель, он накинул, сел в сани, из саней еще раз грозно крикнул". Ср. там же: "Тебя-то что дернуло говорить ему. Тебя-то что дергало его дразнить?"

Уяснить роль однократного, или мгновенного, подвида в общей системе видовых соотношений помогают наблюдения над такими случаями, когда от одной и той же основы употребляются две соотносительные формы совершенного вида, различающиеся только по кратности. Например: выдергивать — выдергать и выдернуть; разбрасывать — разбросить и разбросать; выбалтывать — выболтать и выболтнуть и другие подобные. Легко заметить, что такого рода соотносительных парных форм совершенного вида в литературном языке осталось немного. По большей части глаголы "однократные" от других однокоренных форм совершенного вида отделяет резкая разница лексических значений. Например: проблестеть и проблеснуть; резать — резнуть, но ср.: зарезать; рвать — рвануть, но ср. сорвать и т. п.

В русском литературном языке XIX в. усиливается тенденция к устранению семантической соотносительности глаголов совершенного вида, отличающихся друг от друга оттенками кратности, к их лексической дифференциации. В "Практической русской грамматике" Н. И. Греча отмечался параллелизм форм совершенного вида, позднее устраненный: забрызгивать — забрызгать и забрызнуть; сдувать — сдуть и сдунуть; засовывать — засовать и засунуть и т. п. (263)

Кроме того, в просторечии с суффиксом -ну- (так же как и -ану-) все чаще соединяется экспрессивный оттенок энергичности, резкости проявления действия. Например: критикнуть, спекульнуть и т. п. Экспрессивные оттенки, окрашивающие -ну-, -ану-, поглощают и ослабляют значение кратности. Поэтому образования с -ну-, -ану- широко распространяются и в глагольных основах, не обозначающих составных, кратных действий (ср. агитнуть и т. п.).

2. Определительный подвид, обозначающий "ограниченное временем проявление признака". Он образуется с помощью приставки по- от основ кратных глаголов (поиграть, поболтать), при этом круг таких основ, сочетающихся с ограничительной приставкой по-, остается точно не очерченным. Этот подвид не однороден и не соотносителен с однократным подвидом. Скорее можно предполагать связь по контрасту между глаголами, обозначающими ограниченное проявление признака, и глаголами, выражающими полноту проявления признака (например: поболтать и наболтаться; поиграть и наиграться и т. п.).

3. Начинательный подвид, обозначающий начало действия и образуемый с помощью приставки за- от кратных основ: заиграть, заболтать, заплакать; ср. побежать и т. п.

Таким образом, и в этом случае выделение "подвида" диктуется главным образом своеобразиями в реальных значениях приставок.

4. Усилительный подвид совершенного вида, образуемый посредством повторения того же слова: уж я его увезу да увезу; ср.: дай посмотрю; ну-ка скажу. Этот подвид уже совсем несоотносителен с предыдущим.

Таким образом, А. А. Шахматов остается в кругу (несколько суженном морфологически, но расширенном синтаксически) фортунатовских характеристик вида.

Он лишь исключает при анализе "подвидов" те установленные Ульяновым и Фортунатовым "видовые значения", которые носили чересчур яркий отпечаток реальных значений приставок. Между тем, если принять в расчет разные синтаксические, т. е. аналитические, способы выражения видовых значений, нельзя забывать о конструкциях с инфинитивом. Как известно, многие сочетания инфинитива с глаголами, вроде стать, начать или кончить, перестать, бросить, выражают видовые значения. Недаром Востоков сочетания инфинитива с вспомогательным глаголом стать относил даже к сложным формам времени. Конструкции с инфинитивом, служащие для аналитического выражения видовых значений и оттенков, возмещают и пополняют круг морфологических средств, выражающих видовые значения. При этом конструкции с инфинитивом, выражающие начало, возникновение действия, разнообразнее, богаче конструкций, выражающих прекращение явления (264) (ср.: начал курить, стал курить; кинулся бежать, бросился бежать, ударился бежать и т. п.; ср. также: перестал курить, бросил курить). Понятно, что не все конструкции этого рода представляют собою одинаково тесные синтаксические единства.

Схема видов и подвидов, разработанная Г. К. Ульяновым и Ф. Ф. Фортунатовым, видоизмененная Шахматовым, является самой глубокой и влиятельной. Эта схема принимается и акад. Л. А. Булаховским (265) с кое-какими терминологическими заменами (по Ульянову). По мнению Л. А. Булаховского, различаются четыре основных значения несовершенного вида: 1) повторяемость (прихожу — приходил; гоняю — гонял); 2) незаконченность действия (слушаю — слушал; рисую — рисовал); 3) неправильная повторяемость (значение "время от времени": захаживаю, посматриваю; "покусываю яблоки, посасываю мед" (Моравская, "Апельсинные корки"); 4) неправильная кратность в давнем (певал, говаривал). Последние два значения идут на убыль. Точно так же Л. А. Булаховский отмечает четыре основных значения совершенного вида: 1) охват длительности (посидел — просидел; полежал — пролежал); 2) наступление начала в длительности явления (забарабанил, застучал); 3) достижение результата в процессе (побить, разбить, спеть); 4) мгновенность действия.

Вариантом суффикса однократности -ну- признается суффикс -ону- (-ану-), обозначающий или "особенную короткость, неожиданность и слабость действия" ("Я его даванул в затылок" — Лесков, "Смех и горе"; "Соломин подошел не спеша к обоим посетителям, даванул молча руку каждого из них своей мозолистой костлявой рукой" — Тургенев, "Новь"), или же, чаще, "особенную короткость, неожиданность и резкость действия": ("Ка-ак он меня зубилом саданул по балде!" — Куприн, "Молох") (266).

Ср. в современном русском языке: "Погляди, погляди!" — рыданул, проходя мимо него, прохожий" (А. Толстой, "Хождение по мукам"); "И я ль страдала-страданула, с моста в реку сиганула" (Горький, "Городок Окуров"); "Больно щипануло сердце" (А. Караваева, "Двор"); "Не спеша положил Алешка Бровкин шапку, принял со стола барабан... и чесанул плясовую — ух, ты!" (А. Толстой, "Петр Первый"); "Полковник трепанул усами, и скулы у него вздрогнули и набухли" (Ф. Гладков, "Цемент"); "Он сиганул через комнаты и очутился в передней" (А. Белый, "Москва под ударом").

Проф. А. Стендер-Петерсен отрицает наличие в этих формах видового оттенка интенсивности, резкости или ослабленности действия. По его мнению, эти формы отличаются от параллельных форм на -нуть (толкануть — толкнуть) лишь экспрессивно-стилистическими нюансами как формы народные или просторечные. Экспрессивность этих форм, их простонародная свежесть рядом с литературными формами на -нуть порождает иллюзию видовой интенсивности, усиленной моментальности или особой резкости действия (Intensität, gesteigerte Momentaneität, valeur isolative, acte fort, acte brusque, acte atténuatif — таковы характеристики этой формы в немецких и французских руководствах по русскому языку). Экспрессивно-стилистическое отношение щипануть к щипнуть, по мнению А. Стендер-Петерсена, такое же, как прощавай к прощай или скидавай к скидай (ср. у А. Блока в "Двенадцати": "Он головку вскидавает, он опять повеселел") (267).

Однако для нас более яркая экспрессивная окрашенность форм на -ануть, ставших продуктивными в фамильярно-разговорной речи, тесно связана с обостренностью и подчеркнутостью значений мгновенности, или однократности, действия. Отсюда и побочные экспрессивные оттенки — резкости, силы, напряженности, неожиданности.

В этих схемах видовых значений и оттенков намечаются лишь некоторые общие семантические категории, под которые подводятся лексические значения глаголов каждого вида. Но в сравнении с живым разнообразием оттенков действия, вносимых в значение глагола приставками, эти схемы кажутся бедными и монотонными.