Основы теории экономических кризисов

Кризисы перепроизводства - одно из самых ярких свидетельств противоречивости капитализма - не могли не привлечь пристального внимания Маркса. Постоянство, с которым они повторялись редине XIX в., и социальные потрясения, которыми они сопря дались, служили для Маркса свидетельством того, что капитализм носитель общественного прогресса себя исчерпал, и эпоха его господства подходит к концу.

Анализ различных аспектов экономических кризисов можно найти во многих работах Маркса, в том числе во всех томах «Капитала». Хотя эти разбросанные фрагменты так и остались, по вырази Й. Шумпетера, «ненаписанной главой» в теоретическом наследии Маркса,[81] впоследствии они стали отправной точкой для многих исследователей темы экономических кризисов и циклов.

Эта тема, так же как тема технического прогресса, относилась числу крайне неудобных для классической школы. Истинным предметом теории в глазах экономистов-классиков была экономика в состоянии «покоя», или долгосрочного равновесия, - мир «естественных цен». Даже когда речь заходила об экономической динамике, подразумевалось прежде всего изменение характеристик этого равновесного состояния под воздействием естественных внешних причин, таких, как плодородие почвы и демографические тенденции. Непосредственным теоретическим выражением этой позиции был закон Сэя, который попросту постулировал равновесие на макроуровне при сознательном абстрагировании от его нарушений как от чего-то случайного и потому не составляющего предмет науки.

Исходная позиция Маркса была более гибкой: важно не только осмыслить условия, при которых спрос и предложение на макроуровне могут поддерживаться в сбалансированном состоянии (теория воспроизводства), но и выявить те системные, внутренне присущие капитализму факторы и механизмы, которые препятствуют движению экономики по траектории сбалансированного роста. К решению этой задачи Маркс подходил с нескольких сторон.

Во-первых, на всем протяжении «Капитала» он тщательно отслеживает «узкие места» хозяйственного капиталистического механизма - все, что может нарушить нормальный ход воспроизводственного процесса. Так, сопоставляя натуральный (бартерный) обмен с денежным, Маркс сразу же обращает внимание на то, что в этом случае между продажей и покупкой появляется разрыв во времени, и это создает возможность экономического кризиса. Вводя, далее, в анализ кредитные отношения, он не забывает вернуться к этой теме, отмечая, что развитие кредита увеличивает этот временной разрыв и повышает вероятность кризиса. Переходя от индивидуального капитала к общественному, Маркс обращает внимание на переплетение и взаимозависимость оборота индивидуальных капиталов и фиксирует этот момент как фактор, усугубляющий разрушительный характер возможного кризиса.

Во-вторых, Маркс пытается проследить внутреннюю логику развертывания экономического кризиса. Ключевую роль играют при этом три положения:

- зависимость инвестиционной активности от нормы прибыли;

- обратная зависимость между уровнем заработной платы и нормой прибавочной стоимости (прибыли);

- наличие «резервной армии труда», т.е. постоянное превышение предложения над спросом на рынке рабочей силы.

Логику рассуждений Маркса можно реконструировать следующим образом:

а) период экономического подъема характеризуется на-, стимулов к накоплению капитала и, следовательно, растущие сом на рабочую силу, который ведет к сокращению безработицы, повышению заработной платы и снижению нормы прибыли[82];

б) подъем обрывается кризисом перепроизводства, когда нормы прибыли достигает такой точки, что стимулы к накоплению капитала перестают действовать и чистые инвестиции прекращаются; кризис проявляется в резком падении совокупного спроса де всего инвестиционного;

в) кризис ведет к резкому увеличению «резервной армия» следствие падению реальной заработной платы, а также снижению цен и обесцениванию накопленных капитальных запасов;

г) снижение зарплаты и обесценение запасов в свою очередь вызывают повышение нормы прибыли, что восстанавливает стимулы, накоплению капитала, возвращая ситуацию к исходной точке.

Подобный воспроизводственный цикл позволил Марксу совместить в единой теоретической схеме идею регулярности воспроизводственного процесса с идеей системной обусловленности экономических кризисов.

В-третьих, Маркс обратил внимание на то, что, раз начавшись подобный цикл закономерно приобретает повторяющийся, регулярный характер, поскольку получает материальную основу в вид цикла обновления основного капитала. Кризис синхронизирует выбытие оборудования, а с началом фазы подъема аналогичным образом создает условия для его новых единовременных массовых закупок соответственно, синхронизации процессов его изнашивания, дующего выбытия и новых массовых закупок. Выделение материальной основы 10-летних циклов развития производства при капитализме - важное теоретическое достижение Маркса.

Политэкономия - наука о производственных отношениях

Отчуждение труда

Главный конфликт капитализма Маркс определил для себя еще по того, как приступил к интенсивным занятиям экономикой. Собственно, стремление объяснить его и было важнейшим побудительным мотивом к таким занятиям. Проблему, ставшую центральной в его творчестве, Маркс четко сформулировал, когда ему было 26 лет, - в работе, известной под названием«Экономическо-философские рукописи 1844года». Это была проблема отчуждения труда.

«Отчуждение» - понятие гегелевской философии. Непосредственно Маркс заимствовал его у своего современника немецкого философа-гегельянца Л.Фейербаха, который использовал это понятие при анализе религиозного сознания. По Фейербаху, религия - продукт творческого воображения человека. Но, будучи однажды придуманными, боги затем начинают «жить» собственной жизнью - становятся предметом веры, обретают своих служителей; те в свою очередь организуются в церковную иерархию, обзаводятся землями, имуществом и банковскими счетами. В результате религия, будучи сама продуктом человеческой фантазии, обретает власть над сознанием людей. Это превращение продукта в нечто господствующее над его творцом Фейербах и называл отчуждением.

Маркс увидел здесь аналогию с социально-экономическими явлениями, а именно с отношениями между трудом и капиталом. Как и почему богатство общества, его прогресс - все то, что создано трудом человека, - оказывается чуждым, часто враждебным самим рабочим? Почему, например, фабричный труд (наиболее производительный во времена Маркса) действовал на рабочих отупляюще, превращая их в простой придаток машин; почему замена ручного труда машинами нередко оборачивалась лишь ростом безработицы; наконец, почему созданное человечеством материальное и культурное богатство находится в частной собственности меньшинства, тогда как его действительные творцы - трудящиеся лишены не только контроля над ним, но часто и доступа к нему?

Анализируя этот процесс отчуждения, Маркс начинает с простого. рабочий трудится на фабрике, но продукт фабрики принадлежит не ему, а владельцу средств производства - капиталисту. Продукт труда оказывается чужим для его создателя - это первая, простейшая форма отчуждения труда. Но вслед за этим чужой и чуждой рабочему становится и его собственная производственная деятельность -, заинтересован в том, что делает; его труд вынужденный, он приходит на фабрику только для того, чтобы заработать себе на жизнь. Эта жизнь начинается для него лишь за воротами фабрики. В результате происходит еще одно превращение: рабочий не воспринимав фабричный труд как нечто значимое, как свое участие в созидании общественного богатства. Это ведет к утрате общественного, общекультурного смысла человеческой деятельности. Тем самым жизнь человека как полноправного представителя человечества или, по выражению Mapкса, родовая жизнь человека - низводится до роли средства для поддержания его индивидуальной жизни.

Всеобщее отчуждение рабочего от окружающего его общее составляет главную тему экономических исследований Маркса. «Капитал» - это развернутый ответ на вопросы, поставленные им в теории отчужденного труда. В своей теории эксплуатации труда Маркс прослеживает всю «историю» прибавочной стоимости: каким образца формируется из продукта труда, как она возвращается в производство в виде нового капитала и как замыкается этот цикл «самовозрастания» капитальной стоимости. Маркс показывает, что «самовозрастание» капитала - это особая, присущая капитализму форма общественного прогресса. В ее рамках собственник капитала не только получает власть над трудом нанятого им рабочего, но и подчиняв им целям сами условия его труда и найма: технологию и организацию производства, направленность технического прогресса, даже характер потребительского спроса. Извлечение прибыли становится самоцелью, подчинение труда капиталу приобретает устойчивый сторонний характер.

Товар как вещное отношение

Отчуждение, власть, господство и подчинение - темы, необычные для классической политической экономии, и в то же время центральные для Маркса. Именно с их разработкой связана специфика марксистской политической экономии как теории, имеющей свой особый предмет - производственные отношения.

Первоначально свой подход Маркс демонстрирует прианализетовара как элементарной формы богатства в рыночной экономике. На примере понятия «товар» Маркс выделяет три уровня рассмотрения экономических явлений.

Первый уровень - физическое бытие товара. Для обыденное знания всякий товар - это прежде всего некоторая полезная вещь, конкретная потребительная стоимость. Изготовление (заготовка) таких вещей - конкретные технологические процессы, будь то сбор лесных ягод, выпечка хлеба, отливка металла или постройка дома. В любом случае это процесс труда, или, по определению Маркса, «целесообразная деятельность для созидания потребительных стоимостей, всеобщее условие обмена веществ между человеком и природой, естественное вечное условие человеческой жизни»[83] .

Второй уровень рассмотрения товара - стоимостный. В этом случае отдельный товар выступает уже не сам по себе - он понимается как составная часть совокупного продукта труда общества. Как стоимости все товары соизмеримы независимо от их натуральной формы. Величина их стоимости определяется количеством труда, затраченного на их производство. Данный подход - не что иное, как рикардианская трудовая теория стоимости, наиболее совершенная для своей эпохи попытка осмыслить внутреннюю взаимосвязанность рыночного хозяйства. Но как мы уже знаем (см. гл. 4), это была теория «естественного состояния», т.е. теория, описывающая мир, в котором труд распределен между различными видами производств пропорционально, товары обмениваются на рынке в соответствии с их стоимостями, а затраты труда разного вида и качества сведены к единой мере. Короче говоря, отношения между людьми (товаропроизводителями) представлены здесь как технологически взаимно согласованные отношения их продуктов, а отношения между основными классами общества - как соотношение долей общественного продукта. Вспомним, что долгосрочная динамика нормы прибыли у Рикардо определяется изменением именно технической пропорции - ростом удельных затрат в земледелии. Эту же систему жестких пропорций явно имеет в виду и Дж.Ст. Милль, когда пишет о независимости законов производства от воли людей.

Экономисты-классики знали, что в хозяйственной практике теоретические предпосылки, как правило, не соблюдаются, но они верили, что «естественное состояние» - это точка устойчивого равновесия, к которой силы рыночной конкуренции подталкивают реальную экономику. Сам механизм рыночной конкуренции был интересен для них лишь постольку, поскольку он подтверждал, как предполагалось, их веру в «естественное состояние», а следовательно, и значимость их теории.

Согласно Марксу, оба эти уровня рассмотрения товара недостаточны, так как они применимы к продукту труда при любом типе общества и не отражают специфику товара как предмета рыночного обмена. В дополнение к этим подходам Маркс развивает принципиально иной взгляд на товар, представляя его как произведет отношение между людьми. Его трактовка товара включает два аспекта, которые можно условно назвать структурным и функциональным.

В структурном аспекте взаимоотношения товаропроизводителей Маркс противопоставляет отношениям между участниками производства в нерыночных экономиках. В любом обществе производство совокупности благ, удовлетворяющих человеческие потреба складывается из определенного набора взаимосвязанных трудовых функций. Соответственно, в любом обществе возникает задача координации этих функций, прежде всего пропорционального распределения между ними совокупного рабочего времени. В гипотез ком хозяйстве Робинзона на необитаемом острове эта задача сводилась бы к распределению его собственного времени, а ее решение было бы в его исключительной воле. В феодальном поместье и патриархальной крестьянской семье аналогичные трудовые фу распределялись между разными людьми, так что координация функций перерастала в координацию их исполнителей. Впрочем, в обоих случаях, как и у Робинзона, координатором выступала единая воля, будь то хозяина-феодала или главы семьи. Но здесь уже в отличие от хозяйства Робинзона воля координатора была отделена от воли координируемых, и между участниками производства складывались определенные общественные отношения, будь то отношения господства и подчинения между феодалом и его крестьянином или отношения семейного старшинства в крестьянском хозяйстве. И в том и в другом случае речь шла об отношениях личной зависимости, установившихся вившихся до и независимо от выполнения их участниками каких-либо производственных функций.

Иначе обстоит дело в обществе товаропроизводителей. Здесь, как и в предшествующих случаях, труд каждого товаропроизводителя это звено в общественном разделении труда, частица совокупного общественного труда, поэтому каждый товар изначально предназначен для продажи, и каждый товаровладелец жизненно заинтересован в его обмене на другие товары, удовлетворяющие его собствен потребности. Однако в этом случае разделение труда не подкрепляется какой-либо координирующей волей. Речь идет об отношениях людей-атомов, лично друг от друга не зависящих, как правило, даже незнакомых. Единственный и непременный посредник в таких отношениях - товар. Координация деятельности осуществляется здесь лишь косвенно и задним числом, после того как произведенные вары вынесены на рынок. Именно в этом смысле продукт, принимающий форму товара, предполагает особые отношения между участниками производства - отношения атомизированных частных производителей. Это структурный аспект товарного отношения.

Мысль Маркса не сводится ни к банальному выводу, что рынок - необходимый механизм координации в условиях разделения труда, ни к столь же банальному наблюдению, что рыночная конкуренция имеет стихийный характер. Главный тезис Маркса состоит в том, что в обществе товаропроизводителей производственные отношения закономерно принимают форму вещных отношений (в противовес личным отношениям в прежних типах хозяйства). Причем речь идет вовсе не о стандартном приеме экономистов-классиков, сводивших отношения людей к соотношению их продуктов. Вещи в данном случае - не представители людей, а активные посредники в их взаимоотношениях. В этом случае товарное отношение рассматривается в аспекте его функционирования в процессе рыночной конкуренции.

Интерес к механизму рыночной конкуренции был характерен не только для Маркса. Инициаторы маржиналистской революции (см. гл. 10), приведшей, в конечном счете, к формированию современной микроэкономики, также стремились к теоретическому осмыслению этого явления. Однако их главный интерес был связан с процессом формирования рыночных цен, тогда как Маркс фокусировал внимание на другой стороне дела - на динамике отношений между самими товаропроизводителями. Колебания спроса и предложения, ведущие к установлению равновесной цены, сопровождаются драматическими процессами расслоения производителей: обогащением одних, массовыми разорениями других. Именно в этих процессах вещи (товары) как бы отделяются от их владельцев и начинают жить собственной жизнью: в рыночную конкуренцию вступают не сами товаровладельцы - только их товары. Судьба же товаровладельцев становится всего лишь ставкой в этой конкурентной борьбе. Маркса постоянно интересует вопрос о том, насколько устойчивы выявленные им производственные отношения, каковы механизмы, которые их закрепляют в динамичной хозяйственной среде или, напротив, подрывают, предопределяя направленность их эволюции или трансформации. Так, говоря об обществе товаропроизводителей, Маркс часто отталкивается от гипотезы простого товарного производства - экономического строя, в котором каждый товаропроизводитель создает свои продукт собственным трудом. Анализ этого гипотетического строя дает Марксу пример неустойчивой системы производственных отношении. В таком обществе те, кто в результате расслоения обогатился, не смогли бы развивать свое производство без привлечения Дополнительной рабочей силы, а те, кто разорился, оказались бы просто без средств существования. Только возможность покупать дополнительную рабочую силу - для первых, и возможность ее продавать для вторых открывает путь к разрешению противоречия на рыночного хозяйства. Но это значит, что производственные отношения, складывающиеся между однородными контрагентами-товаропроизводителями, закономерно эволюционируют в сторону капиталистических производственных отношений, перерождаясь в отношения неоднородных контрагентов: тех, кто нанимает, и тех, кого нанимают.