Теория и практика гражданского неповиновения

Особенностью внутренней жизни США в 60-х годах 20 века стало крайнее обострение социально-политических противоречий, результатом которого стал глубокий политический кризис в стране. Усилившаяся борьба афроамериканцев против расовой дискриминации в конечном счете переросла в массовое движение за гражданские права. Антивоенное молодежное движение протеста проявляло себя все в больших масштабах по мере нарастания войны во Вьетнаме. Эти движения как бы дополняли друг друга и несмотря на то, что они преследовали разные цели, их радикальный характер двойную силу, позволил объединить в мощный поток левую оппозицию, которая требовала перемен.

Массовость этих движений, их радикальные цели обусловили коренное изменение и самого подхода к проблеме гражданских свобод. Впервые со времен войны за независимость акцент стал делаться именно на философском и морально-этическом осмыслении гражданских свобод в контексте острых социально-политических противоречий современной американской действительности. Причем как раз вследствие радикализации сознания широких слоев американского общества – темнокожего населения, студентов, творческой интеллигенции – фактического вовлечения их в движение социального протеста наметился коренной пересмотр пределов ряда важнейших гражданских свобод, непосредственно связанных с выражением оппозиционных взглядов, и форм их осуществления.

Уже на начальном этапе движения за гражданские права весьма популярной стала тактика «гражданского неповиновения». Ее основные идеи были сформулированы еще в 40-х годах 19 века американским мыслителем-транстенденталистом Генри Дэвидом Торо в кратком политическом трактате того же названия. Главная идея его трактата – существование закона высшего порядка по сравнению с законами государственной власти. Это закон совести, чувства справедливости. Единственная обязанность, которую Торо считал неправомерным брать на себя, – всегда делать то, что гражданин лично считает справедливым. При слепом же уважении к закону даже самые доброжелательные ежедневно содействуют несправедливости. Поэтому, когда совесть противоречит требованиям государственных законов, долг каждого подчиняться этому высшему закону, не соблюдать несправедливый закон страны, не поддерживать правительство.

Особенность концепции «гражданского неповиновения» Торо, а также таких последователей его учения как Махатма Ганди и Мартин Лютер Кинг, в ненасильственном характере протеста. Данная концепция отрицала в принципе насилие со стороны протестующих и неповинующихся. Сопротивляться несправедливому закону, парализовать действия властей нужно самим фактом несогласия и неповиновения. Типичной формой выражения такого неповиновения являются демонстрации в сидячем виде. Их проведение предполагает нарушение соответствующих правил уличного движения, пользоваться помещениями и т.д. Сугубо пассивной формой гражданского неповиновения, без проявления какой-либо агрессии со стороны протестующих, являлся также бойкот. Его суть заключается в игнорировании определенных общественно полезных мероприятий, отказ от услуг[18]. Причем сторонники такого классического гражданского неповиновения, не имеющего насильственный характер, исходили из того, что тот, кто намеренно нарушает закон, должен быть готов нести за это ответственность, вплоть до согласия подвергнуться тюремному заключению. Более того, уголовные преследования в определенных случаях рассматривались как положительный и даже желательный факт, способный якобы привлечь внимание всех людей доброй воли к несправедливости, освященной законом, вызвать у них стремление устранить ее.

Именно эта стратегия и была взята за основу такими организациями как Комитет по расовому равенству и Национальная ассоциация содействия прогрессу цветного населения, объявившими в начале 60-х годов серию бойкотов торговых предприятий, «сидячих демонстраций» и маршей протеста. Подобной тактикой пользовались и многие «противники по совести», которые отказывались участвовать в несправедливой войне против вьетнамцев. При этом особое внимание прессы и общественности стало привлекать поведение тех молодых американцев, которые могли бы избежать службы в вооруженных силах с помощью собственных пацифистских и религиозных убеждений. Но вместо того, чтобы этим воспользоваться они проявили готовность понести ответственность за неподчинение закону о выборочном воинском призыве.

Сторонники ненасильственного гражданского неповиновения опирались в своих действиях на сочувствие и поддержку многих честных американцев, но встретили достаточно жесткую реакцию. Широкие масштабы приобрело насилие над борцами за гражданские права со стороны властей и частных лиц. Жертвой террора стал лидер движения ненасильственных действий Мартин Лютер Кинг, который был убит в апреле 1968 года. Репрессии также и коснулись активистов антивоенного движения и просто молодые американцы, которые не собирались воевать во Вьетнаме из-за собственных убеждений.

Первой мерой репрессивного характера, которая была предпринята федеральным конгрессом была поправка, внесенная в 1968 году в новый закон о гражданских правах, которая не имела никакого отношения к его первоначальному замыслу, а именно недопущению расовой дискриминации при покупке и аренде жилых домов. Эта поправка, именуемая «законом против беспорядков», объявляла уголовно наказуемым деянием переход границ штата с намерением подстрекать к беспорядкам, содействовать им, поощрять или непосредственно участвовать в них. Данное явление каралось пятью годами лишения свободы и штрафом в размере 10 тысяч долларов. Под беспорядками понимались собрания трех и более человек, участники которого причиняют или угрожают причинить вред другому лицу или имуществу.

Поводом для появления данной поправки стали мятежи в гетто Детройта и Нью-Йорка в 1967 году и убийство Мартина Лютера Кинга. Обусловлена же она была стремлением консерваторов подавить массовые выступления борцов за гражданские права, подавить выступления участников молодежного антивоенного движения. Но официальной целью данной поправки была борьба против массовых беспорядков, вандализма и насилия, которыми сопровождались мятежи в темнокожих гетто, а также борьба с уголовной преступностью, которая затронула всю страну.

Консерваторы, объединенные вокруг оппозиционной республиканской партии, использовали обострение внутриполитического кризиса для нападок на администрацию Джонсона. Причем объектом резкой критики были не только сам президент и министр юстиции Рамсей Кларк, но и суд Уоррена, занявший либеральную позицию по вопросам обеспечения процессуальных гарантий для подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений.

Суд Уоррена, в состав которого президент Джонсон в 1965 году ввел либерала Эйба Фортаса, а в 1967 году впервые за всю историю США – темнокожего адвоката Национальной ассоциации содействия прогрессу цветного населения Тергуда Маршалла, стал в 1968 году основным объектом критики со стороны кандидата в президенты от республиканской партии Ричарда Никсона, питавшего личную неприязнь к Эрлу Уоррену и объявившего восстановление права и порядка в стране главным пунктом своей внутриполитической программы. Но и массы американских обывателей, напуганные мятежами и волной преступности, все чаще выступали против суда Уоррена, требовали более жестокого обращения с подозреваемыми и предоставления больших прав полиции в ее борьбе с уличной преступностью. Страх перед преступностью на улицах был настолько велик, что многие американцы были готовы ограничить собственную свободу. При этом опрос, который проводился СМИ показал, что большинство согласно ограничиваться даже такими свободами, которые закреплялись Биллем о правах: свобода печати и право арестованных на освобождение под залог[19].

Несостоятельность в реализации своей широковещательной программы построения «Великого общества» и потерпев неудачу в политике касающейся войны во Вьетнаме, Джонсон в 1968 году под давлением сторонников «права и порядка» подписал новый уголовный закон под названием «Сводный закон о контроле над преступностью и обеспечении безопасности на улицах».

Этот акт закрепил законность подслушивания телефонных переговоров при расследовании особо тяжких преступлений. Но по новому закону уже не требовалось предварительных разрешений суда. Требовалась лишь последующая судебная санкция в течение 48 часов после начала подслушивания.

Оба закона, которые были приняты в последние месяцы правления администрации Джонсона, были направлены не только на пресечение уголовных преступлений, но и преследовали цель остановить активистов движения протеста. Указанный закон также применялся в начале 70-х годов в Нью-Йорке, Нью-Хэвене и Сан-Рафаэле в процессах над темнокожими борцами за гражданские права. На основании второго закона в 1969 году было санкционировано телефонное подслушивание в 302 случаях, а в 1970 году – в 597 случаях.

Но администрация Никсона не довольствовалась только этими законами, принятыми администрацией Джонсона. В 1969 году в палате представителей был создан Комитет по внутренней безопасности, которая стала преемником печально известной Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности. В компетенцию этого комитета входило изучение размера, характера и целей деятельности внутри США организаций и групп, которые подстрекают к актам насилия, террора или другим незаконным действиям либо совершают таковые в целях обструкции или оказания сопротивления законному правительству США при осуществлении им мероприятий по обеспечению внутренней безопасности[20].

Наделенный такими полномочиями и возглавляемый консервативным республиканцем Ричардом Айкордом новый комитет немедленно приступил к изучению революционного насилия в Америке. Так уже в марте 1969 года с целью определить степень возможной причастности к совершению актов насилия и других незаконных действий он провел специальное расследование деятельности организации «Студенты – за демократическое общество» в таких университетах как Джорджтаунский, Чикагский и Кентский, а также в средних школах Детройта и Питтсбурга. Особое внимание уделялось роли этой организации в демонстрациях протеста во время национального съезда демократической партии в Чикаго в 1968 году, а также в кампании за отзыв американских войск из Вьетнама. Комитет занялся также расследованием деятельности Нового мобилизационного комитета за прекращение войны во Вьетнаме и радикальной темнокожей организации «Черные пантеры» в Канзасе.

С целью обеспечить порядок и право и покончить с уличной преступностью президент Никсон принял решение о внесении определенных изменений в состав Верховного суда. В 1969 году вместо Эрла Уоррена он назначил Уоррена Бергера – юриста, имеющего более консервативные взгляды. В 1970 году в состав Верховного суда был введен Блэкман, а в 1972 году Пауэлл и Ренквист. Целью всего этого было изменить соотношение сил между либералами и консерваторами высшего судебного органа США.

Также президент Никсон обратился в конгресс с законопроектом, санкционирующим подслушивание телефонных разговоров и превентивное содержание под стражей лиц относящихся к категории особо опасных преступников. Данный законопроект был одобрен конгрессом и включен в уголовный статут округа Колумбия, который получил название «Закон 1970 года по контролю над организованной преступностью».

Но американское общество отрицательно отнеслась к новому закону, расценив его как ущемление гражданских свобод, в особенности темнокожего населения, которое составляет большинство населения Вашингтона. Причем была усилена полицейская слежка за всеми леворадикальными элементами.

Поощряемые федеральной администрацией власти почти всех крупных городов и многих штатов усилили репрессии против радикальных организаций и их членов, нарушая основные принципы законности и процессуальные гарантии Билля о правах. Особенно откровенно нарушались процессуальные гарантии членов организации «Черные пантеры», причем судебные власти Нью-Йорка соглашались освобождать их лишь под залог в 100000 долларов за каждого, что противоречило восьмой поправке к федеральной конституции.

Грубо нарушались также гарантии «Хабеас корпус». Так, во многих тюрьмах арестованные содержались без суда три, четыре месяца, полгода, год и более. При этом нередко оказывалось, что в конце концов присуждались они к значительно меньшим срокам наказания, чем те, которые уже отбыли без суда. По одной из тюремных переписей, проведенных в начале 70-х годов, выяснилось, что более половины заключенных вообще не были признаны виновными. В 1970 году откровенным нарушением законности и Билля о правах была попытка привлечения к уголовной ответственности за «заговор, похищение людей и убийство» преподавателя Калифорнийского университета Анджелы Дэвис. Процесс, сфабрикованный против нее калифорнийской реакцией закончился полным провалом, что имело огромное значение с моральной и политической точек зрения.

В 1970 году происходило не только множество протестов на улицах, но и мятежи заключенных Нью-Йорка. Его тюрьмы были переполнены, заключенные содержались в невыносимых условиях, причем более половины из них томились в ожидании суда[21]. Первый мятеж произошел в августе в тюрьмах Манхэттена, сопровождавшийся поджогами, уничтожением мебели и захватом стражников в качестве заложников. Но самые массовые и разрушительные мятежи произошли в октябре в тюрьмах Лонг-Айленда. В них приняло участие более 2,5 тысяч человек, а ущерб, причиненный ими тюремному имуществу, исчислялся в один миллион долларов. Мэр Нью-Йорка Джон Линдсей был вынужден на свой риск встретится с мятежниками и выслушать их жалобы.

Массовые нарушения процессуальных гарантий, а также многочисленные судебные преследования радикалов, нередко исключительно за их политические убеждения, вызвали отрицательную реакцию со стороны американского общества. Политика Никсона по борьбе с преступностью и особенно методы этой борьбы стали объектом резкой критики. Даже бывший министр юстиции Рамсей Кларк стал одним из активных критиков этих методов, заявив, что борьба против организованной преступности с помощью подслушивания телефонных разговоров приведет в конце концов к тотальному правительственному контролю над рядовыми гражданами.

Специалисты, которые исследовали проблему насилия в США во второй половине 20 века, единогласно признают, что расширение его масштабов не может быть понято вне контекста того климата, который был создан гонкой вооружений и войной во Вьетнаме. Одновременно, однако, обращалось внимание и на более давние и глубокие корни насилия в американском обществе, а именно на то, что на протяжении почти всей истории США имело место преследование и подавление диссидентов и оппозиционных групп, которые причинили большой вред этике демократии. Только, учитывая вышеуказанный факт, а также ввиду неспособности существующих институтов решать острые социально-политические проблемы и следует оценивать практику гражданского неповиновения в условиях политического кризиса 60-х годов.