IV. Генетическая сила породила все органические об разования на Земле, а климат лишь содействует или противодействует этой силе

Кто в первый раз увидит чудо творения — возникновение живого существа, — как будет он поражен!^25* Из мельчайших шариков, обтекаемых соками, складывается живая точка, и из этой точки вырастает живое творение. Вот уже видно сердце, и оно, пока слабое и не совсем еще сложившееся, начинает биться; кровь, которая появилась еще раньше сердца, начинает окрашиваться в красный цвет; вот появляется голова, вот появляются глаза, рот, уши, все члены тела. Еще нет грудной клетки, а уже скрываемые ею части тела живут своей жизнью; еще нет желудка и кишок, а уже открывается клюв. Маленький мозг еще не заперт в черепную коробку, сердце — в грудную клетку; ребра, кости — словно паутина; вскоре показываются крылья, ноги, пальцы, бедра, а живое все еще растет. Обнаженное прикрывается — мозг, грудь; еще висят желудок, внутренности. Но они складываются в целое, чем больше материи идет на их строение, кожные покровы срастаются, брюшная полость закрывается — животное созрело для жизни. Теперь оно уже не плавает, а лежит — спит или бодрствует, оно зовет, ищет выхода и выходит на свет, и все части его тела полностью сложились и развились. Как назвал бы все это человек, Впервые увидевший это творение живого? Тут действует, сказал бы он, живая органическая сила, — не знаю, откуда взялась она, не знаю, что такое она в существе своем, но что она есть, что она жива, что она собирает вокруг себя органические части, изымая их из хаоса однородной материи, — это, как вижу я, невозможно отрицать.

Если бы он наблюдал с еще большим вниманием, если бы он увидел, что всякая органическая часть строится, слагается как бы в присущем ей действии, actu: сердце возникает не как-то иначе, а именно так, что

25* Гарвей. De generatione animalium; ср. Вольф. Theoria generationis²⁷.

183

стекаются воедино протоки, которые были уже и прежде; когда можно разглядеть желудок, то материя пищеварения, оказывается, уже заключена внутри его... Таковы все вены, все сосуды: то, что содержится в них, появилось прежде того, что заключает в себе содержание; жидкое появилось прежде твердого, дух прежде тела, которым он просто облекается... Если бы наш человек заметил все это^26*, что сказал бы он? Только одно: незримая сила творит не по случайности и произволу, но она, скорее, лишь открывает себя в своем внутреннем существе. Она становится зримой в присущей ей массе вещества и, — какой бы она ни была, откуда бы ни взялась, — должна заключать в себе самый тип своего явления. Новое живое существо — не что иное, как осуществившаяся в реальности идея творящей природы, — природы, которая мыслит в действии.

Если бы наш наблюдатель продолжал и заметил: материнское или солнечное тепло способствует развитию живого существа, но для того, чтобы начал расти живой плод, недостаточно наличной материи и тепла, нужно, чтобы в него влил жизнь отец, — что предположил бы он? Только одно: начало тепла, по всей видимости, родственно началу жизни, которому оно благоприятствует, но, по сути говоря, причина, которая приводит в действие органическую силу, заключается в соединении двух живых существ, только тогда органическая сила начинает придавать живую форму мертвому хаосу материи. Так построены все мы — так построены все живые существа, каждый согласно определенному виду органического строения, но все согласно одному-единственному неоспоримому закону аналогии, господствующему во всем живом, что только есть на нашей Земле.

Наконец, если бы наш наблюдатель узнал, что живая сила не оставляет и живое творение, сложившееся уже во всех своих частях, но продолжает деятельно открываться в нем, уже не творя, потому что существо сотворено, но поддерживая в нем жизнь, питая, одухотворяя его. Как только живое существо оказывается на свете, оно делает все то, для чего было сложено оно, то есть отчасти и то, что уже делало оно, когда складывалось и создавалось, — оно открывает рот, а открываться было ведь первым движением рта, оно заглатывает воздух своими легкими, оно издает звуки, оно переваривает пищу желудком, оно сосет молоко губами, оно растет, живет, все внутренние и внешние части приходят друг другу на помощь; совместно действуя и страдая, они выкидывают излишки, превращают материю в самих себя, помогают друг другу переносить боль и болезни — тысячекратное, неизведанное чудо природы. Что сказал бы, что мог бы сказать наблюдатель, впервые увидевший все это? Только одно: врожденная, генетическая жизненная сила по-прежнему присуща, имманентна живому существу, созданному благодаря ей, она пребывает во всех его частях и в каждой из них по отдельности, согласно его природе, то есть пребывает органически. Повсюду в живом существе жизненная сила присутствует многообразно, ибо только благодаря ей живое существо есть живое целое, которое сохраняется, растет, действует.

26* Вольф. Theoria generationis, p. 169.

184

И эта жизненная сила — во всех нас; в здоровье и болезнях она всегда с нами, она усваивает себе подобные частицы, она выделяет чуждые, отталкивает враждебные; она утомляется к старости и в некоторых частях, тела живет еще и после смерти. Жизненная сила — не то же самое, что разумная способность нашей души, потому что, конечно же, не разумная способность сама для себя создала это тело, неведомое ей, используемое ею только как несовершенное и чуждое ей орудие мыслей. Но впрочем, и разумная способность связана с жизненной силой, потому что вообще все силы природы связаны друг с другом; и мышление зависит от органического строения, от здоровья тела, и все желания и влечения души неотделимы от животного тепла. Все это — факты природы, и их не опрокинет никакая гипотеза, не опровергнет никакое слово схоласта; в признании этих фактов заключается древнейшая философия Земли и, по всей вероятности, будет заключаться и самая последняя на Земле философия^27*. Сколь достоверно знаю я, что мыслю, хотя и не знаю природы мыслительной силы, столь же достоверно чувствую я, что живу, хотя и природы жизненной силы тоже не знаю. Жизненная способность — прирожденная, органическая, генетическая, основание природных сил во мне, внутренний Гений моего существования. Не по какой другой причине человек — самое совершенное среди живых существ на Земле, а потому что самые тонкие органические силы, какие только известны нам, действуют у него в самых тонких орудиях органического строения. Человек — самое совершенное животное творение, прирожденный Гений, заключенный в органическом облике человека.

* * *

Если применявшиеся нами и неоспоримо основанные на опыте принципы были верны, то мы можем сказать, что видоизменяться и перерождаться наш род может только через посредство органических сил. Как бы ни воздействовал климат, у каждого животного, человека, растения — свой климат, ибо внешние воздействия всякий воспринимает по-своему, органически их перерабатывая. Даже и самый незначительный нерв человека страдает не как камень, не как пузырек воды. Отметим некоторые ступени, или оттенки, перерождения.

Первая ступень видоизменения и перерождения человеческого рода выражается во внешних частях тела, не потому что эти части страдают или действуют отдельно от других, а потому что внутренне присущая нам сила действует, выявляясь вовне. Чудеснейший механизм тела устроен так, что жизненная сила стремится изгнать из организма все чуждое, все метающее ей, потому и самые первые изменения в органическом строении

^27'* Гиппократ, Аристотель, Гален, Гарвей, Бойль, Шталь, Глиссон, Гаубиус, Альбин и многие другие великие наблюдатели или философы допускали, на основания опыта, существование такого деятельного жизненного начала, но только называл его по-разному или недостаточно отличали от иных, близких сил.

185

Не могут не выявиться наружно, на границах ее царства,— самые первоначальные, бросающиеся в глаза различия между людьми касаются кожи я волос. Природа стремилась сохранить органическое строение в его внутреннем существе и потому обременительную для себя материю насколько могла вывела наружу.

Если внешняя сила продолжала вызывать иные изменения, то они могут сказываться только на тех путях, которыми творит сама живая сила, — через посредство питания и размножения. Негр рождается с белой кожей^28*, а части тела, которые прежде других темнеют, служат признаком того, что миазмы изменений передаются генетически, а окружающий воздух только способствует их развитию. Годы возмужания, а кроме того, множество наблюдений над больными показывают нам, что силы пищеварения и размножения занимают значительное место в человеческом теле. Благодаря этим силам оказываются связанными между собой далеко расположенные друг от друга части тела, и именно такие члены тела страдают вместе, если народ начинает вырождаться. Поэтому, помимо кожи и половых органов, наибольшие изменения происходят именно с ушами, шеей и голосом, носом, губами, лицом и т. д.

Наконец, коль скоро жизненная сила приводит в общую связь решительно все части организма и органическое строение — это многократно замкнутый круг, в котором нет ни начала, ни конца, то понятным становится, почему самое значительное, более всего проникающее в глубь организма изменение должно в конце концов затронуть и самые твердые части тела, ибо все они, с головы до пят, вступают в совершенно новые отношения между собой из-за того, что терпит жизненная сила. Но на такое превращение всего организма природа решается с большим трудом; даже когда рождается урод, в котором насильственно разрушен художественный механизм природы, у природы отыскиваются средства возместить органический порок, подобно тому как мудрость полководца сказывается в умении отступать. Однако органическое строение разных народов учит нас тому, что возможно и самое далеко заходящее превращение человеческого организма, возможно потому, что машина нашего тела составляется тысячью различных способов, она тонко устроена, подвижна, а воздействует на нее бесконечное множество разных сил. Но и самое глубокое превращение все же осуществляется изнутри, внутренними силами. В течение долгих веков народы уродовали головы, протыкали носы, сдавливали ступни, вытягивали уши, — природа все равно шла своим путем: если некоторое время ей приходилось уступать, доставлять соки искалеченным членам тела, то при первой же возможности природа выходила на свободу и завершала строение более совершенного, задуманного ею типа. Иначе было, если уродство оказывалось генетическим и совершалось на путях самой природы; тут всякое уродство, даже извращение отдельных членов, уже переходило по наследству. Не говорите, что искусство или солнце

28* См. книгу VI. •

186

сплюснули нос негра. Ведь строение носа находится в прямой зависимости от всей черепной коробки, подбородка, шеи, позвоночника; спинной мозг — это как бы ствол дерева, вокруг которого растут грудная клетка и все члены тела, поэтому сравнительная анатомия убедительно показывает^29*, что вырождение затрагивает всю фигуру и ни одна из твердых частей не может измениться так, чтобы не изменилось целое. Именно поэтому весь облик негра наследуется, а обратные изменения могут произойти только генетическим путем. Переселите чернокожего в Европу — он останется тем, чем был; но жените его на белой женщине, и одно-единственное поколение изменит то, чего не способен будет изменить за целые века климат, отбеливающий кожу. Таково органическое строение всех народов; тот край, та область земли, где они живут, лишь очень медленно изменяет его, а при смешении с другими нациями всевозможные признаки монгола, китайца, американца исчезают спустя всего несколько поколений.

* * *