Развитие психологии в России в 19 веке и первой трети 20 века. Г.И. Челпанов, И.М. Сеченов, В.М. Бехтерев, И.П. Павлов, Н.Н. Ланге.

Влияние идей Л.С. Выготского, продолжало играть видную роль в советской психологии середины 20 века. Оно обнаруживало себя в основополагающем принципе единства сознания и деятельности, выдвинутом одним из крупнейших российских психологов этого периода, Сергеем Леонидовичем Рубинштейном (1889-1960) - автором превосходного университетского учебника «Основы общей психологии». Этот фундаментальный труд С.Л. Рубинштейна впервые был опубликован в 1940 году, но до сих пор остается наиболее глубоким изложением курса общей психологии. Несомненное влияние взглядов Л.С. Выготского ощущается в теории поэтапного формирования умственных действий П.Я. Гальперина (1902-1988), описывающей последовательность этапов превращения внешних действий во внутренние. В этот же ряд следует поставить учение об интериоризации внешних действий у детей Л.И. Божович (1908-1981). Ее лучшая работа «Личность и ее формирование в детском возрасте» вышедшая в 1956 году, также как и классический учебник С.Л. Рубинштейна, стали свидетельством несомненных достижений российской психологии середины 20 века.

Однако самый большой вклад в дело признания научной общественностью заслуг Л.С. Выготского сделал его ученик, Алексей Николаевич Леонтьев, ставший много лет спустя после смерти учителя первым деканом факультета психологии Московского государственного университета. Познакомившись с Выготским еще в начале 1920-х годов, Леонтьев воспринял у него основополагающую идею неразрывной связи психики и деятельности, развитую в последствии в целое научное направление, получившее название деятельностного подхода в психологии.

С позиций этого подхода деятельность человека представляет собой сложную, иерархически организованную психологическую систему, в которой наиболее высокому уровню (уровню сверхсистемы) соответствуют побуждающий к деятельностимотив. Мотив определяется Леонтьевым как предмет актуальной для субъекта потребности. При этом подчеркивается, что любая деятельность всегда имеет мотив, немотивированной деятельности не существует. Однако осознание мотива отнюдь не является обязательным и необходимым для успешного выполнения деятельности и, в сущности, является предметом особой деятельности.

В то же время, деятельность может иметь одновременно несколько мотивов. В этой ситуации один из мотивов становится ведущим. Его формирование приводит к тому, что наряду с функциями побуждения и направления деятельности этот мотив приобретает смыслообразующую функцию, сообщая данной деятельности личностный смысл. А.Н. Леонтьев особо указывал, что следует различать истинный и только декларируемый личностный смысл, называемый мотивировкой.

Вместе с тем, процесс достижения мотива может распадаться на ряд этапов. Каждому из них соответствует своя цель, на достижение которой, в свою очередь, направлено то или иное осознанное действие. Это центральный уровень иерархической структуры деятельности.

Еще более низкому уровню системной организации деятельности соответствуют автоматизированные компоненты действий – операции, в которых находят свое отражение как навыки и умения субъекта, так и конкретные условия деятельности.

Важной стороной концепции А.Н. Леонтьева стала разработка проблемы возникновения и развития психики в филогенезе. А. Н. Леонтьев подчеркивает, что появление у деятельности внутренней структуры есть следствие возникновения коллективной трудовой деятельности. Оно возможно тогда, когда человек субъективно отражает реальную или возможную связь своих действий с достижением общего конечного результата. Это и дает возможность человеку выполнять отдельные действия, казалось бы, не эффективные, если брать их в изоляции, вне коллективной деятельности. (Иллюстрируя эту мысль, Леонтьев приводит пример охоты первобытных людей на крупного зверя, в ходе которой часть охотников выполняют функции загонщиков и, желая поймать зверя, отпугивают его от себя, направляя к другим охотникам.) «Таким образом, вместе с рождением действий,— пишет А. Н. Леонтьев,— этой главной «единицы» деятельности человека, возникает и основная, общественная по своей природе «единица» человеческой психики - разумный смысл для человека того, на что направлена его активность». Одновременно, указывает Леонтьев, появляется возможность обозначения предметного мира при помощи языка, в результате чего возникает сознание в собственном смысле, как отражение действительности посредством языковых значений.

Вместе с тем А.Н. Леонтьев отмечает, что несовпадение для субъекта мотива и предмета действия открывает возможность возникновения особого психологической феномена, связанного со сдвигом мотива на цель. Именно таким образом происходит образование новых мотивов и дальнейшее усложнение сознания. Следующая ступень развития психики ведет к появлению внутренних действий и внутренних операций.

Вместе с тем в своих поздних работах (Деятельность, сознание, личность. 1979) Леонтьев вводит понятие «мотива-цели», т. е. осознанного мотива, выступающего в роли цели деятельности, а не действия, и «зоны целей», выделение которой зависит от мотива. При этом выбор конкретной цели связывается с «апробированием целей действием».

В заключение своей психологической концепции А.Н. Леонтьев предлагает понятие личности как результата иерархизации отдельных деятельностей индивида, отражающих его отношение к миру и другим людям. Таким образом, возникает известный тезис Леонтьева: личность есть иерархия мотивов индивида.

Также как и Л.С. Выготскому Алексею Николаевичу Леонтьеву не удалось построить завершенную теорию психологии, однако, несомненно он явился одним из последних крупных теоретиков в российской и мировой психологии. Создавая на последнем этапе своего жизненного пути школу психологии Московского Университета, он был убежден, что в обозримом будущем будет сформирована новая система психологического знания, которая вберет в себя многие идеи психологии деятельности.

В начале второй половины 20 века российская психология переживала пору своего расцвета. Мировую известность получили работы многих профессоров Московского государственного университета. Среди них особое место занимали нейропсихологические исследования друга и многолетнего сотрудника А.Н. Леонтьева - А.Р. Лурии (1902-1977) и труды в области патологической психологии Б.В. Зейгарник (). Благодаря деятельности сотрудников Психологического института Б.М. Теплова (1896-1965) и В.Д. Небылицына (1930-1972), новый импульс получила психология и психофизиология индивидуальных различий. Особое и весьма перспективное направление комплексного, междисциплинарного изучения психики развивалось в Ленинграде (Санкт-Петербурге) под руководством Б.Г. Ананьева (1907-1972).

Вместе с тем, немало было и других выдающихся исследователей, чьи имена, к сожалению, оказались почти незнакомы большинству отечественных психологов и совершенно неизвестны за рубежом. Чаще всего это происходило из-за того, что учреждения, в которых они работали, были связаны с военной тематикой. В условиях жесткого противостояния военно-политических блоков в период «холодной войны» возможности открытой публикации для сотрудников таких учреждений были сведены к минимуму.

Примером такой судьбы стала жизнь одного из самых талантливых и парадоксальных психологов 20 столетия Ф.Д. Горбова. Блестящий фронтовой офицер в годы Великой отечественной войны, в послевоенное время Горбов руководил службой психоневрологической экспертизы летного состава Военно-воздушных сил страны. Особое место в его работах принадлежало разработке проблемы пространственных иллюзий у летчиков в полете и возникновению у них пароксизмальных состояний (мгновенно наступающих нарушений сознания). Уже тогда он обратил на себя внимание безошибочной точностью прогноза будущего поведения летчика, как в сложной ситуации полета, так и в привычной, товарищеской среде. Неудивительно, что с началом эры космических полетов именно Ф.Д. Горбов в обстановке высокой секретности должен был осуществлять отбор и подготовку первого космонавта планеты.

В то время многие военные медики и психологи, участвовавшие в программе подготовки космонавтов, главной проблемой считали возможность психического срыва у человека, который первым среди людей выйдет за пределы земного тяготения и увидит Землю со стороны, через стекло иллюминатора. В отличие от большинства Горбов предвидел опасность не в том, что будет непосредственно в самом полете. Он не сомневался в полной психической устойчивости всех, прошедших строгий отбор, кандидатов. Кроме того, первый космический полет должен был быть очень кратковременным и не предусматривал сколько-нибудь сложной деятельности космонавта.

           Главная опасность ожидала летчика после полета. Как перенесет молодой человек внезапно обрушившуюся на него мировую славу? Сумеет ли противостоять «звездной болезни»? Горбов понимал, что первый космонавт неизбежно станет кумиром всей планеты и своего рода «лицом» своей страны. В этом смысле любой недостаток его поведения нанесет стране вред сопоставимый с самым крупным просчетом политического руководства. Поэтому главным критерием отбора он сделал эмоционально-нравственные качества кандидата. Результат превзошел ожидания. Личность первого космонавта - Юрия Алексеевича Гагарина обворожила планету, сломала многие предубеждения, накопившиеся против России за годы мирового противостояния. Высшей похвалой Горбову прозвучали раздраженные слова одного из западных политиков обращенные к России: «Я понимаю за счет чего вы смогли сегодня обогнать нас в ракетной технике, но как вам удалось создать феномен Гагарина?»

           К сожалению не только политики, но и профессиональные психологи не могли знать, кто же был автором «феномена Гагарина». Между тем, перед Горбовым встала новая задача. Началась подготовка к групповому полету экипажа космонавтов. Теперь на первый план выходила проблема психологической надежности экипажа, которая в свою очередь зависела от правильного выбора его командира. Известные социометрические и другие тестовые методики в этой ситуации оказывались малопригодными, поскольку гипермотивированность кандидатов неизбежно искажала результаты психологических оценок.

Выход из положения Горбову показало наблюдение за поведением членов отряда космонавтов в душевых кабинах после одной из тренировок. Плохо подавалась горячая вода и, желая сделать температуру душа комфортной, каждый из летчиков изо всех сил выкручивал в своей кабине кран горячей воды. Однако если это кому-то удавалось, в соседние кабины поступала совсем холодная вода, раздавались возмущенные голоса, росло раздражение. В этих условиях Горбов заметил, что один из летчиков изменил тактику. Теперь он старался повернуть кран лишь настолько, чтобы температура воды и в его и в соседних кабинах была пусть и не самой комфортной, но все же находилась в пределах допустимого. Очевидно, этот человек готов был управлять группой исходя не из своих индивидуальных интересов, а из интересов группы - он и был в ней неформальным лидером.

На основе сделанного наблюдения Ф.Д. Горбов разработал специальный прибор, гомеостат, позволявший определять лидера группы по характеру совместной операторской деятельности нескольких человек. Это была не первая разработанная Горбовым психологическая методика. Еще работая в авиационном госпитале над проблемой помехоустойчивости летчика, он разработал методику, получившую в настоящее время название «черно-красной таблицы Горбова» - (модификации известной методики Шульте). Гомеостат Горбова, его черно-красная таблица и многие другие предложенные им методики являются обязательным инструментом психологического отбора космонавтов и других лиц экстремальных профессий и в настоящее время.

Тем не менее, творческую судьбу Ф.Д. Горбова нельзя назвать счастливой. Ученый с исключительно ярким и нестандартным мышлением, он значительную часть жизни вынужден был заниматься достаточно рутинными вопросами прикладного характера, к тому же заведомо без надежды увидеть многие результаты своей работы опубликованными в печати. Это рождало глубокий разлад с самим собой, хорошо заметный в его так не опубликованной при жизни книге с символическим названием «Я и мое второе я».