Формы соучастия по УК РФ и основа их выделения

Вопрос о формах соучастия еще в дореволюционном праве являлся одним из самых сложных и неоднозначно решаемых. Определенным основанием для этого явилось то обстоятельство, что до сих пор уголовное законодательство не использует такие термины.

В специальной литературе первоначально вопрос о формах соучастия наиболее обстоятельно был рассмотрен А.Н. Трайниным. В своей работе он выделял: а) соучастие простое; б) соучастие квалифицированное с предварительным соглашением соучастников; в) соучастие особого рода, т.е. соучастие в преступном объединении; г) организованную группу[14].

В силу требований уголовного закона и сложившейся судебной практики (например, п. 12 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 27.12.2002 №29 «О судебной практике о краже, грабеже и разбое») формы соучастия могут быть выделяемы только в простом и смешанном соучастии, т.е. когда в совершении преступления участвуют как минимум два соисполнителя[15].

Наиболее оптимальным и отвечающим требованиям всесторонней оценки совместной преступной деятельности и дифференциации ответственности соучастников является подразделение соучастия на виды и формы. Это самостоятельные классификации, не подлежащие смешению, в основе выделения которых лежат различные критерии. Подразделение соучастия на виды сопряжено с определением оснований ответственности соучастников, а также индивидуализацией их ответственности. Установление конкретной формы соучастия позволяет дать оценку характера и степени, общественной опасности совместной преступной деятельности в целом. Предлагаемый подход находит свое подтверждение и в законодательной конструкции соучастия.

Вместе с тем, придавая самостоятельный характер указанным классификациям соучастия на формы и виды, нельзя отрицать наличия между ними каких-либо форм связи. В конкретных случаях совершения преступления в соучастии возможно сочетание различных форм и видов. При определении простейшей формы соучастия законодатель подчеркивает, что в совершении преступления группой лиц участвуют два или более исполнителя (ч. 1 ст. 35 УК РФ). В данном случае связь между формой и видом соучастия является однозначной.

В специальной литературе не имеется общепризнанного перечня форм соучастия, что обусловлено, прежде всего, расхождениями в определении критериев разграничения соучастия на формы. Одни авторы полагают, что критерием разграничения соучастия на формы является степень согласованности преступной деятельности[16]. Другие говорят о способе взаимодействия соучастников (способе соединения усилий)[17]. Третьи предлагают учитывать два критерия: степень согласованности соучастников и совместность (организованность) действий соучастников[18].

Анализ современной уголовно-правовой литературы позволяет в обобщенном виде выделить следующие предлагаемые классификационные формы соучастия: а) соучастие без предварительного соглашения и соучастие с предварительным соглашением (группа лиц по предварительному сговору, организованная группа, преступное сообщество (преступная организация); б) сложное соучастие, соисполнительство, преступная группа, преступное сообщество; в) группа лиц без предварительного сговора, группа лиц по предварительному сговору, организованная группа, преступное сообщество (преступная организация).

Наиболее обоснованной является позиция тех авторов, которые придерживаются последней классификационной формы. Классификационным основанием выделения таких форм соучастия является социально-психологический критерий - степень согласованности (сорганизованности) действий соучастников.

Деление соучастия на формы непосредственно вытекает из закона (ст. 35 УК РФ). Форма соучастия представляет собой внешнюю сторону соучастников как при подготовке, так и при совершении конкретного преступления. Чем больше степень согласованности действий соучастников, тем опаснее данная совместная преступная деятельность. Именно согласованность определяет в конечном итоге эффективность объединенных усилий (больший вред, наименьшие потери времени, большее влияние на потерпевших и т.п.). Степень согласованности соучастников зависит, прежде всего, от сговора и его содержания, однако он не является обязательным элементом всех форм соучастия.

Если проанализировать предоставленные ст. 35 УК РФ формы соучастия - группа лиц; группа лиц по предварительному сговору; организованная группа; преступное сообщество, можно определить, что каждая из последующих форм имеет более высокий порядок внутренней организации, чем предыдущая. Внешние признаки выражены законодателем весьма четко, но внутренние характеристики каждой из форм соучастия недостаточно раскрыты как в законе, так и в теории уголовного права.

В теории уже высказывалось мнение о том, что соучастие для группы лиц должно характеризоваться единством места и времени совершения преступления[19]. Пожалуй, данная трактовка наиболее удачна, и позволит отграничить группу лиц от иных форм соучастия, как например организованная группа, для которых данный признак не будет являться обязательным.

Очевидна разница между группой лиц, действующей без предварительного сговора и действующей по предварительному сговору – в первом случае соучастие возникает без какой-либо договоренности, организованность группы минимальна и заключается в совместном выполнении объективной стороны преступления. Предварительный сговор означает более высокую степень организованности, возможно наличие планирования.

Предварительный сговор характерен для трех форм соучастия, помимо простой группы лиц, к ним относятся организованная группа и преступное сообщество. Каким же образом разграничить их между собой? Очевидно, что законодатель должен был сделать это, исходя из критерия, по которому он классифицировал их в УК РФ – степень внутренней организации. Однако, вместо создания последовательной классификации, законодатель просто указал основные признаки каждой из форм.

Особенно это актуально для организованной группы и преступного сообщества, вопрос разграничения которых и на сегодняшний день является одним из наиболее проблематичных.

Помимо проблемы с разграничением форм соучастия, имеются и иные недостатки в их законодательных формулировках. Так, ряд исследователей указывает на недопустимость установления цели получения финансовой или иной материальной выгоды как отличительного признака для преступного сообщества[20]. Это мотивируется тем, что при такой дефиниции невозможно рассматривать террористические и экстремистские группировки как преступные сообщества, ведь их цели чаще всего носят характер нематериальный.

Зачастую преступление совершается в соучастии, в любой его форме, именно по корыстным мотивам. В первую очередь такие преступления распространены в экономической сфере, либо связаны с преступлениями против собственности. Возможно, здесь законодатель желал сделать акцент именно на том, что преступное сообщество главной своей целью имеет достижение материальной выгоды, в то время как остальные формы соучастия создаются с целью облегчения исполнения преступления.

Однако, выделение данной цели кажется неуместным создает больше проблем для практической деятельности, чем позволяет разграничить формы соучастия между собой. Куда важнее выделить в данном понятии степень взаимодействия внутри сообщества, которое должно отражать его высшую степень сорганизованности в рамках классификации форм соучастия.

Из содержания ч. 4 ст. 35 УК РФ следует, что преступное сообщество как форма соучастия проистекает из последующей совместной преступной деятельности одной или нескольких организованных групп, т.е. в результате преобразования их в разновидности преступного сообщества. Например, Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 10 июня 2010 г. «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нем (ней)»[21] разъяснил, что преступное сообщество обладает более сложной внутренней структурой, преступная деятельность которого может совершаться либо в форме создания структурированной организованной группы, либо в форме образования объединения организованных групп, действующих под единым руководством. При этом под структурированной организованной группой следует понимать группу лиц, состоящую из подразделений (подгрупп, звеньев и т.п.), каждое из которых представляет функционально или территориально обособленную группу, состоящую из двух или более лиц (включая руководителя этой группы)

Существуют определенные недостатки и в признаках, характеризующих преступное сообщество.

Во-первых, неоднозначна попытка раскрыть определение преступного сообщества, через объединение организованных групп. Нельзя разграничивать организованную группу и преступное сообщество по количественному признаку. Ведь одно и то же число лиц может образовывать как организованную группу, так и преступное сообщество.

Возможно, разграничение можно произвести по степени стойкости внутренних связей, но здесь изменения проведенные законодателем усложнили данную задачу.

Речь идет о замене признака сплоченности на структурированность. Если раньше можно было четко проследить степень сорганизованности внутри форм соучастия: «в группе лиц с предварительным сговором соучастники договорились, в организованной группе – объединились, в преступном сообществе – сплотились», то теперь объединение происходит и в организованной группе и в преступном сообществе, но при этом в последнем оно носит структурированный характер.

Данный критерий мог быть вполне приемлемым, если бы он раскрывался законодателем в УК РФ, но там отсутствует какая-либо его трактовка.

А.Н. Мондохонов предлагает ввести общие признаки для организованной группы и преступного сообщества, но при этом рассматривать преступное сообщество только как объединение организованных групп, а не структурированную организованную группу. То есть в преступном сообществе структурным звеном будет выступать организованная группа, а под структурированностью стоит понимать именно наличие структурных звеньев, а не согласованность и стабильность[22].

Такой подход может быть вполне обоснованным, но при этом в качестве структурных звеньев преступного сообщества рассматривать необходимо не организованную группу, а иную структурную единицу, дабы не смешивать эти понятия между собой. Но организованная группа самодостаточно и рассматривать ее как часть иной формы соучастия видится неприемлемым.