Процесс окачествления возвратных и невозвратных причастий

В разряде нестрадательных причастий необходимо раньше всего выделить образования на -ся, возвратные формы причастий. Их резкое морфологическое отличие от прилагательных (т. е. конечное -ся), их залоговые значения служат препятствием к их окачествлению. Лишь полная грамматическая изоляция такого причастия от других форм того же глагола, включение его в круг чисто качественных значений могут повлечь за собой нейтрализацию его глагольных свойств (ср., например, выдающийся, опустившийся и особенно формы причастий с отрицанием не-, придающим слову ярко выраженный оттенок потенциального качества: невытанцовавшаяся повесть, незадавшееся предприятие, неудавшийся актер; ср. неразорвавшаяся бомба; "В нем кипела молодая, неуходившаяся кровь" (Шеллер-Михайлов, "Гнилые болота"). Ср. роль отрицания не- в других типах причастий: немудрящий; неунывающий обыватель; неприкрашенная нагота и т. п.).

Употребление причастий на -ся в страдательном значении способно лишь укрепить и подчеркнуть их глагольный характер (особенно форм прошедшего времени несовершенного вида на -вшийся, -шийся, так как соответствующие страдательные формы с суффиксами -нн-, -т- неупотребительны). Ср., например, воздвигавшееся горсоветом здание. Для суждения о силе глагольного начала в причастиях на -ся могут служить хотя бы такие примеры:

Немолчный, алчный, скучный хрип,
Тоскливый лязг и стук ножовый,
И сталкивающихся глыб
Скрежещущие пережевы.

(Пастернак, "Ледоход")

"Скорчившаяся, с поношенным и вылинялым лицом старушонка" (Герцен, "Былое и думы").

Понятно, что причастия на -вшийся, -шийся особенно редко поддаются качественному преобразованию.

Причастия без -ся также ярче всего выражают и крепче всего сохраняют свою глагольность в формах на -вший. В этих формах ощутимо отношение к прошедшему времени (ср. минувший). Прошедшее время как сильное время глагола сохраняет свое значение и в глагольных образованиях смешанного типа. Отношение к прошлому, при ярко выраженных видовых оттенках значения, усиливаемых приставками, устраняет возможность качественного преобразования³² . Например: "Секретарь у фельетониста, пропотевшего до сорочки, делает из пятисот — полторы строчки" (Маяковский, "Газетный день"); "В эту ночь, как нарочно, загорелись пустые сараи, принадлежавшие откупщикам" (Герцен, "Былое и думы"); "Поцеловав его наконец в покрасневшее от наклоненного положения и сияющее нежностью лицо, девочка разняла руки и хотела бежать назад" (Л. Толстой). Ср.: "Круглое лицо его было иззябшее и помятое" (А. Н. Толстой). По-видимому, причастия прошедшего времени на -вший, образующиеся от основ инфинитива на гласный (чита-вший, написа-вший, усну-вший и т. п.), а также от единичных глагольных основ на -д-, -т- (упавший, напавший, приобревший, севший, укравший, евший от есть и некоторые другие, но ср.: расцветший, приведший и т. д.), выражают глагольные значения ярче, чем причастия прошедшего времени на -ший. В самом деле, большая часть окачествленных причастий прошедшего времени падает именно на формы с -ший от основ совершенного вида непереходных глаголов: сумасшедший, падший, умерший, арх. усопший, прошедший, увядший (увядшее лицо), истекший (в истекшем году, за истекший день) и т. п. Ср.: "Рот его был приоткрыт, и с отвислых полей шляпы на промокшие плечи капала вода" (Федин, "Города и годы"); "Парень, лет 40, с багровым, несколько опухшим и обрюзглым лицом" (Достоевский, "Бесы").

Причастия на -ший, образующиеся от глагольных основ на согласный (в инфинитиве), непродуктивны. Они прикреплены к строго ограниченному кругу глагольных основ. Они все более и более утрачивают соотносительность с формами деепричастия, так как в разговорной речи, а под влиянием ее и в стилях книжного языка, деепричастия на -ши становятся малоупотребительными или вытесняются формами на -я типа привезя, выметя, сплетя, придя, унеся и т. п. Словом, эти причастия все больше обособляются от системы других форм глагола. Это содействует их сближению с именами прилагательными, превращению в отдельные слова с качественным значением.

Однако легко заметить, что качественные значения развиваются лишь в тех причастиях на -ший, которые образованы от основ непереходных глаголов совершенного вида (обрюзгший, иссохший, опухший, раскисший вид и т. п.). В причастиях категория времени тесно связана с категорией вида и до некоторой степени подчинена ей. Значение причастий видо-временное. Время причастий на -вший и -ший зависит не столько от времени основного глагола предложения, сколько от времени самого обозначаемого ими действия-качества. Но употребление причастий прошедшего времени от основ несовершенного вида синтаксически ограничено. Причастия прошедшего времени несовершенного вида в современном языке чаще употребляются при наличии в предложении глагольной формы прошедшего времени любого вида или формы будущего времени совершенного вида в значении прошедшего времени, реже — при наличии форм настоящего времени и простого будущего в прямом значении и совсем редко — при форме будущего времени несовершенного вида. Например: "В другой раз желчь хлынет к сердцу и поднимет со дна недавно бушевавшую там ненависть" (Гончаров, "Обыкновенная история").

Причастия прошедшего времени совершенного вида обозначают активный признак как результат осуществленного, законченного действия. Выражаемое этими причастиями действие-качество носит яркий отпечаток результативного значения совершенного вида. Вследствие этого причастия прошедшего времени совершенного вида могут свободно сочетаться с любым временем глагольного сказуемого (127).

Понятно, что чем резче выражено в причастии на -вший переходное значение, чем острее выступают в нем видовые оттенки действия, подчеркиваемые приставками и суффиксами, тем более преобладает в нем глагольность.

Глагольные значения очень сильно дают себя знать в причастиях на -вший даже от глаголов с непереходным значением и притом не осложненных количественными видовыми приставками и суффиксами (вроде -ну-). В причастиях же с переходным значением наличие объекта действия совершенно парализует возможность развития качественных значений.

Понятно, что причастия прошедшего времени не имеют кратких форм. Прошедшие причастия не могут мириться с категорией времени в том ее выражении, которое свойственно кратким формам имени прилагательного.

Совершенно иную картину представляют причастия на -ущий (-ющий) и -ащий (-ящий), образующиеся от 3-го лица множественного числа настоящего времени (но с переносом ударения на -ащий (-ящий), соответственно ударению инфинитива, кроме слов любящий, дышащий и прост.-област. служащий; но ср. также: могущий)³³ . При отсутствии резких количественно-видовых примет (например, суффиксов -ыва, -ива, особенно в сочетании с такими приставками, как под-, при-, по-: покашливающий, позевывающий, приторговывающий и т. п.) причастия на -щий легко приобретают качественные оттенки значения. Ведь они, в сущности, лишены формы времени. Обычно говорится, что причастия на -щий выражают одновременность с действием основного глагола или в сравнительно редких случаях — расширенное значение настоящего времени (т. е. значение неопределенно длящегося промежутка времени). Но этот взгляд вытекает лишь из отрицательного свойства самой формы: причастия на -щий сами по себе ни на прошедшее, ни на будущее время указывать не могут, они обозначают лишь наличный процессуальный признак. Соотносительно с причастиями на -вший их значение кажется значением настоящего, т. е. непрошедшего, времени.

Особенно широко и свободно развиваются качественные значения в образованиях на -щий с непереходным значением или при устранении переходного значения. Например: одуряющий запах; вызывающий вид; пронизывающий ветер; раздражающий тон; удручающее, ошеломляющее впечатление; блестящие способности; умоляющие глаза; угрожающее положение; испытующий взгляд; отталкивающий вид; ласкающие звуки; начинающий писатель; чарующая улыбка; волнующий (волнующие события, волнующий голос). Ср.: "Пикеты, разъезды, посты и отряды несут радостно свой блистательный, блестящий, блещущий долг" (К. Федин, "Братья"). Ср. у Тургенева в "Дневнике лишнего человека": "Я вечно буду помнить это пожирающее внимание, эту нежную веселость, это невинное самозабвение, этот взгляд, еще детский и уже женский, эту счастливую, словно расцветающую улыбку, не покидавшую полураскрытых губ и зардевшихся щек".

От причастий этого типа при ярко выраженном качественном значении иногда образуются и краткие, нечленные формы³⁴ .

Близость причастий на -щий к имени прилагательному проявляется и в усиливающейся склонности книжного языка к образованию сложных причастных слов с основой имени существительного в первой части, вроде товаропроводящая сеть; жаропонижающие, болеутоляющие средства; душераздирающий крик; хлеботоргующие организации и т. п. Ср. у Салтыкова-Щедрина: "скотоутучняющий характер цивилизации". Этот способ словообразования поддерживается в литературном языке влиянием специальных, профессиональных диалектов. В чисто глагольных формах словосложение в русском языке может быть явлением лишь вторичного происхождения: оно может или отражать метод точного морфологического калькирования чужого, например греческого, слова (ср.: благоволить, благоговеть и т. п.), или перейти из именных основ (благодетельствовать, руководить и т. д.), или возникнуть в результате превращения синтагмы в одно слово (заблагорассудиться).